Роль дипломатии в современном мире

Во второй половине XX в. разнообразнее стали формы  многосторонней дипломатии. Если в  прошлом она сводились гл ном  образом к переговорному процессу в рамках различных конгрессов (например, Вестфальский конгресс 1648г., Карловиц-кий конгресс 1698 –1699 гг, Венский конгресс 1914 - 1915 гг., Парижский  1856 г. и др.), то сегодня многосторонняя дипломатия проводится в рамках:

- международных  универсальных (ООН) и региональных (ОАЕ, ОБСЕ и др.) организаций;

конференций, комиссий и т.п., созываемых или создаваемых  для решения какой-либо проблемы (например, Парижская конференция  по Вьетнаму, Совместная комиссия по урегулированию конфликта в Юго-Западной Африке);

- многосторонних  встреч в верхах (например, встреч семи, а после присоединения России - восьми ведущих государств мира).

- деятельности  посольств (так, первый заместитель  государственного секретаря США  С. Тэлбот отмечает, что, например, американское посольство в Пекине  совместно с китайскими и японскими коллегами направляет значительную часть своих усилий на поиск решений проблем на Корейском полуострове; аналогичные действия предпринимаются и в других регионах - в Латинской Америке, на Юге Африки).

Многосторонняя  дипломатия и многосторонние переговоры порождают ряд новых моментов в дипломатической практике. Так, увеличение количества сторон при обсуждении проблемы ведет к усложнению общей структуры интересов, возможности создания коалиций, а также появлению страны-лидера на переговорных форумах. Кроме того, на многосторонних переговорах возникает большое количество организационных, процедурных и технических проблем, связанных, например, с согласованием повестки дня, места их проведения, выработкой и принятием решений, председательствованием на форумах, размещением делегаций, предоставлением им необходимых условий для работы, обеспечением копировальной и другой техникой, автотранспортом и т.д. Все это, в свою очередь, способствует бюрократизации переговорных процессов, особенно ведущихся в рамках международных организаций.

Глобализация  и взаимозависимость мира привели  также к увеличению значимости дипломатии, осуществляемой на высоком и высшем Уровне. Этот вид дипломатии позволил во второй половине ХХ в. принимать  действительно кардинальные решения по наиболее острым международным проблемам и тем самым резко изменять международную ситуацию. Кроме того, дипломатия на высоком и высшем уровне дает возможность обсуждать во взаимосвязи широкий спектр вопросов, что затруднено при проведении встреч на других уровнях. Увязывание различных вопросов было характерно, например, для дипломатии, которую осуществлял Г. Киссинджер, находясь на посту государственного секретаря США.

Следует учитывать  и тот факт, что договоренности, скрепленные подписями высших должностных лиц государств обеспечивают дополнительные гарантии выполнения достигнуть соглашений. Все это становится особенно важным перед лицом серьезных угроз, с которыми столкнулось человечество в конце нынешнего столетия.

Возможность быстрого и принципиального решения проблемы представляет собой главную причину интенсивного развития сегодня дипломатии на высоком и высшем уровне, однако существуют и другие причины. В частности, на таких встречах есть возможность быстро получать необходимую информацию «из первых рук», обменяться мнениями и достичь важных договоренностей.

Вместе с тем  дипломатия на высоком и высшем уровне имеет и оборотную сторону. Прежде всего масштаб принимаемых решений  резко увеличивает ответственность  за них, а также цену возможной  ошибки. Особенно остро эта проблема встает в кризисных ситуациях, что с очевидностью проявилось, например, во время карибского кризиса 1962 г. Следует также иметь в виду, что если договоренности, достигнутые на высоком или высшем уровне, будут сочтены ошибочными после их подписания, то отказаться от них значительно сложнее, чем от аналогичных, но подписанных на более низком уровне, поскольку в этом случае дискредитированными оказываются первые лица государств.

Другим ограничительным  моментом рассматриваемого вида дипломатии является то, что она в значительной мере обусловлена личными симпатиями и антипатиями, и это влияет на принятие внешнеполитических решений. Наконец, необходимо иметь в виду, что дипломатия на высоком и высшем уровне может быть лишь тогда эффективна, когда она хорошо подготовлена. Иначе участники таких встреч могут оказаться под давлением общественности, ожидающей быстрого решения проблемы, и будут вынуждены пойти на неоправданные шаги. Кстати, Г. Никольсон по этой причине весьма сдержанно относился к данному виду дипломатии, полагая, что «бывают случаи, когда необходимо, что-бы министр иностранных дел или глава кабинета присутствовал на важных конференциях, однако не следует поощрять частые взаимные визиты министров иностранных дел. Такие визиты вызывают надежды у публики, ведут к недоразумениям и создают замешательства».

На дипломатию, ее формы и методы во второй половине существенно повлияли не только усиление взаимозависимости и появление  глобальных проблем, но и другие особенности "ивового развития. Здесь следует отметить быстрое изменение характера международных отношений, заставляющее дипломатию адекватно реагировать на происходящее. В указанный период на международную арену вышли многие новые государства со своими интересами, национальными особенностями, уровнем развития. Это наложило свой отпечаток и на переговорный процесс, и на другие формы дипломатической деятельности.

Еще более серьезные изменения  произошли в конце нынешнего  столетия. Мы оказываемся свидетелями эрозии Вестфальской системы национальных государств, когда наряду с государствами на международную арену все активнее выходят негосударственные участники (ТНК, неправительственные организации и др.). Кроме того, происходит размывание ялтинско-потсдамской системы. Последнее, пожалуй, с наибольшей очевидностью проявилось в условиях кризиса в Косово, когда ключевые решения принимала НАТО, а ООН фактически оказалась на периферии. В этих условиях от дипломатии зависит, во-первых, будет ли перестройка международных отношений носить управляемый характер или окажется спонтанной, с плохо прогнозируемыми конечными результатами, во-вторых, какова будет сущность вновь складывающейся мировой системы.

Быстроменяющийся облик международных  отношений предъявляет к дипломатии требования активности и инициативности, в противном случае время, благоприятное для воздействия на международную среду, может быть упущено. Поэтому совет, который получил в свое время один из американских дипломатов, придя на работу в государственный департамент: наблюдай, анализируй, докладывай, но главное, ни во что не вмешивайся – вряд ли окажется уместным в наше время.

Урегулировние конфликтов и кризисных  ситуаций - одна из наиболее актуальных задач современной дипломатии. С  особой резкостью это высветил карибский кризис 1962 г., поставивший под угрозу уничтожения все человечество. Региональные конфликты также вызывали немало тревог и опасений Наконец, следующим критическим моментом стало развитие локальных конфликтов после окончания холодной войны, когда множество различных конфликтов оказались трудно управляемыми. Все это стимулировало концептуальные и практические разработки,что в свою очередь, способствовало выделению самостоятельной области исследований и дипломатической практики. Речь идет о  дипломатии по урегулированию конфликтов и кризисов (управлению ими). Однако в научной литературе нередко «управление кризисом» описывается как совокупность действий, направленных на реализацию целей сторон при одновременном недопущении выхода конфликта или кризиса из-под контроля. В связи с этим австралийский исследователь Дж. Ричардсон предлагает использование другого термина - «кризисная дипломатия», подразумевающего деятельность, направленную на снижение напряженности в условиях конфликта и кризиса. В последние годы все больше внимания уделяют не просто снижению напряженности, а предотвращению развития конфликтных и кризисных ситуаций в мире. Это так называемая превентивная дипломатия. Она нашла отражение в докладе бывшего Генерального секретаря ООН Б. Бутроса Гали «Повестка дня для мира», где намечены основные направления миротворческой деятельности ООН. Конец же 90-х годов поставил перед дипломатией целый ряд новых проблем, связанных с гуманитарным вмешательством в конфликты, перестройкой деятельности международных организаций, принуждением к миру и т.п.

Новой чертой современной дипломатии является, в частности, ее многоплановость. Если раньше регулирование международных  отношений дипломатическими средствами фактически сводилось к вопросам внешней политики и торговли, то во второй половине XX в. круг вопросов резко расширился. Объектом обсуждения и регулирования стали такие области, как разоружение, экология, терроризм, социальные вопросы и многие другие, в том числе и упоминавшиеся ранее внутренние конфликты. В результате содержание повестки дня, которая может быть предметом дипломатического обсуждения, значительно усложнилось, а самим дипломатам пришлось осваивать новые, ранее не знакомые им сферы. Как следствие, при подготовке дипломатических кадров в учебных: программах наряду с традиционными курсами (страноведческими, историческими, правовыми, экономическими, языковыми) появились совершенно новые. Так, Институт загранслужбы (ведущий центр в США по подготовке дипломатических кадров) ввел курсы по проблемам наркобизнеса, беженцев, технологий охраны окружающей среды, возможного расширения рынков для США.

Динамизм современного мира наряду с взаимозависимостью значительно  изменил информационно-коммуникативную  функцию дипломатии, суть которой заключается, с одной стороны, в информировании противоположной стороны об официальной позиции, с другой - в получении аналогичной информации от нее, а также в обмене мнениями.

 Развитие средств коммуникации  в XX в. оказало большое влияние  на информационно-коммуникативную функцию дипломатии. На это еще в 50-е годы обратил внимание Г. Никольсон, заметив, что в современном мире министр иностранных дел может поднять трубку телефона и связаться сразу со многими послами. Современный английский исследователь Д. Данн отмечает, что появление таких средств технической связи, как телефонная, факсимильная, электронная почта, видеосвязь и другие, которые были невозможны в прошлых столетиях, влечет за собой значительную интенсификацию межгосударственного диалога.

Возможность быстрого передвижения из различных точек земного шара также способствует оперативному обмену информацией на межгосударственном уровне. Это оказывается особенно значимым для дипломатии на высоком и высшем уровне. Например, пытаясь посредничать в конфликте между Аргентиной и Великобританией из-за Фолклендских (Мальвинских) островов, государственный секретарь США А. Хейг в течение пяти дней преодолел расстояние, равное в общей сложности 34 тыс. миль.

Однако главное все же не в  технических новшествах, а в самой сути изменения информационно-коммуникативной функции. На заре своего становления дипломатия в значительной степени предполагала хитрость, участие в заговорах, обман и т.п. Неда- ром в свое время покровителем дипломатов был выбран бог Гермес, символ «чар, плутовства и хитрости». На данную сторону дипломатической деятельности обратил внимание английский дипломат Г. Уоттон, живший в конце XVI - начале XVII в. Его шутливая фраза стала потом афоризмом: «Посол является честным человеком, которого посылают за границу лгать во имя блага своей родины».

Позднее откровенный обман, подкуп и тому подобные средства ушли из дипломатической  практики, что, по мнению Г. Никольсона, означало зрелость дипломатии и коренным образом отличало классическую французскую  школу дипломатии, которая начала складываться в XVII - XVIII вв. и получила потом распространение по всему миру, от того, что ей предшествовало - итальянских посольских миссий XV в. Конечно те и иные уловки не исчезли из дипломатии совсем, однако подобные средства воздействия представляют собой скорее то, что американский исследователь Дж. Дер Дериан назвал антидипломатией.

В современной дипломатии акцент стал делаться не просто на отказе от откровенного обмана. Подобный обман, как показали исследования Р. Аксельрода, оказывается просто невыгодным в условиях взаимозависимости и постоянного взаимодействия (а современные международные отношения характеризуются очень большой интенсивностью взаимодействия по разным аспектам и с использованием разных каналов), т.к. немедленно вызывает ответную реакцию, а также ведет к дискредитации того, кто пользуется подобными средствами. Сегодня информативно-коммуникативная функция дипломатии заключается прежде всего в установлении диалога между различными странами.

Идеи диалога, диалогичности общения, разработанные в свое время отечественным литературоведом М. М. Бахтиным, в конце XX столетия стали развиваться применительно к дипломатии. Дипломатический диалог предполагает, в первую очередь, признание того факта, что у другой стороны есть собственные интересы и цели. Признание этого является не только естественным и закономерным, но и продуктивным моментом в плане развития международных отношений. Поэтому главным в коммуникативно-информационной функции оказывается не директивное навязывание собственной точки зрения, а поиск взаимоприемлемого решения через диалог.

Идеи развития межгосударственного  диалога нашли отражение и  в теоретических работах по переговорам, где на смену концепции жесткого торга, когда каждый участник заботится  лишь о собственных интересах и подает свою позицию как крайне закрытую, пришла концепция совместного с партнером анализа проблемы. Последняя предполагает ориентацию на взаимное удовлетворение интересов и достаточно открытый характер ведения переговоров. И хотя обе концепции почти никогда не реализуются  на практике в «чистом виде», все же тенденция к совместному с партнером анализу проблем начинает сегодня преобладать. Превалирование совместного анализа международных проблем в современной дипломатии также способствует ее развитию на высоком и высшем уровне.

Следующая особенность развития мира, кардинальным образом повлиявшая на дипломатию, состоит в демократизации Международных отношений и активном выходе на мировую арену негосударственных  участников. Этот фактор действует практически уже на протяжении века. Одним из первых «возмутителей спокойствия» стал 28-й президент США В. Вильсон (1856 -1924), выступивший с идеей демократической дипломатии, ориентированной на разоружение, свободную торговлю, либерализм, открытость для общественности (необходимость регистрации договоров и их ратификации). Идеи В. Вильсона нашли различный отклик у политических и общественных деятелей того времени: одни их с восторгом поддержали, другие встретили скептически. К последним принадлежал, например, Г. Никольсон. Он полагал, что для того, чтобы дипломатия действительно была эффективной, она не должна осуществляться на виду у всех. Впоследствии эту мысль довольно образно сформулировали американские авторы У. Зартман и М. Берман. Они заметили, что если публично проводить переговоры, то их участников скорее потянет к окнам, чем друг к другу. Иными словами, открытость побуждает стороны больше к публичным действиям, чем собственно к решению проблемы. В этой связи следует скорее требовать открытости итоговых документов, но не самого процесса их выработки и обсуждения.