Следующей особенностью
Жириновского, полностью совпадающей
с объектами поп-культуры, является
его амбивалентность, противоречивость
его высказывания. Он одновременно
и "сын юриста", и ярый
российский шовинист. Нельзя четко
понять его отношения к власти,
его оппозиционность в момент
решающего голосования вдруг
исчезает. Но такая стратегия
важна с точки зрения работы
с аудиторией, когда в его текстах
многие могут прочитывать именно
свое. Кстати, это типичный пример
внешне-ориентированного человека,
отмеченного Д.Рисменом. С мусульманами
он был мусульманином, с женщинами
— женщиной, так утрируя можно
обозначить его риторику.
Две характерные черты
есть в содержании его выступлений,
при этом они взяты из полностью
противоположных ориентации, что
соответствует вышеупомянутой особенности.
С одной стороны, это явная,
глобальная риторика ПОБЕДИТЕЛЯ:
"Я подниму Россию с колен".
Или: "Мое хобби — пограничные
столбы ... единственный мой порок
— это слабость к пограничным
столбам, но в одном направлении
— чтобы они стояли на месте.
Просто стояли на месте. И
если чья-то нечистая сила передвинула
их внутрь Российского государства,
наша задача вернуть их обратно
в те лунки, где они стояли"
(Жириновский В. Мы должны учесть
уроки истории (из выступления
на V съезде ЛДПР): "Правда Жириновского",
1994, № 7). С другой стороны, что
очень важно, а это и есть
как бы другая содержательная
сторона его выступлений, он
всегда говорит с позиции САМОГО
ИЗБИРАТЕЛЯ, ни в коем случае
не сверху. А что касается выступлений
Жириновского на президентских
выборах, то там он вообще
прорвался в иную сферу —
захватил ТЕРРИТОРИЮ ПОВСЕДНЕВНОСТИ.
Ведь он на уровне политика
одновременно
пытался предлагать
женщинам цветы и мужей. То
есть по своей тематике он
находился не на уровне макроэкономики
или макрополитики, а принципиально
в микроэкономике, и в микрополитике,
понятной и просчитываемой каждым.
Огрубляя можно сказать, что
это была ПОЛИТИКА ДЛЯ ПОДЧИНЕННЫХ,
а не для начальства и с
точки зрения начальства, как
это часто происходит.
По исполнению это
было вариантом ФОЛЬКЛОРНОГО
искусства, где резко завышается
роль аудитории. В обычном политическом
представлении роль аудитории
в чистом слушании, здесь аудитория
как бы включена в действие,
поскольку является весьма важным
элементом его. И это вновь
возвращает нас к ПРОЦЕССНОМУ
характеру поп-культуры, которая
реализуется только в своих
транс-лятивных возможностях, а не
как недоступные для большинства
вершины.
Что касается конкретных
высказываний самого Владимира
Жириновского, то по ним также
можно выстроить достаточно системно
его представления о ведении
политической коммуникации. Приведем
некоторые цитаты из интервью
журналу "Плейбой" в переводе
(Всеукр. ведомости. 1995. 15, 22, 29 июля):
о символах —
обмывание ног в
Индийском океане - "Это просто
символ", "Это лишь символический
порог экспансии";
о женах лидеров —
"Жена президента не
должна находиться в центре
внимания. Раиса стала причиной
нескольких трагических ошибок
Горбачева";
об имидже одинокого человека,
выросшего в бедности -
"Я принадлежал к
самым бедным детям в классе.
Именно поэтому я так хорошо
понимаю человеческое несчастье".
Жена "росла в хорошо обеспеченной,
сытой и довольной семье, которая
не имеет ничего общего с
моим социальным слоем";
"В глубине души я
очень робок, и это усложняет
мне жизнь";
о сильной власти —
Граждане России "хотят
сильной власти. С них достаточно
анархии, вранья, пропаганды, издевок.
Они хотят наконец узнать правду";
"Партия должна иметь
одного предводителя. Коллективное
руководство ее ослабляет";
о типе общения с толпой
-
"Я откровенно называю
их проблемы. Благодаря мне люди
узнают виновников своих бед
по именам и фамилиям. Я умею
говорить на их языке, потому
что мы родом из одного и
того же социального слоя. Таким
образом, нам проще понять друг
друга";
"Я не пишу их [речи.
- Г.П.] и никто другой мне их
не пишет. Тот, кто пишет
их себе сам или провозглашает
тексты, препарированные в процессах
государственного механизма, много
теряет. Люди любят, когда с
ними говорят напрямую. Я использую
простой язык. Вот пример: когда
экономисты говорят, что правительственный
план всеобщей приватизации не
сделает из людей собственников,
я им говорю прямо, что их
снова обманули и что подонкам
живется значительно лучше";
"Человек приобретает
умение выступать перед разными
аудиториями, улучшает тактику.
Учится распознавать врагов и
предотвращать разделение сторонников";
"Враждебность укрепляет
нашу силу. Мне легче обращаться
к толпе, которая настроена
ко мне враждебно. Когда люди
приветствуют нас и забрасывают
цветами, я сгораю, теряю запал.
На меня лучше действует сопротивление,
конечно, в разумных границах";
"Секс очевиден для
каждого. Если бы я употреблял
научные сравнения, физические
явления или спорт, то не
все бы меня поняли. А комбинация
политики и секса намного более
понятнее".
Следует отметить, что
Жириновский дает достаточно
яркие, даже ярлычковые описания
своих врагов в книге "Последний
вагон на Север". И вообще
его выступления построены не
на новизне, там практически
нет новых идей, он вместо этого
гиперболизирует, доведя до яркости
картинки того, с чем согласны
многие. Например: "Это хорошо
задуманная большая провокация
мирового характера. Американцы
"молодцы". Они учли ошибки
Бонапарта, Гитлера и других
завоевателей запада и востока,
которые шли с мечом на Россию,
и от этого меча в конечном
итоге погибали. Лучше прийти
в Россию со жвачкой, с Макдональдсом,
с порнографией, с фильмами ужасов,
и вас будут приветствовать
и вам будут рады. Слово "доллар"
войдет в сознание ребенка
и вместо учебы он с удовольствием
возьмгт тряпку и будет мыть
чужие машины, чтобы заработать
эту зеленую бумажку, поскольку
с детства слышит про курс
валют, доллар, доллар, доллар. Он
понимает, что рубль — это что-то
ничтожное, нужно больше и больше
рублей, чтобы получить этот злополучный
доллар. Поэтому они за 9 лет воспитали
долларовое поколение, которое,
естественно, может повернуть
свои взгляды в ту сторону,
где печатают эти несчастные,
страшные, золотые доллары" (Жириновский
В. Мы должны учесть уроки
истории (из выступления на V съезде
ЛДПР) : Правда Жириновского. 1995. №
7).
Еще одной характерной
особенностью данной риторики
становится моментальное решение
всех проблем — все только
завтра. Известно, что людям больше
нравятся цели, чем пути их
достижения, поэтому Жириновский
декларирует только цели без
показа того, каким же путем
можно все это решить. Он также
опирается на то, что мы скорее
сформированы СОЦИАЛЬНО, а не
ИНДИВИДУАЛЬНО, и отдает приоритетность
одновременно и тем, и другим
целям, как бы отвечая нашим
потребностям сегодняшнего и
вчерашнего дня одновременно.
В этом аспекте Жириновский
активно пользуется двумя параметрами.
С одной стороны, он ЧЕЛОВЕК
ИЗ НАРОДА, полностью свой. С другой,
он делает из себя единственного
защитника ВЕЛИКИХ ЦЕЛЕЙ, все
остальные политики уже продались,
от них
нечего ждать правды.
Он защитник и он МЕССИЯ, вся
истина мира только из его
уст. При этом присутствует
и достаточная доля АГРЕССИВНОСТИ,
которую как раз и требует
известная тяга к сильной руке.
Как сказала о телепоединке
с Немцовым сестра Жириновского:
"Мы, Жириновские, вообще-то вспыльчивый
народ, горячий. Так что не
надо пытаться вывести нас
из себя" (Всеукр. ведомости. 1995, 15
авг.). Жириновский реализует себя
в ситуации, которую психология
назвала скрытой паникой. Она присутствовала
в послечернобыльский период и вновь появилась
сейчас, после многих лет пост-постперестройки,
когда "целые возрастные и социальные
группы не смогли и вряд ли смогут приспособиться
к этим переменам" (Киевские ведомости.
1995. 3 окт.). Как представляется нам, одним
из ярких характеристик этого состояния
является существующая на каждых выборах
готовность скорее голосовать против,
чем за. Юрий Левада приводит такие данные
по России: "Исследования прошедшего
лета показали, что негативные установки
("ни при каких обстоятельствах не буду
голосовать за...") явно преобладают
над позитивными предпочтениями ("готовы
поддержать..."): 42% уклоняются от позитивного
выбора, только 34% — от негативного. Избиратели
с большей готовностью называют партию,
за которую они ни в коем случае не стали
бы голосовать, чем ту, которую они предпочли
бы поддержать в первую очередь, — ни одна
партия не собирала в свою поддержку даже
десяти процентов опрошенных. Это тоже
одна из примет нынешней ситуации — политическое
отталкивание преобладает над притяжением"
(Известия. 1995. 19 сент.). Назовем это НЕГАТИВНЫМ
СОЗНАНИЕМ, приметой которого стал Жириновский,
ибо он в состоянии победить только в условиях
этого негативизма. Он тот, за кого голосуют,
чтобы не голосовать "за". Его "за"
— это "нет", сказанное другим. Он
тот, кто удачно принимает на себя чужие
"нет". Ведь на базе тяги к сильной
руке сейчас проявлено много политиков.
Среди них и Александр Лебедь, и Александр
Невзоров и многие другие. Но голосование
за них все равно будет голосованием именно
за них, голосование же за Жириновского
оказалось голосованием против Гайдара,
Явлинского и др. Это очень интересный
и необычный феномен. Вряд ли он предсказан
исходно консультантами Жириновского,
вероятно, он возник в ходе работы. Жириновский
заполняет бреши от следа, оставленного
кем-то другим. В этом смысле он выполняет
функции тени, для которой всегда нужен
кто-то еще. Но мы голосуем за ТЕНЬ — против
основного объекта, реально не зная, что
это тень. Успех Жириновскому приносит
ПРОЦЕССНЫЙ характер его действий, их
транслятивность, пересказы-ваемость.
Пострелял Жириновский из крупнокалиберного
пулемета, это сразу попадает на страницы
даже отрицательно настроенной к нему
"Комсомольской правды". И хотя это
сообщение идет под рубрикой "Люди,
которые нас удивили", но все равно оно
попало в разряд новостных и даже транслятивных
(Коме, правда. 1995. 5 мая). Любой скандал
транслятивен уже по самому своему определению.
При этом тактика борьбы с Жириновским
оказалась неверной. Для описания ситуации
был избран ярлык "красно-коричневые",
чтобы одним махом убить сразу всех врагов.
Однако "сейчас растет поколение, которое
не только о войне, но и о коммунизме знает
понаслышке. Снимаются барьеры личного
опыта. Дальше можно размышлять так: "Дедушка
— милый человек, ветеран и коммунист,
а его с экрана телевизора называют "красно-коричневым".
Значит, фашизм не так уж плох" (Моск.
новости. 1995. № 39). Экономия на усилиях
реально привела к проигранной пропаганде.
Так что Жириновский как символ негативного
сознания требует своего собственного
подхода.
При этом он достаточно
хорошо раскрывается в текстах,
порождая их в объемах, которые
не свойственны политикам "начального
этапа". Если мы возьмем для
анализа его скандально известную
книгу "Последний бросок на
юг" (Жириновский В. Последние
бросок на юг. М. 1995), то в ней
прослеживаются все болевые точки
его политики, которую можно обозначить
как ПОЛИТИКА МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА.
Он начинает с блока сведений,
которые можно обозначить как
"трудности его жизни": "Я
не мог работать там, где
я хотел", "Здесь в столице
тоже был гнет — политический",
"Я с трудом получил комнату
26 кв.м.", "Я скопил какую-то
сумму денег и вернулся в
Москву, уже имея первый взнос
на кооперативную трехкомнатную
квартиру", "Не было телефона.
И первый этаж, холодно. Квартиру
нужно было менять"... Весь этот
набор сведений призван протянуть
максимальную линию сближения с аудиторией.
Сюда же относится служба в армии, рассказ
о которой, внимание к ее проблемам привлекает
в его ряды большое число военнослужащих:
"Два года в армии были для меня очень
полезными". В этом же ключе лежат личностные
подробности, которые непривычны для такого
рода текстов. Так, он повествует об ограблении
своего племянника: "Они забрали носильные
вещи, бывшие в употреблении одежду и обувь,
прихватили даже 5руб. 40 коп. — сдачу, лежавшую
на столе".
Модель политического
видения можно представить в
виде "песочных часов"; все хорошее
сзади или впереди, поэтому
имеет место идеализация прошлого
и будущего, последнее возможно
только вместе с Жириновским.
О прошлом: "Что-то хорошее было
в царской России. Были купцы,
были дворяне, рабочие, чиновники,
интеллигенция, полиция, жандармерия,
армия. Были моральные ценности,
была религия. Территориальное
деление, система страхования,
система медицинского обслуживания.
Надо было совершенствовать все
это". В этой перечислительной
интонации диссонансом звучит
полиция и жандармерия, которую
вроде бы так особенно не
любили до этого. И будущее:
"А Россия, выйдя на берег
четвертого океана, покончит со
всякими революциями, перестройками,
обеспечит нормальное развитие
всех народов, населяющих Россию,
и каждый, независимо от цвета
кожи, разреза глаз, размера, формы
носа, будет чувствовать себя
россиянином, как американец, как
европеец". Это цель, а реше-
ние столь же хирургически
быстрое: "Новая внешняя политика.
Новое решение национального
вопроса внутри страны. Новое
административное устройство, создание
новых структур исполнительной
и законодательной власти. И все
это быстро, неотложно". Вариант
риторики, применяемой при этом,
чисто "большевистский": "Ибо
большинству человечества на
нашей планете выгодно, чтобы
Россия установила свои новые
границы на юге", "Вероятно,
это не понравится Соединенным
Штатам, но они не станут вмешиваться".
При этом все процессы,
в согласии со славянской ментальностью,
предстают не как связанные
с активной ролью каждого, а
как вариант движения к победе
вне зависимости от действий.
Это стратегема "По щучьему
велению, по моему хотению",
только так можно читать следующий
рассказ из будущего: "Россияне,
гордый народ, ведь XXI в. все
равно будет нашим. В оставшиеся
семь лет мы окончательно прекратим
все революции, все перестройки,
все горбостройки, покончим с
ельцинизмом, бурбулезом. Уйдут Полторанины,
Гайдары. Все это отойдет. И
в XXI век мы придем другими,
чистыми. Сейчас мы — в бане.
Мы смываем эту коросту, эту
грязь, которая накопилась за
весь XX век, смываем разными моющими
средствами, иногда это трудно, больно".
Этот отрывок характерен также
как пример метафорического переноса
(мы в бане), который считается
очень хорошим для воздействия
на широкие массы. Метафора
скорее овладевает умами. В.Жириновский
постоянно прибегает к подобным
переносам, увеличивая воздействующую
роль своего текста. Например: "Дания
- маленькая страна, ее нельзя
назвать великой Данией. Ведь
бывает большое дерево и маленькое
дерево. Маленькое дерево может
принести очень много плодов.
Допустим, маленькое персиковое
или мандариновое дерево может
принести очень много плодов,
а рядом стоящее высокое дерево
никаких плодов не приносит".
Если сопоставить эти тексты
с другими, а выборы 1995 г. в
России породили множество таких
материалов (Гайдар Е. Новый курс.
М. 1994. Гайдар Е. Беседы с избирателями.
М. 1995. Федоров Б. Советы вкладчикам. Б.м.,
б.г.; Либеральный план для России. М., 1995),
то несомненно они носят более сухой, более
официальный и более ограниченный одной
темой характер. Текст Жириновского несет
эмоциональную информацию, тексты других
— только рациональную. Но хорошо известно,
что обойти фильтры недоверия, встроенные
в каждого человека, легче на эмоциональном
уровне. В.Жириновский четко предлагает
уровень бытового общения, выстраивая
и свои аргументы с точки зрения уровня
комнаты, а не уровня экрана телевизора.
Второе место в выборах 1995 года в России
- результат вполне заслуженный с точки
зрения работы с политическим символизмом.