Брак в Древнем Риме

К началу нашей  эры разводы стали встречаться  всё чаще. Женщины также разводились, однако в большинстве случаев  инициатива исходила от мужчин. Разводы  встречались в высшем сословии чаще, чем в низших сословиях. Разводы  не были исключением и во времена  империи, несмотря на законы императора Августа. Древнейшее требование о разводе  встречается в Законах XII таблиц: «приказал своей жене взять принадлежащие  ей вещи и, отняв ключ, изгнал».

Уже во II веке развод превратился в средство избавления от надоевшей жены. Валерий Максим пишет о следующих причинах для  «быстрого» развода: жена вышла на улицу  с непокрытой головой (второй развод в Риме, Сульпиций Галл); жена пошла в цирк, не спросив разрешения мужа (третий развод в Риме, Публий Семпроний Соф); жена остановилась поговорить с отпущенницей, о которой шла дурная слава.

…некий римлянин, разводясь  с женой и слыша порицания  друзей, которые твердили ему: «Разве она не целомудренна? Или не хороша собою? Или бесплодна?» — выставил вперед ногу, обутую в башмак, и сказал: «Разве он нехорош? Или стоптан? Но кто из вас знает, где он жмёт мне ногу?» В самом деле, по большей части не значительные или получившие огласку проступки жены лишают её мужа, но мелкие, частные столкновения, проистекающие из неуступчивости или просто от несходства нравов, даже если они скрыты от посторонних глаз, вызывают непоправимое отчуждение, которое делает совместную жизнь невозможной.

Семья императора Септимия Севера

При браке sine manu женщины располагали полной свободой развода. Расторжение брака могло состояться по обоюдному согласию или по воле одного из супругов, при этом участие государственных чиновников или юристов не являлось обязательным. Возможными причинами для развода могли стать бездетность, недостойное поведение одного из супругов или желание жить с другим партнёром. Традиционная форма выражения желания развестись звучала: «У меня есть для тебя твои вещи» (лат. tuas res tibi habeto) или «Заботься о своих делах» (лат. tuas res tibi agito) и исходила, возможно, из понятия брака как имущественного отношений. К таким «вещам» также относилось приданое, которое муж должен был вернуть жене в полном размере. Единственным исключением был случай, когда при наличии доказательств измены жены муж был вправе (в зависимости от тяжести ситуации) оставить себе всё приданое или его часть. При этом мужчина, уличённый в неверности, по закону ни в чём не «проигрывал».

Отец мог развести дочь с мужем, лишь при Антонине Пие было запрещено «разлучать живущих в согласном браке». Позднее и односторонний свободный развод, инициированный супругой, стал восприниматься как норма. Плутарх приписывает Ромулурегламентацию развода: жене не дозволялось уйти от мужа, а мужу позволялось прогнать жену, виновную в отравлении детей, подделке ключей или прелюбодеянии.

С ростом коррупции в среде чиновников увеличилось количество разводов и распространилась легкомысленность при вступлении в брак. Так, император Тиберий снял с поста квестора, так как он женился на женщине за день до распределения мест (чтобы получить должность, для которой необходимо быть женатым), а на следующий день развёлся. Браки, длившиеся долгое время, были редки, что становилось поводом для сатиры у римских философов и поэтов. Сенека пишет, например, что «ни одна женщина не постыдится развестись, потому что женщины из благородных и знатных семейств считают годы не по числу консулов, а по числу мужей. Они разводятся, чтобы выйти замуж, и выходят замуж, чтобы развестись», а Ювенал, что некоторые женщины разводятся, когда ветви, украшавшие двери дома молодых супругов, ещё не завяли.

Некоторые тонкости разводов в Древнем Риме:

• Умалишённая не могла дать развод своему мужу ни сама, ни через попечителя, но её отец мог направить к её мужу «посланца». Получить же развод она могла, так как «считалась находящейся на положении той, с которой разводятся без её ведома».
• Вольноотпущенница, вышедшая замуж за хозяина, также не имела права на развод, если муж хотел, чтобы она оставалась его женой.
• За разводом должно было стоять серьёзное намерение разойтись, поэтому «если жена, сгоряча пославшая разводную, вскоре вернулась, то считается, что развода и не было».
• Чтобы развод был признан действительным, нужно присутствие семи взрослых римских граждан, среди которых не должно быть отпущенников инициатора развода (включая вольноотпущенников его отца, деда и т. д.).

10) Ещё в анналах цензоров 154 года до н. э. Кассия (лат. C. Cassius) и Мессалы (лат. M. Messalla) и консула в 133 году до н. э. Луция Пизона (лат. Lucius Calpurnius Piso Frugi) написано, что целомудрие в Риме уничтожено. Гораций, например, писал, что женской морали в Риме не найти, а Овидий — «целомудренна та, которой никто не домогался». Сенека младшийписал, что «кажется, женщины имеют мужей, чтобы соблазнять любовников», а Тацит восхваляет германцев за то, что они не соблазняют и не позволяют себя соблазнить.

Женщин, обвинявшихся в нарушении целомудрия, если отсутствовал общественный обвинитель, по старой традиции должны были судить родственники . Так, Катон Старший выражает мнение, что муж вправе безнаказанно убить жену, если застанет её изменяющей ему, женщина же не может даже посметь коснуться неверного мужа. Другие тексты говорят о праве отца, но не мужа, убить прелюбодейку и её любовника в своем доме или доме зятя , муж же имел право убить любовника жены, но лишь если тот был актёром или вольноотпущенником, и сразу развестись с женой .

По указанию императора Веспасиана Сенат постановил, что женщины, которые вступили в связь с рабами, должны считаться рабынями. Несовершеннолетняя невеста (до 12 лет), «уведённая в дом» будущего мужа, по закону не отвечала за прелюбодеяние, совершённое до наступления прав жены. Лишь после рескрипта Септимия Севера и Каракаллыответственность за прелюбодеяние распространилась на невест, «потому что не дозволяется оскорблять ни какой бы то ни было брак, ни надежду на брак».

По закону Августа  все сексуальные отношения с  замужними вне брака (даже если пара была помолвлена) и конкубината нарушали закон и наказывались ссылкой на остров, если доказывалась измена и инцест, это наказывалось пожизненной ссылкой (лат. deportatio), также отбиралось имущество и гражданские права. Однако, при этом совместное проживание без доказательства сексуальных отношений не наказывалось. Измена мужчин с проститутками, актрисами и прочими порочными женщинами (лат. probnosae) юридически не наказывалась.

Такие нравы осуждали, например, стоики (Музоний Руф (лат. Musonius Rufus), I век н э.), которые обличали измену вне зависимости от того, кто её совершил, и выступали против такой двойной морали римлян. Лишь при Константине мужчины и женщины стали в равной степени отвечать за измену перед судом. Однако традиционно большинство женщин всё же воспринимало поведение мужей как должное, считая, что мужчины имеют большую сексуальную свободу.

11) Цицерон в одном из писем писал, что считает жизнь холостяков самой прекрасной на свете, а греческий философ II века Секунд (лат. Secundus) на свой же вопрос, что такое женщина, отвечал, что это «порча мужчины, ненасытное животное, оплот уничтожения, гибельная гадюка». По мнению учёных, большинство замужних женщин Древнего Рима сохраняли супружескую верность. Возможно, в глазах критиков жизнь женщины, чья роль отличалась от традиционной, ограниченной домом и детьми, казалась уже скандальной. Всё же образы и истории женщин в произведениях римских писателей не выдуманы, и некоторые женщины своим распутством отчасти создали атмосферу интриг и неспокойствия в обществе.

Римскими поэтами  и писателями также восхвалялся  идеал толерантной женщины, не «мешавшей» любовным похождениям мужа. Выдающийся римский юрист Домиций Ульпиан считал неправильным, что муж вправе требовать от жены моральных добродетелей, которым сам не соответствует. Так, идеалом мужественности считалось самообладание, в действительности же насилие было частым в семье.

Надписи на гробницах  и саркофагах сообщают о жёнах, имевших  одного мужа, или о женщинах, которые  оставались вдовами, не выходили вторично замуж, храня верность своему первому  мужу. Верность являлась качеством, которое  особо прославляют надписи. От жён  также ожидалось, что они будут  вести домашнее хозяйство и выполнять  традиционные женские обязанности, быть для мужа всегда на месте.

Во время принципата идея об ограничении женских инстинктов сменилась представлением о возможности воспитания жены. Брак, таким образом, стал выполнять и педагогическую функцию, поэтому также ценилась жена, которая не только подчинялась мужу, но и была способна принять другую «форму», то есть измениться.