Политическая система современной России

Политическая  система современной  России 

     Многочисленные  социологические исследования, проводившиеся  в первом полугодии 2011 г., показывают, что в политическом сознании российского  населения происходят быстрые и, возможно, необратимые изменения. Они  выражаются в падении доверия  к политическим лидерам и политическим партиям, росте протестных настроений и усилении спроса на лидеров и  партии, не представленные в официальном  политическом спектре.

     Если  на протяжении 10 лет участники фокус-групп говорили об ожидании улучшения положения в стране, то в последнее время тезис о том, что положение в стране улучшается, практически исчез из обсуждений. Широко распространилось мнение, что в стране все плохо, экономика не развивается, а нефтедоллары присваивает правящая верхушка, прикрывая отсутствие успехов политической демагогией. Наряду со снижением доверия к Путину и Медведеву растет запрос на нового лидера, появления которого в прошлом люди боялись.

     Причины перелома политических настроений лежат  не только в последствиях экономического кризиса, но и в глубоких социальных изменениях, которые произошли в  результате экономического подъема  в докризисный период. Главным  итогом этих изменений стало появление  массового городского среднего класса, который по уровню жизни и социальным установкам стремительно сближается со средним классом стран Евросоюза. По нашим оценкам, его доля в населении Москвы уже приближается к 40%, а в других крупных городах колеблется в пределах 20-30%. Валовой региональный продукт на душу населения по паритету покупательной способности в Москве сравним с уровнем Бельгии, а среднедушевые доходы населения приближаются к уровню Нью-Йорка 1970-х гг. Городской средний класс становится обладателем значительных недвижимых активов. В Москве накануне кризиса доходы от собственности практически сравнялись с заработной платой. При этом зависимость городского среднего класса от социальных выплат снижается.

     В случае роста ВВП темпами 4% в год  численность этой прослойки к  началу 2020-х гг. достигнет 40% населения. По оценкам McKinsey & Company, к 2025 г. количество семей в Москве с доходами свыше $20 000 вырастет на 1/3 и составит почти все население города. Рост среднего класса ускорится благодаря тому, что в наиболее продуктивный возраст (30-40 лет) войдет многочисленное поколение детей, родившихся в 1980-х. Оно войдет в расцвет профессиональной деятельности в период, когда обострится дефицит на рынке труда. Его доходы будут расти быстрее, чем у других поколений. Эти люди будут быстро пополнять ряды среднего класса европейского типа.

     Для российского среднего класса характерен специфический и отчасти противоречивый набор ценностей, отличающий его  от других социальных групп. Он включает: спрос на правовое государство; неприятие коррупции; недоверие к властям; сочувствие нуждающимся; проевропейская ориентация; умеренный национализм.

     Эта группа населения все еще сохраняет  лояльность к властям, но ее настроения становятся все более критическими. Склонность к протестам нарастает  — особенно из-за недовольства высокой  коррупцией, слабостью институтов правового  государства и отсутствием социальных лифтов. Во второй половине 2010 г. по уровню протестных настроений Москва опередила  остальные регионы, при этом в  отличие от других регионов склонность к протестам у московских мужчин возрастает по мере роста доходов.

     Средний класс сосредоточен в крупных  городах и формирует плотные  социальные сети в интернете. Он находится  в центре информационного влияния  и формирует взгляды более  широких слоев населения. Протестные идеи из интернета легко проникают  в центральные и провинциальные печатные СМИ, а в последнее время  и на центральные теле- и радиоканалы. Существуют многочисленные свидетельства растущей гражданской самоорганизации и высокой способности к мобилизации через интернет. Яркий пример — участие волонтеров в тушении пожаров летом 2010 г., которое координировалось преимущественно через социальные сети.

     Существующая  партийная система плохо приспособлена  к тому, чтобы осваивать этот растущий электоральный сегмент. Он остается никем не заполненной, но стремительно расширяющейся нишей, создающей  политический вакуум. Городской средний  класс испытывает дефицит политического  представительства. Его не устраивает не только официальная политическая повестка, персоналии лидеров и бренды партий, которые присутствуют на политическом поле, но и сам формат партийной  работы.

     В отсутствие поддержки со стороны  растущего среднего класса существующие партии будут тесниться на сжимающейся  электоральной поляне. Их проблемы не только в обновлении контента и лидерства, но и в неадекватной внутрипартийной организации. Она базируется на устаревшем подходе 1990-х, в основу которого положено создание обширного партийного актива в провинции. При низком проникновении интернета это позволяло добиваться хороших результатов на федеральных и местных выборах. Однако провинциальный актив воспринимает новые идеи с запозданием, а работа с ним забюрократизирована. Например, партии «Яблоко» может потребоваться 8-10 месяцев для одобрения позиции по важному вопросу на политсовете. Такие партии всегда будут запаздывать в реагировании на запросы городских избирателей. Для работы с таким электоратом многочисленный региональный партактив — не преимущество, а помеха, лишающая партию гибкости и динамизма. Этой группе людей требуется партия нового типа. Она должна выстраивать доверие избирателей через интернет, реагируя на запросы своих сторонников в режиме онлайн и быстро обновляя политический контент, в том числе в формате «Википедии». Подобную партию в России еще предстоит сформировать, но, если она будет создана, ее ожидает большое будущее.

     Отсутствие  реального политического представительства  ведет к усилению протестных настроений, радикализации мнений и распространению неконструктивного оппонирования властям. Одним из примеров служит дискуссия о перспективах территориальной дезинтеграции России. Еще недавно на подобные обсуждения было наложено своеобразное негласное табу. Но в последние месяцы в интернете развернулась дискуссия по этому вопросу, причем многие из участников рассматривают гипотетическую перспективу распада России в позитивном ключе. По образному выражению одного политического аналитика, городской средний класс в его нынешнем состоянии является «политическим детонатором, который невозможно вывинтить».

     Перелом общественных настроений обозначился  слишком близко к началу выборов. Российское общество переросло существующую политическую систему, но адаптировать ее к новым условиям до выборов  уже невозможно. Руководство страны осознает политические риски, но надеется ограничиться косметическими изменениями  в партийной системе, такими как  ребрендинг «Единой России» под новым названием «Народный фронт» или выдвижение Михаила Прохорова на пост руководителя партии «Правое дело». Партийная система войдет в новый политический цикл нереформированной и еще глубже оторванной от ожиданий избирателей.

     Политические  лидеры столкнутся с растущим дефицитом  доверия и общественной поддержки  как раз тогда, когда смена  модели роста потребует энергичных социальных и экономических реформ. Неустойчивое состояние экономики  и отложенные реформы будут провоцировать  политические кризисы, усиливая давление в направлении политических изменений. Рано или поздно вопрос о модернизации политической системы выдвинется на первый план. Повестка политических реформ может включать по меньшей мере три направления. Во-первых, реорганизацию партийной системы, включая омоложение стареющего руководства основных партий и формирование новой партии, ориентированной на поддержку со стороны городского среднего класса. Во-вторых, проведение досрочных парламентских выборов с возможным формированием коалиционного правительства парламентского большинства. В-третьих, по мере выдвижения новых политических лидеров в рамках более конкурентной партийной системы, проведение досрочных выборов президента.

     Таким образом, предстоящие в России парламентские  и президентские выборы отнюдь не завершают период высокой политической неопределенности, а, наоборот, могут  послужить катализатором для  последующих политических перемен. Модернизация политической системы  может потребовать длительного  времени и сопровождаться обострением  политических конфликтов. Но в конечном счете ее неизбежным итогом станет усиление представительности политической системы и развитие механизмов политической конкуренции.