Бипартийная система США

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по  дисциплине: Политология

на  тему: Бипартийная система США

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

За время существования  Соединенных Штатов там сменилось  пять партийно-политических систем (1790 — 1810-е; 1820 — 1840-е; 1850 — 1890-е; 1890 — 1930-е годы; с 1930-х годов до наших дней). При этом третья, четвертая и пятая системы включали в себя одних и тех же участников — Демократическую и Республиканскую партии. Взаимодействия этих партий, а также отношения между ними и политической системой и обществом в целом в наибольшей мере воплотили модель, характерную для американской двухпартийной (бипартийной) системы. На всех исторических этапах данная модель занимала одно из главных, а нередко — и центральное место в политической жизни США.

Правда, в последние годы в среде американистов все чаще высказывается мнение, что значение партий сокращается, что их вытесняют другие политические институты, в первую очередь — группы интересов и комитеты политического действия. Да, партии действительно уступили часть своих функций институтам гражданского общества, но их роль в политике и влияние на систему политической власти сохраняются. Организация и проведение выборов, разработка и выдвижение программ социально-экономического и политического развития нации, рекрутирование политической элиты — по-прежнему прерогативы ведущих партий. В Соединенных Штатах невозможно подняться на вершину власти, не участвуя в работе одной из них. [4].

 

 

 

 

 

 

 

Становление и функционирование механизмов бипартийной  системы

Партийно-политическая система США институционализировалась в качестве двухпартийной в конце XVIII в. Обе национальные партии — федералисты и джефферсоновские республиканцы — были буржуазными, а их соперничество отражало конфликт двух главных социально-экономических сил страны — торгово-промышленного и аграрного капитала. Они не встречали сколько-нибудь серьезной политической оппозиции ни “справа”, ни “слева”, так как в молодом американском государстве имелись широкие возможности для вхождения представителей всех социальных слоев в класс собственников. [2].

В основе соперничества  вигов и демократов в середине XIX в. также лежал конфликт собственнических интересов — на этот раз в форме  противоречий между “старыми” и  новыми группами буржуазии. Вследствие сохранения указанных выше обстоятельств, социально-экономических условий для появления реальной оппозиции этим партиям не было. Однако, поскольку ни виги, ни демократы не смогли развязать “гордиев узел” проблемы рабства, ее решения начали предлагаться за рамками двухпартийной системы. Республиканская партия, образовавшаяся в 1854 г., сумела, в первый и последний раз в американской истории, одержать победу на национальных выборах над обеими главными партиями. Но эта победа не привела к формированию трехпартийной системы: республиканцы встроились в двухпартийную систему, их главным оппонентом стала трансформировавшаяся Демократическая партия, а виги вообще сошли с политической сцены.

В конце XIX — начале ХХ в., когда двухпартийная система  США оказалась не в состоянии  гибко среагировать на радикальные вызовы времени, в стране возникла реальная почва для складывания левых партий — как эгалитаристских, так и социалистических. Самыми влиятельными из них были Популистская и Социалистическая партии, собиравшие на президентских выборах до 10% голосов. Этого было явно недостаточно для победы, но хватило для того, чтобы дать толчок серьезным преобразованиям либерально-демократического толка. [3].

Американская бипартийная система не раз подтверждала эффективность либерального маневра как средства нейтрализации радикальных тенденций. Особую склонность к такого рода маневрам традиционно демонстрирует Демократическая партия. В частности, в начале 1970-х годов леволиберальная стратегия демократов стала важной причиной ослабления “новых левых”. Республиканцы — более консервативная партия, но и они постоянно доказывают, что привержены демократии — главной американской ценности — ничуть не меньше своих оппонентов. Ярким примером успешной борьбы названных партий за массы с помощью демократических реформ стало закрепление в их политической практике такого специфического механизма, как первичные выборы. После 1968 г. отбор кандидатов в президенты посредством праймериз утвердился в подавляющем большинстве штатов. [1]

Конечно, было бы ошибкой  видеть в гибкости двухпартийной системы единственную причину слабости в США “третьих” партий, но отрицать значение данного фактора тоже невозможно. С 1940-х годов в качестве “третьей силы” на американских выборах выступали почти исключительно независимые кандидаты, по тем или иным соображениям отколовшиеся от одной из главных партий. Иногда они создавали собственные политические организации, критиковали демократов и республиканцев “слева” и “справа”, что, впрочем, не мешало последним завоевывать ключевые выборные посты.

Группа американских ученых во главе с С. Розенстоуном попыталась, опираясь на современные количественные методы, выявить закономерности голосования американцев за третьи партии в период с 1840 по 1980 г. Обнаружилась зависимость такого голосования от различных экономических факторов (даже от колебания цен на зерновые культуры). Вместе с тем выраженную склонность голосовать за третьи партии продемонстрировала лишь одна категория неблагополучных американцев — безработные. Все другие выбирали между демократами и республиканцами. В целом можно констатировать, что в новейшее время большинство американцев, к каким бы социальным слоям они ни принадлежали, не подвергали сомнению способность двухпартийной системы эффективно решать встающие перед страной проблемы.

Консенсус и альтернативность

Фундаментом взаимоотношений  Демократической и Республиканской  партий США выступают два принципа — консенсус и альтернативность. Согласие в оценке основ американского  общественного строя, политической системы и политической культуры обеспечивает эволюционное развитие социума и преемственность в функционировании его институтов. Альтернативность предлагаемых партиями способов усовершенствования общества, стимулирования экономического роста, достижения социальных компромиссов и стабильности создает реальное соперничество на политическом рынке, предоставляет американцам возможность выбора лучшего политического “товара”, ослабляет или нейтрализует конкурентоспособность мелких политических “продавцов”. Нарушение консенсуса чревато потрясением общественных устоев, кризисом государственно-политических институтов, перерастанием латентных социальных конфликтов в реально осязаемые. Ослабление, не говоря уже об исчезновении, альтернативности угрожает утратой монополии ведущих партий, усилением позиций “третьих сил” [4].

Становление принципа консенсуса происходило в эпоху первой (федералисты  — джефферсоновские республиканцы) и второй (виги — демократы) двухпартийных  систем; уже тогда социально-политическая модель, оформившаяся в период образования США, не подвергалась сомнению. Но одним из компонентов этой модели было рабовладение, которое, как показал исторический опыт, несовместимо с либерально-демократическим капитализмом, а значит — и с двухпартийностью, являющейся в первую очередь его институцией. Только ликвидация рабовладения, закрепление буржуазных либерально-демократических ценностей позволили принципу консенсуса утвердиться в полной мере. С тех пор главными основаниями согласия стали: 1) неприкосновенность частной собственности и свободное распоряжение ею; 2) господство рынков капитала, товаров и свободного труда; 3) федерализм, незыблемость федеративного государства; 4) политический плюрализм, правовое государство и разделение властей; 5) неотъемлемость гражданских и политических прав личности; 6) приоритет гражданского общества по отношению к государству. [3].

В ходе общественно-исторических трансформаций  нередко возникала потребность  дополнить сферу консенсуса новыми составляющими, необходимыми для сохранения экономической, социальной и политической стабильности. Например, в ХХ в. такой составляющей оказалось социальное государство. Его проводником в годы Нового курса выступала Демократическая партия. Республиканцы в течение двух десятилетий сопротивлялись включению данного принципа в сферу двухпартийного консенсуса, но начиная с 1950-х годов они признали, что без него невозможна социально-экономическая стабильность США. В дальнейшем на основы социального государства не посягал ни один из президентов-республиканцев, при том что некоторые из них (в частности, Р.Рейган) подвергали его жесткой критике.

Расширение консенсуса отражает стремление каждой партии вовлечь в сферу  своего влияния максимальное число  избирателей, в т.ч. тех, кто традиционно  поддерживает ее политического соперника. Это обстоятельство объясняет, почему во главе партий редко оказываются политики с идеологическими пристрастиями крайнего толка, а их появление, как правило, оборачивается серьезными политическими поражениями [1] .

Однако консенсус внутри двухпартийной  системы имеет пределы. Чрезмерное согласие не в меньшей мере угрожает ее устойчивости, нежели его отсутствие. Для оптимального функционирования двухпартийной системы необходимо наличие альтернативы и в политике, и, что еще важнее, в идеологии.

В новейшее время идеологию Демократической партии неизменно характеризуют как либеральную, а Республиканской — как консервативную. Принимая эти определения, стоит указать, что в США со времен Ф.Д.Рузвельта либерализм по сути равнозначен социал-либерализму, а консерватизм зиждется на постулатах классического, или индивидуалистического, либерализма. По данным социологических опросов, в конце 1980-х годов 38% демократов и 10% республиканцев считали себя либералами. Одновременно 65% республиканцев и 27% демократов квалифицировали свои взгляды в качестве консервативных. Большинство демократов поддерживали расширение системы социальных гарантий, а большинство республиканцев высказывались против. Подавляющая часть демократов одобряла расширение поддержки афроамериканцев, тогда как республиканцы полагали, что для черной расы сделано уже достаточно [2].

В практической политике между двумя  партиями существует своеобразное разделение труда: роль Республиканской партии традиционно состоит в высвобождении  предпринимательской активности и  расширении экономической свободы, что ведет к углублению неравенства; задача Демократической партии — ликвидация крайностей или смягчение последствий такого развития. В результате установилось чередование консервативных и либеральных политических циклов: консервативный цикл, стимулирующий экономический рост за счет усиления социальной дифференциации, уступает место либеральному, в ходе которого проводятся в жизнь принципы социальной справедливости; но когда перераспределительный механизм начинает угрожать экономическому росту, на смену демократам вновь приходят республиканцы. Таким образом, соперничество республиканцев и демократов поддерживает своеобразный баланс между экономической свободой и социальной справедливостью.

Среди множества политических функций, которые выполняют американские партии, основными являются следующие две.

1. Идеологическая аккумуляция  и формулирование (артикуляция) социально-экономических  интересов и настроений избирателей.  Некоторые исследователи утверждают, что американские партии сугубо прагматичны и интерес к идеологиям им чужд. С этим трудно согласиться. Если американские партии и прагматичны, то только в том смысле, что они пытаются реагировать на настроения масс и не отпугнуть обывателей жесткими идеологическими конструкциями. Но их прагматизм вполне совмещается со стремлением рационализировать социально-экономические запросы тех слоев населения, на которые они опираются, т.е. дать им идеологическое выражение. Программы и платформы партий, трактаты, буклеты, памфлеты и сочинения лидеров носят идеологический характер, в них систематизируются цели и задачи, осмысливается прошлое и обосновываются перспективы развития в соответствии с определенным мировоззрением. При помощи собственных, достаточно цельных, идеологий республиканцы и демократы воздействуют на обыденное сознание масс, обучают их ценностям либерализма и консерватизма, обеспечивающим поддержание, упрочение и, если необходимо, модификацию первооснов американского миропорядка. В связи с этим можно говорить, что партии выполняют функцию социализации американского населения, прививают ему нормы, обычаи, традиции, ценности, присущие американской политической культуре.

2. Организация политического  процесса и воздействие на  него. Республиканцы и демократы  в равной степени заинтересованы  в соблюдении правил игры во  время выборов, при смене политических  команд у руля власти и в  ходе управления государством. Они направляют политический процесс в легально-конституционное русло, препятствуют возникновению политического насилия, революционности, а также иных сбоев, угрожающих нормальному функционированию политической системы. И республиканцы, и демократы являются сугубо системными партиями, пресекающими внесистемные отклонения и девиации. [6].

Некоторые российские ученые отмечают и адаптивную функцию двухпартийной  системы, которая заключается в  приведении политической надстройки в  соответствие с меняющейся социально-экономической средой. Кроме того, они указывают на то, что американские партии играют роль связующего звена между правящим классом и государством, а также между различными ветвями и уровнями государственной власти. Данные функции вполне вписываются в число тех, которые в политологии принято обозначать в качестве регулятивной и интегративной. [4].

“Критические” выборы и изменение расстановки  политических сил

Упорядоченные взаимоотношения  внутри двухпартийной системы время  от времени нарушаются, и тогда происходят важные политические изменения, теоретически осмысленные американскими учеными с помощью концепций “критических выборов” и “партийно-политических перегруппировок”. Эти концепции (в приложении к истории двухпартийной системы США) получили классическое воплощение в трудах В.Ки и У.Бернхэма, и затем были развиты другими известными исследователями.