Из истории риторики: Демосфен

Доклад о Демосфене

Лучший из учеников Исократа, величайший греческий оратор Демосфен вырос в обстановке острой политической борьбы. Небывалый расцвет культуры и особенно рост общественной значимости и популярности античного ораторского искусства связан с именем Демосфена. Отец его (которого звали также Демосфеном) был состоятельным человеком, имел оружейную мастерскую. Когда мальчику было 7 лет, умер отец, оставив в наследство будущему оратору и его пятилетней сестре крупное состояние. Воспитание ребенка было поручено матери и опекунам; опекуны (его дяди по матери), однако, оказались недобросовестными людьми. Они не платили жалованья учителям, не заботились об его образовании и воспитании. Мальчик рос слабым, физически недоразвитым ребенком. Когда Демосфен достиг совершенолетия опекуны, утаив большую часть наследства, отдали ему лишь дом с рабами и имуществом. Молодой человек пытался сначала уговорить опекунов добром вернуть наследство, но те отказались. Тогда он решил судом добиваться возврата похищенных денег.

 Чтобы успешно вести  дело в суде, нужно было основательное  знакомство с афинскими законами, а самое главное - умение хорошо  и убедительно говорить. В то  время при свободном демократическом  строе в Афинах почти каждому  гражданину приходилось выступать  в суде и в народном собрании. Выдающиеся ораторы пользовались  всеобщим уважением: их выбирали на почетные должности в государстве и отправляли послами в чужие страны. В Афинах появилось много людей, которые учили красноречию: как побеждать в спорах, как сделать слабый довод более сильным.

 Демосфен обратился  к Исею, в то время лучшему адвокату по делам о наследствах. Четыре года молодой человек прилежно учился у Исея и заплатил ему за обучение большую сумму денег. За это время он хорошо познакомился с произведениями всех выдающихся писателей; особенно внимательно изучал он сочинения знаменитого историка Фукидида и философа Платона. «Историю» Фукидида будущий оратор знал почти наизусть, так как переписал ее собственноручно восемь раз. Окончив учение, Демосфен начал судиться с опекунами. Суд тянулся пять лет.

 Опекуны всячески  старались избавиться от своих  обязательств; так как уничтожили  даже самое завещание отца  Демосфена и другие важные  документы. В конце концов опекуны были осуждены, однако, молодому человеку не удалось вернуть целиком своего наследства. Тяжелая многолетняя борьба с опекунами закалила характер будущего оратора, развила в нем упорство и настойчивость. Но, прежде чем выступать перед народом, Демосфену пришлось, по примеру своего учителя, писать судебные речи для других. Такое занятие оплачивалось в Афинах довольно хорошо, и молодому человеку удалось не только прокормить мать и сестру, но и сделать некоторые сбережения.

 Демосфен имел очень  слабый голос, говорил невнятно, слегка заикался, картавил (не произносил  «р»), - у него была дурная привычка  подергивать плечом и, кроме  того, он совершенно не умел  держаться перед публикой. Две  первые попытки выступления окончились  неудачно. И тогда Демосфен решил исправить все свои недостатки. Каждый день по несколько часов подряд он занимался упражнениями, чтобы исправить неясность произношения. Он никогда не говорил без подготовки, но всегда выучивал наизусть заранее написанную речь; по ночам он старательно готовился к выступлению, тщательно обдумывая каждое слово.

 До наших дней дошли  его выступления: 61 текст речей, 56 «выступлений» к речам и несколько  писем. Некоторые его речи, например  «О преступном посольстве» и  «За Ксенофонта о венке», имеют по сто с лишним страниц. Это значит, что не 2-3 часа, а больше длились эти речи привлекая внушительную массу людей. Речи Демосфена насыщены разнообразным фактическим материалом, содержат немало личных наблюдений и подмеченных в гуще жизни характерных деталей. В редких случаях оратор обходился без лаконичной и временами образной характеристики людей, их поступков и намерений.

 В своих судебных  речах Демосфен нередко становился  бытописцем, от взора которого, казалось, не ускользала никакая мелочь. То иронизируя над незадачливыми людьми, то изобличая падение нравов, Демосфен-оратор предстает перед общественностью не только как нравоучитель, но и как общественный судья и политический лидер. Находчивый полемист и глубокий психолог, Демосфен умел в любой ситуации заставить выслушать себя до конца. Не блиставший в судебных речах, которыми он начал свою ораторскую практику в качестве адвоката, Демосфен особенно известен своими политическими выступлениями, чаще всего направленными против захватнических войн македонского царя Филиппа II. В этих речах не просто адвокат или обвинитель, но политический деятель, патриот и трибун, последовательно и упорно ратовавший за мир и благо своего народа. В таких выступлениях Демосфен часто вспоминал «достославных» предков-афинян, призывал чтить их память и следовать их былым гражданским подвигам. Оратор призывал слушателей к чувству и чести гражданина свободной республики.

 Смелые и памфлетные  по своему стилю, исполненные  гнева и патриотического достоинства,  эти речи вдохновляли афинян  на подвиги в ратных делах,  оставили глубокий след в духовной  жизни афинского государства,  вошли в историю политической  борьбы под нарицательным названием  «филиппики».

Приемы ораторской речи Демосфена

Показательно, что Демосфен свои речи обычно начинал словами: «Граждане  афиняне!». Прямым обращением к гражданам  афинский трибун пользовался умело. Так, например, имея в виду угрозы со стороны вероломного македонского царя и учитывая возникшую в этой связи нелегкую ситуацию, а также  обобщая некоторые свои соображения  о реальной возможности отпора врагу, Демосфен в одной из «филиппик» говорил: «Итак, прежде всего не следует, граждане афиняне, падать духом, глядя на теперешнее положение, как бы плохо оно ни представлялось». И через некоторое  время, снова произнося: «граждане  афиняне», оратор напоминая о патриотических обязанностях каждого из них перед  возникшей внешней опасностью.

 Подразумевая нерешительность  или даже медлительность во  влиятельных кругах общества, Демосфен  уже в тоне, взывающем к патриотическим  чувствам, полуспрашивая - полувосклицал: «Так когда же, наконец, граждане афиняне, вы будете делать что нужно?». Такие частые обращения держали слушателей в напряжении, в состоянии сотворчества, а порою единомыслия, активизировали мышление собравшихся. Демосфен не оставлял без ответов никаких реплик в свой адрес, не терялся, когда политические страсти разгорались и атмосфера накалялась. Быстро и эффектно он парировал крики и пререкания. «Прошу не поднимать шума, - обращался он к собравшимся, - слушайте, как подобает людям». В таком обращении, пожалуй, не столько просьба, сколько приказание. Оно исходило от его глубочайшей уверенности в собственной правоте и, конечно, сознания своего личного влияния на общественное мнение.

 Для усиления общественного  внимания к произносимой речи  и вовлечения слушателей в  творческую, размышляющую и переживающую  атмосферу Демосфен охотно использовал  прием риторического вопроса.  Например: «К чему это я говорю? - для того, чтобы...» Или: «Что  же именно? - это то...» В некоторых  случаях оратор как бы забрасывал  своих слушателей вопросами, оставляя их безответными, на размышление аудитории. Пользуясь вопросно-ответным приемом, то есть фактически диалогической формой, Демосфен драматизировал собственную речь, как бы воссоздавал живую картину характеризуемых им событий, и тем самым воздействовал на собрание в образной форме. Диалогический прием оратор временами дополнял рассказами, иногда ссылаясь на игру Федора, Аристодина и других популярных в его время актеров (исполнителей первых ролей). А в патетических местах речи оратор декламировал стихи трагиков: Эврипида, Софокла и других известных поэтов античного мира.

 Излюбленным ораторским  приемом Демосфена было восклицание,  например восклицание: «Хорошо!  Отлично!». Но он восклицал  и при отрицании: «Нет, никогда!»  - в категоричной форме, или:  «нет, нет, о все боги!», или же: «Но это не так, да, не так!» - двойное отрицание. Демосфен пользовался также другими формами того же отрицательного восклицания: «Да нет же!» или: «Ничуть не бывало!» Оратор применял также восклицание-вопрос. Например: «Кто бы мог подумать, что это случится?» или: «И после этого вы еще спрашиваете, почему дела государства все решительно пошли прахом?» И так далее. Не нужно обладать большим воображением, чтобы представить, как такие варьируемые восклицания, да еще произносимые в различных интонациях - в соответствии с конкретной ситуацией или настроением собравшихся, - должны были в одних случаях эмоционально активизировать ораторскую речь, в других - интриговать слушателя или помочь ему яснее осознать характеризуемое явление.

 Большое впечатление  на слушателей производили клятвы  Демосфена или его призывы  к богу (богам). Так, например, как  бы прерывая плавное течение  собственной речи, оратор произносил: «Нет, клянусь Зевсом!» или «Клянусь  богами, я выскажу вам откровенно  всю правду и ничего не утаю!»  В речи «О делах в Херсонесе»  Демосфен обращался к собравшимся с такими словами: «Уж разрешите мне, ради богов, когда дело идет о наилучших мерах для государства...» Он клялся Зевсом и всеми богами Олимпа, он молил всех богов и богинь: «Да помогут все боги!» - поддержать его в достижении правды, истины и нужных Афинам свершений. Временами оратор как бы призывал к коллективной клятве: «Клянемся Зевсом!» В редких случаях Демосфен не обращался к авторитету богов. Взывание к ним было приемом, как можно судить по текстам его речей, психологического воздействия на собравшихся, почитавших своих богов. Он, очевидно, был рассчитан и на внешний эффект, которому античная риторика придавала немаловажное значение.

 Речи Демосфена аргументированы,  ясны по изложению; фразы в  них, как правило, краткие, исполненные  патетики и страсти. Сравнения,  метафоры и другие речевые  элементы, о которых говорилось  выше, усиливали впечатляемость  демосфеновских впечатлений. Сильная  выразительность его речей, исполненная  глубокой и всегда общественно  важной и нередко злободневной  мысли, не могла не возбуждать  людей. Успех речей Демосфена,  уверенного, неподкупного и смелого,  определялся также их интонационной  гибкостью, хорошо отработанной  жестикуляцией и продуманным  во всех отношениях артистическим  поведением на трибуне. Эти  характеристики базируются не  только на анализе его речей,  но и на свидетельствах античных  авторов и позднейших исследователей  его ораторского искусства. 

 Демосфен был далеко  не безразличен и к теории  риторики: развил ряд принципиально  важных мыслей о сущности красноречия  и личности оратора. В некоторых  публичных выступлениях он как  бы отступал от прямой их  темы, говоря о риторике, как об  ответственном деле, достойном исключительного  общественного внимания и серьезного  отношения. Так, например, в речи  «О мире» Демосфен говорил  о своей «политической и ораторской  деятельности» как об определенном  единстве. Он не представлял красноречия  вне политики и общественных  интересов, свое же ораторское  искусство рассматривал как острейшее  оружие политической, по существу  патриотической деятельности.

 Демосфен постоянно  говорил о принципах и правилах  своего красноречия. В речи  «О делах Херсонеса» он утверждал,  что оратор не может руководствоваться  враждой к кому-либо или желанием  мстить кому бы то ни было, что всякий оратор должен высказывать то, что считает наилучшим. Он осуждал демагогические речи, а также выступления, обнаруживавшие угодничество, отмечал, что не должно быть разрыва между речью оратора и его практической деятельностью. «Не только наши речи, - подчеркивал он, - но и наши свершения должны быть достойны предков». «Лживые речи, - говорил Демосфен в своем выступлении «О распространении средств», - весьма вредны для государства». Всякая ораторская речь, утверждал он, должна соответствовать гражданскому достоинству говорящего. «Не слова и не звук голоса составляют славу оратора, а направление его политики», подразумевая под «политикой» те цели, к которым стремился оратор своей деятельностью.

 Таким образом, Демосфен  подчеркивал взаимосвязь (единство) красноречия и политической деятельности, а значит социальную направленность  красноречия. Он вместе с тем  обосновывал определенные морально-этические  принципы и нормы, которыми  должны руководствоваться те, кто  пользуется публичной речью. Эти  положения великого оратора древности  не потеряли своего смысла и значения для нашего времени, хотя они и сформированы идеологом рабовладельческого общества, с учетом конкретных условий его развития. Известно, что на демосфеновских речах учились не только ораторы разных поколений не только в Элладе, но и далеко за ее пределами.

 Демосфен - вершина древнегреческого  красноречия, являвшегося острейшим  оружием политической борьбы  и вместе с тем высоким достижением  духовной культуры. Без этого  красноречия нельзя представить  не только ораторскую практику, но и античную теорию риторики, разрабатывавшуюся в те времена.  Для этой теории примечательно прежде всего то огромное значение, которое придавалось слову, способному утверждать как прекрасное, так и безобразное, как истину, так и ложь.