Благозвучие речи

 
 
 
 
Содержание

 
 
 
 
Введение. 
 
О человеке мы судим прежде всего по его речи: кричит, грубит ─ злой; говорит вежливо, ласково ─ хочется думать, что добрый; косноязычен, "мычит", запинается ─ Бог обделил талантами; владеет литературным языком свободно - наверно, способный, далеко пойдет... Красноречивые, общительные люди обаятельны, а те, кто не может связать и двух слов, нам не интересны. « Слово — дело великое, — писал Лев Толстой. — Великое потому, что словом можно соединить людей, словом можно и разъ 
единить их, словом служить любви, словом же можно служить  
вражде и ненависти» 
Но все это имеет силу  только в том случае, если мы владеем словом. К сожалению, в наше время это удается немногим... 
 
В русском языке достаточно красок, чтобы изобразить любую картину; его огромный словарный запас позволяет передать сложную мысль. Нам остается только сохранить это богатство, научиться пользоваться им. 
Основными достоинствами стилистически грамотной, совершенной устной и письменной литературной речи являются: 
 
- правильность: соблюдение норм литературного языка; 
 
- чистота: отсутствие в речи чуждых литературному языку слов и словесных оборотов; 
 
- богатство и разнообразие: применение в речи многих и различных знаков языка; 
 
- точность: если между значением слова и его предметной  отнесенностью достигнуто полное соответствие;   
 
- логичность: если связи значений, свойственных словам, словосочетаниям и предложениям, вошедшим в структуру речи, не противоречат законам логики, законам мышления; 
 
- выразительность, образность, яркость: речь говорящего должна воздействовать не только на разум, но и на чувства, воображение слушателей; 
 
- ясность, понятность, доступность: доступна такая речь, языковая структура которой  облегчает опознавание получателем выраженной ею информации. 
 
Особое место занимает благозвучие. Речь может быть формально правильной, но этого мало…Важна красота звучания. Каждый из нас, читая строки из какого-либо произведения, порой ловит себя на мысли, что автор необычайно образно и ярко сумел передать свои чувства.  А помогают ему в этом приемы усиления фонетической стороны выразительности  речи. К примеру, некоторые стихотворения  поражают своей эмоциональностью, экспрессией, четкостью, торжественностью, другие будто льются волшебным потоком, переливающимся всеми звуками, которые придают строкам нежность, певучесть, красоту. И перед глазами сразу возникают удивительные картины…Настроение меняется, звуки завораживают, и хочется читать дальше и дальше... Но иногда определенные строки произведения, газеты или же журнала наводят нас на мысль: тут что-то не так…Звуки порой создают весьма неблагозвучное сочетание, что может испортить впечатление или даже создать комичный эффект… Написанное должно быть удобочитаемо и удобопроизносимо. Также и речь определенного оратора иногда вовсе не ласкает слух, а, напротив, отбивает всякий интерес слушать дальше… Фоностилистические ошибки менее заметны, чем орфографические, но не менее значимы. 
 
Цель данной работы состоит в изучении различного рода неблагозвучий, исследовании фоники в целом, характеристике звуковых средств художественной речи. 
 
Задачи исследования: 
 
-обозначить объем понятия благозвучия и его место в системе коммуникативных качеств русской речи  
 
-систематизировать и охарактеризовать параметры благозвучия; 
 
-обосновать значимость фонетического уровня в творчестве  любого автора; 
 
-исследовать особенности и описать средства реализации благозвучия; 
 
Теоретическая значимость работы заключается в необходимом восполнении путем введения благозвучия системы коммуникативных качеств речи, расширении знаний об изобразительно-выразительных средствах русской фоники. 
 
Практическая значимость работы. Данный материал может быть использован в научных и учебно-методических целях в таких областях лингвистики, как культура речи, лингвистика текста, лингвистика стиха, фоносемантика, при дальнейшей разработке проблем стихотворной фоники; 
 
Работа может представлять интерес для специалистов, деятельность которых связана с публичными выступлениями, а также для всех лиц, заинтересованных в повышении культуры, искусства собственной речи. Ведь этому искусству, как и любому другому, необходимо учиться. А для этого нам следует обратиться к тайнам звукописи… 
1. Что создает красоту звучания речи. 
 
 Забота о культуре речи обращает наше внимание на ее звуковую сторону. Хороший писатель, а тем более поэт, в своей работе над языком произведения отбирает не только слова, но и звуки, добиваясь соответствия фонетической стороны речи ее эмоциональной окраске, образной системе. Чем более совершенна звуковая организация речи, тем более естественным и внутренне необходимым кажется словесное выражение мысли. 
 
Художественное произведение — это всегда гармония образной и звуковой природы слова, и мы часто не отдаем себе отчета в том, что сильное воздействие текста обусловлено выразительностью его фоники. Напротив, если звуковая ткань речи воспринимается как нечто внешнее, постороннее, тогда уже нельзя говорить о мастерстве автора, тогда нет основного условия художественности произведения — слияния формы с содержанием. Нарочитость в подборе языковых средств, в том числе и фонетических, губит поэзию. Чувство слова и профессиональный слух подсказывают поэту наилучшее звуковое выражение мысли, соответствующее эстетическим нормам художественной речи. 
 
А как же быть тем, кто лишен поэтического дара? Не стремиться проникнуть в тайны музыкальных созвучий? Или все же попробовать это сделать? Ведь благозвучие — это одно из требований хорошей речи, так что о нем должны заботиться не только поэты... Очень часто мы не придаем значения звучанию фразы, не вслушиваемся в наши слова.. Режет слух, например, употребление слов с одинаковыми окончаниями: Комиссия признала объект завершенным, отвечающим всем требованиям, предъявляемым к подобным объектам? Нанизывание одинаковых окончаний затрудняет восприятие речи, не так ли? Но подобные речевые ошибки мы не замечаем. Поэтому так часто приходится слышать: Значение продолжения изучения употребления соли несомненно; Нужно интересоваться овладением школьниками прочными знаниями. Такое созвучие окончаний особенно часто возникает при нанизывании форм родительного падежа, что связано с влиянием официально-делового стиля: Успех выполнения задания качественного проведения переписи населения зависит от соблюдения ряда требований. 
 
Чтобы избавиться от этих «блоков» отглагольных существительных с одинаковыми суффиксами и окончаниями, достаточно заменить глаголами неблагозвучные имена существительные. Например: Чтобы дети не уставали и лучше усваивали программный материал, нужно правильно организовать их  
 
Нежелательное повторение окончаний слов возникает также при нанизывании инфинитивов: Нельзя допускать оставлять играть детей дошкольного возраста одних; при сочетании инфинитива и существительного, имеющих на конце одинаковые звуки: И мать начинает понимать, почему так изменилось поведение сына. Случайная рифма в прозаическом тексте может очень навредить, сделав смешным то, что, по замыслу автора, должно казаться важным: Чили вручили верительные грамоты; Последние дни делегаты провели в Мали. 
 
Неумение использовать рифму наносит ущерб и стилю стихотворной речи, если поэт беспомощен в подборе созвучных слов: Рука дрожит: к карандашу! Пока в стихах все распишу! Все-все-все-все изображу. — или выделяет с помощью рифмы несовместимые понятия, бездарные «поэтические образы»: Дуб и береза с осиной нежно прижались к сосне. Какой только нет древесины в нашей прекрасной стране. В подобных случаях говорят уже не о речевых ошибках, а об отсутствии дарования. 
 
Но не всем дано быть поэтами. Однако можно научиться правильно строить фразу, находить такие сочетания слов, которые приятно было бы произносить и слышать. Для этого и стоит заняться фоникой. Так называется раздел практической стилистики, изучающий звуковую сторону речи. 
 
Значение звуковой организации речи у стилистов не вызывает сомнения. Наиболее общее стилистическое требование, предъявляемое к звучащей речи, — требование благозвучия — сформулировано еще в античных риториках. Аристотель утверждал: « написанное должно легко произноситься». Античные риторики содержали многочисленные практические советы ораторам, рекомендуя им облекать мысль в такую форму, которая, во-первых, не будет мешать ее пониманию и, во-вторых, усилит ее действенность. 
 
Благозвучие предполагает наиболее совершенное, с точки зрения говорящих на данном языке, сочетание звуков, удобное для произношения и приятное для слуха. Требования благозвучия должны быть согласованы с фонетическими особенностями конкретного языка. Все, что несвойственно ему, что выходит за рамки привычных артикуляций, производит впечатление какофонии (греч. какофония — дурное звучание). 
 
Каждый национальный язык имеет свою неповторимо индивидуальную фонетическую систему, которая говорящим на этом языке представляется самой удобной. Для русского человека, например, образцом благозвучия,  музыкальности речи может быть лермонтовская фраза: Русалка плыла по реке голубой, озаряема полной луной; и старалась она доплеснуть до луны серебристую пену волны. Здесь нет труднопроизносимых сочетаний звуков, короткие слова чередуются с длинными, интонация гармоническая, плавная. А неблагозвучна, например, такая: Вдруг взгрустнулось другу: вскоре/снова встретит он врага. Нанизывание слов с несколькими согласными подряд (вдр, взгр, вск, встр) затрудняет их произнесение; неоправданное повторение одних и тех же звуков (у, в, р), а также подобных (д — т, з — с) навязчиво и неприятно; вызванная переносом пауза после первой строки лишает речь плавности. 
 
В русских словах сочетание согласных чаще всего подчиняется законам благозвучия. Но есть отдельные неблагозвучные слова, в которых согласных больше средней нормы или нарушена их обычная последовательность: взвизгнуть, взбрыкнуть, вспугнуть, встрепенуться, споткнуться, вдрызг, взрыв, встряска. 
 
Русскому языку свойственна тенденция к сокращению в речи труднопроизносимых сочетаний согласных звуков. Так, при стечении близких по качеству согласных один из них в устной речи выпадает: поз(д)но, извес(т)но, гиган(т)ский, безмолвствовать. Избежать скопления согласных звуков, если слово начинается консонантным сочетанием, помогает использование вариантов предлогов: к — ко, с — со, в — во, о — об - обо, под — подо, над — надо и т.д. (ср.: об этом — обо всем, к нему — ко всякому). При стечении согласных в устной речи появляется слоговой гласный: Александ(э)р, воп(э)ль, болез(э)нь. 
 
Существует мнение, что чем больше в речи гласных, тем она благозвучнее. Это неверно. Например, трудно выговорить нерусские слова Нискоуори, Папаиоанну. 
 
Гласные порождают благозвучие в русском языке только в сочетании с согласными. Стечение же нескольких гласных, или зияние, искажает звуковой строй нашей речи, затрудняет артикуляцию. 
 
Зияние может быть внутренним — когда несколько гласных стоят рядом в одном слове (радиоузел, пунктуационный, аудиоанестезия) — и внешним — когда стечение, гласных появляется при соединении слов (у Тани и у Оли). Неблагозвучие возникает обычно при внешнем зиянии. Ломоносов в качестве примера плохой звуковой организации речи приводил фразу: «Плакать жалостно о отшествии искреннего своего друга».  
 
Действующие в языке законы благозвучия вызывают фонетические изменения в заимствованных словах. Так, греческие имена Иоанн, Феодор в русском языке стали звучать как Иван, Федор, французское бивуак превратилось в бивак. 
 
Неблагозвучные сочетания согласных и гласных звуков возникают в речи обычно при соединении слов, поэтому можно избежать этого, если умело строить фразу. 
 
Неблагозвучие — серьезный стилистический недостаток поэтической речи. К.И. Чуковский писал: 
 
«Больно читать ту свирепую строку, которую сочинила одна поэтесса в Москве: Ах, почаще б с шоколадом... Щ е б с ш! Нужно ненавидеть ребят, чтобы предлагать им такие языколомные „щебсши». 
 
Эмоциональное отношение к звукам речи свойственно и русским поэтам, стремившимся к «сладкогласию», красоте звучания речи. «... Что за ы Что за ща, ший, щий, щи, при, тры? О, варвары!» — восклицал К.Н. Батюшков. В новую, советскую, эпоху Вл. Маяковский, напротив, выступая против «гладкосочинительства», защищал резкие, грубые звуки: «Есть еще хорошие буквы: эр, ша, ща!» В этой «полемике» получила отражение различная эстетическая оценка звуков. 
 
О художественной неравноценности различных звуков речи  говорят и прозаики, отмечая неблагозвучие шипящих и свистящих звуков. М. Горький уделял большое внимание благозвучию речи . . В письме одному молодому литератору он писал: «Русский язык достаточно богат. Но у него есть свои  
 
недостатки, и один из них – шипящие звукосочетания: – вши, – вша, – вшу, – ща, – щей. На первой странице вашего рассказа вши ползают в большом количестве: „прибывшую“, „проработавший“, „говоривших“. Вполне можно обойтись и без насекомых». Горький  советовал молодым писателям  не допускать повторения свистящих и шипящих звуков, если они не звукоподражательны. 
 
   Обратим внимание на авторскую правку, связанную с устранением из текста рассказа М. Горького «Челкаш» лишних причастных форм: 
 
Первая редакция: 
 
Это было такое смутное, независимо от воли назревшее, досадливое чувство, копошившееся где-то глубоко и мешавшее ему сосредоточиться и обдумать всё то, что нужно было совершить в эту ночь. 
 
Окончательная редакция: 
 
Смутное, медленно назревавшее, досадливое чувство копошилось где-то глубоко и мешало ему сосредоточиться и обдумать то, что нужно было сделать в эту ночь. 
 
М. Горький указывал также на необходимость избегать звукового совпадения конечного слога одного слова с одинаковым начальным слогом следующего слова, например: «Ночлежка  
– каменный череп»; «Лезет пыль за глаза, за воротник, в рот»; «Работаю как каторжник». 
 
«Вообще следует избегать некрасивых, неблагозвучных слов, 
 – писал А.П. Чехов. – Я не люблю слов с обилием шипящих и свистящих звуков, избегаю их». 
 
Свойственные русскому языку сочетаемость звуков и соотношение гласных и согласных могут нарушаться при создании сложносокращенных слов. Например, неблагозвучны аббревиатуры, в которых преобладают гласные или согласные звуки (МОАУ, ЕОУС, УАИ, ВЗТПП, МППТ, ВЗТМ, ГВЫТМ). Иногда в одной аббревиатуре можно встретить и зияние, и стечение согласных (ЭОАССПТР — экспедиционный отряд аварийно-спасательных, судоподъемных и подводно-технических работ). В устной речи невоспроизводимы чрезмерно длинные аббревиатуры. О засорении языка неудачными аббревиатурами говорят ученые, литераторы. Однако в наш век космических скоростей сокращение слов и создание аббревиатур — явление очень характерное, и язык будет неизбежно пополняться неологизмами этого типа. Аббревиатуры распространяются и в других языках мира. 
 
В русском языке первые аббревиатуры возникли еще до революции. Вначале они вводились осторожно и не отличались особенно неблагозвучными сочетаниями гласных и согласных: Лензолото, Продуголь, Осфорум. Однако по мере распространения аббревиации заметнее становились ее «издержки»: неблагозвучные аббревиатуры появлялись в русском языке все чаще. 
 
Русский язык выработал свои «средства защиты» против засорения его неблагозвучными аббревиатурами: их произношение регулируют законы фоники, свойственные языку в целом. Есть несколько способов устранения неблагозвучия в аббревиатурах. Так, громоздкость некоторых из них требует смешан 
 
ного чтения: часть аббревиатуры читается как слово (буквам соответствуют звуки), а другая часть требует побуквенного произношения каждого элемента; например, ВЗИТЛП читается как «взитэлпэ», ГУПКОиБГ — «гупкоибэгэ», 
 
Иногда в аббревиатурах используются соединительные гласные. Например, соединительный гласный о облегчает произнесение слов типа технорук, техноткань, технокопир, Главцентро-строй. В иных случаях затрудняющие произношение согласные исключаются из аббревиатуры (лесхоз, а не «леснхоз», техмон-таж, а не «технмонтаж»). 
 
В интересах благозвучия в аббревиатурах рекомендуется заменять труднопроизносимые сочетания звуков целыми слогами или частично раскрывать аббревиатуру (ответработник вместо отврук, Управление Главсевморпути вместо Упрглавсевморпуть). Наконец, неудачные сокращения заменяются синонимическими наименованиями. 
 
Требование благозвучия, соответствия фонетическим особенностям русского языка обязательно должно учитываться при создании новых слов. Наблюдения показывают, что в последние десятилетия наметилась тенденция создавать аббревиатуры, совпадающие по звучанию с несокращенными словами (типа АИСТ, АМУР, СИРЕНА). Закон благозвучия получил наиболее полное выражение в этом способе образования аббревиатур. 
 
На благозвучие оказывает влияние частота употребления звуков одинаковых или близких по артикуляции. Фоника страдает от увеличения частотности того или иного звука (Часто часть посещают члены семей солдат, В предисловии к «К критике политической экономии» говорится...). Скопление в предложении одинаковых или подобных согласных затрудняет произношение и снижает благозвучие речи, к тому же повторение созвучий в словах делает их похожими, вопреки смыслу, что отрицательно сказывается на логической стороне речи (Публика принимает это зачастую за чистую монету; Положи, куда положено положить; нога была нагая). Особенно нежелательно повторение «некрасивых» звуков — шипящих, свистящих (снижение опасности поражения насаждений пожарами; восшествие шестого имама). Неблагозвучие речи становится стилистическим недочетом в любом тексте. 
 
Повторение гласных бывает менее заметно, однако нанизывание в тексте слов с такими сравнительно редкими звуками, как у, ы, также воспринимается как отступление от фоностили-стической нормы: Убийства и ужасы в угрюмой усадьбе —универсальная формула упомянутой художественной  литературы. 
 
С неблагозвучными сочетаниями звуков нельзя смешивать случаи повторения одинаковых гласных и согласных с целью усиления звуковой выразительности художественной речи. Такие звуковые повторы обусловлены иными принципами фонетической организации текста и не должны анализироваться с позиций благозвучия. 
 
Речь становится неблагозвучной и в тех случаях, когда рядом оказываются одинаковые или похожие слоги: взгляд из-за занавески, в бреду думала; эй, братишка, дай добраться; свыше полутораста стычек. «Немузыкальная история» получается, например, при чтении рассказа одного из современных писателей: Какая река так широка, как Ока?.. 
 
Повторение одинаковых слогов, тем более столь рискованное, конечно, не украшает речь и нередко затрудняет произношение.  
 
Для поэтов особенно важно познать законы благозвучия родного языка. Об этом хорошо сказал С.Я. Маршак: 
 
«Дыхание свободно в каждой гласной, В согласных — прерывается на миг. И только тот гармонии достиг, Кому чередованье их подвластно. Звучат в согласных серебро и медь. А гласные даны тебе для пенья. И счастлив будь, коль можешь ты пропеть Иль даже продышать стихотворенье». 
2. Звукопись в художественной речи. 
 
В работе любого писателя над стилем произведения более высокой ступенью, чем достижение благозвучия, является использование фоники для создания особой выразительности, образности речи. Применение разнообразных фоностилистических приемов для усиления звуковой выразительности речи называется звукописью. Звукопись состоит в особом подборе слов, которые своим звучанием способствуют образной передаче мысли. Например: 
 
Мне ничего на земле не надо, - 
 
Ни громов Гомера, ни Дантова дива. (А.А. Ахматова) 
 
Аллитерация на н и повторение созвучия не в первой строчке двустишия подчеркивают отрицание; звуковое подобие существительных - громы Гомера, Дантово диво - усиливают их выразительность, причем первые два слова выделяются «громкими» созвучиями (г - р - о - м), два другие - своей «непохожестью» на них (д - и - в - а). 
 
Стилистическая «активность» фоники зависит от эмоциональной окраски речи. Для того, чтобы звуковая сторона речи стала заметной, необходимо отчетливое выделение слов при чтении и подчеркивание выразительных звуков; это требует особой интонации, возможной лишь в поэзии и высокоэмоциональной прозе. 
 
Следует отметить, что установка на разговорный стиль даже в поэзии «нейтрализует» фонику. Можно найти немало примеров в поэтической речи, в которых звуковые повторы не служат целям изобразительности и поэтому как бы «незаметны». Например: 
 
Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю 
 
Слугу, несущего мне утром чашку чаю, 
 
Вопросами: тепло ль? утихла ли метель? 
 
Пороша есть иль нет? и можно ли постель 
 
Покинуть для седла, иль лучше до обеда 
 
Возиться с старыми журналами соседа? 
 
(А.С. Пушкин) 
 
Здесь повторение звуков в словах делать, деревне не получает эстетической функции; сгущение шипящих, встретившихся в словах встречаю, несущего, чашку чаю, не играет изобразительной роли; употребление значительного количества слов со звуком л также не связано с особым фоностилистическим заданием. Стилистически значима лишь перечислительная интонация. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
2.1. Стилистические  приемы усиления  звуковой выразительности  речи, «Мелодика стиха»; Звуковые повторы. 
 
В поэзии используются разнообразные приемы усиления фонетической выразительности речи. Поэты стремятся к достижению звукового подобия лексики, отбирая слова, в которых повторяются одни и те же или похожие звуки, целые созвучия. Однако было бы неверно думать, что звуковые повторы - обязательная принадлежность поэтической речи. В русской системе стихосложения звуковые повторы не являются канонизированным приемом, как, например, в финском, эстонском, якутском и некоторых других языках. Не всегда повторение звуков в поэтической речи имеет эстетическое значение. Оно может быть случайным, так как при ограниченном количестве звуков повторение их в словах неизбежно. В повседневной речи мы не придаем этому значения (никто не обратит внимания, например, на повторение согласного с в сводке погоды: По сведениям синоптиков, в ближайшие сутки в Москве и области ожидается слабый снег…). 
 
В поэтической речи звуковые повторы становятся ярким стилистическим средством звукописи. Например: 
 
Бузина цельный сад залила! 
 
Бузина зелена, зелена! 
 
Зеленее, чем плесень на чане. 
 
Зелена - значит, лето в начале! 
 
Синева - до скончания дней! 
 
Бузина моих глаз зеленей! 
 
(М.И. Цветаева) 
 
Звуковые повторы часто использовал при создании художественных образов А.С. Пушкин: Взгляни: под отдельным сводом гуляет полная луна; Взлелеяны в восточной неге, на северном, печальном снеге вы не оставили следов; Рвалась и плакала сначала, с супругом чуть не развелась; Чья благородная рука потреплет лавры старика!; Наследников сердитый хор заводит непристойный спор.  
 
В зависимости от характера повторяющихся звуков различают два основных типа звуковых повторов: аллитерацию и ассонанс 
 
.Аллитерацией называется повторение одинаковых или сходных согласных (Еще в полях белеет снег, а воды уж весной шумят - бегут и будят сонный брег, бегут и блещут, и гласят… - Тютч.). С наибольшей определенностью наш слух улавливает повторение согласных, стоящих в предударном положении и в абсолютном начале слова. Мы замечаем повторение не только одинаковых согласных, но и сходных по какому-либо признаку (по месту образования, участию голоса и т.д.). Так, возможна аллитерация на д - т, з - с, и подобные, а также на губные, сонорные и т.д.: 
 
Гой ты, Русь моя родная, 
 
Хаты - в ризах образа… 
 
Не видать конца и края - 
 
Только синь сосет глаза. 
 
(С.А. Есенин). 
 
Аллитерация - самый распространенный тип звукового повтора. Это объясняется доминирующим положением согласных в системе звуков русского языка.  
 
Ассонансом называется повторение гласных (Пора, пора, рога трубят… - П.).В основе ассонанса обычно оказываются толь ударные звуки, так как в безударном положении гласные часто значительно изменяются. Поэтому иногда ассонанс определяют как повторение ударных или слабо редуцированных безударных гласных. Так, в строках из «Полтавы» А.С. Пушкина ассонансы на а и на о создают лишь выделенные гласные: Тиха украинская ночь. Прозрачно небо. Звезды блещут. Своей дремоты превозмочь не хочет воздух. И хотя во многих безударных слогах повторяются варианты этих фонем, переданные буквами о, а, их звучание не влияет на ассонанс.  
 
Говоря о звуковой выразительности речи, следует упомянуть о книге  Б. М. Эйхенбаума «Мелодика стиха». Она заслуживает интерес, так как в центре внимания автора стоят вопросы мелодики стиха, одинаково новые и для поэтики, и для лингвистики. Действительно, поэзия не должна говорить языком понятий; она должна подсказывать слушателю смутное лирическое настроение скорее звуками слова, чем его логически вещественным содержанием; «певучим соединением слов она старается подсказать слушателю настроения, невыразимые в словах». Отсюда напевный, мелодичный характер этой лирики, который мы находим у Бальмонта и молодого Блока. Отсюда та новая манера чтения «мелодический» Фет: 
 
  
 
Поделись живыми снами, 
 
Говори душе моей, —  
 
Что не выскажешь словами, 
 
Мы пережили недавно появление нового поэтического искусства, сознательно пренебрегающего подчеркнутой мелодичностью романса. Это лирика Анны Ахматовой:  
Настоящую нежность не спутаешь  
 
Ни с чем, и она тиха.  
 
Ты напрасно бережно кутаешь  
 
Мне плечи и грудь в меха.  
 
И напрасно слова покорные  
 
Говоришь о первой любви.  
 
Как я знаю эти упорные  
 
Несытые взгляды твои!  
Такие стихи не похожи на песню. Они воспринимаются как отрывок разговорной речи, интимной и небрежной, намеренно пренебрегающей приемами музыкального воздействия. 
Теперь обратимся к звуковым повторам, ведь они тоже порой придают тексту особую выразительность. Например: Мело, мело по всей земле во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела (Паст.) - здесь ассонанс на е, и аллитерации на м, л, с, в; в первых двух строках повторяются губные; в звуковой «перекличке» участвуют сочетания согласных мл, вс - св. 
 
Известна и другая классификация звуковых повторов, в основе которой лежит распределение повторяющихся звуков в тексте. В зависимости от места повторяющихся звуков в словах и стихотворной строке повторы получили различные наименования. 
 
Повторение начальных согласных в словах называется анафорой (Задремали звезды золотые, задрожало зеркало затона… - Ес.). При смежной анафоре созвучные слова стоят рядом (как в приведенном примере), при раздельной они не следуют непосредственно друг за другом (- Друг! Не ищи меня! Другая мода! Меня не помнят даже старики. - Цв.). 
 
Повторение конечных звуков в словах называется эпифорой (Шумели, сверкали и к дали влекли, и гнали печали, и пели вдали… - Бальм.). Как и анафора, эпифора может быть смежной и раздельной. При смежной эпифоре созвучные слова обычно грамматически зависимы: они согласуются (Вечером синим, вечером лунным был я когда-то красивым и юным. - Ес.). 
 
Особую музыкальность придает стихотворной речи соединение эпифоры и анафоры (Май жестокий с белыми ночами! Вечный стук в ворота: выходи! Голубая дымка за плечами, неизвестность, гибель впереди! - Бл.). 
 
Не следует думать, что использование разнообразных звуковых повторов всегда свидетельствует о высоких стилистических достоинствах произведения. Злоупотребление аллитерациями, ассонансами приводит к навязчивому, а порой противоестественному усилению фонетической стороны речи, например, в стихотворении И. Северянина «Сонмы весенние»: 
 
Сонные сонмы сомнамбул весны 
 
Сонно манят в осиянные сны. 
 
Четко ночами рокочут ручьи. 
 
Звучные речи ручья горячи. 
 
Увлечение звуковой стороной речи в таких случаях наносит ущерб содержанию: слова «притягиваются» по звучанию вопреки их смыслу. 
2.2. Исключение из текста слов определенного звучания 
 
Один из стилистических приемов звукописи состоит в ограничении и даже исключении из текста слов с теми звуками, которые могли бы разрушить создаваемый художественный образ. Так, А.С. Пушкин, описывая танец балерины, почти не употребляет звук р: 
 
Блистательна, полувоздушна, 
 
Смычку волшебному послушна, 
 
Толпою нимф окружена, 
 
Стоит Истомина; она, 
 
Одной ногой касаясь пола, 
 
Другою медленно кружит… 
 
Особенности звуковой организации этих строк объясняется тем, что в русской фонике согласный р воспринимается как резкий, грубый звук. Стилистически оправданно употребление р в следующей строчке, которая подчеркивает смену описываемых движений: И вдруг прыжок, и вдруг летит… Но все-таки «полет» балерины изображают слова, в которых опять-таки нет р: летит как пух из уст Эола…  
 
Эти опыты в фонике имели свою традицию. Еще Г.Р. Державин, чтобы показать свойственность русскому языку «изобилие, гибкость, легкость и вообще способность к выражению самых нежнейших чувствований», написал десять стихотворений, в которых старался не использовать слов со звуком р. Однако серьезного художественного значения такие опыты не имеют. Трудно оправдать отказ от значительной части словаря ради создания тех или иных созвучий. 
2.3. Использование неблагозвучия речи. 
 
Выразительным средством звукописи может стать подчеркнутое благозвучие и неблагозвучие. Благозвучные строки обычно отражают красоту описываемого предмета, передают положительные эмоции лирического героя, находящего в своей душе отзвук миру прекрасного (Я навек за туманы и росы полюбил у березки стан, и ее золотистые косы, и холщовый ее сарафан.). 
 
Неблагозвучие поэтической речи нередко подчеркивает сложность и драматизм описываемых явлений, отсутствие в них гармонии, красоты. Например, у С. Есенина затрудненные артикуляции слов, приглушенное звучание стиха, отсутствие песенных интонаций отличают строки, в которых рисуется враждебный лирическому герою образ «железного гостя»: Видели ли вы, как бежит по степям, в туманах озерных кроясь, железной ноздрей храпя, на лапах чугунных поезд?  
 
В лирических стихотворениях поэты обычно избегают скопления труднопроизносимых согласных, «некрасивых» созвучий. Но в особых случаях труднопроизносимые стечения согласных могут выполнять в стихотворной речи изобразительные функции (Бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая… - П.). В иных случаях неприятные сочетания отражают эмоциональную оценку поэтом изображаемых картин. Например, в строке: Быть может, за стеной Кавказа укроюсь от твоих пашей, от их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей (Л.), - употребление причастий, скопление шипящих (отнюдь не в целях звукоподражания) подчеркивает отрицательное отношение поэта к названным явлениям российской действительности. 
 
Неблагозвучные слова могут выполнять в поэтической речи яркую выразительно-изобразительную функцию. Так, при звукоподражании часто обыгрываются шипящие. Именно на повторении «некрасивых» звуков, свистящих и шипящих. А также на звуковой выразительности причастий построена звукопись поэтических строк Б.Л. Пастернака: 
 
Капель до половины дня, 
 
Потом, морозом землю скомкав, 
 
Гремит плавучих льдин резня 
 
И поножовщина обломков. 
 
И ни души. Один лишь хрип, 
 
Тоскливый лязг и стук ножовый, 
 
И стакивающихся глыб 
 
Скрежещущие пережевы. 
 
Поэты искусно выбирают нужные им неблагозвучные слова и вводят их в речь с определенной стилистической установкой. Например, у В. Маяковского эстетически мотивировано употребление труднопроизносимого сочетания слов в стихотворении «Товарищу Нетте, пароходу и человеку»: Я недаром вздрогнул. Не загробный вздор ; у В. Высоцкого в песне «Смерть истребителя» изобразительно-выразительную роль играет звуковой подбор слов в строчке о гибели пилота: Терпенью машины бывает предел, и время его истекло. Но тот, который во мне сидел, вдруг ткнулся лицом в стекло . В связи с этим нельзя не согласиться с утверждением: «Звуки некоторых слов могут передавать ритм движения, его изменения. Ритмоизобразительные свойства присущи звукам слов «прыг», «кувырк», «скакать». В слове «споткнулся» стечение согласных ткн точно передает дисгармонию в движении. Язык при произнесении будто сам спотыкается, так как заднеязычный звук к находится между двумя переднеязычными звуками т и н. Естественно. Что для обозначения неожиданного нарушения плавности движения плохо бы подходило бы слово. Равномерно «пересыпанное» гласными со спокойным выдохом при произнесении.… И в слове столкновение наблюдаем подобную картину благодаря стечению лкн. 
 
2.4. Отклонение от средней длины слова. 
 
С целью усиления звуковой выразительности речи поэты могут строить предложения из очень коротких слов или, напротив, использовать необычные в стихотворной речи многосложные, длинные слова. Так, о строках из басни И.А. Крылова Со всех лягушки ног в испуге пометались, кто как успел, кто куда мог В.А. Жуковский писал: «В последнем стихе красота состоит в искусном соединении односложных слов, которые своею гармониею представляют скачки и прыганье». Сам Жуковский в одной из баллад, стремясь передать впечатление тяжести, подчеркивая мрачный колорит всей строфы, употребил длинное многосложное слово: Но в железной броне он сидит на коне; Наточил он свой меч боевой; И покрыт он щитом; и топор за седлом Укреплен  
 
Выразительные средства фоники в поэтической речи обычно дополняют, усиливают друг друга, соединяясь с иными средствами экспрессии, например: Швед, русский – колет, рубит, режет. Бой барабанный, крики, скрежет. Гром пушек, топот, ржанье, стон. И смерть и ад со всех сторон (П.). Звуковая, экспрессивная выразительность этих строк достигается благодаря аллитерациям на р, к, б, с, подбору коротких, резких слов; динамику боя передает множество глаголов, скопление номинативных предложений, бессоюзие, сменяющееся в конце многосоюзием. Художественное значение аллитераций, ассонансов и других средств фоники усиливается в поэтическом контексте и благодаря тому, что они включаются в систему образных средств языка, использованных в тексте. 
 
Писатели и поэты могут и не ставить перед собой задачу использовать фонику как конструктивный элемент художественной формы. В этом случае фонетическая организация речи должна отвечать общеэстетическим требованиям благозвучия, которые предъявляет стилистика к художественному слову. 
2.5. Стилистические функции звукописи в художественной речи. 
 
Художественное назначение звукописи может заключаться в простом создании гармонии, музыкального звучания речи (У Черного моря чинара стоит молодая… - Л.). Такое использование звукописи, если оно не наносит ущерба логической стороне речи, вполне эстетически оправдано. Стройное повторение созвучий и отдельных согласных придает речи особую красоту (Роняет лес багряный свой убор, сребрит мороз увянувшее поле, проглянет день, как будто поневоле. И скроется за край окружных гор. - Л.). И в прозе звукопись может быть средством создания особых музыкальных интонаций (…В лесу - каждый замшелый пень и каждый рыжий муравей-разбойник, который тащит, как похищенную прелестную принцессу, маленькую мошку с прозрачными зелеными крылышками, - все это может обернуться сказкой. - Пауст.). 
 
Однако художники слова обычно не довольствуются красотой звучания речи и стараются привлечь звукопись к решению более сложных стилистических задач. 
 
 
 
2.6. Звукоподражание. 
 
Разнообразные приемы усиления звуковой выразительности могут быть использованы с целью звукоподражания. Звукоподражание - это употребление слов, которые своим звучанием напоминают слуховые впечатления от изображаемого явления. Например: Партер и кресла, все кипит / В райке нетерпеливо плещут, / И, взвившись, занавес шумит (П.). В этом отрывке из «Евгения Онегина» звуковые повторы в первых двух строках передают нарастающий шум в театре перед началом представления, в последней строке аллитерации на длительные согласные, среди которых особенно выразительны свистящие и шипящие, создают звуковое подобие шума поднимающегося занавеса. 
 
Поэты стремятся передать средствами фоники самые различные слуховые впечатления. И хотя звуки человеческой речи не могут быть совершенно тождественны реальным «голосам» природы, язык выработал свои приемы для отражения этих слуховых впечатлений. 
 
Есть немало слов, которые уже своим звучанием напоминают называемые ими действия (шуршать, шипеть, охать, чирикать, цокать, тикать, бренчать). Такие слова, возникающие на основе звукоподражания, называются ономатопеями (гр. onomatopeia - словотворчество). Одни ономатопеи передают звучание человеческого голоса (ахать, хихикать); другие - звуки, издаваемые животными (каркать, мяукать); иные же имитируют «голоса» неживой природы (дребезжать, скрипеть).  
 
Значение ономатопей в художественной речи усиливается их фонетическим окружением: обычно звуковую выразительность слова подчеркивают соседние аллитерации, например: Вот дождик вкрадчиво прокрапал (Твард.). Повторение созвучия кр напоминает постукивание дождевых капель по железной крыше. В подобных случаях звукопись строится на сочетаниях ономатопоэтического слова с фонетически подобными ему словами. Так, в поговорке От топота копыт пыль по полю летит главное звукоподражательное слово топот, его фонетическая выразительность усиливается аллитерациями на т - н. 
 
Наибольший стилистический эффект звукоподражание дает в том случае, если звуковое сближение слов подчеркивает их образность, подкрепляет содержание фразы. Когда звукоподражание рождается из самой темы, оно воспринимается как естественное и необходимое выражение мысли [А Петербург неугомонный уж барабаном пробужден (П.); Довольный праздничным обедом, сосед сопит перед соседом (П.); Бренчат кавалергарда шпоры; Летают ножки милых дам (П.)]. 
 
С целью звукоподражания используются не только ономатопеи, но и звукообразные слова. Различие звукоподражательных и звукообразных слов состоит в том, что первые имитируют звуки, характерные для называемых ими явлений и действий, а вторые сами выразительны по звучанию и благодаря этому способствуют образной передаче движений, эмоциональных состояний, физических и психических явлений и т.п. (шушукаться - звукоподражательное слово, а шашни, шушера, шшш - звукообразные). 
 
В русской фонике сложились свои традиции образного осмысления различных звучаний. Например, для воспроизведения шума, шороха обычно используются слова с шипящими и свистящими звуками. В балладе В.А. Жуковского «Людмила» описание страшной ночи изобилует шипящими и свистящими звуками, передающими ночные шумы, которые создают впечатление таинственности: 
 
Чу!.. полночный час звучит. … 
 
«Ночь давно ли наступила? 
 
Полночь только что пробила. 
 
Слышишь? Колокол гудит.» - 
 
«Ветер стихнул; бор молчит…» 
 
Символика звукописи может быть и совершенно ясной, как в приведенных стихах Жуковского, и более отвлеченной. Кроме того, осмысление звукописи не исключает субъективного момента. Так, в отрывке из стихотворения Н.А. Заболоцкого «Журавли» можно лишь догадываться о том, что аллитерации на ж - з усиливают художественные образы холодной зари и погибающего журавля: А вожак в рубашке из металла погружался медленно на дно, и заря над ним образовала золотого зарева пятно. В таких случаях надо говорить уже не о звукоподражании, а о выразительно-изобразительной функции звукописи. 
 
 
 
2.7. Выразительно-изобразительная функция звукописи. 
 
Русский язык располагает большим количеством слов, которые могут выступать в поэтической речи как звукообразные. Одни из них произносятся энергично (бой, крик, рвать, резко, грубо), другие - мягко, нежно (льнуть, таять, нега, лебедь, дева, милый), третьи напоминают шепот (чу, слышишь, молча, тише). На эти слова и опирается звукопись. Движения стремительные, динамические в поэтической речи часто рисуются словами, которые произносятся особенно энергично (Так бей же по жилам, кидайся в края, бездонная молодость, ярость моя! - Багр.). Напротив, слова нежные, ласкающие слух, создают впечатление покоя (Руки милой - пара лебедей - в золоте волос моих ныряют. Все на этом свете из людей песнь любви поют и повторяют. - Ес.). Органическая связь звукописи с содержанием, единство слова и образа придают речи яркую экспрессию. 
 
Звукопись опирается на повторение отдельных звуков, так и на повторение одинаковых созвучий (Волна на волну набегала, волна погоняла волну... - Л.). Здесь сталкиваются созвучные слоги (на - ну - на...), точно «набегают» друг на друга, воспроизводя характер самого действия. 
 
Изобразительную функцию может выполнять не только звучание слов, но и движение артикуляционных органов. Ведь особенности образования звуков обусловливают определенную мимику говорящего. Например, в предложении: Там рыдала княжна Евдокия, воздух силясь губами поймать (Ахм.) - частое повторение губных звуков приводит к тому, что при чтении этих слов все время сближаются и размыкаются губы: произносящий эту фразу сам как бы «ловит губами воздух». Такую инструментовку называют кинетической. 
 
Поэты упорно работают над стилем, добиваясь изобразительно-выразительного эффекта звукописи. Так, сравнение различных черновых вариантов стихотворения А. Блока «Черный ворон в сумраке снежном...» убеждает в настойчивом стремлении поэта к отбору слов, инструментированных на губные согласные. Наиболее определенно эта аллитерация с доминантой губнозубного звука в звучит в третьей строфе: 
 
Снежный ветер, твое дыханье, 
 
Опьяненные губы мои... 
 
Валентина, звезда, мечтанье! 
 
Как поют твои соловьи... 
 
При восприятии звучащей речи наиболее «выпуклы» непривычные в стихах редкие слова, их фонетическая окраска задерживает наше внимание. Например, Н.А. Некрасов употребляет необычные в поэзии, неожиданно хлесткие слова для создания сатирических образов. В поэме «Современники» он так рисует портреты «столпов общества»: Князь Иван - колосс по брюху, руки - род пуховика, пьедесталом служит уху ожиревшая щека... Так в поэтической речи выразительно-изобразительные функции выполняют самые различные, даже «неэстетические» звуки и созвучия. 
 
 
 
 
 
 
 

 
2.8. Эмоционально-экспресивная функция звукописи. 
 
Фоника порой выполняет эмоционально-экспрессивную функцию не только в поэзии, но и в прозе. Однако можно указать примеры намеренной ритмитизации речи и обыгрывания рифмы в отдельных отрывках повествовательного текста, которые писатель хочет выделить «звуковым курсивом». Так, в романе Б. Окуджавы «Путешествие дилетантов» ритмическая организация речи, неожиданная рифма отражают лирическое настроение героя, его особое восприятие действительности: «Уже вставало солнце. Лавиния спала, и недоумение на ее осунувшемся лице говорило, что сон захватил ее внезапно. За окнами кудрявилась сирень. Кричал петух протяжно и легко. До Петербурга было далеко - до прошлого рукой подать, да лень… Мятлев вышел из комнаты».  
 
 
 
2.9. Смысловая функция звукописи. 
 
Звукопись может выполнять серьезную смысловую функцию в поэтической речи: подчеркивать логически важные слова, художественные образы, мотивы, темы. На эту сторону звукописи обращал внимание В.В. Маяковский, рассказывая об особенностях художественного творчества. В статье «Как делать стихи?» он писал: «Я прибегаю к аллитерации для обрамления, для еще большей подчеркнутости важного для меня слова.  
 
Звукопись в поэзии может усиливать логические акценты в речи: фонетически подчеркнутые слова получают в тексте особый вес [Вся жизнь, ненужно изжитая, пытала, унижала, жгла; а там, как призрак возрастая, день обозначил купола (Бл.); Здравствуй! Не стрела, не камень я! - Живейшая из жен: жизнь. Обеими руками в твой невыспавшийся сон… (Цв.)]. 
 
Звуковое подобие слов часто подчеркивает смысловую близость, однородность предметов (Их разговор благоразумный о сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне… - П.). Звуковые повторы выделяют однородные члены предложения: [Несказанное, синее, нежное… (Ес.); И не слишком ли строг тот, в монистах, в монетах, в туманах (Цв.)]. 
 
Звукопись подкрепляет грамматические связи слов в тексте. Особенно настойчиво добиваются поэты звукового подобия определений и поясняемых ими слов (ср. у А.С. Пушкина: Медный всадник, недремлющий брегет, бобровый воротник, ночей Италии златой). 
 
 
 
2.10. Композиционная функция звукописи. 
 
Звукопись может играть композиционную роль: сообщать сходное звучание смысловым отрезкам фразы и отличать фонетически каждый новый поэтический образ. Например: Ты рванулась движеньем испуганной птицы, ты прошла словно сон мой легка… И вздохнули духи, задремали ресницы, зашептались тревожно шелка (Бл.). Здесь повторение звуков в - у - п в первой строке объединяет слова, связанные с образом птицы; иную звуковую окраску получает сравнение словно сон; «перекличка» согласных и гласных отличает последующие речевые отрезки, разделенные паузами: за словосочетанием вздохнули духи словно слышится вздох (эту иллюзию создает сочетание звуков д - у - х), образное выражение задремали ресницы получает особую экспрессию благодаря гармонии созвучий ре - ре, з - с - ц; наконец, в последующей строчке выразительная аллитерация на шипящие отражает шум шелковых нарядов промелькнувшей таинственной незнакомки… Таким образом, развитие темы находит последовательное отражение в аллитерациях и ассонансах. 
 
 
 
2.11. Понятие звукообраза 
 
В небольших произведениях наблюдается подбор лексики, заданный звуковым обликом главного по смыслу слова; к тому же нередко это слово используется для заголовка. Так, в стихотворении А.С. Пушкина «Адель» настойчиво повторяются звуки: а - ль: Играй, Адель, не знай печали Хариты, Лель тебя венчали и колыбель твою качали. Звуковые повторы глубже вводят в наше сознание главное слово, скрепляют логические связи созвучных с ним слов. В таких случаях говорят о звукообразе, то есть о художественном образе, усиленном средствами звукописи. 
 
Возникновение звукообраза объясняют психологически: в процессе творчества поэта переполняют те или иные созвучия, связанные с главными образами. Это побуждает его подбирать слова близкого звучания по-своему закрепляющие и усиливающие основной звуковой комплекс. Поэты могут создавать в одном произведении несколько звукообразов, которые иногда бывают созвучны друг другу. Такова, например, фонетическая организация «Бахчисарайского фонтана» Пушкина с общей звуковой основой имен героев (Гирей, Мария, Зарема). 
 
Звукообразы придают художественную завершенность и особую целостность поэтической форме произведения и нередко являются отличительной чертой того или иного автора. Например, для поэзии С.А. Есенина характерны звукообразы липы, березы, клена. Стихотворения, пронизанные звуковыми повторами. связанные с этими художественными образами, имеют свой характерный тембр: Клен ты мой опавший, клен заледенелый, что стоишь нагнувшись под метелью белой? Или что увидел? Или что услышал? Словно за деревню погулять ты вышел. 
 
Сохранение избранного звукообраза на протяжении всего произведения или его значительной части создает особую тональность. выразительную своими звуковыми ассоциациями и благоприятную для проявления эмоциональных красок и создания эмфатической интонации. 
Заключение. 
 
Исследователи, неоднократно обращаясь к черновикам писателей и, сравнивая различные редакции художественных произведений, сумели проследить, как в процессе авторедактирования идет отбор фонетических средств языка. Так, изучение черновиков А.С. Пушкина показывает, что с годами поэт все требовательнее относился к фонике своих произведений. Чтобы достичь желаемой окраски стиха, он напряженно искал нужные слова, вносил определенные коррективы. Наши великие авторы очень трепетно относились к родному языку и ценили то богатство, которое дано им во владение. Очень важно правильно использовать наш замечательный язык. Как мы видим, требование благозвучия речи — это не только требование поэтического вкуса, но и одно из требований культуры речи как науки о наиболее удачном и целесообразном языковом выражении мысли. Неудачная фонетическая организация речи, затрудненная артикуляция, непривычное звучание фразы мешают восприятию текста на слух и несовместимы с нашим представлением о хорошей речи. Мы должны быть  достойными владельцами нашего великого и могучего русского языка, а для этого необходимо учиться  бережному отношению к звуковой стороне речи у наших лучших писателей!