Региональные политические элиты в России

     1) позиционный подход (Р. Милибанд, Р. Миллс, Р. Патнэм) выявляет и изучает формальные статусные позиции индивидов в иерархии власти, их функции;

     2) репутационный подход (Ф. Хантер) выявляет степень влияния и  авторитет властвующих лиц в  общественном мнении;

     3) «решенческий» (деятельностный) подход (Р. Даль) раскрывает реальные влияния на принятие решений на основе анализа политической динамики и итогов политических процессов, в т.ч. на уровне внутриэлитных взаимодействий.

     Каждый  из подходов требует применить своеобразный набор методов и процедур, каждый имеет свои преимущества и погрешности. Позиционный подход чаще всего реализуется в методе анализа документов официального происхождения – законов, подзаконных актов, биографических справок, сообщений о назначениях и отставках.

     Репутационный подход в основном означает проведение экспертного опроса или (реже) массового анкетного опроса, интервью.

     «Решенческий» (десизионный) подход предполагает доступ аналитика к процессу принятия решений  внутри элиты либо доступ к текущему архиву политической структуры. Применяется  наблюдение, эксперимент, анализ документов (чаще – неофициальных).

     Роль  региональных элит в общероссийской системе высокостатусных групп  определяется в постсоветский период целым комплексом объективных и  субъективных факторов. Прежде всего, региональные элиты получили благодаря приватизации и децентрализации самостоятельные ресурсы влияния. Во-вторых, региональные элиты стали формировать вертикально-организованные «команды», автономные от общероссийских политических элит. Исходной формой данного институционального строительства явились традиционные для России патрон-клиентарные отношения. В-третьих, региональные элиты начали формулировать свои корпоративные интересы, используя местные особенности идентичности для легитимации собственной власти. Наконец, мощную поддержку процессу элитогенеза оказала избранная в 1990-х гг. модель децентрализованного федерализма.

     Региональные  элиты в федеративном государстве  получают важные преимущества в области  защиты своих интересов. Их возможности  обеспечены в Конституции Российской Федерации, в ряде конституционных законов, договоров о разграничении полномочий и предметов ведения.

     Cтратегии региональных элит во взаимоотношениях с общероссийской элитой многообразны, что зависит о степени ресурсной обеспеченности каждого региона, социальных особенностей элит и лидеров; их идеологических ориентации. Можно выделить следующие типы региональных элит по признаку стратегии взаимоотношений с федеральными партнерами.

     1. Элиты, проявляющие лояльность  к «центру верховной власти»  и играющие роль исполнителей  инициатив федерального центра. Чаще всего таковы элиты дотационных,  слаборесурсных регионов (Курганская  и Пензенская области, Алтай,  Кабардино-Балкарская Республика  и т.д.).

     2.  Элиты, избравшие стратегию «борьбы  за суверенитет и законные  права». Чаще всего существуют  в республиках с высоким уровнем  этнической мобилизации и ресурсной  обеспеченностью элит (Татарстан,  Башкортостан), реже – в областях  с такими же свойствами, но на внеэтнической основе (Свердловская и Калининградская области, Приморский край).

     3. Элиты, применяющие стратегию  «локомотивов реформ». Они уменьшают  финансовые обязательства перед  «центром», поддерживают вовлеченность  региона в мировой рынок и  элементы гражданского общества. Таковы обычно элиты в областях с низким уровнем этнополитической напряженности, имеющих развитую многоотраслевую промышленность и сферу услуг (Ярославская, Пермская, Самарская области, Москва и Санкт-Петербург).

     4. Элиты, использующие стратегию «прагматического партнерства». Её смысл – противоречивое балансирование между выполнением воли федеральных элит и моделью изолированного роста при опоре на собственные силы. Баланс противоположных тенденций зависит от текущих интересов элит. Например, подобный курс проводили элиты русских агропромышленных регионов во второй половине 1990-х гг. (Краснодарского и Ставропольского краёв, Волгоградской области, регионов Центрального Черноземья и Ульяновской области).

     На  основании сформулированного подхода региональная политическая элита определяется как социальная страта, которая достигла наивысшего политического статуса, оказывает определяющее воздействие на процессы принятия стратегических политических решений в регионе. Элита обеспечивает согласование интересов субъектов политического процесса на уровне региона, а также интересов федеральной и региональной элит, высокостатусных групп различных регионов между собой. Элита реализует стратегические решения и контролирует их исполнение, влияет на ценностные ориентации регионального сообщества.

     Значение  региональных элит в политическом процессе России обусловлено слабостью и  неорганизованностью иных субъектов  политики. Баланс интересов элит и  массовых «низовых» субъектов сильно нарушен. Основная масса населения регионов социально и политически пассивна, не создала устойчивые структуры гражданского общества. Слабы конвенциальные формы политического участия в действиях партий, гражданских ассоциаций, профсоюзов и других негосударственных структур. В итоге региональные элиты  становятся преобладающими каналами выражения политических интересов.  
 
 
 
 
 
 
 
 

     Структура региональных политических элит России 

     Прикладной  анализ строения региональных политических элит включает в себя последовательность действий:

• определить организационное строение региональных элит, степень их устойчивости/подвижности;

       выяснить социальное происхождение и состав региональных элит;

• установить их социальные и демографические черты (пол, возраст, уровень образования и профессиональной подготовки, тип политической карьеры);
• выявить основные каналы рекрутирования и ротации элит, их соотношение.

      Состав  региональных политических элит. К  субъектам региональной элиты, образующим в совокупности её состав, относятся:

          1) Глава исполнительной власти.

          2) Представители региональной бюрократической элиты в органах исполнительной власти (администрации, правительстве и их структурных подразделениях).

         3) Члены законодательных органов региона (председатели и сотрудники комитетов, депутаты).

        4) Представители региональных отделений федеральных структур (министерства обороны, МВД, ФСБ. налоговых служб, прокуратуры и т.д.).

        5) Крупные предприниматели в регионе, занимающие ключевые позиции во владении и распоряжений собственностью, контролирующие влиятельную часть ресурсов региона. Внутренние сегменты: руководители фирм регионального уровня, представители общероссийских и транснациональных корпораций; собственники, менеджеры и крупные акционеры.

          6) Руководители неправительственных организаций, партий, средств массовой информации.

         7) Организованная преступность. Её участники, будучи антисистемным актором, весомо влияют на политические процессы в регионах и местных сообществах, а иногда и успешно институционализируют свое влияние (выборы во Владивостоке 2004 г., в Нижнем Новгороде 1998 г. и др.).

      Реальные  функции групп (сегментов элит) достаточно специализированны.

      Губернатор  обладает наибольшей политической властью  из акторов регионального уровня. Глава региона имеет формально-юридические полномочия вводить в силу законы субъекта федерации или налагать на них вето, выступать с законодательными инициативами, вести от лица региона переговоры и заключать договора и соглашения. Во многих регионах глава администрации/президент лично возглавляет высший орган исполнительной власти, формирует его и отправляет в отставку. Кроме узаконенных функций, глава региона выполняет функции неформальные: согласование и арбитраж интересов ведущих акторов политики, взаимодействие с экономическими элитами, лоббирование интересов (региона и своих личных). Перечисленные функции позволяют говорить о главе региона и его «команде» как преобладающем субъекте элитной композиции.

      Руководители  подразделений исполнительной власти (правительств, комитетов, министерств, департаментов и проч.) имеют функции скорее административно-организационные, нежели политические. Они выполняют законы и волю главы региона

      Руководители  федеральных органов власти на уровне региона выполняют двойственные функции. С одной стороны, они входят в единую вертикаль исполнительной власти страны, назначаются и снимаются с должностей решениями федеральных ведомств. С другой стороны, в силу неформальных отношений они могут поддаваться влиянию региональных лидеров.

     Крупные предприниматели в регионе обеспечивают функцию поддержки официальной  власти либо борются за получение  власти, если глава региона нелоялен интересам бизнес-групп. Предприниматели  финансируют предвыборные кампании, кредитуют региональный бюджет, смягчают напряженность благодаря спонсорству программ социальной политики. Во многих регионах корпорации стали реальными обладателями власти, а губернаторы и председатели законодательных собраний играют роль менеджеров финансово-промышленных групп.

      Руководители партий, общественных движений, СМИ регионов выполняют соподчиненные функции в системе элит. Из-за слабости своих ресурсов, неукорененности в политической культуре сообществ они проявляют себя чаще всего, как канал рекрутации властвующих элит, как институт борьбы за власть на выборах. Этот сегмент элиты остается финансово зависимым от крупного бизнеса и системы органов власти в регионе. Но с введением смешанной либо пропорциональной избирательной системы партии увеличат свою инвестиционную привлекательность.

      Организованная  преступность выполняет функции  контрэлиты, однако в ряде регионов стремится получить легальную политическую власть путем выдвижения своих кандидатов на выборах.

      Таким образом, политические элиты на уровне регионов не представляют собой однородной по социальному статусу и функциям группы. Краткий обзор их сущности и функций свидетельствует о неустойчивом состоянии элит постсоветского времени, о неизбежных функциональных конфликтах между сегментами системы элит. 
 
 
 
 
 

Заключение 

     С приходом к власти В. Путина правящая элита предприняла немало шагов по преобразованию и политической системы, и политической элиты страны в авторитарно-демократическую. Под свой контроль новый глава государства поставил Федеральное собрание, основные политические партии, бизнес-элиту, большинство региональных лидеров, основные электронные средства массовой информации.

     В настоящее время правящая элита  демонстрирует желание подчинить  себе и такую мощную силу, как  Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР). Если последнее удастся осуществить президентско-правительственным структурам, то под их влиянием окажется большая часть "левого" электората, что, в свою очередь, резко ослабит позиции коммунистов и аграриев, оппозиционно настроенных к нынешней правящей элите.

     Все это показывает цель современной  правящей элиты - расширить свою социальную базу. Но такая тактика содержит в себе очень большую опасность: если проводимый социально-экономический  курс провалится, не оправдает ожиданий электората, то реакция последнего будет сравнима с реакцией обманутого человека со всеми вытекающими отсюда последствиями, главным из которых станет переход в разряд ярых противников данной элиты. И чем шире окажется в настоящее время социальная база власти, тем больше, в случае неудачи, будет число ее противников.

     У современной политической элиты есть два очень важных ресурса, которые и сейчас, и в будущем способствуют и будут способствовать ее эффективной деятельности: меньшая разобщенность и конфликтность и наличие определенной степени умеренного консерватизма, что существенно отличает ее от предшественников.

     Наличие здорового консерватизма является необходимым атрибутом нормального  эволюционного развития любого общества, оно позволяет сберечь то ценное, что создали предыдущие поколения. Если учесть, что в 1990-е гг. политическая элита (особенно правящая) разрушила немало положительных элементов, сохранившихся с советских времен, то можно предположить, что в ближайшем будущем мы будем свидетелями возрождения (восстановления) современной элитой некоторых из этих элементов, что, в свою очередь, будет положительно воспринято большинством населения.

     И, наконец, еще один важный вопрос, который  нельзя обойти вниманием: возможно ли коренное изменение расстановки  сил в политической элите в ближайшем будущем? Реален ли приход к власти нынешних оппозиционных элитных групп? Советский период истории страны и сформировавшиеся в 1990-х гг. новые социальные слои служат гарантом против восстановления прежней, коммунистической модели общественной системы. Любая же попытка ее возрождения приведет к расколу политической элиты и, возможно, гражданской войне. Но такая попытка представляется маловероятной. Более вероятная - повышение роли государства в обществе, усиление авторитарных тенденций в управлении страной.