Политические концепции И. А. Ильина, М. М. Сперанского, Н. А. Бердяева

Политические  концепции И. А. Ильина,

М. М. Сперанского, Н. А. Бердяева

Содержание:

-Введение

-1) Политические концепции М.  М. Сперанского

-2) Политические концепции Н.  А. Бердяева

-3) Политические концепции И.  А. Ильина 

-Заключение

-Список использованной литературы

Введение.

Развитие отечественной политической мысли имело собственные специфические  особенности в сравнении с  западной политической традицией, которые  были обусловлены определенным своеобразием исторического пути России. Занимая  по своему географическому расположению срединное, промежуточное положение между Европой и Азией, между Западом и Востоком, российский этнос формировался под воздействием этих противоборствующих цивилизаций, испытывая постоянное напряжение в поисках культурной и политической самоидентификации. Прав был в своих оценках Н.А. Бердяев, утверждавший, что "русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Восток-Запад, она соединяет два мира. И всегда в русской душе боролись два начала - восточное и западное" (О России и русской философской культуре. М., 1990. С.44). Эта внутренняя противоречивость характера русской культуры, во многом предопределившая зигзагообразность и прерывистость отечественной истории, способствовала, с одной стороны, ее открытости и "отзывчивости" другим культурам, о которой писали многие русские мыслители (отсюда, например, идеализация Запада в некоторых направлениях отечественной философской и политической мысли); а, с другой, сильно развитому мессианскому сознанию, нашедшему свое выражение и в русской политической традиции.

Девятнадцатый век стал временем расцвета отечественной политической мысли, когда представители различных  течений либерализма, консерватизма, революционного радикализма сформулировали и попытались дать ответы на наиболее острые для русского общественного сознания того времени вопросы: о соотношении личности и власти; об упорядоченности государственного устройства и оптимальной форме правления; о путях социально-экономического развития и способах решения аграрного вопроса; о правовых гарантиях свободы индивида и роли интеллигенции в социальном процессе; об исторических судьбах России и ее отношениях с Западом. Именно в XIX в. "русский народ высказал себя в слове и мысли и сделал это в тяжелой атмосфере отсутствия свободы", - писал Н. А. Бердяев.

Политические концепции  М. М. Сперанского.

М. М. Сперанский (1772–1839) родился в  деревне Черкутино Владимирской губернии в семье младшего духовного  чина по фамилии Третьяков. Михаил Михайлович окончил Владимиро-Суздальскую духовную семинарию и был направлен в числе трех лучших учеников в Санкт-Петербургскую духовную семинарию (с 1797 г. – академия) в качестве преподавателя математики, физики, риторики и философии. В 23 года он становится ректором этой семинарии, затем поступает на службу к генерал-прокурору А. Б. Куракину, на которой вскоре дослуживается до чина статского советника. Александром I Сперанский был приближен к двору, где занимал ряд высоких должностей, последняя из которых – государственный секретарь. Интриги завистников, а также недовольство его реформаторской деятельностью со стороны дворянства послужили причиной отставки и ссылки Сперанского в 1812 г. (Нижний Новгород, Пермь). В 1816 г. он получил назначение губернатором в Пензу, а в 1819 г. по ходатайству графа А. А. Аракчеева стал губернатором Сибири. Только в 1820 г. Сперанскому было позволено возвратиться в Санкт-Петербург, а в 1826 г. император Николай I поручил ему составление Свода законов Российской империи. Комиссией под руководством Сперанского этот Свод был инкорпорирован за четыре года и составил 45 томов, имевших историко-хронологическое значение, а еще через три года было подготовлено пятнадцатитомное издание, кодифицирующее действующее законодательство. Николай I наградил М. М. Сперанского за этот труд Андреевской звездой.

Умер Сперанский в 1839 г. Современник  мыслителя, поэт Петр Вяземский, характеризуя этого выдающегося государственного деятеля, сказал о нем: "чиновник огромного размера".

Сторонник конституционного строя, Сперанский был убежден, что новые права обществу обязана даровать власть. Обществу, разделенному на сословия, права и обязанности которых установлены законом, необходимы гражданское и уголовное право, публичное ведение судебных дел, свобода печати.

Наиболее полно взгляды нового реформатора М. М. Сперанского отражены в записке 1809 года – "Введение к  уложению государственных законов". "Уложение" Сперанского открывается  серьезным теоретическим исследованием "свойств и предметов государственных, коренных и органических законов".

Сперанский писал: "Если бы права  государственной власти были неограниченны, если бы силы государственные соединены  были в державной власти и никаких  прав не оставляли бы они подданным, тогда государство было бы в рабстве и правление было бы деспотическое". Он объяснял, что поскольку свобода сама по себе недостаточно гарантирована, необходимо предохранять ее посредством создания и укрепления основного закона, то есть Политической конституции. Без конституционных гарантий гражданские права и свободы бессильны, поэтому именно требование укрепления гражданского строя легло в основу всего плана государственных реформ Сперанского и определило их основную мысль: «правление, доселе самодержавное, поставить и учредить на законе». Идея состояла в том, что государственную власть надо построить на постоянных началах, а правительство должно стоять на прочной конституционно-правовой основе.

Россия, по мнению Сперанского, в своем  историческом развитии прошла три ступени: в Средние века – удельщина; в Новое время – абсолютная монархия, а в настоящий период – промышленное состояние, которое требует конституционного ограничения верховной власти и предоставления политических и гражданских прав всем подданным (безопасность личности, сохранность собственности и обеспечение личных политических прав). Россия, полагал он, ждет перемен, но не революционным путем, как в странах Запада, а исключительно эволюционным, "через правильные законы", жалованные императором народу. "Реформация государства производится десятилетиями и веками, а не в два-три года" ("О постепенности усовершенствования Российского").

В своих  проектах государственных преобразований Сперанский мечтал о конституционной  монархии, которая бы позволила "правление  доселе самодержавное учредить на непременном законе". Законность форм осуществления власти Сперанский связывал с необходимостью разделения властей. Законодательная власть должна быть вручена двухпалатной Думе, которая обсуждает и принимает законы, для чего собирается сессионно. Глава исполнительной власти – монарх – участвует в деятельности Думы, но "никакой новый закон не может быть издан без уважения Думы. Установление новых податей, налогов и повинностей уважается в Думе". Мнение Думы свободно, и поэтому монарх не может "ни уничтожить законов, ни обезобразить их".

Судебная  власть реализуется судебной системой, включающей суд присяжных и завершающейся  высшим судебным органом – Сенатом. Три власти управляют государством подобно тому, как человек –  своим организмом: обращаясь к  закону, воле и исполнению.

Сперанский  предусмотрел и возможность объединения  усилий различных властей для  согласного их действия в Государственном  совете, состоящем частично из лиц, назначаемых монархом, а частично избранных по избирательным законам. Государственный совет заседает под председательством царя, он обладает правом законодательной инициативы, но законы, "коими вводится какая-либо перемена в отношении сил государственных или в отношении частных лиц между собой", утверждаются непременно и исключительно Государственной думой. Таким образом, Государственная дума имеет законодательный статус.

Организация местной власти предполагает введение коллегиального управления сверху донизу через систему представительных органов – дум: губернских, уездных  и волостных, избираемых на многоступенчатой основе.

Порядок в  устроенном таким образом государстве  охраняется законами. Одним просвещением и деятельностью просвещенных монархов невозможно достичь политических результатов. Идеал Платона (правление философов) Сперанский отвергал, следуя в этом вопросе Аристотелю и утверждая, что законы, а не люди должны управлять государством.

Именно  Сперанский в 1809 году впервые в истории  русской политической мысли в  свой работе "Введении к уложению государственных законов» использовал термин «политическая система". "Сколько бедствий можно было бы сберечь, если бы правители, точнее наблюдая движение общественного духа, сообразовывались ему в началах политических систем и не народ приспособляли к правлению, но правление к состоянию народа", - писал он. 

Деятельность  Сперанского оказала огромное влияние  на становление и развитие либерализма  в России как течения политической мысли. В своих работах он указал пути и способы постепенной либерализации  самодержавной власти, создания правового государства и утверждения гражданских и политических свобод. Идеи Сперанского остаются актуальными и по сей день.

Вместе  с тем несомненной его заслугой стало не только некоторое ограничение  самодержавия и упорядочение системы  государственного управления, но и тот факт, что именно Сперанский заложил основы формирования отечественной просвещенной бюрократии, кодификации Российского законодательства, реформирования государственно-церковных отношений и системы образования. Его концепция "истинной монархии", сочетающая единовластие и законодательное регулирование социальных отношений, уважение членов общества к закону и его верховному субъекту и хранителю - монарху, может рассматриваться как первый в условиях России всеобъемлющий проект правового государства с принципом разделения властей. Политическую же философию Сперанского можно в целом охарактеризовать как самодержавный либерализм, соединивший в себе характерные особенности политического менталитета эпохи феодализма и специфику политической культуры периода буржуазной цивилизации.

Политические концепции Н. А. Бердяева.

Николай Александрович  Бердяев (1874–1948) был одним из авторитетных участников русского религиозного возрождения  начала века, инициатором создания Академии духовной культуры (1918–1922). В 1922 г. был выслан из РСФСР, жил во Франции, издавал журнал "Путь" (1925–1940), много писал сам и печатался практически на всех европейских и многих восточных языках. Вырос в семье военных, ведущей свое начало из древнего русского дворянского рода и татарских родов, графского рода Шуазель и от потомков французских королей. За участие в социалистическом кружке он был отчислен из Университета святого Владимира в Киеве и выслан в Вологодскую губернию. В ссылке встречался с Б. Савинковым, Г. Плехановым, А. Луначарским и другими будущими видными деятелями революционного движения. Университетское образование оборвалось навсегда, но Бердяев сумел стать на редкость образованным человеком, избирался профессором Московского университета. Перейдя от либерального марксизма на позиции идеализма, он обратился к поискам "нового пути" в религиозном сознании и проблемам историософского и эсхатологического характера. Он занимался также построением своеобразной версии персоналистской философии, сделавшей его признанным авторитетом в области философии эксистенциализма.

Вместе  с С. Булгаковым, П. Струве и С. Франком  Бердяев был участником всех трех манифестов русских философов-идеалистов первой четверти века – сборников "Проблемы идеализма" (1902), "Вехи" (1909), "Из глубины" (1918). Их иногда называют манифестами "веховства". Эти публикации стали, по сути дела, внешней фиксацией движения от либерального марксизма через своеобразный нравственный либерализм к национально-патриотическому воззрению в духе либерального консерватизма с такими его устоями, как религия, идеализм, либерализм, патриотизм, традиционализм и народоправство.

Основная  тема сборника "Вехи", вышедшего  после революции 1905 г., фокусировалась на призыве разорвать с традициями Бакунина, Чернышевского, Лаврова и  Михайловского, которые вели страну к бездне, и вернуться к объективным основам русской истории и к традиции, представленной именами Чаадаева, Достоевского и Соловьева. К этой теме Бердяев обращался и в последующие годы.

Характеризуя  взаимоотношения марксизма и  русского революционного движения, именуемого им часто также русским коммунизмом, Бердяев в брошюре 1929г. "Марксизм и религия (Религия как орудие господства и эксплуатации)" писал, что марксизм представляет собой в любом случае "очень серьезное явление в исторических судьбах человечества". При этом он считал, что "классический марксизм очень устарел и уже совершенно не соответствует ни современной социальной действительности, ни современному уровню научных и философских знаний". Марксизм претендует быть цельным миросозерцанием, отвечающим на все основные вопросы жизни, дающим смысл жизни. Он есть и политика, и мораль, и наука, и философия. Он есть религия – новая религия, идущая на смену христианской. Марксизм вдохновлен и вдохновляем возрастанием организованной власти социального коллектива над миром. В отличие от русского народнического социализма, который вдохновлялся состраданием к народу и жертвой во имя его освобождения и спасения, марксистский социализм, согласно Бердяеву, вдохновляется силой и властью над миром со стороны пролетариата. "Сильный и властвующий над миром, организованный пролетариат и есть земной Бог, который должен заменить Бога христианского и убить в человеческой душе все старые религиозные верования". Мессианская роль пролетариата составляет основной миф марксизма. Кошмар русского марксизма заключается прежде всего в том, что он несет с собой смерть человеческой свободе. Коммунизм есть отрицание не только бога, но и человека, и оба эти отрицания между собой связаны.

Русский коммунизм  в Советской России, по оценке Бердяева, явился извращением русской мессианской идеи. Русский коммунизм утверждает свет с Востока, который должен просветить буржуазную тьму Запада. В коммунизме есть своя правда и своя ложь. Правда – социальная, раскрытие возможности братства людей и народов, преодоление классов; ложь – в духовных основах, которые приводят к процессу дегуманизации, к отрицанию ценности всякого человека, к сужению человеческого сознания, которое уже наблюдалось в русском нигилизме. Коммунизм есть русское явление, несмотря на марксистскую идеологию. "Коммунизм есть русская судьба, момент внутренней судьбы русского народа. И изжит он должен быть внутренними силами русского народа. Коммунизм должен быть преодолен, а не уничтожен. В высшую стадию, которая наступит после коммунизма, должна войти и правда коммунизма, но освобожденная от лжи. Русская революция пробудила и расковала огромные силы русского народа. В этом ее главный смысл".

Революционность, по Бердяеву, состоит в радикальном  уничтожении прогнившего, изолгавшегося и дурного прошлого, но нельзя уничтожить вечноценного, подлинного в прошлом. Так, наиболее ценные положительные черты русского человека, обнаруженные им в годы революции и войны, – необыкновенная жертвенность, выносливость к страданию, дух коммюнотарности (общежительности) – есть христианские черты, выработанные христианством. Противоположностью такой революции является, революционная утопия, которая, к сожалению, также имеет шанс стать реальностью. "Утопии, к несчастью, осуществимы. И, может быть, настанет время, когда человечество будет ломать голову над тем, как избавиться от утопий". Последняя мысль пленила известного английского создателя романов-антиутопий Олдоса Хаксли, который взял ее эпиграфом к роману "Этот бесстрашный новый мир".

Бердяев, проповедуя философию свободы, не приемлет такие  социально-общественные понятия как "демократия" и "социализм". Удивительно, но он реалистически и  правдиво описал подавление свободы  в политическом аспекте, причем многие его утверждения звучат современно. Бердяев в основном рассматривает духовные первоосновы демократии и социализма, и предельные выражения их "идеи".

Бердяев считает, что "демократия носит  формальный характер, она сама не знает  своего содержания и в пределах утверждаемого  ею принципа не имеет никакого содержания… Демократия остается равнодушной к добру и злу. Она - терпима, потому что индифферентна, потому что потеряла веру в истину". Удивительно современно его высказывание, что демократия - скептична, она возникает в скептический век, век безверия, когда народы утеряли твердые критерии истины и бессильны исповедовать какую-либо абсолютную истину. Практически им описывается сегодняшнее состояние нашего общества: "Демократия не знает истины, и потому она предоставляет раскрытие истины решению большинства голосов. Признание власти количества, поклонение всеобщему голосованию возможны лишь при неверии в истину и незнании истины". Философия Бердяева такова, что верующий в истину и знающий истину не отдает ее на растерзание количественного большинства. Он считает, что при демократии отрицаются духовные основы общества, лежащие глубже формального человеческого волеизъявления, и опрокидывается весь иерархический строй общества. Бердяев утверждает, что демократия лжива и не приходит в отчаяние от утери Истины, что она верит, что изъявление воли большинства, механический подсчет голосов всегда должны вести к добрым результатам. Как это актуально, в свете многочисленных выборов за последние годы в России, когда, избранные народом люди, оказались не лучшими его представителями. К демократии Бердяев подходит опять же с позиций своей "богочеловеческой" философии. "Демократия не хочет знать радикального зла человеческой природы,- пишет он - Она как будто бы не предусматривает того, что воля народа может направиться к злу, что большинство может стоять за неправду и ложь, а истина и правда могут остаться достоянием небольшого меньшинства. В демократии нет никаких гарантий того, что воля народа будет направлена к добру, что воля народа пожелает свободы и не пожелает истребить всякую свободу без остатка". Действительно, если вспомнить французскую революцию, то революционная демократия, начавшая с провозглашения прав и свободы человека, в 1793 году не оставила никаких свобод, истребила свободу без остатка. С точки зрения "свободы" Бердяев считает, что демократия - свободолюбива, но это свободолюбие возникает не из уважения к человеческому духу и человеческой индивидуальности, это - свободолюбие равнодушных к истине. По мнению Бердяева, демократия возникает, когда распадается органическое единство народной воли, когда гибнут народные верования, соединявшие народ в единое целое. Демократия есть идеология критической, а не органической эпохи в жизни человеческих обществ, считает он. Таким образом, мы в настоящее время на самом деле ощущаем кризис нашего общества. Вероятно, прав Бердяев, говоря, что "демократия и есть арена борьбы, столкновение интересов и направлений. В ней все непрочно, все нетвердо, нет единства и устойчивости. Это - вечное переходное состояние".