Формирование церковной юрисдикции

                                               Формирование церковной юрисдикции 

Среди вопросов истории древней Руси проблемы места и роли церкви и взаимоотношений  государства и церкви всегда привлекали к себе большое внимание. И это  понятно. Церковь на Руси играла заметную экономическую, политическую и культурную роль, которая, однако, была далеко не одинаковой в течение двух с половиной столетий − с конца X до середины XIII в., она из-менялась вместе с самим древнерусским обществом и государством. 

Характер господствующей формы экспроприации прибавочного продукта у непосредственного производителя накладывал определенный отпечаток на формы обеспечения церковной организации. В истории экономического поло-жения церкви можно выделить два основных этапа, совпадающих с соответст-вующими периодами социально-экономического развития страны. Эти этапы различаются основными источниками материального обеспечения церкви. 

Со времени  возникновения этой организации  на Руси в конце X в. и до конца XI в., то есть в течение первого столетия ее истории, характерной фор-мой обеспечения была государственная, княжеская централизованная десятина − отчисления в пользу церкви от даней и других поступлений на княжеский двор (в частности, судебных, от вир и продаж). Наряду с этой основной формой обеспечения те звенья церковной организации, которые обладали юрисдикцией, − епископские кафедры и их местные чиновники − тиуны − получали опреде-ленные доходы в качестве вершителей «церковного суда». Эта юрисдикция распространилась в XI в. на семейные и брачные дела, прежде находившиеся в ведении большой семьи и общины; с расширением самой церковной организа-ции увеличилось число внутрицерковных конфликтов. Все это получило юри-дическое оформление в виде первоначального устава князя Ярослава и митро-полита Илариона о церковных судах середины XI в. Право суда давало церкви дополнительные источники существования, все возраставшие в течении как этого периода, так и следующего. 

Второй  период начинается с рубежа XI и XII вв. и включает XII и XIII вв. Он отмечен появившейся и резко возрастающей церковной земельной собст-венностью, которая превратила организацию христианского культа в привиле-гированного феодала. Передача земель церковным учреждениям сопровожда-лась запретом передачи, в том числе перепродажи, их в другие руки, который в благоприятных условиях сохранял юридическую силу в течение жизни многих поколений, что расширяло церковную собственность на землю почти бесконеч-но. 
 
 

Первоначальная  политическая и организационная  структура древнерус-ской церкви возникла значительно раньше 1037 г − отмеченного летописью времени закладки существующего киевского Софийского собора, считающего-ся по традиции датой возникновения митрополии. Изучение византийского Пе-речня митрополий около 1087 г., хорошо информированного источника, пока-зывает, что митрополия «Росиас» была основана после 969−970 и до 997 г. Возможно, что это произошло в 996 г. или летом 995 г . Анализ других сообще-ний − «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона, хроники Титмара Мерзебургского, кажущихся противоречивыми дат освящения киевского Со-фийского собора в различных русских летописях − позволяет считать, что до 1037 г. в Киеве существовал другой кафедральный храм Софии, возможно пер-воначально деревянный. Известна печать с греческой легендой «Богородица, помоги Иоанну, митрополиту России», которая может принадлежать главе древнерусской церкви, упоминаемому в начале киевского княжения Ярослава Мудрого. Таким образом, на основании этих свидетельств можно заключить, что митрополичья кафедра была учреждена вскоре после официального введе-ния христианства и создания Десятинной церкви. 

Существование митрополии предполагало право на самостоятельную  церковно-административную деятельность во внутренних делах своей епархии, право на учреждение епископских кафедр и рукоположения для них епископов и в то же время непосредственное подчинение ее Константинопольской патри-архии и императору. 

В течение XII − первой половины XIII в. структура  церковной организа-ции продолжала развиваться: появились епископии в Смоленске, Галиче, в са-мом конце XII в. − в Рязани, в начале XIII в. с политическим усилением Влади-миро-Суздальского княжества оно получило особую епархию, выделившуюся из Ростовской (1214). Епископии были открыты также в Юго-Западной Руси, в Перемышле и Угровске. Были перенесены на новое место или закрыты некото-рые другие кафедры. 

Начало  феодальной раздробленности на Руси и установление после смер-ти Ярослава триумвирата князей: Изяслава в Киеве, Святослава в Чернигове и Всеволода  в Переяславле − привели к возникновению наряду с Киевской двух новых митрополий − Черниговской и Переяславской. Известны Неофит, ми-трополит черниговский в 1072 г., и два переяславских митрополита − Леонтий, автор послания об опресноках, и Ефрем, освящавший кафедральную церковь Михаила Архангела. Кроме того, упоминание черниговской митрополичьей кафедры содержится в Перечне таких кафедр 80-х гг. XI в. Одна из этих епар-хий с митрополитом во главе включала огромное Черниговское княжество, ох-ватывавшее пространство от Чернигова на западе до Рязани и Мурома на вос-токе, то есть землю вятичей; другая служила интересам переяславского князя, бывшего господином также в Суздальском и Белозерском краях, ей подчинялся и Смоленск. 

Создание  двух новых митрополий на Руси было значительным политиче-ским успехом сыновей Ярослава, навстречу требованиям которых пошел Кон-стантинополь. Изменение в соотношении сил основных политических деятелей Руси после смерти Святослава в 1076 г. сделало раздробление церковной власти излишним и не отвечавшим интересам княжеской власти. Традиционные связи Всеволода с Византией помогли ему, когда он стал киевским князем, объеди-нить церковное управление на Руси в руках подвластного ему митрополита. 

Попытка создания на Руси наряду с Киевской митрополией другой, про-тивопоставленной ей, была предпринята князем Андреем Боголюбским в 60-х гг. XII в. Однако эта попытка не удалась. Политика владимирского князя, стре-мившегося к объединению Руси и действовавшего в тесной связи с местным церковником, кандидатом в митрополиты, и не могла получить одобрения и признания со стороны императора и патриарха. 

Среди русских епископских кафедр XII −  начала XIII в. только новгород-ская получила титул архиепископии. Возникновение  этого института можно, вероятно, связывать с деятельностью владыки Ивана Попьяна (1110−1130), ко-торый называется архиепископом в летописных сообщениях о его деятельно-сти. В годы пребывания его на кафедре созревают условия, которые вскоре привели к оформлению республиканского строя Новгорода, но очень правдо-подобна гипотеза В. Л. Янина о том, что с этим владыкой связана попытка по-лучения новгородской кафедрой автокефалии, нашедшая выражение в изобра-жении и надписи на его печати. Судя по вынужденному уходу архиепископа с кафедры, замене его присланным из Киева Нифонтом и запрету его поминания, эта попытка оказалась неудачной. Однако развитие Новгорода по республикан-скому пути, которое было необратимо, не только сохранило за местными вла-дыками новый титул, но и привело к изменению процедуры их поставления. Начиная с наследника Нифонта Аркадия (1156), новгородские иерархи избира-лись на месте, а не назначались из Киева, но митрополит сохранял право их хи-ротонии. Не ясно, почему право на титул архиепископа новгородские владыки получали не всегда с поставления, но иногда после какого-то времени епископ-ского служения. В любом случае титул архиепископа на Руси в это время зна-чительно отличался от принятого в константинопольской церкви титула авто-кефального архиепископа, где он давался кафедре, непосредственно подчинен-ной патриарху, а не местному митрополиту. Таким образом, оформление власти владыки как архиепископа в Новгороде, уже развивавшемся в XII в. по респуб-ликанскому пути, вполне соответствовало тому особому среди других кафедр и значительному положению (если не опережало его), которое заняла епископия в республиканском управлении Новгорода в XIV−XV вв. 

2.2. Действия  церкви в государственном управлении 

Выражением  сотрудничества великокняжеской и  церковной организации является формирование в первой половине XI в. широкой церковной юрисдик-ции, охватывающей дела о браках и разводах, взаимоотношениях в семье, кон-фликты, связанные с охраной чести, некоторые наследственные дела, внутри-церковные конфликты. Они осуществлялись епископскими чиновниками, через руки которых проходила вся масса бытовых дел семейной жизни, а также дела, обусловленные заменой традиционных общинных брачных норм и обычаев но-выми христианскими нормами классового общества. 

Развитие  общества на Руси еще до принятия христианства привело к воз-никновению классового строя и государства, к возникновению и развитию древнерусского права. Необходимость защищать усиливающихся феодалов − князей, их дружинников, подавлять выступления против нового строя вызывала появление соответствующих отраслей права и норм, вошедших затем в Рус-скую Правду или оставшихся в форме обычая (ограничение и замена кровной мести за убийство государственным наказанием, ответственность за нарушение прав собственности). Это была первая ступень в формировании публичного права феодализирующегося государства, ограниченная нуждами и возможно-стями сравнительно еще слабой экономически и политически княжеской вла-сти. Другие, не менее частые, но менее опасные для нового строя конфликты, не межклассовые, а внутриклассовые, оставались традиционно подведомствен-ными догосударственным организациям − общинам, большим родовым семьям. Церкви на Руси довольно скоро, еще до середины XI в., удалось нащупать те сферы права, которые не были присвоены государством. Заимствуя нормы древнерусского права и придавая им христианскую форму, церковь наложила руку на новую большую группу общественных институтов, не встретив со сто-роны государства сопротивления, но и не посягая на княжескую юрисдикцию. Тем самым она помогла светской власти в укреплении нового строя и соответ-ствующих ему форм общественных связей − христианских семьи, брака и регу-лированию взаимоотношений между родственниками. 

К концу XII в. церковь расширила свои права  и на такой городской ин-ститут, как служба мер и весов. По договору Смоленска с Ригой 1229 г., проек-ту договора Новгорода с Любеком и Готским берегом 1269 г., по уставам Вла-димира и Всеволода епископские кафедры стали осуществлять надзор, а следо-вательно, и юрисдикцию относительно этого важного магистрата.  

Характерной чертой взаимоотношений государства  и церкви в Древней Руси стало  существование наряду со светскими  сферами юрисдикции (княже-ской и  городской) такой обширной сферы, как  церковная, в основном епископ-ская. Круг дел и нормы каждого из этих широких ведомств были зафиксирова-ны в соответствующих кодексах: с одной стороны − в основном в Русской Правде и отдельных записях права (но продолжали существовать и в форме правового обычая), с другой − в уставах князей Владимира и Ярослава и также отдельных записях. Вместе с тем церковь пользовалась в качестве вспомога-тельного источника права византийскими юридическими кодексами и канони-ческими сборниками: к XII − первой половине XIII в. относятся первые древне-русские обработки византийского номоканона (Ефремовская и Уваровская кормчие, Устюжский сборник), этим же временем датируется и включение в устав Ярослава норм Прохирона. 

Естественно, что ослабление непосредственной экономической  зависимо-сти церковной организации  от государства в процессе формирования ее зе-мельной собственности превращало кафедры в самостоятельные хозяйственные организмы, потенциально автономные также в своей деятельности. Это могло приводить к тому, что интересы церковных организаций не совпадали с интере-сами княжеской власти в неконфессиональных сферах. Такие сведения появля-ются во второй половине XII в., когда наблюдаются случаи политической ак-тивности кафедр и епископов, приводившие к конфликтам. Они известны и в Северо-Восточной Руси, где епископы Леон и Феодор оставили по себе не-обычную славу своей стяжательской деятельностью и самоуправством в Сузда-ле и Владимире и в Других центрах. Об этом говорит и различное отношение со стороны глав русских епархий к назначению князем Изяславом киевского ми-трополита в нарушение установившейся традиции. Само сравнение политиче-ских ситуаций в связи с поставлением митрополита Илариона в 1051 г. и второ-го русского митрополита Климента в 1146 г. показывает значительное различие в положении иерархов русской церкви, образовавшееся за сто лет, хотя более чем вероятно, что среди епископов − участников избрания на соборе Илариона греков было больше, чем это было в 1146 г. Это новое положение епископов как политических лиц могло способствовать активному определению их пози-ции по отношению к рукоположению митрополита в Киеве без патриаршего благословения и к великокняжескому кандидату. 

В ранний период становления церковной организации  и Владимир, и его сын Ярослав  неоднократно сотрудничали с епископами и митрополитами в процессе выработки норм уголовного права христианского государства, фор-мирования местного церковного права. Именно в это время нормализовались отношения между Русской Церковью и Константинопольским патриархатом. В соответствии с соглашением, достигнутым между Ярославом и Константино-полем, Русская Церковь должна была возглавляться митрополитом Киевским, посвящаемым в сан патриархом Константинопольским. В других русских горо-дах епископы должны были посвящаться в сан митрополитом, но это номи-нально: понималось, что при выборе кандидатов будут учитываться пожелания князя. С 1037 г. Церковь была организована как епархия константинопольского патриархата. Такое положение было в некоторой степени выгодно Церкви, де-лая ее менее зависимой от местных государственного правительства и полити-ки. Под таким углом зрения, русская Церковь в киевский период являлась авто-номной организацией, своего рода государством в государстве, у Церкви даже были свои «подданные», поскольку определенные категории людей находились под ее исключительной юрисдикцией. В то же время, не только в соответствии с византийской теорией «симфонии» между Церковью и государством, но и в качестве действующего организма, Церковь являлась важным фактором в раз-витии русского государства и народа в целом, а также и русской экономики. В определенной степени церковная администрация, основанная на принципе строгой субординации послужила моделью для укрепления княжеской админи-страции, как, например, в Суздальской земле. Церковь способствовала распро-странению византийского права на Руси и, заинтересованная в защите собст-веннических прав на дарованные ей земли, способствовала более точному оп-ределению понятия собственности. С другой стороны, она внесла некоторые феодальные элементы в русскую социальную организацию, возражая против открытого рабства и поддерживая новую социальную группу − «изгоев», чье положение имело некоторое сходство с крепостными.