Информационно-психологическое воздействие незаконных вооруженных формирований в Чечне на федеральные войска России

    Конфликт  в Чечне получил название «первой  российской телевизионной войны».[5] Первая кампания, как признают все исследователи, была проиграна Россией прежде всего в информационном плане. В качестве причин неуспеха приводят следующие.

Во-первых, не работало оцепление, через него журналисты проходили к террористам, которые  позировали и давали пространные интервью. Во-вторых, не был выделен представитель штаба для контактов с общественностью и СМИ: «Присутствие в зоне конфликта сразу нескольких высокопоставленных лиц противоречит принципам организации управления кризисной ситуацией».[6]

    В этом конфликте масс-медиа не были на стороне государства, СМИ освещали конфликт сочувственно по отношению к боевикам. Подобная многозначность не может приносить успеха при воздействии на массовое сознание, когда требуется преобладание одной точки зрения, а не возможность выбора из нескольких. Удар по зрителю нанесли реальные картины военных действий, которые до этого были доступны только для военного человека. Кроме того, есть мнение, что информационная кампания, направленная на создание негативного отношения к войне, спонсировалась заинтересованными лицами из Чечни и стран дальнего зарубежья. Покупались пиар компании в прессе, направленные на дискредитацию армии, политиков, поддерживающих операции федеральных войск в Чечне, сориентированные на развитие пацифистских идей и трансляцию в общественное сознание различных панических настроений. Это выражалось в том, что российские СМИ «усиленно оплакивали судьбы беженцев из Чечни, десятками штамповались репортажи о «бедных солдатиках», «несчастных срочниках, которых подставили мерзавцы-командиры» и одновременно о «зверях-контрактниках», уничтожающих мирное население». Старательно формировались образы «генералов-идиотов». Российских слушателей, зрителей и читателей убеждали в том, что «бюджет не выдержит военных расходов». Кроме того, прочеченские агитаторы-пропагандисты доказывали, что сопротивление бандитам и налетчикам – занятие не для порядочных людей и, тем более, не для настоящих христиан. Присутствовало в СМИ и мнение, что «возмущенное зверствами российских войск» мировое сообщество ни за что нас не признает за цивилизованную страну и опять не даст кредитов».[7]

    Во  время второй военной кампании в  Чечне правительство кардинально  изменило свою информационную политику, взяв под жесткий контроль внутригосударственное  циркулирование информации о конфликте

    Тем временем линия фронта продолжает пролегать  в новом месте. Западные телекомпании периодически показывают кадры военных  преступлений федеральных войск  в Чечне. Эти акции считаются  проявлениями информационной войны  между Западом и Россией. «Крайне тенденциозной, а часто ложной и откровенно антирусской была осенью и зимой 1999/2000 г. та информация о войне в Чечне, которая публиковалась на страницах большинства западных газет и журналов. Очень редко публиковались сообщения официальных российских военных источников или даже не особенно объективных российских газет. Преимущество отдается до сих пор сообщениям из чеченских источников. В большинстве случаев эти сообщения являли собой дезинформацию, которую нет смысла опровергать». [8]

    Тем не менее, в этот раз Россия одержала безусловную победу в информационной войне, результатом которой стало  то, что, по данным социологических  опросов, среди россиян растет количество сторонников ввода федеральных  войск в Чечню, а также тех, кто считает Чечню частью России. Результат этой победы совместно с боевой деятельностью и применением традиционного оружия привел в конечном итоге к подавлению большей части террористических группировок и к успешному выполнению задачи по разоружению НВФ.

Теперь  информационно-психологическое воздействие является естественным компонентом любого политического конфликта как в международной, так и во внутренней политике.

Публикации о чеченской войне в средствах массовой информации.

    С началом боевых действий в Чечне к правозащитным организациям поступают многочисленные жалобы местных жителей о грабежах, которые осуществляют военнослужащие. Об этом есть и публикации в СМИ. Фактически грабежи стали обычной повседневной практикой. Однако органы военной прокуратуры РФ упорно продолжают утверждать, что жалобы и сведения о грабежах со стороны военнослужащих бездоказательны.

    На  военные действия в Чечне, которые  по всем критериям следует квалифицировать  как вооруженный конфликт немеждународного характера, распространяются действия норм гуманитарного права, касающиеся внутренних вооруженных конфликтов.

    Как заявил Правозащитный центр «Мемориал», грубейшие нарушения прав человека и норм гуманитарного права совершают  обе стороны конфликта. Но действия федеральных сил – это действия законной федеральной власти Российской Федерации, которая, подписав целый ряд международных правовых документов, взяла на себя обязательства соблюдать права человека. Именно это обстоятельство придает нарушениям прав человека со стороны федеральных сил РФ особую тяжесть.[10]

    Если  оценить обстановку на тот период, то взгляды практический всей Российской прессы, за исключением, пожалуй, государственных  источников, (например Российской газеты) освещали событии в Чечне в  негативном свете. Главным для всех журналистов стало «неприятие войны как средства решения политических проблем». О неготовности прессы можно говорить в той степени, в какой не было готово общественное мнение к этой ситуации. «Общественное мнение пережило шок, и пресса отразила этот шок». Существует множество вопросов, на которые можно ответить, используя профессиональные нормы. Например, какой уровень насилия показывать на телеэкране? Как показывать жертвы конфликта? Как показывать трупы? С одной стороны, этого нельзя не демонстрировать, особенно когда это превращается в чудовищную проблему, с другой стороны, это ведет к некоторому «одеревенению» аудитории, когда публика становится настолько бесчувственной, что каждую новую долю насилия она воспринимает все спокойнее. Это, кстати, тяжелая проблема, и на сегодняшний день она не до конца разрешена.

    Другим  важным обстоятельством была непонятная позиция в пользу чеченцев некоторых  российских телеканалов и довольно известных в стране политических и общественных деятелей. Например, телеканалы НТВ, РТР увеличили показ количества митингов в поддержку Чечни, даже если их участники составляли несколько десятков человек. Выступление на одном из митингов В. Новодворской, которая призывала москвичей собирать деньги на вооружение чеченских ополченцев и которая утверждала, что дезертирство – святой долг каждого уважающего себя гражданина России, информационная программа на канале «2х2» показывала каждый час в течение всего дня.

    Как пишет А. Грабельников, журналист  «Российской газеты» не знает, что  такое перепрограммирование, что означает заставить информационную систему-жертву (в данном случае – телевизионную аудиторию) «смотреть на мир чужими глазами», глазами информационной системы-агрессора, стать похожей на нее. Это хорошо видно на примере освещения военного конфликта в Чечне: в среднем чеченская тематика занимала в программах НТВ от 10 до 18 мин. в одном информационном выпуске (в «Вестях» – 3–7 мин.). Анализ публикаций «Московского комсомольца» и «Известий» показал, что лишь в одном из четырех материалов упоминалась или раскрывалась точка зрения федерального командования на происходящие события. Остальные материалы носили прочеченский характер, героизируя боевиков, преувеличивая их возможности. Опросы общественного мнения, проводимые НТВ, возможно, с целью проверки эффективности данного способа перепрограммирования, подтверждали, что для среднестатистического гражданина, регулярно смотрящего телевизор, отношение к собственной армии изменяется в худшую сторону, а цели боевиков становятся «ближе и понятнее»[11] До сих пор остаются неизвестные на то время мотивы данного телеканала в этом вопросе. Было ли это пиаром для раскрутки канала или канал сотрудничал с боевиками? Сейчас на данные вопросы не представляется возможности дать ответ.

    Таким образом, влияние боевиков посредством СМИ и прессы, будь оно преднамеренное или нет, оказало существенное влияние на Федеральные войска. Об этом может свидетельствовать неуда России в первой Чеченской кампании и как следствие бесполезную потерю людских и технических ресурсов, падение морально-психологического облика военнослужащих, презрение большинством солдат, а особенно их матерей, к руководству страны и армии. 

2.2Информационно-психологические операции, проводимые боевиками 

      Как уже отмечалось в первой части  курсовой работы, информационно-пропагандистское противодействие федеральным войскам может осуществляться по двум направлениям: информационное воздействие на местное население и морально-психологическое давление на российских военнослужащих, чеченскую милицию и ополченцев.

      Перечислим и поясним основные тактические действия боевиков, через которые проявлялось это информационно-психологическое воздействие.

      Обстрелы.

      Обстрелы  блокпостов, комендатур и гарнизонов являются наиболее распространенными  действиями боевиков. Таким образом они стремятся держать противника в постоянном напряжении. Обстрелы - прекрасный способ демонстрации войскам и населению своей безнаказанности, способ достижения определенного пропагандистского эффекта. Кроме того, умелое проведение подобных акций позволяет нанести неприятелю урон, избежав потерь.

      После разгрома крупных НВФ обстрелы стали  одним из основных способов противодействия  федеральным силам. Однако говорить о каком-либо серьезном военном  значении этих акций не приходится. Этот способ "обозначить свое присутствие" позволяет боевикам решать преимущественно пропагандистские задачи.

      Налеты.

      Налетам боевиков, целью которых является захват заложников, оружия и боеприпасов, боевой техники, чаще подвергаются блокпосты или отдельные опорные пункты федеральных сил, особенно те, которые являются серьезным препятствием на пути следования их караванов и транспорта. Примером может служить нападение банды Хаттаба на позиции 6-ой парашютно-десантной роты Псковской дивизии, когда десантники отрезали бандитам пути отхода на равнину.

      Налету, как правило, предшествует разведка. В течение нескольких суток местные  жители вступают в контакт с личным составом блокпоста: приносят продукты, сигареты, спиртное; покупают ГСМ, боеприпасы, устанавливают доверительные отношения  с солдатами. Таким образом, боевики получают исчерпывающую информацию о структуре поста, его внутреннем распорядке. Перед нападением они могут принести на блокпост большое количество спиртного или наркотики. На рассвете "друзья" вступают в разговор с часовыми, отвлекают их, обеспечивая подход боевых групп. Так было во время нападения на посты 245-го мотострелкового полка летом 1996 года.

      Засады.

      Как все составляющие партизанской войны, засадные действия мятежников преследуют, помимо всего прочего, пропагандистские цели. Сообщения о гибели целых подразделений, попавших в засаду, производят тяжелое впечатление на население всей страны, подрывают боевой дух войск. Так, после гибели Сергиево-Посадских и пермских омоновцев были зафиксированы случаи отказа сотрудников милиции от командировок в Чечню.

      Захват  населенных пунктов.

      Захват  крупных населенных пунктов является важнейшим пропагандистским мероприятием мятежников. В ходе их проведения боевики несут большие потери. Однако политический резонанс этих действий значителен. Нападая на населенные пункты, боевики стремятся разгромить органы государственной власти, создать атмосферу страха и неуверенности среди населения, подорвать его веру в способность государства вести эффективную борьбу с мятежниками. Блокируя воинские или милицейские подразделения в захваченных населенных пунктах, НВФ вынуждают российские войска пробиваться к ним на помощь, не считаясь с потерями. При этом все жители превращаются в заложников и "живой щит", серьезно сковывая действия военных.

      Агитаторы.

      Среди населения постоянно ведется  агитационно-пропагандистская работа, подкрепляемая террористической деятельностью. Цель - вынудить население встать на сторону боевиков. Широко используются общественные и религиозные организации, различные средства пропаганды и агитации, угрозы и даже акты насилия по отношению к тем, кто отказывается сотрудничать. Кроме того, местные жители постоянно привлекается для сбора разведывательной информации, организации беспорядков, осуществления актов саботажа, ведения подрывной деятельности, несения охраны и оборудования позиций. Создаются подпольные организации. Общины, сотрудничающие с органами власти, подвергаются репрессиям, вплоть до уничтожения. Другим способом влияния на жителей республики, населения всей страны и личного состава Российских ВС, как уже было отмечено в пункте 2.1, является работа с российскими и зарубежными электронными СМИ. С помощью специально подготовленных материалов предпринимаются попытки убедить общественность в безнаказанности боевиков, завышенных потерях среди войск и мирного населения, в бесперспективности вооруженной борьбы с НВФ.

      Террор.

      Диверсионно-террористические акты занимают особое место в деятельности экстремистов, рассматриваются ими  как важный фактор ослабления государственной  власти. В одном из пособий по тактике партизанской войны, найденного у погибшего афганского моджахеда, сказано: "Террор - особо важный момент борьбы".