Сравнение психики животных и человека

     Почти у всех видов животных имеются способы передачи информации, с помощью которых каждая особь может сообщать другим представителям своего вида об опасности, привлекать внимание потенциального брачного партнера или запрещать проникновение на свою территорию. Эти сигналы, однако, всегда связаны с той или иной сиюминутной ситуацией. По-видимому, ни одно животное, кроме человека, не способно передавать информацию, не относящуюся к данному моменту. Только человеческие существа могут при помощи слов возвращаться в прошлое, делая доступным познание давних событий, а также сообщать заранее о некоторых событиях или действиях, предстоящих в будущем, или необходимых шагах для их осуществления. 

     Исследователи еще не пришли  к единому мнению о том, в какой именно момент возник язык. Некоторые авторы считают, что это произошло очень давно, возможно 2 млн. лет назад, в эпоху, когда Нотo habilis изготовлял свои первые орудия. Разнообразие этих орудий и передача соответствующих навыков были бы невозможны без языка. 

     Особенности взаимоотношений животных  друг с другом определяют и  особенности их «речи». Как известно, общение животных выражается нередко в том, что одно животное воздействует на других с помощью звуков. Имеем ли мы в этом случае процесс, похожий на речевое общение человека? Некоторое внешнее сходство между ними несомненно существует. Внутренне же эти процессы в корне различны. Человек выражает в своей речи некоторое объективное содержание и отвечает на обращенную к нему речь не просто как на звук, а как на отраженную в речи реальность. Голосовое общение животных в корне отличается от нее. Легко доказать, что животное отвечает на голос сородича вне зависимости от того, что отражает данный ключевой сигнал: он имеет для него лишь определенный биологический смысл. Или, например, у птиц, живущих стаями, существуют специфические крики, предупреждающие стаю об опасности. Эти крики воспроизводятся птицей всякий раз, когда она чем-нибудь напугана. При этом совершенно безразлично, что действует в данном случае на птицу: один и тот же крик сигнализирует и о появлении человека, и о появлении хищного животного и просто о каком-нибудь необычном шуме. Следовательно, эти крики связаны с теми или иными явлениями действительности, сходством объективного отношения к ним животного. Иначе говоря, упомянутые крики животных лишены устойчивого объективного предметного значения. То есть общение животных и по своему содержанию и по характеру осуществляющих его конкретных процессов также полностью остается в пределах их инстинктивной деятельности. 

2. Научение, мышление, интеллект.

     Не менее важные различия обнаруживаются  в мышлении человека и животных. Оба названных вида живых существ  чуть ли не с рождения обладают потенциальной способностью к решению элементарных практических задач в наглядно-действенном плане. Однако уже на следующих двух ступенях развития интеллекта — в наглядно-образном и словесно-логическом мышлении — между ними обнаруживаются разительные различия. 

     Только высшие животные, вероятно, могут оперировать образами, причем  это до сих пор в науке  остается спорным. У человека  данная способность проявляется  с двух- и трехлетнего возраста. Что же касается словесно-логического мышления, то у животных нет и малейших признаков этого типа интеллекта, так как ни логика, ни значения слов (понятия) им не доступны. 

     Ученых также давно волновал  вопрос, способны ли животные  чему-нибудь научиться. В 1912 году Йеркс пытался выяснить, на какой ступени эволюции животного мира появляется эта споcобность чему-то научаться. Ее зачатки с несомненностью обнаруживались уже у дождевого червя. Действительно, Йеркс сумел научить некоторых особей поворачивать направо в Т-образном лабиринте. Чтобы достичь такого результата, потребовалось больше 150 проб,  в которых червь, если он поворачивал налево, натыкался на сетку, находившуюся под током. Тем не менее, было доказано, что простая нервная система этих животных может накапливать информацию, способную изменять их поведение. 

     У высших млекопитающих, главным  образом у обезьян в человека, благодаря высокому уровню развития  головного мозга появляются новые  способности, позволяющие решать  задачи без предварительных пробных  манипуляций.

Очевидно, наиболее далеко продвинувшиеся в процессе эволюции обезьяны и, разумеется, человек смогли выработать эту способность улавливать связь между различными элементами ситуации и выводить из нее правильное решение путем умозаключений, не прибегая к пробным действиям, производимым наудачу,

Умозаключения используются в самых разнообразных  ситуациях повседневной жизни, идет ли речь о выполнении какой-нибудь задачи, о перемещении из одного места в другое или о получении и осмысливании информации, исходящей от среды, в которой живет индивидуум. 

     У позвоночных, стоящих на вершине  эволюционной лестницы, в частности  у приматов, возникают новые формы  индивидуально-изменчивого поведения,  которые с полным основанием  могут быть обозначены как «интеллектуальное» поведение. 

     Таким образом, на высших этапах  эволюции начинают формироваться  особенно сложные виды поведения  со сложной структурой, включающей:

— ориентировочно исследовательскую деятельность, приводящую к формированию схемы решения  задачи;

—     формирование пластически изменчивых программ поведения, направленных к достижению цели;

—     сличение выполненных действий с  исходным намерением. Характерным для  такого строения сложной деятельности является ее саморегулирующийся характер: если действие приводит к нужному эффекту, оно прекращается, если оно не приводит к нужному эффекту — в мозг животного поступают соответствующие сигналы и попытки решить задачу начинаются снова.

     Систематические исследования интеллектуального  поведения высших животных (обезьян) были начаты известным немецким психологом В.Келлером. Для изучения этой формы поведения Келлер ставил обезьян в сложные условия, когда непосредственное достижение цели было невозможно. 

     Обезьяна должна  была либо  использовать обходной путь, чтобы  получить приманку, либо использовать для этой цели специальные орудия. Так, например, обезьяну помещали в большую клетку, рядом  с которой клали приманку на таком расстоянии, чтобы обезьяна не могла до нее дотянуться. Достать ее она могла, лишь использовав обходной путь через дверь, расположенную в задней стене клетки. 

     Исследования, проведенные Келлером, позволяли наблюдать следующую  картину. Сначала обезьяна безуспешно  пыталась непосредственно достать  приманку: тянулась к ней или  прыгала. Затем она бросала  эти безуспешные попытки, и наступал период, когда обезьяна неподвижно сидела и лишь рассматривала ситуацию, что сопровождалось соответствующими движениями глаз, до тех пор, пока не приходила к правильному решению задачи. Характерно, что решение задачи перемещалось из периода непосредственных проб в период предшествующего попытке наблюдения, и движение обезьяны становилось лишь исполнением ранее выработанного «плана решения». 

     Очень сложно объяснить, как  животное приходит к интеллектуальному  решению задачи, и процесс этот трактуется различными исследователями по-разному. Одни считают возможным сблизить эти формы поведения обезьяны с человеческим интеллектом и рассматривают их как проявление творческого озарения. Австрийский психолог К.Вюлер полагает, что использование орудий обезьянами следует рассматривать как результат переноса прежнего опыта (обезьянам, живущим на деревьях, приходилось притягивать к себе плоды за ветви). С точки зрения современных исследователей, основу интеллектуального поведения составляет отражение сложных отношений между отдельными предметами. Животные способны уловить отношения между предметами и предвосхитить результат данной ситуации. И.П. Павлов, проводивший наблюдения над поведением обезьян, называл интеллектуальное поведение обезьян «ручным мышлением». 

     Итак, интеллектуальное поведение,  которое свойственно высшим млекопитающим  и достигает особенно высокого  развития у человекообразных  обезьян, представляет собой ту  верхнюю границу развития психики,  за которой начинается история развития психики уже совсем другого, нового типа, свойственной только человеку, — история развития человеческого сознания. Предысторию человеческого сознания составляет, как мы видели, длительный и сложный процесс развития психики животных. Если окинуть единым взглядом этот путь, то отчетливо выступают его основные стадии и управляющие им закономерности. Развитие психики животных происходит в процессе их биологической эволюции и подчинено общим законам этого процесса. Каждая новая ступень психического развития в своей основе вызвана переходом к новым внешним условиям существования животных и новым шагом в усложнении их физической организации. 

3. Мотивация и эмоции. 

     Более сложным является вопрос  о сравнении проявления эмоций  у животных и человека. Трудность его решения состоит в том, что первичные эмоции, имеющиеся у человека и животных, носят врожденный характер. Оба вида живых существ, по-видимому, их одинаково ощущают, однообразно ведут себя в соответствующих эмоциогенных ситуациях. У высших животных — антропоидов — и человека имеется много общего и во внешних способах выражения эмоций. У них же можно наблюдать что-то подобное настроениям человека, его аффектам и стрессам. 

     Вот один довольно забавный  пример. Демонстрация оскала - широчайше  распространенная у позвоночных инстинктивная программа. Ее цель - предупредить при встрече с кем-либо, что вы вооружены и готовы за себя постоять. Приматы очень широко пользуются ею при контактах. 

     Человек тоже скалит зубы при  сильном страхе или гневе. Оказаться адресатом такой демонстрации неприятно и совсем не хочется. Но у программы показа зубов есть еще два куда более мягких варианта. Первый - заискивающая улыбка. Так улыбается человек, вступая в контакт с тем, кого побаивается. Второй - это широкая улыбка. Так улыбается другому спокойный, уверенный в себе человек. В сущности, он тоже показывает вам, что вооружен и готов за себя постоять и в вашем снисхождении не нуждается. Но эта форма демонстрации настолько мягкая, что не только не вызывает у вас страха, а напротив, действует приветливо и умиротворяюще. Мы чувствуем: "Вот, по-видимому, хороший человек, ему от меня ничего не надо, мне от него тоже, но если бы он мне понадобился, мы бы легко вступили в контакт". Давно замечено: когда человек, всю жизнь проживший при тоталитарном режиме, попадает в страну, где люди чувствуют себя свободно, его поначалу удивляет, почему окружающие все время улыбаются друг другу и ему тоже. Путешественник, привыкший, что вокруг никто не улыбается, а если и улыбается, то заискивающе, в первые дни думает, что от него чего-то хотят. 

     Вы замечали, наверное, не раз,  как склонный к авторитарности  начальник, видя в зале совещания  улыбающихся друг другу подчиненных,  приходит в волнение и требует  прекратить улыбаться. Во-первых, начальник привык, что ему при встрече сотрудники улыбаются иной улыбкой - заискивающей. Во-вторых, когда начальник подсознательно ощущает, что среди подчиненных есть люди, чувствующие себя свободно, он настораживается: "Свободны от кого? От начальника? Не боятся? Значит, не уважают? Я этого не заслужил!" 

     Вместе с тем у человека  есть высшие нравственные чувства, которых нет у животных. Они, в отличие от элементарных эмоций, воспитываются и изменяются под влиянием социальных условий. 

     Много усилий и времени ученые затратили на то, чтобы разобраться в вопросе об общности и различиях в мотивации поведения людей и животных. У тех и других, без сомнения, есть немало общих, чисто органических потребностей, и в этом отношении трудно обнаружить сколько-нибудь заметные мотивационные различия между животным и человеком. 

     Есть также ряд потребностей, в отношении которых вопрос о принципиальных различиях между человеком и животными представляется однозначно и определенно нерешаемым, т.е. спорным. Это — потребности в общении (контактах c себе подобными и другими живыми существами), альтруизме, доминировании (мотив власти), агрессивности. Их элементарные признаки можно наблюдать у животных, и окончательно до сих пор неизвестно, передаются они человеку по наследству или приобретаются им в результате социализации.