Л. Гумилев о пассионарности в возникновении и развитии этноса

Введение

Рыжий львёныш

С глазами зелёными

Страшное наследие тебе нести! -

пророчески предсказала  Марина Цветаева в 1916 году сыну русских  поэтов «серебряного века» Анны Ахматовой  и Николая Гумилёва. Лев Николаевич Гумилёв прожил удивительную жизнь, соединив в себе ослепительный гений  своих родителей и тяготы их крёстного  пути. Он родился в Царском Селе 1 октября 1912 года, детство провёл в  городе Бежецке Тверской губернии. Мало знал отца, расстрелянного в 1921 году за то, что русский офицер Николай  Гумилёв не выдал тайну заговора своих товарищей. О матери говорил  как о ровеснице, как о равной.

Всю жизнь Л. Н. Гумилёв  был в основном самоучкой, начиная  с тихой школы в Бежецке. В  процессе самообразования у него вызрел особый, гумилевский стиль отношения к историческим источникам -- полное уважение сочеталось с полным недоверием: «Когда и при каких обстоятельствах можно верить словам, верить историческим источникам? И тут я задумался, что историю нужно изучать как естествознание, отделяя факты, наблюдаемые и существующие как эмпирическое явление, и оставляя в стороне все разные толкования событий, к которым так склонны европейские писатели» [2,3].

Гумилёв стал основателем  двух ветвей на вековом древе истории - пассионарной теории этногенеза и средневековой номадистики, науки о кочевниках (пристрастие к последней Л. Н. Гумилёв объяснял просто: как многие мальчишки в детстве он увлекался книгами об индейцах, а потом заметил, что в России есть множество «своих индейцев», которых толком никто не изучал).

Л. Н. Гумилёв умер 15 июня 1992 года в Санкт-Петербурге, не дожив несколько месяцев до своего восьмидесятилетия. Говорят, что незадолго  до смерти он сказал, что выполнил всё  и что ему больше не интересно. Что ж, хорошо, что желания человека, прожившего трудную жизнь, сбылись, и что скучно ему стало только в самом конце. И задача живых - разобраться в наследии учёного.

Лев Гумилев про пассионарность

в возникновении и  развитии этноса

Лев Николаевич Гумилёв  хорошо известен в широких кругах читателей, для ученого-историка даже очень известен, даже и знаменит, благодаря сделанному им исследованию принципов развития этносов и  выдвинутой на этой почве гипотезе пассионарности.

Простейшее определение, которое дает там пассионарности Л.Н. Гумилёв, состоит в том, что «это признак... образующий внутри популяции некоторое количество людей, обладающих повышенной тягой к действию» [1,13]. То есть, можно сказать -- пассионарность есть повышенная тяга к действиям, да еще, опять-таки по Гумилёву, «повышенная способность к напряжениям» [1,13]. Второе уточнение определяет, что у Гумилёва стоит за уровнями «пассионарного напряжения суперэтнической системы». В настоящем случае достаточным будет указать на то, что они образуют шесть фаз этногенеза: подъема, акматическую (от «акмэ» -- расцвет), надлома, инерционную, обскурации и мемориальную.

Концепцию пассионарности Л. Н. Гумилёв наиболее развернуто и полно изложил в своей работе «Этногенез и биосфера земли». Здесь в изобилии представлены разнообразные аргументы автора в пользу своей концепции: и претендующие на философичность, и естественнонаучные, и опирающиеся на культурно-исторические реалии.

Самую бурную и резкую критику вызывает теория пассионарных этногенетических скачков как по поводу своей сущности, так и адрес лично её автора, что часто случается с творениями неординарных людей.

Основной термин созданной  Гумилёвым теории - «ПАССИОНАРНОСТЬ», не совсем понятное, новое слово. «Это слово с его внутренним и многообещающим содержанием в марте 1939 года проникло в мозг... как удар молнии, -- писал Л. Н. Гумилёв. - Откуда оно взялось - неизвестно, но для чего оно, как им пользоваться и что оно может дать для исторических работ, было вполне понятно». Изобретённый учёным термин указывает на стремление и способность человека изменять окружающий мир. Пассионарность может усиливаться и ослабевать, что лежит в основе универсального развития любого этноса

Пассионарность в буквальном переводе на русский язык означает «страстность» или «одержимость страстями». Очевидно, что это не то, что понимается под страстями в быту. По введённому автором понятию, сами пассионарии, носители пассионарной энергии, -- это отдельные индивиды, способные аккумулировать колоссальное количество психической энергии и через особое (хотя и гипотетическое поле) передавать её своим ближним, вдохновив их либо на жертвенный подвиг (таковы Александр Невский, Жанна д'Арк), либо на великое общее дело (Ганнибал, Готфрид Бульонский и первые крестоносцы), либо на удовлетворение безмерного честолюбия (Корнелий Сулла, Наполеон), либо, наконец, на разбойничье завоевание и грабежи (викинги, испанские конквистадоры).

Нужно лишь, чтобы  в этносе было достаточно людей, готовых  вдохновляться идеей, подверженных некой «пассионарной болезни», если, восприняв терминологию Гумилёва, чуть расширить созданный им понятийный аппарат.

«Этногенез, -- по приведённому учёным определению, -- это инерционный процесс, где первичный заряд энергии ... расходуются вследствие сопротивления среды, что ведёт к гомеостазу... Именно благодаря высокому накалу пассионарности происходит взаимодейст- вие между общественной и природной формами матери» [2, 335].

Итак, этногенез обусловлен «пассионарным толчком», то есть накоплением в населении, занимающем некий ландшафт, пассионарных личностей. При этом автор теории подробно говорит о том, какие ландшафты более, а какие менее благоприятны для возникновения сильных этносов. Причём «этнос», как пишет Л. Н. Гумилёв, -- не нация, не конфессия, не класс и не государство. Это та общность, которая на уровне самоощущения определяет противопоставление «наши - не наши»; с другой стороны, этнос есть неотъемлемая часть породившего ландшафта, и то, что называется «менталитет», формируется средой обитания этноса; таким образом, есть этносы равнинные, есть городские, есть островные (хотя создаётся такое ощущение, что в этом тезисе немного более чем следовало бы, ставится ударение на географический фактор расположения этносов, потому как можно сделать вывод о том, что все «равнинные» или, например, «островные» этносы Земли имеют схожий менталитет, располагаясь в противоположных частях планеты, в зонах иных климатов и географических широт, в окружении носителей разных культур, что не может сформировать схожее мироощущение этноса, а также всё то, что входит в понятие «менталитет». Итак, если ничего не помешает, этнос проходит различные стадии, зависящие именно от уровня пассионарности. Они, по мнению автора, у всех народов одинаковы и весь цикл занимает примерно одинаковое время: 1200--1500 лет. За этот период история любого этноса характеризуется сменой его энергетических состояний: толчок (вспышка пассионарной энергии) - подъём - перегрев - упадок -- затухание (рассеяние энергии), адекватно отвечающим фазам этногенеза в собственном историческом времени этноса: рождение - взлёт (акматическая фаза) - спад (резкий надлом) - инерционная или мемориальная фаза (происходит всплеск науки и культуры) - обскурация - смерть (вовсе не значит, что умирают все носители этноса - одни могут стать частью соседнего, набирающего пассионарность, этноса (здесь Гумилёв делает попытку выяснения закономерных взаимоотношений между различными этносами; приняв этнические единицы за замкнутые системы, можно предположить различные формы взаимоотношения - от конфликтов до сосуществования на основе разделения труда), другие же живут в гармонии с окружающей средой -- это будет гомеостаз. Важным моральным критерием для оценки деятельности этносов Л. Н. Гумилёв считал взаимодействие человека и природы, или, по его терминологии, этноса и ландшафта. Завоевание этносом энергетической ниши в биосфере происходит иногда с большими потерями для природы, иногда - органично. Утвердив как аксиому положение «У народов есть родины!», Л.Н. Гумилёв делает логичный вывод, что даже в случае крупной миграции этносы выбирают условия, близкие к тем, которые они покинули.

«Фазы жизни» народа, подобные обозначенным Гумилёвым, до него называл Тойнби, о смертности этносов  писал Данилевский и Шпенглер, но никто не назвал движущую силу этногенеза. По мнению Л. Н. Гумилёва, движение этносов  определяет пассионарный толчок. Возникает закономерный вопрос: откуда же берётся этот пассионарный толчок? В своей работе «Этногенез и биосфера Земли» учёный утверждает, что время от времени «Ближний Космос» посылает в биосферу Земли очистительные пассионарные толчки. Хотя надо отметить, что в последних своих работах Гумилёв не уделяет особого внимания этому самому «Ближнему Космосу».

Важно то, что цепь причинно-следственных явлений обрывается Гумилёвым именно в том месте, где она уходит за пределы Земного  шара. Пассионарный толчок - это такой разрыв естественной причинности, который закрыт для научного познания. Причина возникновения этносов вынесена Гумилёвым в Космос. Это равнозначно признанию, что теория не претендует на познание, поскольку условия, создающие в Космосе причину пассионарных толчков, невоспроизводимы. Не случайно «космос» -- не научное понятие.

Для учёного нашего времени создать научную теорию, но не поддающуюся научному обоснованному  доказательству, основанную почти лишь только на авторской эрудиции и интуиции, было неслыханной дерзостью. Хотя Колумб, открывший новый континент, вообще не понял, что же он открыл, Гумилёв  же, гениально угадав, что этногенный фактор - энергетический, так и не понял, что такое значит энергия его пассионарных толчков.

Можно предположить, что гумилёвская пассионарность ближе всего к физическому действию, введённому в XVIII веке П. Мопертюи как характеристики перехода кинетической энергии в потенциальную и обратно. Строгое определение таково: действие есть интеграл по времени разности между кинетической и потенциальной энергиями.

Гумилёв нашёл метод  изучения этногенеза в открытой В. Вернадским биохимической энергии, привносимой  в организмы из Космоса. Обнаружил  способ действия этой силы - пассионарный толчок. Рождение этноса сопровождается повышением энергии, биологически трансформированных через микромутации у отдельных индивидов -- пассионариев.

До открытия Гумилева предполагалось, что этнос, точнее народ, национальность, нация -- это сообщество, членов которого объединяет что-то одно: язык, государственная власть, инерция  истории, жизнь в одном обществе. Но это не более чем поверхностное суждение и как наблюдение над фактами является иллюзией, свойствен-ной наблюдателям. Этнос, по Гумилеву, -- это реальная категория, которая позволяет выделить по ряду признаков группу людей, выступающую в истории как большая замкнутая система с определенным динамическим стереотипом поведения, именно поведения, и оригинальной внутренней структурой, меняющейся в зависимости от времени жизни этноса -- от фаз этногенеза. Этнос, движущийся во времени, постоянно стремится путем выработки своего поведения и утверждения его в потомках к расширению ареала присутствия на исторической арене, и вся нацеленная энергия этноса, если ее суммировать, зависит, во-первых, от лимитирования определенной окружающей среды, где этнос добывает свои средства жизнеобеспечения, и, во-вторых, направленности его действий по созданию все большего для себя социального пространства.

По мере движения во времени этнос испытывает сопротивление  среды, которая начинает оказывать  отрицательное воздействие на его  жизнестойкость, и с растратой  пассионарной заряженности первоначального импульса это в конце концов приводит любой этнос в состояние равновесия между собой, соседями и природной средой, к исчерпанности ресурсостойкости этноса. Он теряет резистентность, сопротивляемость. Жизнь этноса, определенная Гумилевым опытно-историческим путем на материале Всемирной истории, фиксированной хронологией событий, длится в пределах от 1200 до 1500 лет, и в течение этого жизненного цикла наблюдается постепенная растрата жизненных, энергетических сил, биосферной заряженности этноса. Вопрос в том, откуда, из каких источников возникает, берется эта "запасливость" этноса, но об этом и говорит теория пассионарности.

Каждый этнос при  своем рождении, появлении на свет обладает инерцией первоначального  толчка. Можно не спрашивать, как  это происходит, стоит лишь рассмотреть, как это происходило в истории. Так, от толчка -- мутации возникли все народы на Земле. Как бы из "ничто", из неизвестности, из оболочки каких-то событий, зачастую под чужим именем -- проявляют себя группы людей, являющиеся первоначальным ядром будущей этнической организации или организма, работающим в определенном ландшафте и совершенствующимся в дальнейшем -- в превращениях этноса движениями, скачками, прерывистыми фазами, не эволюционно, а через войны, кризисы, самоуничтожение и приступы переустройства этногенеза. Новорожденный этнос живет не плавной растратой своих биосферных запасов, но скачкообразно, некими пусками -- фазами, которые имеют определенные ритмы.

Основной единицей измерения истории выступает  этнос. Он может быть малым и большим, как китайцы, русские, бенгальцы, арабы. Элементом структуры этноса выступает  субэтнос, на которым вначале может покоиться образование этноса, а потом большая система все-таки снова разбивается, распадается на ряд субэтнических единиц. Так, в русском этносе субэтносами являются поморы Севера, казаки южных областей, сибиряки -- потомки первопроходцев (чалдоны) в Сибири, разнообразные метисные образования, интеллигенция XIX века, старообрядцы, русско-горские общины на Кавказе, молокане, русские евреи, туркестанстанцы-русские, родившиеся в Средней Азии, москвичи в середине XX века и другие.

Еще меньшей единицей этноса являются консорции- группы людей, объединенные одной исторической судьбой, не мировоззрением, но поведением. Это нестойкие объединения, связанные одними интересами или делами, и они могут быть разного рода и "жанра": секты и тайные культы, партии, банды и нелегальные образования, кружки, воинственные или отреченные от жизни сообщества: скальды в Скандинавии или суфии в Персии, викинги, нестяжатели на Волге, трапперы в США, беглые в Новороссии в XVIII веке или борцы за веру, газии в средние века на Ближнем Востоке. От них могут рождаться новые этносы и возникать затем новые государства, но в основном консорции -- это первичная ячейка "формообразования" этногенеза, из ста образований лишь одно-два при благоприятных обстоятельствах могут создать этнос. Как правило, этнос стремится к реализации себя в чем-то значительном -- в военной державе, империи, королевстве, сверхсистеме -- суперэтносе, в какой-то огромной исторической задаче: в стремлении Александра Македонского, Чингисхана, Наполеона к мировому господству или Николая I в России -- к созданию неовизантийской империи.

Выполнив свою роль, суперэтнос "утяжеляется", становится перегруженным, разбитым на составные части по общежитейским разнородным интересам и с разными внутренними запасами прочности жизни. Собрать его на очередную историческую задачу бывает невозможно, как, например, невозможно на этой стадии пассионарности воссоздание господства российского суперэтноса под видом СССР в Евразии, и тогда на первый план выступает желание этноса упорядочить отношения внутри себя. Другая стадия формирования этноса -- конвиксия. Это общность людей, объединенных уже на фазе упадка этноса, на фазе инерционного развития -- обыкновенным семейным или частным укладом, культурными связями. Конвиксии возникают уже как общежитейские общины, говорящие на господствующем в государстве языке, не "высовываются" из ниши, стремятся реализовать свою "малую" судьбу внутри большой судьбы и потому чаще всего встречают либо поддержку, либо равнодушие соседей. Так, советские-российские немцы становятся сегодня конвиксий для целей сохранения своей исторической фазы существования и желают вернуться на родину в Поволжье, чтобы создать там некий социальный организм, который непонятен окружающему населению. Аналогичные процессы происходят и в Европе, и особенно остро на Ближнем и Среднем Востоке, в Азии, да и везде.

Заключение

Лев Николаевич Гумилев, проделав анализ огромного количества исторического и этнографического материала, исследовав общие закономерности развития этносов, получил интригующие  выводы о наличие у определенных людей и целых обществ такого психически-энергетического качества, как пассионарность. Именно с помощью этого понятия. Используя его смысловые и понятийные характеристики, он смог объединить разнообразные конкретные исторические условия жизни различных народов и народностей в одной логический цепочке этногенеза.

Несмотря на неоднозначность  его фактических подтверждений, его выводов, его гипотеза обладает очень большой привлекательностью для пытливого ума, интересующегося  глобальными закономерностями общественного  развития, расцветом одних народов  и упадком других. Думается, что  тот вклад в мировую сокровищницу человеческой мысли, который внес всеми  своими научными исследованиями и открытиями, заслуживает и благодарности, и  признательности потомков.

Литература

1. Гумилёв Л.Н.От  Руси до России. М., 1996.

2. Гумилёв Л.Н. Этногенез  и биосфера земли. Л., 1990.

3. Сапронов П.А.  От Руси до России вместе  с Л. Н. Гумилёвым // Общество  и современность, 2001, № 4, С. 15--21.