Агрессия у человека и животных

    У приматов отличное зрение, поэтому  естественный отбор наделил их очень  сложной мимикой. Лица многих обезьян  сильно оголены, а кожа ярко раскрашена. У человека мимика тоже богатая, но часть лицевых мышц ослаблена, лицо не столь рельефно и не раскрашено. Шевелить ушами и шапкой волос  он почти не может. Недостатки мимической информации человек компенсирует речью. Но врожденные программы восприятия мимики у человека работают, и поэтому  если вождь раскрашивает лицо, он лучше  повелевает подчиненными. Боевая раскраска  воинов, восстанавливая обезьянью рельефность  лица, делает его грозным и подавляет  противника. Той же цели служат гребни из перьев.

       Ушастая круглоголовка, угрожая, изображает из складок кожи вокруг головы яркую зубастую пасть, ее хвост скручивается и окрашивается, как бы превращаясь в “большой” страшный глаз.

       Преувеличение оскала естественный отбор использует очень часто. Обитающая в Средней Азии безобидная ушастая круглоголовка при встрече с противником приподнимает тело над землей, раскрывает пасть и разворачивает складки кожи вокруг нее таким образом, что создается впечатление большой зубастой и ярко окрашенной пасти.

    Угроза  пастью часто сопровождается звуками - от шипения многих пресмыкающихся до рева млекопитающих. Песня самца  птицы, какой бы красивой она нам  ни казалась, тоже содержит угрозу другим самцам. Инстинктивно человек, угрожая, издает крик.  В бою крик всегда считался важным оружием психологического подавления противника. Гомер в “Иллиаде” (так у автора - V.V.), описывая поединки, обязательно отмечает тех, кто умел одним страшным криком повергнуть врага в смятение. Кричать “ура” в рукопашном бою требовали и современные уставы пехоты.  С развитием речи подавление противника поношением стало таким эффективным, что большинство наших агрессивных контактов перебранкой и исчерпываются. Воистину, язык страшнее пистолета.

    Позы  “преувеличения”. Большинство животных растут в течение всей жизни. У  таких видов встреча двух взрослых особей, одна из которых много больше другой, - обычное дело. Кто старше, тот крупнее, сильнее и опытнее. Драку с ним маленький противник  заведомо проиграет. Поэтому у рыб, земноводных, пресмыкающихся врожденная программа, гласящая “тот, кто больше тебя - сильнее тебя”, соответствует  действительности. Эта программа  предварительной оценки силы противника есть и у млекопитающих и птиц, рост которых заканчивается в  определенном возрасте, и поэтому  разница в размерах взрослых особей не так велика.

    Раз есть такая программа, значит, можно  ее обмануть, преувеличив свои размеры.  Делает это кто как может. Очень  древний способ - надуться, набрав в  себя побольше воздуха. Некоторые виды в этом обмане поразительно преуспели.  Полюбуйтесь мраморной лягушкой или древесной игуаной. Мы тоже преувеличиваем свои размеры, надувая грудь при встрече с соперником. Иерархический ранг особенно важен военным. Чтобы быть все время поддутыми, они шьют себе специальные кители со слоем ваты на груди. У многих народов уважение вызывали толстые люди, и поэтому вожди и начальники старались отъесться как можно больше.  Птицы преувеличивают себя, распушая перья, а млекопитающие - вздыбливая шерсть.  У человека эта реакция атавистична, но у некоторых людей при конфликте “шевелятся волосы на голове”.

    Другой  прием преувеличения размеров - выпрямить  ноги, подтянуться, высоко поднять голову – всем хорошо знаком на собственном  примере. Некоторые четвероногие животные при этом встают на задние ноги. Тот, кто оказался выше, получает психологическое  превосходство над соперником. Та же программа сохранилась и у  безногих змей: два самца, приподнявшись  один перед другим, стараются как  можно выше вытянуться вверх, пока один из них не потеряет равновесие и  не унизит себя в глазах соперника  падением.

           Преувеличивая свои размеры, мраморная лягушка при встрече с опасностью заглатывает воздух и на глазах раздувается, как резиновая подушка. Видя это, противник может признать ее превосходство в размерах и силе и спасовать.

           Преувеличивая себя, жеребцы встают на дыбы, а если дело дойдет до драки, каждый старается уронить соперника.

         У сильновооруженных животных - сильная мораль. Конфликтуя, два самца ядовитой гадюки тягаются, кто встанет выше, и пытаются уронить (“унизить”) друг друга, но не раскрывают пасти. Более того, они так уверены в соблюдении правил поединка, что нередко поворачиваются затылком к пасти противника, не боясь быть укушенным.

    Преувеличить  себя можно за счет поднимающегося гребня над головой. Этот прием есть у всех - от рыб до птиц. Вожди и воины тоже его применяют, надевая на головы высокие шапки, шлемы, зачастую увенчанны - гребнями, шишками, перьями, в сущности, в бою неудобными. И сейчас офицеры прибегают к любым ухищрениям, чтобы сделать себе фуражку с тульей повыше. Программа срабатывает автоматически. Ведь разум прекрасно знает, где кончается у человека в военной фуражке макушка, а все равно он кажется выше и значительнее, чем есть на самом деле.  Наконец, преувеличение размеров достигается и занятием более высокой точки в пространстве. Программа так проста, что достаточно заставить соперника смотреть снизу вверх, и он почувствует себя ниже тебя. Когда птицы садятся на дерево, доминанты занимают самые высокие ветви, а за верхушку зачастую борются.  Постаменты, троны, трибуны и прочие возвышения - обязательный атрибут власти во все времена. Ни один царь или вождь не придумал в качестве места для своей персоны углубление.

    Заставить подчиненных смотреть на тебя снизу  вверх - простое и действенное  средство дать им почувствовать свое превосходство. “Вознесся выше он главою непокорной александрийского столпа”. Каждое слово точно бьет в одну точку подсознания.

    Цель - “унизить” противника. При агрессивной  стычке животное, оценившее противника как более крупного, признает психологическое  поражение, и дальнейшей борьбы может  не быть - один уступает другому. Если же дело доходит до борьбы, то у очень  многих видов цель ее - унизить противника в самом прямом смысле этого слова: повалить или бросить на землю. Падение  может сопровождаться физическим ущербом, но может быть и совершенно безболезненным, как у роняющих друг друга змей. Все равно это - поражение, и проигравший уступает. У человека примерно тот же набор программ (вспомните, что маленькие дети больше борются, чем бьют друг друга), но они ритуализованы слабо. В спорте борьба воспроизводится по всем правилам, а обыденная драка двух мужчин происходит с нарушением врожденных запретов и выглядит по сравнению с поединками некоторых животных и спортивной борьбой безобразно. Это потому, что человек в натуральном виде - слабо вооруженное животное, и мораль у него, соответственно, слабая. Мы должны всегда это ясно понимать: человек напридумывал много страшных орудий убийства и стал необычайно вооружен, оставшись в то же время по своим инстинктам тем, чем были его предки. Беда человека не в его агрессивности, а в слабой моральной оснастке ее.

    Позы  подчинения, покорности и умиротворения. Что делает проигравший? Прежде всего он “складывает оружие” - шипы, хохлы, когти, зубы, рога - прячет их, чтобы не пугать победителя. Сам преуменьшает свои размеры - с той же целью. Маленький, согбенный, безоружный противник не страшен. Страх покидает победителя, а с ним кончается и агрессивность. Многие животные падают и переворачиваются брюхом вверх - унижают себя как можно сильнее. Человек выражает разную степень покорности, опуская голову, кланяясь, падая на колени и, наконец, валяясь в ногах.

         Поза подчинения у человека. На ассирийском рельефе VII в. до н.э. изображены завоеванные мирные жители Палестины (слева). Подчинение умиротворяет агрессора: царь замещает нанесение ударов ритуальным похлопыванием ногой по плечу и рукой с оружием по спине (в середине). Подергать вставшего в позу покорности противника за волосы - одна из программ снятия победителем собственной агрессивности.

    Если  проигрыш ясен заранее, животное может  при встрече с более сильным  противником сразу принять позу подчинения. В таком виде оно не страшно, и у противника не возникает  агрессии. Если она, конечно, не накопилась в избытке.  
 

5. КОЛЛЕКТИВНАЯ  АГРЕССИЯ

    Есть  много видов, у которых отсутствуют  программы коллективной агрессии. Человек  к ним явно не относится. Дети рано начинают играть в войну, а став постарше, ведут территориальные войны  почти всерьез; взрослые готовы воевать  не на живот, а на смерть. Некоторые  гуманитарии утверждают, что войны - плод свободной воли людей, что  животные не воюют. Это не так.

    Павианы любят ходить строем. Стадо павианов насчитывает несколько десятков голов. Оно занимает определенную территорию, на которой есть места кормежки и  относительно безопасные места отдыха. Там стадо располагается не как  попало, а особым порядком - лагерем. Когда павианы переходят с  места на место, они идут в определенном порядке, который можно назвать  походным строем. В середине стада  идут старые самцы - доминанты. Из такого положения им удобно обозревать стадо  и управлять им. Одновременно это  и самое безопасное место в  стаде в случае неожиданного нападения  хищника. 

      Стадо павианов  проходит опасный  участок саванны.  Иерархи идут в   центре стада 

          Около доминантов идет самая ценная для них часть стада: молодые самки, самки, несущие детенышей младшего возраста, и несамостоятельные детеныши. С одной стороны, это позволяет за ними следить, а с другой - это безопасное место. Самостоятельная молодежь располагается по периферии ядра стада. Впереди стада, на расстоянии видимости, развернутой цепью идет авангард из самцов второго ранга (субдоминантов). Они занимают это положение по понятным мотивам: отношения с иерархами у них напряженные, они предпочитают держаться подальше от доминантов и

    не  видеть их. Те же, напротив, предпочитают не терять субдоминантов из поля зрения, ибо все время подозревают их в двух грехах: прелюбодеянии с самками и покушении на власть. Авангард - наиболее опасное место. Столкнувшись с умеренно сильным хищником, авангард развертывается полумесяцем и стремится задержать его, а стадо в это время убегает. Хищники предпочитают не связываться с самцами, которые довольно сильны даже поодиночке, а тем более, когда действуют сообща.

    Позади  стада, тоже на расстоянии видимости, идет арьергард - самцы третьего иерархического ранга, для иерархов не опасные. Если стадо идет по пересеченной местности  и обзор недостаточен, оно может  выделять одну или две группы бокового охранения.

    Каждый, кто знаком с армией, восклицает: "Это же предбоевой порядок пехоты!" Да, подобное построение на марше было известно с глубокой древности, так  строятся боевые отряды современных "первобытных" народов. Поэтому весьма вероятно, что  так строились древние первобытные  люди и их двуногие предки - австралопитеки. Защита территории - священный долг каждого павиана. Если стадо павианов встречает на своей территории пришельцев - оно их атакует и изгоняет прочь.

    Борьба  за территорию - очень важная функция  самцов. Без хорошей территории стадо  не может существовать, процветание  его зависит от ее размеров и качества. Ее нужно все время пытаться расширить  за счет территорий соседних групп. Поэтому  территориальные стычки между группами неизбежны.

    Группы  предков человека, видимо, тоже были территориальными, и для них борьба за территории была неизбежной - со всеми  ее последствиями, включая соответствующие  инстинктивные программы. Территориальные  войны сопровождают всю известную  нам историю человечества во всем мире, а у некоторых племен они  стали главным занятием в жизни. Этнографы изучали такие застойные  племена и, как правило, приходили  к выводу, что эти войны давно  лишились всякого смысла и пользы для воюющих. Эти вояки не способны дать своей воинственности сколько-нибудь разумное объяснение. Очень похоже на господство инстинктивных программ над обыденным групповым мышлением.

    На  подобной почве легко образуется группа воинов, которая, с одной стороны, существует как бы для защиты общества, а с другой - сама для себя. Большую  часть времени они проводят в  военных упражнениях, а время  от времени находят повод повоевать  с соседями. Если занятых "ратными  трудами" воинов общество берется  кормить, открывается путь, ведущий  к возникновению паразитических военных каст. Каста может разрастаться, как раковая опухоль, истощая  ресурсы общества. С древности  до наших дней действует этот механизм излишней милитаризации, во многом определивший ход истории человечества. В наши дни всяк с удивлением понял, что военно-промышленный комплекс, преувеличивая опасность, исходящую от других стран, оседлал все ресурсы социалистического лагеря и направил их на свое все большее разрастание.