Индивидуальная и массовая психология политического поведения

Содержание

Введение

1. Психологические  составляющие политического поведения  индивида

2. Массовая психология  политического поведения

Заключение

Список использованных источников

 
Введение

Политическое  поведение - человеческие мысли и  действия, относящиеся к процессу управления включает и внутренние реакции (мысль, восприятие, суждение, установку, убеждение) и наблюдаемые действия (участие в выборах, выражения  протеста, лоббирование, проведение собраний, кампаний).

В самом широком  смысле поведение, являющееся "политическим", может обнаруживать себя в любой  институциональной обстановке (семья, бизнес, церковь и т.п.), однако термин обычно употребляется в применении к деятельности, развертываемой в  рамках или через посредство институциональной  обстановки государства. Термин "политическое поведение" используется и для  обозначения того подхода к политологии, при котором первичным элементом  анализа выступает индивидуальное действующее лицо. Внимание в таком  исследовании может быть сосредоточено  на поведении групп, однако при этом предполагается, что группы представляют собой коллективные взаимодействия индивидов.

Исследования  законодательного, судебно-правового, административного или даже международного поведения отличаются этим от правового, институционального или исторического  подходов к изучению политики служит также формулой, обозначающей ту часть  предмета политологии, в круг интересов  которой входят политическая личность, политические установки и общественное мнение, электоральное поведение, политические партии и группы интересов, политическая социализация, политическая культура, изучение элит, власть в сообществах.

 
1. Психологические составляющие  политического поведения индивида

Поиск причин, объясняющих содержание политического поведения дополняются исследованиями собственно психологической природы тех поступков, которые совершают граждане.

Современные трактовки  политического поведения базируются на самых разных методологических основаниях, но все они так или иначе  вводят в схему "стимул-реакция" промежуточные факторы, некое "среднее  звено", которым может быть установка, мотив, убеждение или ценность, принадлежащая  либо отдельному индивиду, либо группе. Как заметил Ф. Гринстайн, "поведение - это функция и от ситуации, складывающейся в окружающей факторов среде, и от тех психологических предиспозиций, которые они привносят в ситуацию".

А это означает, что никакую форму политического  поведения нельзя напрямую объяснить  только как результат воздействия  политических стимулов. За исключением, может быть, самых простых проявлений политической активности, предпринятых ради выживания, все остальные акции  опосредованы самой политической деятельностью, ее отражением в мышлении и чувствах людей[1].

Независимо от того, каким термином пользуются психологи, они различают три формы проявления человеческой активности: инстинктивную, навыки и разумную. Эта психологическая  классификация форм деятельности полезна  и в описании политики.

Инстинкты представляют собой врожденные модели поведения, детерминированные биологически и  задающие направление энергии поведения. Хотя между психологами нет единства в вопросе о том, каковы границы  действия инстинктов у человека, но общепризнанно сегодня положение  о том, что значительное число  форм поведения имеет инстинктивной  характер. Одни психологи насчитывают  таких инстинктов десятки, другие доводят  их число до нескольких тысяч. Набор  инстинктов включает как все автоматизмы  в поведении человека (от дыхания  до ходьбы), так и более сложные  врожденные потребности (самосохранение, продолжение рода, любознательность и множество других).

В политике мы находим  проявление всех человеческих инстинктов от агрессивности до жадности и от солидарности до самосохранения. Собственно инстинктивная основа поведения  в политике объясняет, прежде всего, направление энергии тех или  иных поступков, которые далеко не всегда осознаются самим человеком.

Так инстинкт самосохранения толкает политиков на борьбу за власть и объясняет некоторые нерациональные поступки с точки зрения здравого смысла. Историки и политологи до сих пор спорят о причинах жестокости таких деятелей, как И. Сталин. Между тем политические психологи приходят к выводу, что именно потребность оградить свою травмированную самооценку от любых сравнений с эталоном, выбранным им с юности (В. Лениным), побуждало его избавляться от конкурентов.

Сама жестокость, насилие, агрессия - это тоже инстинктивные  формы поведения. Одни авторы полагают, что эти формы поведения - врожденные. Другие видят в них результат  научения. Третьи исходят из представления об агрессии как реакции на фрустрацию. Однако, помимо агрессии, фрустрация вызывает и другие формы инстинктивного поведения: апатию, регрессию, подчинение и избегание. В политике все эти поведенческие проявления трактуются как реакция на события или обстоятельства, в которых действуют субъекты поведения[2].

Солидарность - это также одна из инстинктивных  форм поведения индивидов, которые  способны не только соперничать друг с другом, но и сотрудничать. В  основе проявлений солидарности в политике лежит идентификация людей с  определенной партией, группой, нацией, и позволяющая объединить усилия членов этих групп в достижении своих  целей и интересов. Одним из классических проявлений солидарности являются различные  акции протеста, принятые в поддержку  своих товарищей, когда, например, работники  отрасли объявляют готовность к  забастовке, чтобы поддержать то предприятие, которое находится в конфликте  с администрацией.

Не описывая многочисленные формы проявления инстинктов в политике, заметим, что в целом  инстинкты охватывают все бессознательные, иррациональные, чувственные формы  политического поведения как отдельного индивида, так и организованных групп, стихийные выступления масс.

Второй формой поведения являются навыки. В отличие  от врожденных инстинктов, большая  часть проявлений человеческого  поведения является результатом  прижизненного научения. Навыков требует поведение государственного деятеля и обычного избирателя, партийного функционера и сторонника движения. Говоря о политических навыках, мы имеем в виду определенные умения, которые требуются для выполнения своих ролей и функций любым участником политического процесса, привычки, образующиеся у граждан в определенной политической культуре, стереотипы, являющиеся следствием повторения определенных политических действий и упрощающие принятие решений.

Политические  умения или компетентность предполагает, что гражданин знает, что он должен делать в своей политической роли и как добиться желаемого им результата. В российской политической жизни  последних лет достаточно широко распространена точка зрения, что  рядовые граждане, воспитанные в  условиях авторитаризма, не имеют навыков  демократического участия. Отсюда и  неэффективность проводимых реформ. Насколько это верно с точки  зрения политической психологии?

Конечно, старые навыки, позволявшие адаптироваться к прежней политической системе, действительно не всегда помогают действовать  в новых условиях. Так, раньше у  населения был выработан стойкий  политический навык участия в  выборах. Число голосующих в советские  времена превышал 90% дееспособного  населения, независимо от того, насколько  сам факт голосования влиял на принятие государственных решений. С началом демократизации наблюдается  последовательное снижение числа участвующих  в голосовании. Так, если в выборах  в Верховный Совет СССР в 1989 г. приняло участие 90% граждан, в выборах  в республиканские и местные  органы власти 1990 г. - около 80%, то в парламентских  выборах 1993 и 1995 г. в РФ участвовало  уже чуть больше половины избирателей. Между тем, в конце 90-х годов  в выборах регионального и  местного уровня явка избирателей была столь низкой, что многие законодательные  собрания вынуждены были снизить  планку до 25%, но даже эту планку нередко  избиратели взять не могут, и выборы признаются недействительными[3].

Но одновременно с утратой одних навыков наши граждан приобрели другие. Электоральное  поведение становится хотя и менее  массовым (можно, видимо, говорить об утрате этого навыка у большого числа  граждан), но зато у тех, кто ходит  голосовать, появляется определенная компетентность. В отличие от начала 90-х - в середине-конце 90-х граждане стали меньше ориентироваться на личные симпатии, а больше - на то, какие  политические позиции выражают политики, какими они обладают профессиональными  и деловыми качествами. Появились  и такие новые политические навыки, которые были приобретены в забастовках, голодовках, несанкционированных захватах зданий, пикетах и многих Других формах политических действий, о которых  мы ранее знали лишь понаслышке.

Компетентность  в политическом поведении становится тем более необходимой, чем более  сложными становятся сами эти формы  поведения. Лидер должен быть более  компетентным, чем рядовой исполнитель  той или иной политической роли. Давняя дискуссия в политологии  ведется по вопросу о сменяемости  лидеров как условии соблюдения принципов демократии. При этом, уход вместе с президентом всей его администрации и приход новых, менее опытных политиков, сопровождается снижением уровня компетентности в управлении государственным организмом. Но практика показывает, что и бессменное руководство таит в себе опасности, среди которых главная - застой общества.

Говоря о выработке  политических навыков, следует отметить, что все политические системы  заинтересованы в том, чтобы население  обладало определенным набором этих навыков, для чего создаются специальные  институты, отвечающие за политическое просвещение и тренировку в исполнении ряда политических ролей. Так, политические лидеры рекрутируются среди тех  граждан, которые получили определенный опыт общественной и собственно политической деятельности в молодежных и иных организациях. В ряде стран существуют специальная система обучения уже  избранных парламентариев. В других системах, их отбирают из числа тех, кто получил предварительно знания и навыки, необходимые для законотворческой деятельности. Не случайно во всем мире среди парламентариев много юристов, людей со степенями в области  политических наук.

Разумные действия - третья форма поведения, - в политике, как и в других сферах деятельности, их можно оценивать по-разному. Одним  из критериев разумности может быть эффективность (сравнение цели с  результатом). Другим - степень осознанности политических действий. Третьим - соответствие высшим ценностям, поставленным во главу  угла проводимой политики. Но как бы ни оценивалась эта форма политического поведения, главной ее характеристикой, отличающей ее от двух предыдущих, является выраженное целеполагание[4].

Чтобы обеспечить политике целенаправленный характер, объединяющий разных ее участников, применяются  различные средства. В первую очередь  эту задачу решают всевозможные программы, идеологические схемы, доктрины, концепции  конкретных политических акций, кампаний. Особое значение для политического  поведения отдельного человека и  партий играют идеологии как концентрированное  и систематизированное выражение  целей и ценностей в политике.

Понятно, что  поведение никогда полностью  не совпадает с обозначенными  в доктринах целями и ценностями: последние служат для человека лишь своего рода путеводителем. Исследования массового политического поведения  показывают, что только незначительное число людей в разных странах  и политических системах руководствуется  в своем поведении идеологическими  соображениями. Американский политический психолог Ф. Конверс полагает, что число таких граждан в разных странах колеблется от 10 до 25%10.

В нашей стране долгое время идеологические формулы  организованно внедрялись в сознание населения. В постсоциалистический период эти схемы активно разрушались новой властью, которая понимала, что старые догматы служат препятствием для реформирования политической системы. Но никто из реформаторов не построил на месте разрушенного новой схемы. В мемуарах тех, кто начинал перестройку (М. Горбачев, Б. Ельцин, А. Яковлев, Е. Гайдар) не содержится фактов, подтверждающих, что реформы были начаты по какому-то плану, что под ними была теоретическая схема, не говоря уже об идеологии реформ.

Знакомство с  программными документами новых  политических партий и движений показывает, что и в них пока не содержится четкого представления о том, что и в какой последовательности реформаторы собираются делать, какова иерархия их целей и приоритет  ценностей. Исследования индивидуального  политического сознания, как политиков, так и рядовых граждан показывает, что в настоящее время в  головах и тех, и других царит большой хаос. Если прав Конверс и только небольшая часть людей имеет связную систему идей, то, очевидно, у политиков этот процент должен быть выше. Нельзя осуждать нынешних российских политиков за частую смену взглядов - понятно, что они находятся в поиске. Но проблема в том, что этот поиск не завершается четкими представлениями о том, куда они ведут страну и практически не делают попыток объяснить цели реформирования рядовым гражданам.

Выделение указанных  трех форм политического поведения: инстинктов, навыков и разумных действий предпринимается с аналитическими целями. В реальной жизни поведение  включает все три формы. Разделить  осознанные и бессознательные элементы в поведении не всегда представляется возможным. Однако, помимо дилеммы: сознательное - бессознательное в структуре  политического поведения содержится и ряд конкретных психологических  элементов, учет которых делает его  анализ более точным и детальным.