Поведенческий подход

Поведенческий подход

Поведенческий подход  - направление в психологии, рассматривающее в качестве ее предмета поведение. Первые попытки научно понять возникли на основе механистического детерминизма, в категориях которого поведение трактовалась по типу взаимодействия физических тел. Эволюционное учение в биологии (Ч. Дарвин) позволило объяснить целесообразность поведение живых существ, стимулировав разработку объективных методов исследования поведение в единстве его внешних и внутренних проявлений. На основе биологического детерминизма сложилось учение о высшей нервной деятельности животных, синонимом которой И.П. Павлов считал поведение Бихевиоризм противопоставил поведение сознанию, полагая, что предметом психологии является только поведение, которое было сведено к совокупности двигательных реакций на внешние стимулы

Варианты поведенческого подхода

Бихевиоральный подход работает в первую очередь с внешне видимым, наблюдаемым поведением человека и рассматривающий человека только как объект воздействий.

Когнитивно-бихевиоральный подход анализирует, как воспринимает ситуацию и мыслит человек, и помогает выработать более реалистичный взгляд и отсюда более адекватное поведение.

Личностно-поведенческий подход видит в человеке автора как внешнего, так и внутреннего поведения (мыслей и эмоций, выбора той или иной жизненной роли или позиции) - любых действий, автором которых он является и за которые он несет ответственность.

Теоретическим лидером бихевиоризма стал Джон Браадус Уотсон (1878-1958). Он выступал против точки зрения, согласно которой опыт сознания принадлежит сфере психологии. При изучении поведения животных и младенцев Уотсон вовсе не обращался к понятию сознания. Он пришел к выводу, что психология животных и детская психология не только могут рассматриваться как самостоятельные дисциплины, но и могут выступить в качестве образца, которому должна последовать психология взрослых.

Научный материал бихевиоризма, который  имел в своем распоряжении Уотсон, касался условных и безусловных рефлексов. Но его понятие безусловного рефлекса было подчинено принципу причинности, который соответствовал схеме действия и противодействия и слишком сильно соответствовал распространенному в XIX веке представлению о механизме. Это представление господствовало и в работах русского физиолога И.П. Павлова, опубликованных примерно в то же время. Психология «стимула и реакции», развивавшаяся на протяжении последующих 3-4-х десятилетий, также не изменила этого представления.

С точки зрения бихевиоризма подлинным  предметом психологии (человека) является поведение человека от рождения и  до смерти. Наблюдения над поведением могут быть представлены в форме  стимулов (С) и реакций (Р). Простая  схема С-Р вполне пригодна в данном случае. Задача психологии поведения является разрешенной в том случае, если известны стимул и реакция. В каждой человеческой реакции имеются бихевиористическая, нейрофизиологическая и физико-химическая проблемы. Когда явления поведения точно сформулированы в терминах стимулов и реакций, бихевиоризм получает возможность предсказывать эти явления и руководить (овладеть) ими - два существенных момента, которых требует всякая наука.

Из всех результатов, достигнутых  им, наибольшее значение придавалось  тем, которые легче всего можно  было повторить на опыте. Большей  частью они основались на наблюдении за животными: за собаками Павлова и  белыми крысами зоопсихологов. Считалось, что поведение человека не отличается от поведения животных особым своеобразием и подчиняется тем же законам. Для подтверждения своего утверждение  о том, что психология представляет собой точную науку, и чтобы собрать  дальнейший материал для своей книги, Уотсон опирался на результаты анатомии и психологии. Подобным путем продвигался  и Павлов, утверждая, что его эксперименты над поведением фактически являются «исследованием физиологических процессов  в коре больших полушарий». И все  же оба ученых были не в состоянии осуществить прямое наблюдение процессов в нервной системе, посредством которых можно было бы объяснить поведение человека. В результате они были вынуждены давать поспешные интерпретации сложных поведенческих актов. Так, Уотсон утверждал, что мышление - язык, предшествующий всякой речи; а для Павлова речь была просто «второй сигнальной системой». Уотсон мало, а то и вовсе ничего не мог сказать по поводу субъективных намерений человека, целеполагания и творчества. Он подчеркивал большие технические возможности науки о поведении, однако его примеры не были так уж несовместимы с манипулятивным контролем за поведением.