Карибский кризис

     Тем не менее, Хрущев лично отдал приказ о начале операции.

     С конца июля и до середины сентября Советский Союз направил на Кубу примерно 100 кораблей. Большая их часть перевозила вооружение. Этими судами было доставлено 42 ракетно-баллистических установки  среднего радиуса действия - МРБМ; 12 ракетно-баллистических установок  промежуточного типа, 42 бомбардировщика-истребителя  типа ИЛ-28, 144 зенитные установки типа «земля-воздух».

       Всего на Кубу было перемещено  примерно 40 тысяч советских солдат  и офицеров.²

     Ночью, в гражданской одежде, они поднимались  на борт кораблей и прятались в  трюмах. Им не разрешалось выходить на палубу. Температура воздуха в  трюмах превышала 35 градусов Цельсия, страшная духота и давка мучили людей. По воспоминаниям участников этих переходов  – это был настоящий ад. Не лучше обстояли дела и после высадки  в пункте назначения. Солдаты жили на сухом пайке, ночевали под открытым небом.

     Тропический климат, москиты, болезни и плюс к  этому – невозможность нормально  помыться, отдохнуть, полное отсутствие горячей пищи и медицинской помощи.

     Большинство солдат были заняты на тяжелых земляных работах – рытье шахт, траншей. Работали ночью, днем скрывались в зарослях или изображали крестьян на полевых  работах.³

     Командующим советским военным соединением  был назначен знаменитый генерал  Исса Плиев, осетин по национальности. Это был один из любимцев Сталина, лихой кавалерист, прославившийся рейдами по тылам противника, человек огромной личной храбрости, но малообразованный, заносчивый и упрямый.

     Такой военачальник вряд ли годился для  осуществления тайной операции, по существу, диверсионной. Плиев мог  обеспечить беспрекословное подчинение солдат приказам, мог заставить людей  выдерживать все тяготы, но спасти операцию, с самого начала обреченную на провал, было не в его силах.

     Тем не менее, какое-то время удавалось  сохранять секретность. Многие исследователи  истории Карибского кризиса удивляются, что несмотря на все ошибки советского руководства, американская разведка узнала о планах Хрущева только в середине октября, когда конвейер по доставке военных грузов на Кубу раскрутился на полную мощность.

     Американский  военный самолет-разведчик У-2 сделал фотоснимки, которые со всей убедительностью  показывали строящиеся на Кубе стартовые  шахты для баллистических ракет. 16 октября 1962 года эти снимки увидел президент Кеннеди. Первыми его  словами были: «Мы должны их разбомбить». Подумав, он добавил: «Возможно…».⁴

     Несколько дней ушло на получение дополнительных сведений по всем имеющимся каналам, обсуждение вопроса. Кеннеди и его  ближайшие помощники встретились  с министром иностранных дел  СССР Громыко. Тот уже догадывался, о чем его хотят спросить и  заранее приготовил ответ – ракеты доставлены на Кубу по просьбе кубинского правительства, имеют только тактические  значение, призваны защищать Кубу от вторжения  с моря и самим США никак  не угрожают. Но прямого вопроса  Кеннеди так и не задал. Тем  не менее Громыко все понял и сообщил в Москву, что американцам скорее всего уже известно о планах размещения ядерного оружия на Кубе.⁵

     Хрущев  немедленно собрал совещание высшего  военного и партийного руководства. Хрущев был явно напуган возможной  войной и поэтому велел отправить  Плиеву приказ ни в коем случае, чтобы  не случилось, не применять ядерные  заряды. Что делать дальше, никто  не знал и поэтому оставалось только ждать развития событий.

     А в это время в Белом Доме решали, как поступить. Большинство  советников президента выступали за бомбардировку стартовых площадок советских ракет. Кеннеди колебался  какое-то время, но в конце концов решил приказ о бомбовом ударе по Кубе не отдавать.

     22 октября президент Кеннеди обратился  по радио и телевидению к  американскому народу. Он сообщил,  что на Кубе обнаружены советские  ракеты, и потребовал от СССР  немедленно удалить их. Кеннеди  объявил, что США вводят «карантин»  Кубы и будут досматривать  все суда, направляющиеся на остров  для того, чтобы помешать доставке  туда ядерного оружия.

     То, что США воздержались от немедленной  бомбардировки, было воспринято Хрущевым как проявление слабости. Им было направлено письмо в адрес президента Кеннеди, в котором он требовал от США снять  блокаду Кубы. В письме по существу содержалась недвусмысленная угроза начать войну. Одновременно в средствах  массовой информации СССР было объявлено  об отмене отпусков и увольнительных для военных.

     24 октября по просьбе СССР срочно  собрался Совет Безопасности  ООН. Советский Союз продолжал  упорно отрицать наличие на  Кубе ядерных ракет. Даже тогда,  когда на большом экране всем  присутствующим были показаны  фотоснимки ракетных шахт на  Кубе, советская делегация продолжала  стоять на своем, как ни в  чем ни бывало. Потеряв терпение, один из представителей США задал вопрос советскому представителю: «так есть на Кубе советские ракеты, способные нести ядерное оружие? Да или нет?»

     Дипломат  с непроницаемым лицом произнес : «В свое время вы получите ответ».⁶

     Обстановка  в Карибском море все более  накалялась. К Кубе двигалось два  десятка советских кораблей. Американские военные суда получили приказ остановить их, если потребуется - огнем. Американская армия получила приказ о повышенной боевой готовности, причем его специально передали в войска открытым текстом, без кодировки, чтобы об этом быстрее  узнало советское военное командование.

     Это достигло цели: по личному распоряжению Хрущева советские корабли, направлявшиеся на Кубу, повернули обратно. Делая  хорошую мину при плохой игре, Хрущев заявил, что оружия на Кубе уже достаточно. Члены Президиума ЦК выслушали это  с каменными лицами. Им было ясно, что, по существу, Хрущев уже капитулировал.

     Чтобы подсластить пилюлю своим военным, которые оказались в унизительно  глупом положении, Хрущев приказал продолжать достраивать ракетные шахты и  собирать бомбардировщики ИЛ-28. Измученные солдаты продолжали работать по 18 часов  в сутки, хотя ни малейшего смысла в этом уже не было. Царила неразбериха. Неясно было, кто кому подчиняется. Например, Плиев не имел права отдавать приказы младшим по званию офицерам, отвечавшим за ядерное оружие. На пуск зенитных ракет необходимо было получать разрешение из Москвы. В то же время  зенитчиками был получен приказ всеми силами препятствовать американским самолетам-разведчикам.

     27 октября советскими силами ПВО  был сбит американский У-2. Летчик  погиб. Пролилась кровь американского  офицера, что могло послужить  поводом для начала военных  действий.

     В этот же день вечером Фидель Кастро направил Хрущеву пространное письмо, в котором утверждал, что вторжение  США на Кубу уже не избежать и  призывал СССР вместе с Кубой дать американцам вооруженный отпор. Причем Кастро предлагал не ждать, когда  американцы начнут военные действия, а нанести удар первыми с помощью  имеющихся на Кубе советских ракет.

     На  следующий день брат президента Роберт Кеннеди встретился с советским  послом в США Добрыниным и, по существу, выдвинул ультиматум. Или СССР немедленно вывозит с Кубы свои ракеты и самолеты, или США в течение суток  начинают вторжение на остров, чтобы  силой устранить Кастро. Если СССР согласится на демонтаж и вывоз ракет, президент Кеннеди даст гарантии не вводить свои войска на Кубу и  убрать американские ракеты из Турции. Время на ответ – 24 часа.

     Получив эту информацию от посла, Хрущев не стал тратить время на совещания. Он немедленно написал письмо Кеннеди, в котором дал согласие на условия  американцев. Одновременно было подготовлено сообщение по радио о том, что  Советское правительство отдает распоряжение о демонтаже ракет  и их возвращении в СССР. В страшной спешке были направлены курьеры в  Радиокомитет с приказом передать его  в эфир до 17 часов, чтобы успеть до того, как в США начнется передача по радио обращения к нации  президента Кеннеди в котором, как  опасался Хрущев, будет сообщено о  начале вторжения на Кубу.

     По  иронии судьбы, вокруг здания радиокомитета  шла организованная службой госбезопасности  «стихийная» демонстрация под лозунгом «Руки прочь от Кубы» и курьеру  пришлось буквально расталкивать демонстрантов, чтобы успеть вовремя.

     В спешке Хрущев так и не ответил  Кастро на его письмо, в короткой записке посоветовав слушать  радио. Кубинский лидер воспринял  это как личное оскорбление. Но было уже не до таких мелочей.

     29 октября 1962 г. до сих пор называют в США «черной субботой Карибского кризиса». Если бы Хрущев не отступил или просто не успел ответить на ультиматум, то на 30 октября уже была назначена бомбардировка Кубы, последствия которой могли быть ужасными.

     Получив письмо Хрущева, Кеннеди немедленно подготовил ответ, в котором благодарил советского лидера за «важный вклад  в дело мира». Угроза военных действий отступила.

     Предстояли  долгие и сложные переговоры, но главное решение – о выводе советских ракет с Кубы, уже  было принято. Карибский кризис закончился.