Тоталитарный политический режим

    Следовательно, наличие культурно-политических предпосылок, обеспечивающих способность большинства  общества, его элит к социально-политическим изменениям в направлении демократии, и ответственность за судьбы прогресса, выступает другим общим признаком переходного процесса.

    Реформирование  политической системы в направлении  введения демократических институтов и норм, расширения (или установления) прав и свобод граждан; перерастание ограниченных реформ (если они имеют место) в глубокие и всеохватывающие, в результате чего к власти приходят и у власти закрепляются подлинно реформаторские силы, - таково главное содержание политического перехода к демократии. В этом узловом процессе прослеживаются, как правило, свои этапы: проведение реформ в рамках существующего режима, чему последний уже не в силах препятствовать; осуществление реформ, непосредственно разрушающих авторитарный режим. Между этими этапами возможны всплески политического кризиса, вплоть до открытых массовых выступлений народа против разложившихся политических институтов. Так было, например, в восточноевропейских странах, относившихся к советскому блоку.

    Анализируя  эту тему применительно к нашей  стране, мы приходим к концу эпохи  застоя, краху старых устоев и началу нового мира. Так ли это на самом деле? Действительно ли трансформация тоталитаризма в демократию произошла именно тогда?

Обратимся к фактам. Оказывается, становление  демократии в России началось не 5-6 лет тому назад, а в октябре 1917 года. Революция создала противоречивую политическую систему, в своей основе самую демократическую (такой основой является первичный коллектив). Вместе с тем, именно на этой основе вырастает антидемократическая власть в масштабе целой страны. На разных этапах драматического развития страны демократическая тенденция то оживлялась, то ограничивалась, превращаясь в едва заметную, образно говоря, ничтожную пульсацию в виде политической активности части граждан, чаще всего мобилизованной. Одновременно те же социальные основы питали тенденцию утверждения и закрепления, развития и углубления диктатуры, строящейся на превращенном народовластии.³

    Социалистический  проект предполагал осуществление  общественно-политической власти. Один ее аспект представлен был бы публичной  государственной властью; другой - деятельностью общественно-политических организаций. Это общественная власть. Общая воля здесь реализуется непосредственно через самодеятельность народа и опирается не на государственные механизмы, а на силу общественной организации и общественного авторитета, на влияние моральных норм и в целом духовной культуры. Обе стороны политической власти заданы отношениями коллективности, установившимися в качестве доминирующих в результате революции. Государственные институты не могут функционировать, не опираясь на общественные, а деятельность последних, в свою очередь, должна быть направлена на решение общих задач политики. Самоуправленческие начала предполагались как ядро общественных организаций и одновременно в качестве одного из существенных элементов Советов, рассматривавшихся основой нового государства. Ведущей политической силой и гарантом общественно-политического характера советской власти должна была стать коммунистическая партия - коллективный лидер народа и выразитель его общих интересов. Такая партия, не будучи ни орудием, ни институтом государственной власти, не вправе стоять над нею как некая командная сила. В сущности своей представляя и воплощая коллективный интеллект, единую политическую волю народа, партия мыслилась как орган по разработке политики государства и организатор осуществления последней.

    Таков теоретический образ социалистического  народовластия, его внутреннего  противоречия. А что же получилось на практике? Реальность оказалась  существенно отличной от теоретических наметок марксистов-ленинцев. Народовластие, провозглашенное революцией, сформировалось в виде двуликого Януса: как формы демократической самостоятельности масс и такой структуры власти, которая опирается как бы на эту самостоятельность (прежде всего внизу, в первичных ячейках) и одновременно предполагает всесильного вождя, диктатуру партийно-государственной олигархии. Некоторые ученые (например, А. Зиновьев) феномен Сталина связывают именно с народовластием, причем не отграниченным, порожденным коммунистическими отношениями.

    В жизни советских людей, трудовых коллективов, важную роль играли такие  демократические формы общественного  управления, как разного рода собрания, совещания, пленумы, съезды, конференции  и т.д., призванные по идее обсуждать  и решать важные вопросы управления и власти

    Глобальное  же огосударствление общества послужило  основой превращения и Советов, и партийных, профсоюзных, и всех других общественных организаций по сути дела в структуры и орудия бюрократического централизованного  государственного механизма, в элементы публичной власти. Общественно - политический характер власти на уровне первичных коллективов исчезал при переходе к вышестоящим уровням политической системы. Относительная самостоятельность государственно-политической власти гипертрофировалась. Естественное взаимодействие имманентных демократическому строю противоположностей публичной и общественной властей, единства и разделения власти, ее централизации, единоначалия и коллегиальности и др. оказалось нарушенным; абсолютизировалась роль партийно-государственной публичной власти. По сути, партийная власть была модифицирована в разновидность публичной административно-бюрократической, в которой размещалась высшая партийная олигархия.

    По  сути, демократизм — это такое  отражение интересов масс и народов, наций, которое учитывает как условия развития страны, так и основные вехи мирового исторического пути. Большевизм, ориентировавшийся на плебейскую демократию, на плебейский якобизм, отразил специфически российское недоверие к европейским политическим и экономическим формам. Если его основатели еще знали о европейском опыте, хотя и не могли оценить его по достоинству, то для их последователей проблема усвоения мирового политического опыта практически не стояла. Постановка ее была для них возвратом к «капитализму». Нельзя, однако, безнаказанно терять основные завоевания европейской и мировой освободительно-демократической мысли, чтобы снова изобретать велосипед. Движение методом «тыка», собственных проб и ошибок обернулось гигантскими жертвами и потерями.

    Если  говорить о проблемах современной  демократии, то острейшая из них  сводится к поиску ответов на новые  вызовы жизни. Это тем более существенно, что волна демократии, поднявшаяся  в августе 1991 года, неизбежно потянет  наше общество к «задней» европейской истории, к давно пройденным этапам. Любая современная демократическая партия должна помнить, что действует в стране, в которой народ еще не освоил азов демократического, цивилизованного развития. Осваивать их, ориентируясь на современную перспективу, пожалуй, самое трудное, но и самое нужное. Это проявляется уже в отношении рынка, где конкурируют точки зрения рынка начала XIX—конца XX века, а также «дикого» и цивилизованного предпринимательства.⁴ 
 

3. Сравнение основных  типов политических режимов по следующим критериям:

Список  использованной литературы

1. Арендт Х. Истоки тоталитаризма. – М.: ЦентрКом, 1996.
2. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. – М.: Текст, 1993.
3. Громыко А.Л. Политические режимы: сущность, исторические формы и реальная практика. – М.: Прометей, 2003.
4. Коваленко А.И. Общая теория государства и права. – М.: ТЕИС, 1996.
5. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. – М.: ТЕИС, 1996.
6. Основы государства и права / Под ред. О.Е. Кутафина. – М.: Юристъ, 1999.
7. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. – М.: Аспект Пресс, 2003.
8. Работяжев Н.В., Соловьев Э.Г. Феномен тоталитаризма: политическая теория и исторические метаморфозы. – М.: Наука, 2005.