Изучение памяти с точки зрения системного подхода

                                                           Реферат на тему 

Рост населения  РФ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ческой науки системный  подход выступает как метод, закономерно  завершающий развитие предшествующих концепций, конструировавшихся представителями  различных психологических школ. 
 
Основные принципы системного подхода к изучению психологических процессов сформулированы Б. Ф. Ломовым [20, 21, 22]. Целенаправленная психическая деятельность человека рассматривается как многоуровневая функциональная система, образуемая динамическим ансамблем психических функций: сенсорных, мнемических, мыслительных, моторных, хотя функциональная представленность различных компонентов в этом ансамбле может быть разной. Одной из фундаментальных характеристик системы психической деятельности является ее единство, неразложимость на отдельные элементы. И только с целью научного анализа допускается выделение отдельных функций и процессов для определения конкретной роли каждого из них в сложной структуре конкретных видов деятельности. В качестве обязательного компонента этой системы, по мнению Б. Ф. Ломова, выступает память, поскольку основной системообразующий фактор деятельности — представление цели и ожидаемого результата формируется и включено в содержание памяти. Процессы памяти выступают в качестве основных психологических механизмов, посредством которых обеспечивается организация и регуляция деятельности в целом и отдельных ее этапов и уровней. Применительно к памяти системный подход означает: 
 

• раскрытие общих  принципов организации и функций  памяти;
• переход от микроструктурного анализа операционного состава процессов памяти к уровню макроструктурного анализа на уровне целостной структуры психической деятельности;
• раскрытие взаимосвязи и взаимодействия всех функциональных уровней памяти: сенсорной, кратковременной и долговременной внутри саморегулирующейся системы мнемических процессов;
• раскрытие взаимосвязей самой мнемической системы как интегрального образования с более широким контекстом целостной структуры деятельности и выявление ее специфической роли в этой структуре;
• раскрытие связей мнемических процессов со всеми структурными компонентами деятельности: сенсорными, мыслительным] моторно-речевыми, по отношению к которым память выступает как базовая функциональная система.

 
К изучению памяти ученые подходили  с различными задачами и с разных теоретических позиций. Для большинства  исследователей ассоцианистского (Г. Эббингауз), функционалистского (Д. Джемс) и бихевиористского (В. Вудвортс и др.) направлений было характерно стремление к выявлению  количественных показателей работы памяти в связи с особенностями  внешней стимуляции. При этом установлены  важные зависимости работы памяти от различных объективных факторов: количества и структуры предъявляемых  стимулов, времени предъ явления  и заучивания порядка воспроизведения, наличия поме и т. п. Однако качественный анализ активности субъекта пр этом почти  не производился. 
 
Такой подход оказался ограниченным и способствовал формированию представлений о памяти как функции механичеекого непосредственного запечатления мозгом образов внешних объектов. Недостатки такого подхода становились все более очевидными, поэтому в 30—40-х годах внимание исследователей на правляется на анализ качественных характеристик активности субъекта при запоминании и воспроизведении, на связь памяти с мотивационно-целевой и операционной структурами деятельности. Представители гештальтпсихологии (К. Коффка, В. Кёллер и др.) изучали образование субъектом смысловых связей при запоминании. Было высказано мнение, что организация материала при его восприятии определяет аналогичную структуру следов памяти в силу принципа изоморфизма. Однако эффективность памяти при этом ставилась в полную зависимость от особенностей восприятия, что в значительной степени снижало активность самой памяти. В концепции К. Левина внимание акцентровалось на мотивационных компонентах мнемической активности субъекта. Основной детерминантой памяти выступала степень напряженности потребностей субъекта, отражающая состояние «силового поля», т. е. определенного соотношения объективно воздействующих и внутренних сил субъекта. Однако анализ только динамической стороны деятельности субъекта осуществлялся без учета ее конкретного содержания и социальной обусловленности. 
 
Психологи французской социологической школы, развивавшие «теорию действий», рассматривали память человека как особую, исторически возникшую форму деятельности. П. Жане (1928) утверждал, что запоминание есть действие, формирующееся за счет выработанных людьми усложняющихся приемов, сначала внешних (например, завязывание узелков), затем интериоризованных, вербальных, направленных на закрепленш и последующее воспроизведение прошлого, так как память имеет своим назначением торжествовать над отсутствием прошлого, которое она хранит ради будущего. Жане отметил прогнозирующую функцию памяти, ее ориентацию на предстоящие акты поведения человека. Однако чисто социологическая трактовка памяти привела к ряду ограничений, в частности к тому, что только произвольная память, сознательно регулируемая субъектом, признавалась «собственно памятью» — мнемической деятельностью тогда как непроизвольная память относилась к низшим, чисто биологическим формам активности. Это приводило к парадоксальному отрицанию памяти у животных, а также у детей до 3—4 Лет. Содержательный анализ различных проявлений активности памяти человека, проведенный представителями теории действий, раскрытие социальной опосредствованности памяти, способов ее регуляции субъектом, генетический подход к ее изучению — все это оказало влияние на развитие первых концепций памяти в советской психологии. 
 
Формирование первых концепций памяти в советской психологии в 20—30-х годах происходило в русле общей перестройки отечественной психологии на основе марксистско-ленинской методологии и материалистической рефлекторной теории. В этих концепциях, разработанных П. П. Блонским (1921), Л. С. Выготским (1926), А. Н. Леонтьевым (1931), было установлено множество важных закономерностей памяти. Наглядно проявлялась тенденция к преодолению идеалистических и механистических представлений, к утверждению активной и регулирующей роли психических процессов. Основным принципом изучения памяти становится ее качественный анализ в связи с содержанием и структурой конкретных видов деятельности, в которую она включена. Большое внимание уделяется генетическим и социальным аспектам памяти. Однако в этих первых концепциях имелось также немало трудностей и противоречий, отражавших ассимиляцию некоторых чисто социологических установок «теории актов». 
 
Активно проводившаяся в 30—40-х годах разработка теоретических основ советской психологии привела к формированию «теории единства сознания и деятельности», в которой утверждалась ведущая роль деятельности в формировании психических процессов. На методологической основе деятельной концепции продуктивно развивались исследования памяти, связывавшие оценку ее эффективности с качественными изменениями в структуре деятельности, ее мотивах, целях и способах регуляции [13, 18, 23, 24]. Эти работы послужили переходной ступенью к изучению памяти в структуре конкретных видов деятельности: учебной, игровой, трудовой, спортивной — с целью разработки практических методов регуляции работы памяти. Получают свое раскрытие важнейшие аспекты активности памяти. Оригинальные методы исследования позволили наглядно показать зависимость запоминания и воспроизведения от различных объективных условий организации учебной деятельности и формирования рациональных способов переработки материала субъектом. В исследованиях [13, 14, 28] была тщательно проанализирована практически важная проблема произвольной и непроизвольной памяти. В отличие от предшествующих концепций непроизвольная память была раскрыта как активный процесс, включенный в структуру познавательной или практической деятельности, выступающий как ее закономерный продукт и не уступающий по своей эффективности процессу произвольной памяти. 
 
П. И. Зинченко и А. А. Смирнов обратили внимание на общность функциональных механизмов непроизвольной и произвольной памяти, поскольку мнемический эффект любой деятельности как целенаправленной системы обусловлен характером полученного результата. Была глубоко раскрыта роль интеллектуальной и других форм активности субъекта при произвольном и непроизвольном запоминании, намечен подход к изучению памяти как к системе действий, взаимосвязанных на основе общности мотивационно-целевой направленности и операционного состава 125, 26, 28]. Таким образом, в этих работах здесь уже осуществлялся переход к системному методу анализа мнемических процессов, к изучению информационных и структурно-функциональных сторон памяти. 
 
Основными достижениями деятельностного подхода к исследованию памяти являются раскрытие целого ряда частных и общих закономерностей произвольной и непроизвольной памяти, взаимодействия этих форм памяти с мыслительными процессами, практическая направленность на изучение памяти в условиях конкретных видов деятельности человека, в результате этот подход продолжает широко использоваться советскими психологами и получает признание у зарубежных исследователей. Однако при общей положительной оценке деятельностного подхода отметим и недостаточность внимания, которое уделялось объективно-статистической характеристике конкретных факторов эффективности памяти. Наблюдаются нечеткость и противоречивость в понятийном аппарате этой концепции, в результате чего память трактуется или как элемент структуры деятельности, или как ее побочный продукт, или как самостоятельная деятельность. Деятельность выступает единственным объяснительным принципом эффективности памяти и при этом не подвергается анализу как система, в самой структуре которой память выполняет продуктивные и организующие функции. 
 
Осознание исследователями недостатков существующих теорий памяти стимулировало научный поиск, результатом которого стало стремительное развитие новых концепций, отвечающих задачам современности. 
 
Информационная концепция памяти была вызвана к жизни в 50—60-х годах необходимостью комплексного подхода к оценке количественных и качественных характеристик памяти, выхода к решению ряда новых практических задач, связанных с программированным обучением, обеспечением эффективной работы памяти оператора и др. Использование теоретико-информационных мер и понятий при изучении памяти было связано с гипотезой о возможности рассматривать память человека как кибернетическую систему, связанную с приемом, переработкой информации и ее использованием в качестве сигналов для регуляции деятельности. 
 
Информационная концепция памяти начала разрабатываться представителями бихевиористской школы [27 и др.] в 50-х годах и затем привлекла внимание исследователей других направлений. Ряд исследований памяти в связи с понятиями количества и ценности информации был проведен советскими психологами [6, 7, 8, 13, 14]. 
 
Представители информационного подхода, первоначально исходившие из не оправдавших себя гипотетических представлений о возможности отождествления памяти человека и компьютера, в действительности пришли к раскрытию многих важнейших закономерностей, качественно отличающих память человека от памяти технических устройств. Изучение информационных аспектов памяти позволило выделить ряд ее специфических особенностей, в частности ее способности к преодолению энтропии (неопределенности), к прогнозированию вероятности предстоящих событий; определить способы перекодирования, получить количественные характеристики объема, пропускной способности, надежности памяти. В русле информационного подхода была поставлена и продуктивно разрабатывается теоретически и практически важная проблема кратковременной и долговременной памяти. Временные аспекты памяти стали осознаваться исследователями как важнейшие ее свойства, необходимые для ориентации субъекта в пространственно-временной структуре окружающего мира. 
 
Возрастающий интерес ученых к различным функциональным уровням памяти и операционной структуре осуществляемых ею информационных преобразований обусловил становление структурно функционального подхода. Анализ временных аспектов памяти позволил в настоящее время выделить три ее функциональных уровня: долговременную, кратковременную и сенсорную (иконическую)¹, соответствующих различным этапам преобразования входной информации. 
 
Разработка микроструктурного анализа [30] позволила раскрыть сущность сложных, не поддающихся внешнему наблюдению операционных структур сенсорной и кратковременной оперативной памяти. Применение микроструктурного анализа в соединении с принципом деятельностного подхода позволило В. П. Зинченко и его сотрудникам соединить операционные аспекты кратковременной памяти с характеристиками ее мотивационно-целевой структуры. На основе исследований, проведенных с помощью микроструктурного анализа, стало возможным построение структурно-функциональных моделей памяти, отражающих состав и последовательность операций по преобразованию входной информации в кратковременной памяти [30, 31, 16, 19]. Изучение операционного состава кратковременной памяти и факторов ее эффективности позволило наметить пути математического моделирования мнемических процессов [4 и др.]. 
 
Все названные психологические концепции памяти внесли существенный вклад в изучение различных сторон мнемических процессов, но ни одна не охватила их всесторонне. Это обусловлено сложностью изучаемых проблем, многообразием различных свойств и проявлений памяти. Наблюдающаяся в настоящее время активизация теоретических и прикладных исследований памяти способствует выявлению недостатков и крайностей различных концепций, но способствует также синтезу и рациональному использованию их положительных сторон. На основе деятельностного, информационного и структурно-функционального изучения памяти сформировался системный подход, который благодаря своей специфике выделился как самостоятельный аспект исследования мнемических процессов. 
 
Задача системного подхода к изучению личности человека и его психической деятельности была поставлена Б. Г. Ананьевым [1]. Большую роль в становлении системного подхода сыграли психофизиологические концепции А. Н. Бернштейна и П. К. Анохина. В теории функциональных систем [2, 3] сконструирована модель целостной деятельности, представляющая ее как саморегулирующуюся информационную систему, функционирующую по замкнутому контуру. Характеризуя структуру образующих эту систему функциональных блоков (стадий), П. К. Анохин традиционно включает память в структуру начальной из этих стадий — стадию афферентного синтеза. Однако анализ функциональной структуры всех других стадий показывает, что память в ее различных проявлениях — необходимый компонент каждой из них [6]. Так, постановка цели и принятие решения не возможны без участия памяти, так как на основе прошлого опыта (долговременной памяти) строится и в кратковременной памяти сохраняется образ цели, прогнозируется представление предстоящего результата. Практическое действие, направленное на объект, не может осуществляться без участия оперативной кратковременной памяти, связывающей отдельные операции в единый процесс. 
 
И наконец, память является одной из основных составляющих акцептора действия, где благодаря взаимодействию кратковременной и долговременной памяти происходит сопоставление образов ожидаемого и реального результатов действия. Эти данные позволяют осуществить переход ог микроструктурного анализа памяти к макроструктурному уровню ее изучения в целостной сложной структуре человеческой деятельности. 
 
Элементы системного анализа памяти имели место, как уже отмечалось, в исследованиях, проводившихся на базе деятельностного, информационного и структурно-функционального подходов. Поэтому системный подход на его современном этапе является естественным их завершением, которое в то же время дополняет и служит качественному совершенствованию их концептуального аппарата. Для системного подхода, как и для деятельностного, принципиальным является вопрос о взаимосвязи процессов памяти и деятельности. В русле деятельностной концепции существовали различные точки зрения на характер такой взаимосвязи: память рассматривалась то как особая (мнемическая) деятельность со своим собственным операционным составом способов, мотивов и целей, то как побочный продукт деятельности, полностью зависящий от ее структуры и условий организации. Помимо определенной логической неувязки