Культурные и гендерные различия в вербальной коммуникации

     Основоположник  теории межкультурной коммуникации Э. Холл подразумевал под ее преподаванием  межкультурное обучение, основывающееся на практическом использовании фактов межкультурного общения людей, возникающих при непосредственных контактах с носителями других культур. Целым рядом западных ученых (Г. Колье, В. Гудикунст и Р. Хаммер, М. Пейдж и Дж. Мартин, М. Беннет и др.) был описан собственный опыт преподавания межкультурной коммуникации .

     Среди современных наиболее видных специалистов по вопросам межкультурной коммуникации выделяются Г.С.Триандис, Р.В.Брислин, В.Б.Гудикунст (США), Г.Хофстеде (Нидерланды) и др. Наряду с достижениями американской кросс-культурной психологии  слудет отметить и наиболее известные отечественные концепции: теории этногенеза Ю.В.Бромлея, историко-психологическая концепция Б.Ф.Поршнева, биолого-географическая концепция этноса и этногенеза Л.Н.Гумилева.

     Больше  всего изучаются трансформации  этнической идентичности, динамика межэтнических  отношений, проблемы этнических меньшинств, миграций, аккультурации. К числу  наименее исследованных проблем  в этнической психологии относятся  природа, сущность и функции этнопсихологических  явлений. Фундаментальной проблемой  этнической психологии является структура  этнопсихологических характеристик  народа. Перспективным направлением прикладных исследований представляется использование этнопсихологических  характеристик в различных видах  профессиональной деятельности (педагогика, медицина, бизнес). 

     По  словам Е.Н.Резникова: «Почти отсутствуют исследования, связанные с прогнозированием поведения этнических групп и отдельных представителей этноса…»

     В исследованиях по межкультурной  коммуникации можно выделить психологические, социологические и лингвистические  направления.

     Cоциологи, работающие в области межкультурной коммуникации, используют традиционные для этой науки методы анкетирования определенным образом выбранных групп респондентов. Их анкеты направлены на выявление ценностных установок и стереотипов, проявляющихся в поведении людей. В основном рассматривается поведение на рабочем месте, в деловом взаимодействии и бизнесе. Это связано с тем, что социологические исследования находят свое практическое применение, в первую очередь, в современных транснациональных корпорациях. На основе полученных социологами обобщений о характерных и предпочтительных для той или иной культурной группы типах поведения формулируются соответствующие практические рекомендации, которые реализуются в виде специальных межкультурных тренингов. Типичными объектными зонами анкетирования являются следующие: обмен информацией, взаимодействие с коллегами, принятие решений, поведение в конфликтных ситуациях, отношение к лидеру, связь между работой и частной жизнью, отношение к инновациям. Ясно, что большая часть исследуемых культурно обусловленных поведенческих стереотипов может быть возведена к культурным параметрам, введенным Хофстеде. Поэтому часто подобные работы носят характер проверки того, как эти параметры действуют в некоторой конкретной среде: изучаются изменения относительно данного периода времени, возраста исследуемой группы, чаще – двух или более совместно работающих культурных групп.

     Более общие социологические проблемы связаны с социальной адаптацией мигрантов, с сохранением или  потерей традиционных культур у  национальных меньшинств и т.п.

     Психологов  в области межкультурной коммуникации интересуют, в первую очередь, влияние  культурных различий на процессы интерпретации  и категоризации, а также природа  соответствующих поведенческих  стереотипов. Начиная с 1970-х годов, методами социальной психологии изучались важные понятия тревожности, неопределенности, потенциального объема категорий, особенностей межгрупповой категоризации и др.

     Когда речь идет о коммуникации, особенно межкультурной, провести границу между  социологическими и психологическими исследованиями, проводимыми в области  социальной психологии, бывает очень  трудно. И те, и другие имеют дело с возникающими в процессе коммуникации или передающимися посредством  нее сложными категориями – ценностями, мотивами, установками, стереотипами и  предрассудками. Задача как тех, так  и других – обозначить наблюдаемый  феномен (возможно, связав его с другими) и показать отличия от подобных реакций  и установок в ситуации внутригруппового, а не межкультурного взаимодействия.  

     Ближе всего к психологии из разрабатываемых  лингвистических тем находится  изучение различных коммуникативных  стилей в их использовании внутри и за пределами своей группы. Психологическое  понятие аккомодации применяется  к таким параметрам коммуникации, как темп речи, выбор соответствующей  лексики (при разговоре с иностранцем, с ребенком и т.п.), упрощенная или  усложненная грамматическая структура. Аккомодация может быть позитивной (подстраивание под собеседника) или негативной (использование максимально отличного от собеседника стиля). Направленность аккомодации при общении представителей разных групп зависит (если говорить о вкладе культурного компонента) от того, как одна группа относится к другой. Структура отношений включает в себя шкалы «плохо – хорошо», «снизу – сверху», «близко – далеко». Особо рассматриваются такие противопоставления, как функции собственно речи и молчания как отсутствия речи. Так, в европейских культурах молчание в ситуации общения с малознакомыми или даже незнакомыми людьми не поощряется и считается невежливым. Отсюда изобретение специальных тем «о погоде» для ситуаций так называемого фатического общения, направленного на поддержание определенного уровня социальных отношений, выражения типа «повисло неловкое молчание». В атапаскской культуре индейцев Северной Америки, наоборот, разговор с малознакомым человеком считается опасным и не поощряется. С незнакомцами молчат, пока не узнают их как следует. Разговор не является способом познакомиться поближе, как это принято в европейских культурах.

     Бурное  развитие в последние десятилетия  изучения дискурса¹ как некоторого интегрального процесса, центрального для коммуникативной деятельности, определило развитие второго направления лингвистических исследований. Сложность и многогранность такого явления, как дискурс, и попытки выделить основные факторы, влияющие на его формы, довольно быстро привели к развитию ряда направлений, изучающих несобственно языковые (помимо грамматики и лексики) факторы существования дискурса. В рамках прагматических факторов дискурса выявились факторы культурного характера. Дискурс на одну и ту же тему – даже весьма жестко заданную (например, деловое письмо, выражение соболезнования, речь на собрании, извинение по поводу опоздания и т.д., не говоря уже о традиционных жанрах типа сказок или ритуальных формул) – сильно отличается в терминах собственно дискурсивных правил (используемых макро- и микроструктур) в зависимости от культуры той группы, в рамках которой этот дискурс сформирован. Так, в Юго-Восточной Азии текст делового письма строится индуктивно: сначала причины, обстоятельства и лишь в конце собственно требования или деловые предложения. Представителям европейской и североамериканской традиции этот стиль кажется «мутным» и не деловым. С их точки зрения, такое письмо должно начинаться с формулирования основного требования или предложения с последующим его обоснованием и детализацией.

     Кросс-культурные исследования дискурса в целом могут иметь своей целью выявление культурно обусловленной картины мира, стоящей за рассказами о происшествии или о наиболее запомнившемся событии. Так, в книге Ливии Поланьи Рассказ по-американски (Telling the American Story, 1989) выстраивается архетип современного американского сознания – набор некоторых неформулируемых утверждений, являющихся незыблемыми презумпциями, на которые опираются и рассказчик и слушающий.

     Другим  вариантом исследований по прагматическим аспектам дискурса стала так называемая кросс-культурная прагматика, занимающаяся сопоставительным анализом отдельных принципов, характеризующих коммуникативную деятельность, и соответствующих культурных сценариев. Среди наиболее важных и при этом противоречивых в культурном отношении прагматических принципов необходимо отметить «Принцип вежливости» П.Браун и С.Левинсона и многочисленные работы, посвященные речевым актам, так или иначе построенным на этом принципе, – запретам, извинениям. Кросс-культурные различия проявляются, в частности, в том, какой тип вежливости – основанный на солидарности или на поддержании дистанции – характерен для данной культуры. Так, русские могут казаться немцам невежливыми, потому что принцип солидарности с коммуникативным партнером подталкивает их к тому, чтобы высказать свое мнение и дать совет в тех случаях, когда немецкая коммуникативная культура, уважающая принцип автономности и дистанции, рассматривает это как навязчивость.

     Иной  подход к кросс-культурной прагматике реализован в исследованиях А.Вежбицкой и ее последователей. Сравнивая слова, конструкции, тексты, являющиеся в различных языках как будто бы точными соответствиями, Вежбицкая, используя разработанный ею метаязык семантических примитивов, показывает, что прямые переводные эквиваленты могут скрывать существенные культурно обусловленные различия. Когда мы говорим, например, о дружбе, свободе, гневе, мы невольно приписываем этим понятиям культурно обусловленные смыслы, присущие соответствующим словам данного языка. Тем самым мы придаем им несуществующую универсальность и совершаем серьезную культурную ошибку. Английское понятие friend не включает в себя тех смысловых компонентов, которые присущи русскому понятию «друг» (напр., возможность поделиться некоторой не предназначенной для других информацией или получить/предоставить помощь, не считаясь с затратами). Аналогично дело обстоит не только со значениями слов, но и при использовании культурных сценариев, также не универсальных в отношении той роли, которую они играют в коммуникативной деятельности конкретной культуры. От традиционных, собственно лингвистических сопоставительных исследований категорий вежливости, форм референции и обращения, анализа речевых актов кросс-культурная прагматика отличается прежде всего функциональной направленностью. Интерес представляют те области, где языковая структура конкретного языка не навязывает жестких запретов на употребление той или иной формы, где возможна вариативность, выбор той или иной стратегии. И то, какая стратегия будет выбрана, в какой именно культурный сценарий воплощается данный дискурс (данное выражение), зависит от культурных особенностей соответствующей коммуникативной общности. По-немецки запрет на курение звучит Rauchen verboten (приблизительно 'Курить запрещается'). По-английски – No smoking (приблиз. 'Здесь не курят'). Прямой перевод немецкого выражения на английский (Smoking forbidden) может быть употреблен только, когда курение связано с угрозой жизни, так как только в этом случае англоязычные (британская, американская) культуры допускают возможность, что некое лицо или инстанция могут диктовать человеку, как ему себя вести. В нормальной ситуации лишь сообщается, как здесь себя ведут.  
 
 
 
 
 
 
 
 

     Между культурами существуют значительные различия в том, как и какие средства коммуникации используются при общении с представителями других культур. Так, представители индивидуалистских западных культур больше внимания обращают на содержание сообщения, на то, что сказано, а не на то, как сказано. Поэтому их коммуникация в слабой степени зависит от контекста. Для таких культур характерен когнитивный стиль обмена информацией, при котором значительные требования предъявляются беглости речи, точности использования понятий и логике высказываний. Представители подобных культур стремятся развивать свои речевые навыки. Такой тип коммуникации характерен для американской культуры. Индивидуализм американской культуры заставляет их выказываться ясно и четко, выдвигать сразу свои аргументы, чтобы вызвать ответную реакцию у оппонента.

     И, напротив, в коллективистских культурах  восточного типа при передаче информации люди склонны в большей степени  обращать внимание на контекст сообщения, на то, с кем и при какой ситуации происходит общение. Эта особенность проявляется в придании особой значимости форме сообщения, тому, как сказано, а не тому, что сказано. На этом основании коммуникация в условиях восточных культур характеризуется расплывчатостью и неконкретностью речи, изобилием приблизительных форм высказывания (типа «вероятно», «может быть» и т.п.). Именно поэтому японцы в деловых взаимоотношениях обычно ведут разговор «вокруг да около», долго рассуждая обо всем, только не об основном предмете общения. Эта стратегия позволяет им лучше узнать о намерениях партнеров, чтобы настроиться на главную тему, либо противостоять, не уронив при этом достоинства своих партнеров.

     Большое количество наблюдений и исследований в области межкультурной коммуникации позволяет сделать вывод о  том, что ее содержание и результаты также во многом зависят от господствующих в какой-либо культуре ценностей, норм поведения, установок и т.д. Во взаимосвязи культуры и коммуникации происходит их взаимное влияние друг на друга. Так, например, в каждой культуре существуют свои представления о вежливости. Во многих арабских странах считается крайне невежливым спрашивать о чем-то партнера по сделке, если нет уверенности, что он может дать точный ответ. Если американцы прямо говорят, что думают, то для японцев или арабов важно не допустить, чтобы их партнер покраснел из-за того, что у него спросили нечто такое, на что он не смог ответить. Поэтому в Японии, а также во всем арабском мире считается крайне невежливым однозначно ответить кому-либо «нет». Если человек не хочет принимать приглашение, то он отвечает, что он не знает, поскольку у него много дел. На Западе таким путем также стремятся избежать конкретных ответов, но там все же чаще ожидается определенность в коммуникации. В азиатских культурах столь прямое поведение может служить причиной прекращения отношений. Однако в прямолинейной американской культуре существует табу, запрещающее называть физические недостатки другого человека. Вероятно, это обусловлено постоянным стремлением американцев всегда быть в отличной форме и молодо выглядеть.

      . Кросс-культурное исследование в Мексике и США показало, что мексиканцам свойственна направленность на бытие (ценность опыта).      Примером может быть любой народный  праздник,  «чисто  импульсивное  удовольствие»,  целостное проживание  каждой  минуты жизни, американскую культуру характеризует направленность на делание (ценность действий), действие ради действия. Когда наблюдается диссонанс между требованиями среды и действиями человека, мексиканцы скорее изменят свои действия, а американцы изменят среду. Русским свойственна направленность деятельности на становление, для русской культуры важнейшая ценность - не деятельность, не опыт, а рост и изменение личности.