Защитные механизмы

Защитные  механизмы

Начиная с раннего  детства, и в течении всей жизни, в психике человека возникают  и развиваются механизмы, традиционно  называемые «психологические защиты», «защитные механизмы психики», «защитные  механизмы личности. Эти механизмы  как бы предохраняют осознание личностью различного рода отрицательных эмоциональных переживаний и перцепций, способствуют сохранению психологического гомеостаза, стабильности, разрешению внутриличностных конфликтов и протекают на бессознательном и подсознательном психологических уровнях.

С помощью защитных механизмов личность бессознательно оберегает  свою психику от травм, которые могут  причинить ей реальные жизненные  ситуации, грозящие разрушить Я-концепцию  личности. Но вместе с тем эти  механизмы мешают человеку осознавать свои заблуждения относительно собственный черт характера и мотивов поведения, что зачастую затрудняет эффективное разрешение личных проблем.

Впервые данные понятия были введены в психологию известным австрийским психологом Зигмундом Фрейдом в 1894 году в небольшой штудии «Защитные нейропсихозы». Затем они были продолжены, интерпретированы, трансформированы, модернизированы как представителями разных поколений исследователей и психотерапевтов психоаналитической ориентации, так и других психологических направлений – экзистенциальной психологии, гуманистической психологии, гештальт-психологии и др.

Уже в ранних работах Фрейд указывал на то, что  прототипом психологической защиты является механизм вытеснения, конечной целью которого является избегание  неудовольствия, всех негативных аффектов, которые сопровождают внутренние психические конфликты между влечениями бессознательного и теми структурами, которые отвечают за регуляцию поведения личности. Наряду с редукцией отрицательных аффектов происходит вытеснение содержания этих аффектов, тех реальных сцен, мыслей, представлений, фантазий, которые предшествовали появлению аффектов.

Представительница второго эшелона психоаналитиков  Анна Фрейд уже достаточно однозначно обозначила тот аффект, который включает работы защитных механизмов, - это страх, тревога. Концепция механизмов психологических защит представлена А.Фрейд, в частности в ее работе «Психология Я и защитные механизмы», русскоязычный вариант которой издан в 1993 году. Она указала на три источника тревоги. Во-первых, это – тревога, страх перед разрушительными и безоговорочными притязаниями инстинктов бессознательного, которые руководствуются только принципом удовольствия (страх перед Оно). Во-вторых, это – тревожные и невыносимые состояния, вызванные чувством вины и стыда, разъедающими угрызениями совести (страх Я перед Сверх-Я). И наконец в-третьих, это – страх перед требованиями реальности (страх Я перед реальностью).

А.Фрейд (вслед  за своим отцом З.Фрейдом) считала, что защитный механизм основывается на двух типах реакций:

блокирование  выражения импульсов в сознательном поведении;

искажение их до такой степени, чтобы изначальная  их интенсивность заметно снизилась  или отклонилась в сторону.

Анализ работ  своего отца, а также собственный  психоаналитический опыт привели Анну Фрейд к выводу, что использование защиты конфликт не снимает, страхи сохраняются и, в конечном счете, велика вероятность появления болезни. Она показала, что определенные наборы психозащитных техник ведут к соответствующей, совершенно определенной симптоматике. Это доказывается и тем, что при определенных психологических патологиях используются соответствующие защитные техники. Так, при истерии характерно частое обращение к вытеснению, а при неврозе навязчивых состояний происходит массированное использование изоляций и подавления.

Анна Фрейд  перечисляет следующие защитные механизмы: вытеснение, регрессия, реактивное образование, изоляция, отмена бывшего  некогда, проекция, интроекция, обращение  на себя, обращение в свою противоположность, сублимация. Существуют и другие приемы защиты. В этой связи она называла также отрицание посредством фантазирования, идеализацию, идентификацию с агрессором и пр.

А.Фрейд говорит  об особом отношении к вытеснению, которое объясняется тем, что  оно «количественно совершает гораздо большую работу, чем другие техники. Кроме того, оно используется против таких сильных влечений бессознательного, которые не поддаются переработке другими техниками». В частности, эта исследовательница выдвигает предположение, что функция вытеснения в первую очередь состоит в борьбе с сексуальными влечениями, тогда как другие техники защиты направлены в основном на переработку агрессивных импульсов.

Мелани Кляйн  еще в 1919 году на заседании Будапештского  психологического общества показала, что вытеснение как защитный механизм снижает качество исследовательской деятельности ребенка, не освобождая энергетического потенциала для сублимации, т.е. перевода энергии на социальную деятельность, в том числе интеллектуальную.

М.Кляйн описывала  в качестве простейших видов защиты расщепление объекта, проективное (само)отождествление, отказ от психической реальности, претензию на всевластие над объектом и пр.

Противоречиво отношение к такой техники  психической регуляции как сублимация, в задачу которой входит переработка неудовлетворяемых влечений эроса или деструктивных тенденций в социально полезную активность. Чаще всего сублимация противопоставляется защитным техникам; использование сублимации считается одним из свидетельств сильной творческой личности.

Психоаналитик Вильгейм Райх на чьих идеях сейчас выстраиваются самые различные  телесные психотерапии считал, что  вся структура характера человека является единым защитным механизмом.

Один из ярких  представителей эго-психологии Х.Хартманн высказал мысль о том, что защитные механизмы Я могут одновременно служить как для контроля над влечениями, так и для приспособления к окружающему миру.

В отечественной  психологии один из подходов к психологическим  защитам, представлен Ф.В.Бассиным. Здесь психологическая защита рассматривается как важнейшая форма реагирования сознания индивида на психическую травму.

Другой подход содержится в работах Б.Д.Карвасарского. Он рассматривает психологическую  защиту как систему адаптивных реакций  личности, направленную на защитное изменение значимости дезадаптивных компонентов отношений – когнитивных, эмоциональных, поведенческих – с целью ослабления их психотравмирующего воздействия на Я – концепцию. Этот процесс происходит, как правило, в рамках неосознаваемой деятельности психики с помощью целого ряда механизмов психологических защит, одни из которых действуют на уровне восприятия (например, вытеснение), другие на уровне трансформации (искажения) информации (например, рационализация). Устойчивость, частое использование, ригидность, тесная связь с дезадаптивными стереотипами мышления, переживаний и поведения, включение в систему сил противодействия целям саморазвития делают такие защитные механизмы вредными для развития личности. Общей чертой их является отказ личности от деятельности, предназначенной для продуктивного разрешения ситуации или проблемы.

Следует также  заметить, что люди редко используют  какой-либо единственный механизм защиты – обычно они применяют различные защитные механизмы.

Откуда же берутся  разные типы защиты? Ответ парадоксален и прост: из детства. Ребенок приходит в мир без психологических защитных механизмов, все они приобретаются им в том нежном возрасте, когда он плохо осознает, что делает, просто пытается выжить, сохранив свою душу.

Одним из гениальных открытий психодинамеческой теории было открытие важнейшей роли ранних детских травм. Чем в более раннем возрасте ребенок получает психическую травму, тем более глубокие слои личности оказываются «деформированными» у взрослого человека. Социальная ситуация и система отношений может породить в душе маленького ребенка переживания, которые оставят неизгладимый след на всю жизнь, а иногда и обесценят ее.

Задача самой  ранней стадии взросления, описанной  Фрейдом, - установить нормальные отношения  с первым в жизни ребенка «объектом» – материнской грудью, а через нее – со всем миром. Если ребенок не брошен, если матерью движет не идея, а тонкое чувство и интуиция, ребенок будет понят. Если такого понимания не происходит – закладывается одна из самых тяжелых личностных патологий – не формируется базовое доверие к миру. Возникает и укрепляется чувство, что мир непрочен, не сможет удержать меня, если я упаду. Такое отношение к миру сопровождает взрослого человека всю жизнь. Неконструктивно решенные задачи этого раннего возраста приводят к тому, что человек воспринимает мир искаженно. Страх переполняет его. Человек не может трезво воспринимать мир, доверять себе и людм, он часто живет с сомнением, что сам он вообще существует. Защита от страха у таких личностей происходит при помощи мощных, так называемых примитивных, защитных механизмов.

В возрасте от полутора до трех лет ребенок решает не менее  ответственные жизненные задачи. Например, приходит время и родители начинают приучать его к туалету, к контролю над собой, своим организмом, поведением и чувствами. Не описаться, не опрокинуть горшок – трудная задача для ребенка. Когда родители противоречивы, ребенок теряется: то его хвалят, когда он испражняется в горшок, то громко стыдят, когда он гордый приносит этот полный горшок в комнату показать сидящим за столом гостям. Растерянность и главное – стыд, чувство, описывающее не результаты его деятельности, но его самого, – вот что появляется в этом возрасте. Родители, слишком фиксированные на формальных требованиях чистоты, предъявляющие к ребенку не выполнимую для этого возраста планку "произвольности", просто педантичные личности, добиваются того, что ребенок начинает бояться собственной спонтанности и непосредственности. Что победит: стыд и сверхконтроль, который поможет избежать стыда? Или все-таки, спонтанность и доверие к себе? Взрослые, у которых вся жизнь расписана, все под контролем, люди, не представляющие себе жизни без списка и систематизации и вместе с тем не справляющиеся с ситуацией аврала и любыми неожиданности, – это те, кем как бы руководят их собственные маленькие "я", двух лет от роду, посрамленные и пристыженные.

Ребенок трех-шести  лет сталкивается с тем, что не все его желания могут быть удовлетворены, а значит, он должен принять идею ограничений. Дочка, например, любит отца, но выйти замуж за него не может, он уже женат на ее маме. Другая важнейшая задача – научиться решать конфликты между «хочу» и «нельзя». Инициативность ребенка борется с чувством вины – отрицательным отношением к тому, что уже сделано. Когда побеждает инициативность – ребенок развивается нормально, если вина – то, скорее всего, он так и не научится доверять себе и ценить свои усилия при решении задачи. Постоянное обесценивание результатов труда ребенка по типу «Ты мог бы лучше» как стиль родительского воспитания также приводит к формированию готовности дискредитировать собственные усилия и результаты своего труда. Формируется страх неудачи, который звучит так: «Не буду даже пробовать, все равно не получится». На этом фоне формируется сильная личностная зависимость от критикующего. Основной вопрос этого возраста: как много я могу сделать? Если удовлетворительный ответ на него не найден в пять лет, всю оставшуюся жизнь человек будет бессознательно отвечать на него, попадаясь на удочку «не слабо ли тебе?».

Развитие личности определяется индивидуальной судьбой  ее влечений. Другими словами, у влечения может быть разная судьба, разные пути реализации.

Во-первых, часть  влечений может быть и должна быть удовлетворена напрямую, сексуальные  влечения удовлетворены на сексуальных объектах, предпочтительно на сексуальных объектах другого пола, агрессивные импульсы отреагированны на деструкцию.

Во-вторых, другая часть влечений находит свое удовлетворение на замещающих объектах, но при этом сохраняется качество энергии, которая обеспечивает акт удовлетворения. Либидо остается либидо, танатос – танатосом, но у них подменены объекты удовлетворения. Например, человек может получать сексуальное удовлетворение, глядя на вещь любимого человека, или же ученик может с остервенением рвать учебник по предмету, который преподает ненавистный ему педагог.

Далее, третья судьба влечений – сублимация. Сублимация это изменение качества энергии, ее направления, смена объектов, это  социализация инфантильных либидо и  танатоса. Благодаря сублимации и происходит становление человека как социального и духовного существа, а не просто созревание его как некой природной телесности. Социум (и Дух) связывают энергии либидо и танатоса не с прямыми объектами соответствующих влечений, а с объектами, которые имеют прежде всего социальную и культурно-духовную значимость. Сублимация – это личностно созидательный акт, он необходим для личности и полезен для социума. Половой акт тоже созидательный и по сути своей социальный, но это не сублимация, потому что здесь не меняется ни качество энергии, ни объекты ее влечения.

И, наконец, последняя  судьба влечений – это вытеснение.

Влечение, Оно, как природный, естественный процесс  стремится к своему удовлетворению, влечение функционирует по принципу удовольствия, а не социальной реальности или социальной оценки. Удовольствие «глухо» к чувству безопасности. Оно слепо и может идти на погибель своего носителя ради своего удовлетворения.

В задачу социального  окружения ребенка входит канализация  энергий влечения к жизни и смерти и выработка соответствующего к ним отношения в каждой конкретной ситуации, оценки и принятия решения по поводу судьбы влечений: плохо это или хорошо, удовлетворить или не удовлетворить, как удовлетворить или какие меры принять, чтобы не удовлетворить. За осуществление этих процессов как раз и отвечают эти две инстанции, Сверх-Я и Я, которые развиваются в процессе социализации человека, в процессе его становления как культурного существа.

Инстанция Сверх-Я  развивается из бессознательного Оно уже в первые после рождения недели. Поначалу она развивается бессознательно.

Ребенок усваивает  нормы поведения через реакцию  одобрения или осуждения первых взрослых, которые его окружают –  отца и матери. Позднее в Сверх-Я  сосредотачиваются уже осознаваемые ценности и моральные представления значимого для ребенка окружения (семья, школа, друзья, общество).

Третья инстанция  Я (Ich) формируется для того, чтобы  преобразовать энергии Оно в  социально приемлемое поведение, т.е. то поведение, которое диктуют Сверх-Я и Реальность. Эта инстанция включает эмоционально-мыслительный процесс между притязаниями инстинкта и его поведенческой реализацией. Инстанция Я находится в самом трудном положении. Ей нужно принять и осуществить решение (учитывая притязания влечения, его силу), категорические императивы Сверх-Я, условия и требования реальности.