Мировое вооружение

В 2008 году парламент Южной Кореи принял 15-летний план, известный как «Оборонная реформа – 2020». Южная Корея имеет достаточно развитую собственную оборонную промышленность, но она ориентирована на производство вооружений по лицензиям и находится в большой зависимости от иностранных технологий.

Сеул намеревается в ходе реализации 15-летнего плана увеличить расходы на оборону до 40 млрд. долл. и около 44% направить на модернизацию и замену вооружений. При этом при приобретении военной техники предполагается ориентироваться на высокотехнологичные системы, более подготовленный персонал и одновременно на 180 тыс. сократить численность ВС. Основными угрозами для страны, определяющими необходимость повышения оборонных расходов и совершенствования национальной армии являются Северная Корея и Китай.

2. Проблемы, возникающие на мировом рынке вооружений.

Такому специфичному рынку как рынок вооружений присущи некоторые особенности, связанные с уникальностью продаваемых на нём товаров − вооружений, что и ведёт к появлению на нём важной роли неэкономических рычагов.

На мировом рынке часто возникают различные сложности, вызванные опасениями страны-экспортёра вооружений (или третьей стороны) за возможное агрессивное использование этих вооружений страной-импортёром, или за возможность противодействовать собственной агрессии. Зачастую по этим причинам накладывается запрет на продажу определённого оружия вообще или только конкретной стране. В данном случае и начинают работать описанные неэкономические рычаги, действующие посредством законодательного вмешательства.

Примером может служить активное противодействие со стороны США (третья сторона) попыткам России поставлять оружие в «страны-изгои», такие как КНДР или Иран. Несмотря на экономически обоснованную заинтересованность обеих стран, но ввиду политической незаинтересованности России, крупные сделки являются невозможными. Единственным верным выходом для России остаётся чётко определить, что принесёт больше прибыли (или меньше убытков) − отказ от заказов упомянутых стран или дополнительные разногласия с США.

Для России главной проблемой, возможно, остаётся недоукомплектованность собственной армии новейшими образцами вооружения, которые интенсивно поставляются на экспорт. Это создаёт диспропорцию в равновесии сил в мире не в лучшую для России сторону. Проблемой является и то, что Россия должна продолжать поставлять вооружение до тех пор, пока не будет удовлетворён спрос, ведь, как уже отмечалось выше, спрос на рынке с такой жёсткой конкуренцией, как на рынке вооружений всё равно будет удовлетворён, но без прибыли для России. Из этого следует, что остаётся только увеличить госзаказ на поставки вооружений для внутренних нужд страны, что в последние годы и происходит.

Так же России оказывается явное противодействие в проникновении на новые рынки сбыта, подконтрольные, как правило, США. В данном случае, на мой взгляд, действуют чисто экономические механизмы, обоснованные жёсткой конкуренцией на мировом рынке вооружений, но проявляющиеся зачастую не в улучшении показателя стоимость-эффективность продаваемой продукции, а в том же политическом давлении. Трудности в проникновении России на мировой рынок являются не только проблемой для России, но и для США, которые эти трудности и создают. США таким образом пытаются противодействовать экспансии российской продукции на мировой рынок вооружений и защитить национальных товаропроизводителей. Увеличение списка покупателей российского оружия является общемировой тенденцией, которая распространилась даже на страны НАТО (Греции). У США есть два пути решения этой проблемы: путь политического давления на покупателей (как уже отмечалось, активно используется) и путь повышения конкурентоспособности продукции. Снижение цены может быть обеспечено посредством переноса наиболее трудоёмкой части производства в развивающиеся страны с более низкими издержками на заработную плату[5].

Важной проблемой для стран-экспортёров оружия является сложность в получении оплаты за поставленную продукцию. Как уже отмечалось выше, мировой рынок вооружений является крайне политизированным, поэтому зачастую оружие поставляется в долг, по заниженным ценам в целях удовлетворения политических амбиций государства и, несмотря на возможную неплатёжеспособность страны-импортёра. В данном вопросе «продавцу» оружия следует определиться в вопросе состоятельности таких трансакций, то есть, принесут ли заведомо убыточные поставки политическую прибыль.

Для России некоторые сложности возникают из-за почти монопольного права госпосреднической корпорации на ведение внешнеэкономической деятельности. Считается, что отдельные фирмы, создающие предложение на мировом рынке вооружений более гибко ведут себя на переговорах, стараются учесть все требования потенциальных покупателей. В доказательство данного суждения можно привести динамику роста объема продаж военной техники зарубеж российским предприятием тульское ГУП "КБП"[6], за последние пять лет удвоившим продажи. Сегодня это предприятие имеет заказов на $3 млрд[7]. Тульское ГУП "КБП" одно из немногих на сегодняшний день имеет право на экспорт своей продукции.

Для России всё большей проблемой становится способность конкурировать с другими странами, в частности с США. Несмотря на военную ориентированность бюджета России (в бюджете России на 2008 год примерно каждый пятый рубль тратится на военные нужды), инвестиции в данную сферу научного и промышленного комплексов по сравнению с США миниатюрны. Правда следует отметить, что большие военные расходы США связаны с агрессивной внешней политикой Америки в последние годы, но факт остаётся фактом: научные разработки США ведутся опережающими темпами, что, возможно, в среднесрочной перспективе отрицательно повлияет на конкурентоспособность российской продукции на мировом рынке вооружений

Несмотря на все трудности, присутствие страны на мировом рынке вооружений является крайне прибыльным, так как современное оружие относится к высокотехнологичному производству. Стоимость оружия включает в себя затраты на научные разработки, на высокотехнологичное оборудование, на заработную плату высококвалифицированным кадрам и так далее, что говорит об инвестициях в социально значимые отрасли индустрии. Эти прибыли обуславливают высокую конкуренцию на данном рынке и стремление всех стран-производителей оружия получить свою часть сверхдоходов. Поэтому можно говорить об обоснованности внешнеэкономического курса российской администрации на экспансию мирового рынка вооружений и расширение круга «нетрадиционных» для России покупателей.

3. Россия на мировом рынке вооружений

До 2008 года значительное укрепление позиций России на мировом рынке вооружений стало одним из важных достижений Владимира Путина на посту президента. Номинальные объемы поставок и валютных поступлений стабильно росли. В 1999 году доходы составляли 3,4 млрд. долларов, а в 2009-м объем экспорта достиг 6,2 млрд. долларов.

На независимых экспортеров приходится не менее 1 млрд долларов поставок. Таким образом, общий экспорт составит порядка 7,2–7,5 млрд долларов, а значит, номинальный объем торговли вооружениями вырос за восемь лет более чем вдвое. Еще более впечатляющий рост продемонстрировал портфель контрактных обязательств. На протяжении всех 1990-х этот показатель держался на уровне 6–7 млрд долларов, а по состоянию на конец 2009 года достиг 32 млрд долларов, из них порядка 23 млрд приходится на «Рособоронэкспорт»[8] и чуть менее 10 млрд – на другие независимые субъекты ВТС.

Безусловное лидерство по продажам в последние восемь лет принадлежало тяжелым истребителям семейства Су-30МК[9]. С 1999-го 100 таких машин получил Китай и около 50 – Индия (соответственно такое же число технологических комплектов для лицензионной сборки истребителя). Еще 28 Су-30 заказал Алжир, 24 единицы – Венесуэла и 18 – Малайзия. Кроме того, небольшие партии Су-30МК и Су-27 были закуплены Вьетнамом, Индонезией и Эфиопией. В отдельные годы производство тяжелых истребителей в России доходило до 50 единиц, что сопоставимо с производством истребителей аналогичного класса в США.

Серьезно вырос спрос на средние истребители МиГ-29. После тяжелейшего периода второй половины 1990-х годов, когда поставки этих машин за рубеж упали практически до нуля, их экспорт возобновился. Сначала в небогатые страны Азии и Африки – Бангладеш, Мьянму, Судан, Эритрею. Затем, в 2006-м, был получен важный контракт индийских ВМС, который предусматривал разработку и производство 16 корабельных истребителей МиГ-29К для авианосца Vikramaditуa (бывший российский авианесущий крейсер «Адмирал Горшков»). Поставки истребителей влекут за собой спрос на дорогостоящие авиационные средства поражения и наземное оборудование по обслуживанию самолетов, в ряде случаев сопутствующие контракты оцениваются в сотни миллионов долларов. В целом авиация обеспечивает около половины российских продаж вооружений. Подобная структура экспорта характерна для крупнейших классических экспортеров – США, Великобритании и Франции.

В секторе военно-морских вооружений крупнейшим клиентом России также оставался Китай, получивший за прошедшее время три эсминца, с десяток подводных лодок и значительные партии ракетного оружия корабельного базирования. За указанный период Индия стала обладателем трех новейших фрегатов Talwar-class (разместив заказ еще на три корабля) и осуществляет обширную программу модернизации своего подводного флота. Кроме того, Дели активно закупает противокорабельные и зенитные ракетные системы корабельного базирования, а в ряде случаев Индия стала стартовым заказчиком таких систем и фактически оплатила их разработку и запуск в серийное производство. Наконец, закупки вооружений и техники для сухопутных сил осуществляются широким и разнообразным кругом клиентов. В числе наиболее крупных покупателей следует прежде всего отметить Индию, которая приобрела около 700 танков Т-90. Большие партии вооружений и техники сухопутных войск заказал Алжир.

В России всегда понимали, что экспорт, обеспеченный спросом всего двух покупателей, нестабилен. Ясно, что по мере развития своей оборонной промышленности КНР с неизбежностью сократит, если не прекратит полностью российские закупки. Индийский рынок всегда был открытым: на нем наряду с советскими предложениями неизменно присутствовали британские, немецкие, французские и шведские производители. А с начала 1990-х индийские военные, шокированные распадом СССР, целенаправленно взяли курс на максимальную диверсификацию источников вооружений. За прошедшие 15 лет там значительно увеличилась доля Франции и особенно Израиля. На рубеже веков возрастающий интерес к этому рынку стали проявлять и Соединенные Штаты.

Россия постоянно прилагала усилия для диверсификации своей клиентской базы. Первые серьезные плоды эти усилия принесли в 2005 году после заключения серии контрактов с тремя государствами Юго-Восточной Азии – Вьетнамом, Малайзией и Индонезией.

Вьетнам тогда заказал системы ПВО, четыре истребителя Су-30МК2 и ракетные катера. Малайзия подписала 900-миллионный контракт на закупку 18 истребителей Су-30МКМ. А Индонезия приобрела четыре истребителя Су-27/30 и 10 вертолетов на 200 млн. долларов. Совокупный объем заказов, размещенных этими тремя странами всего за один год, составил около 2 млрд долларов. Уже тогда некоторые комментаторы начали говорить о формировании в Юго-Восточной Азии третьего полюса потребления российских вооружений и военной техники в дополнение к Индии и КНР.

Однако по-настоящему прорывные успехи в диверсификации географической структуры экспорта вооружений были достигнуты в 2008-м, когда удалось заключить большие пакетные сделки с Алжиром (стоимостью 7,5 млрд долларов) и Венесуэлой (до 3 млрд долларов). В сочетании с контрактами государств Ближнего и Среднего Востока алжирский и венесуэльский пакеты обеспечили формирование вполне сбалансированного портфеля контрактных обязательств. На мой взгляд, речь идет об одном из самых серьезных достижений российской системы ВТС, и значение этого успеха вполне сопоставимо, если не превышает значение количественного роста экспорта.

В результате подписания в 2008 году алжирского и венесуэльского пакетов, а также размещения в 2009-м индийских контрактов на истребители и танки возник совершенно новый для постсоветского времени феномен полной загрузки ряда предприятий и компаний. Если в 1990-х годах основную проблему для оборонно-промышленного комплекса (ОПК) составлял поиск заказов, то теперь возникает задача качественного и своевременного их выполнения. Оборонная промышленность в известном смысле столкнулась с кризисом перехода от эпизодических контрактов и неполной производственной загрузки к крупносерийному производству. То обстоятельство, что отрасль переживает острый кадровый дефицит и в большинстве случаев не может похвастаться современными производственными фондами, создает напряженную обстановку при выполнении подписанных контрактов.

С данной проблемой сталкиваются, например, корпорация «Иркут»[10] (производитель истребителей Су-30МК), концерн ПВО «Алмаз-Антей»[11] (разработчик и производитель большинства систем ПВО, прежде всего зенитных ракетных систем большой дальности С-300ПМУ), тульское конструкторское бюро приборостроения. Мощности указанных компаний в настоящее время загружены заказами до 2014-го. И причина не только в высоком спросе на российские вооружения на мировом рынке, но и в том, что произошло сжатие индустриальных возможностей страны. Причем сами финальные производители ВВТ, как правило, находятся в хорошей форме и способны удовлетворять растущий спрос.

Проблемы обостряются при переходе на второй и более низкие уровни кооперации, где ситуация гораздо сложнее. Вот лишь пара примеров. В последние годы потребность в вертолетах семейства Ми-17 достигает 150 единиц в год. Три вертолетных завода России могут поставлять порядка 120–150 машин, однако производство редукторов не превышает 80–100 комплектов, что сдерживает выполнение экспортных контрактов и ставит под вопрос способность отвечать на стремительно нарастающий спрос со стороны российских потребителей. Потенциал производства истребителей Су-30МК также ограничен, причем не столько мощностями иркутского и комсомольского заводов, сколько возможностями производителей комплектующих (например, катапультных кресел).

Такое, позитивное на первый взгляд явление, как полная загрузка мощностей на несколько лет вперед, парадоксальным образом влечет за собой и неприятные следствия. Одно из преимуществ России на рынке вооружений все прошедшие годы заключалось в относительно быстрых поставках после заключения контракта, по крайней мере в тех случаях, когда не требовалось проводить масштабные НИОКР. Если покупателям западных, особенно европейских, вооружений иногда и приходится годами ожидать получения заказанных изделий, то российский ОПК в большинстве случаев был в состоянии начать отгрузку продукции спустя несколько месяцев после подписания контракта. Теперь же потенциальные покупатели наиболее востребованных российских вооружений, прежде всего систем ПВО, вынуждены считаться с необходимостью ожидания своей очереди в течение нескольких лет. Заметим также, что проблема еще обострится, когда и если к крупносерийным закупкам новых систем вооружений перейдет Российская армия. Тогда со всей определенностью встанет вопрос о масштабных инвестициях в расширение производства.