Османская Империя в Первой мировой войне

   Османская Империя  в Первой мировой войне

   Начало  военных действий между крупнейшими  европейскими государствами, разумеется, не могло не сказаться на международных  отношениях. Главной задачей стран  Антанты и противостоящей ей коалиции центральных держав стало привлечение  на свою сторону как можно большего числа союзников и укрепление собственных рядов…

   Уже 5 сентября 1914 года представители России, Англии и Франции подписали соглашение, по которому союзники брали на себя обязательство в течение всей войны не заключать с противником  сепаратный мир и не выходить из войны без взаимного согласия. Таким образом, Антанта превратилась в формальный военный союз.

   Тем не менее в стане Антанты, особенно в первые годы войны, развернулась острая дипломатическая борьба. Шла она по поводу «призов», которые должна была получить каждая из стран Согласия после успешного окончания военных действий. Самый лакомый кусок для союзников представляла собой Османская империя, чьи владения в те годы простирались почти на весь арабский мир.

   Впервые вопрос о судьбе этой страны был  поставлен сразу же после начала войны английским министром иностранных  дел Греем, который заявил, что  в случае присоединения Турции к  Германии она должна перестать существовать. Одним словом, судьба Константинополя и других владений Турции стала одной из главных тем в межсоюзнических отношениях, особенно после того, как 25 февраля 1915 года британские и английские военные корабли обстреляли османские форты у входа в Дарданелльский пролив и приступили к осуществлению Дарданелльской операции. Полагая, что эта операция закончится для союзников быстрым успехом, в ее проведении изъявили желание принять участие греки, что вызвало крайне негативную реакцию в Санкт-Петербурге — здесь опасались, что Афины потребуют в качестве награды Константинополь. В случае успеха задуманной операции проливы в любом случае переходили под контроль Англии и Франции, что заставило Россию потребовать от своих союзников официальных заверений в передаче ей после войны проливов и Константинополя. В ход пошли даже прямые угрозы со стороны российского министра иностранных дел Сазонова. Наиболее негативно относившимся к передачи Константинополя России французам он без обиняков заявил, что уйдет в отставку, а министром в таком случае вполне может стать человек, который с симпатией относится к идее восстановления Союза трех императоров.

   Угрозы  подействовали, и 12 марта 1915 года Лондон официальной нотой гарантировал передачу России города Константинополя  с прилегающими территориями, которые  включали в себя западное побережье  Босфора и Мраморного моря, Галлипольский полуостров, Южную Фракию по линии Энос — Мидия и кроме того восточное побережье Босфора и Мраморного моря до Исмитского залива, все острова Мраморного моря, а также острова Имброс и Тенедос в Эгейском. Однако все это обусловливалось, во-первых, победой союзников по Антанте в войне, а во-вторых, компенсацией Англии и Франции за счет других территорий Азиатской Турции. Причем британцы в качестве основной платы потребовали присоединения к сфере английского влияния доселе нейтральной зоны Персии, что давало им возможность прибрать к рукам обширные нефтяные месторождения. 10 апреля к русско-английской сделке с большой неохотой присоединилась и Франция, которая также рассчитывала на арабские владения Османской империи — Сирию, Ливан и др.

   Босфорские соглашения были, безусловно, большой победой российской дипломатии. Впрочем, после провала Дарданелльской операции и тяжелых поражений России в ходе кампании 1915 года эти все вопросы стали носить скорее умозрительный характер.

   Борьба  между Антантой и центральными державами  за влияние над Турцией все же  не утихала.  Собственно, Стамбулу не приходилось ожидать ничего хорошего ни от одной, ни от другой стороны. Если Россия, Англия и Франция страстно желали расчленить одряхлевшую Османскую империю и поделить ее между собой, то немцы стремились превратить ее в своего бесправного вассала. И все же в турецком правительстве преобладали германофилы, полагавшие, что Берлин поможет Турции решить ее территориальные проблемы, прежде всего за счет славянских соседей. 2 августа 1914 года между Германией и Турцией был подписан секретный договор, по которому в случае начала войны между Германией и Россией Турция обязалась выступить на стороне Берлина. В распоряжение германского генерального штаба, по сути, была передана турецкая армия, а в день подписания секретного договора в Османской империи была объявлена всеобщая мобилизация. Правда, публично турки поспешили заявить о нейтралитете, объяснив его полной неготовностью своей армии к ведению боевых действий.

   Больше  всех из стран Антанты на данном этапе не была заинтересована во вступлении в войну Турции Россия, которой  тогда пришлось бы открывать новый  фронт на Кавказе. Именно поэтому  она предложила своим союзникам  удовлетворить ряд требований стамбульского  руководства — гарантировать  Турции в случае сохранения ею нейтралитета и демобилизации армии территориальную  неприкосновенность, возвратить остров Лемнос и отменить так называемый режим капитуляций. Характерно, что на это предложение российского министра иностранных дел Сазонова английская дипломатия в лице Грея ответила лишь согласием гарантировать территориальную неприкосновенность Турции только на период войны и отвергла все другие предложения.

   Но  пока на берегах Босфора шло активное тайное дипломатическое зондирование, на фронтах в Европе потерпел крах немецкий план блицкрига. В новой  стратегической ситуации как никогда  возросла заинтересованность Германии в привлечении Турции на свою сторону.

   В этом сложном дипломатическом положении  в Берлине было принято решение  действовать молниеносно и форсировать  развитие событий. Под сильнейшим давлением  немцев командующим турецкими военно-морскими силами был назначен немецкий контр-адмирал Сушон. Именно он 29 октября 1914 года отдал приказ офицерам и матросам двух самых современных немецких крейсеров «Гебен» и «Бреслау» сменить фуражки и бескозырки на фески, спустить на судах немецкий флаг и вывесить турецкий, а затем атаковать города на Черноморском побережье России — Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск. Это была чистейшая провокация, которая достигла своей цели. В тот же день российский посол в Константинополе М. Н. Гирс затребовал свои паспорта, а 2 ноября Россия объявила войну Турции. 5 и 6 ноября ее примеру последовали Англия и Франция. Так немецкая военщина поставила османское правительство перед свершившимся фактом и втянула турецкий народ в губительную для него авантюру, завершившуюся крахом Османской империи.

   В годы войны Стамбул не знал ужасов осады  или бомбардировок. Тем не менее на долю его жителей выпали немалые испытания. В столице хозяйничали отряды «Особой организации», созданной перед войной по инициативе центрального комитета младотурок. «Особая организация», в распоряжение которой в первые же дни войны власти передали сотни освобожденных из тюрем преступников, превратилась в тайную полицейско-шпионскую службу, одно упоминание о которой вызывало ужас у жителей столицы. Она удаляла из Стамбула неугодных младотуркам людей, часто ее агенты физически уничтожали «неблагонадежных». С ней успешно «соперничала» в бесчинствах и произволе тайная полиция, созданная Джемаль-пашой. Не раз вспоминали стамбульцы о летних днях 1908 г., когда казалось, что навсегда пришел конец власти тайной полиции.

   Уже в  конце 1915 г. цены на большинство предметов  первой необходимости были в Стамбуле в четыре-пять раз выше довоенных. Спекуляция продуктами питания и  одеждой приняла чудовищные размеры, причем ею активно занимались крупные  чиновники, члены правительства  и видные деятели младотурецкой  партии. Значительная часть продовольствия, предназначавшегося для распределения  по карточкам, попадала в руки спекулянтов  и продавалась втридорога. Цены росли  непрерывно. Большая часть населения  Стамбула голодала, ежедневно от голода умирали десятки людей. Достать  дрова или древесный уголь  было почти невозможно. Огромное количество деревьев в Стамбуле и его окрестностях было вырублено. В результате к мукам  голода прибавлялись страдания от холода. Большие лишения жители столицы  испытывали также из-за нарушения  водоснабжения. Вода, подобно хлебу, стала предметом безудержной  спекуляции. Невероятно вздорожало и  жилье: к концу войны арендная плата за жилище выросла почти  в 20 раз. Жилищный кризис особенно обострился, когда в столицу стали стекаться  беженцы из районов, разоренных военными действиями. В городе свирепствовали болезни. Не хватало лекарств, многие больницы закрылись из-за отсутствия врачей и медикаментов.

   Периодически  вспыхивали голодные бунты. Обычным  явлением была осада булочных во время  привоза хлеба. В давке люди гибли, получали тяжелые увечья. Бывали случаи, когда жители пытались захватить  продовольственные склады. Когда  весной 1917 г. со стамбульской станции  Сиркеджи должен был отправиться в Германию эшелон с зерном, население ночью сделало попытку захватить груз. В стычке с охраной было убито и ранено более 20 человек.

   Младотурецкие правители Турции совершили в  годы войны чудовищное преступление против человечества, затмившее злодеяния  кровавого султана Абдул Хамида II. В 1915 г. около полутора миллионов армян было истреблено, более миллиона изгнано из Восточной Анатолии в Сирию и Ирак. Избиениям или депортации подверглись армяне во всех районах страны, кроме Измира и Стамбула. Но кровавые события весны и лета 1915 г. ощутимо дали себя знать и в столице империи. Чтобы ликвидировать всякую возможность протеста, власти произвели в ночь с 28 на 29 апреля 1915 г. аресты всех сколько-нибудь значительных общественных и политических деятелей из числа стамбульских армян. Были схвачены депутаты парламента, журналисты, литераторы, врачи, ученые, деятели искусства. Арестованных немедленно выслали в отдаленные районы Анатолии. И все же вести о страшных событиях доходили до столицы, будоражили жителей, делали еще более напряженной обстановку в городе, страдавшем от лишений военного времени.

   Когда Греция выступила на стороне Антанты, младотурецкие диктаторы сочли  момент удобным для репрессий  против греков, имевших турецкое подданство. На них распространили действие закона о депортациях, завоевавшего печальную  известность после страшных событий  в районах с армянским населением. Греков не уничтожали физически, но их высылка сопровождалась произволом властей, грабежами и насилием. Столь  чудовищными методами для турецкой национальной буржуазии был в тот период расчищен путь к ключевым позициям в экономике страны, долгие годы принадлежавшим грекам и армянам.

   Как мы уже говорили, военные действия не коснулись Стамбула непосредственно. Но весной и летом 1915 г. ему угрожала серьезная опасность. 13 апреля англо-французское  командование высадило в зоне проливов на полуострове Галлиполи (Гелиболу) 100-тысячный десант. Вскоре численность союзных войск возросла до 500 тыс. человек. Начались упорные бои. Турецкой армии удалось сорвать операцию войск Антанты, хотя был момент, когда в Стамбуле царила паника и шла подготовка к эвакуации султанского дворца, казны и архивов. Войска Антанты потеряли 270 тыс., а турки — 250 тыс. солдат и офицеров. Победа в Галлиполийской операции дорого обошлась Турции, истощив ее и без того незначительные экономические и военные ресурсы.

   Война окончилась для Османской империи  катастрофой. Турецкая армия потерпела  поражение на всех фронтах. 30 октября 1918 г. на борту английского крейсера «Агамемнон» в Мудросской бухте острова Лемнос было подписано перемирие между Османской империей и державами Антанты. В сущности это была капитуляция. В ноябре 1918 г. в Босфоре перед дворцом Долма бахче стали на якоря английская, французская, итальянская и греческая эскадры. Форты в проливах были заняты английскими войсками. 14 ноября 1918 г. английские солдаты вступили, на улицы Стамбула, затем к ним присоединились французы и итальянцы. Столица султанской Турции без боя была сдана на милость победителей.