Творчество Гуссерля

Да будет позволено  высказать некоторые замечания  и о содержательной стороне работы. Это первое из опубликованных сочинений, где Гуссерль открыто занимает позицию по отношению к истории и вообще тематически обсуждает вопрос об историчности философии. Определенное

понимание истории лежит  уже в основе Венского доклада.

История понимается здесь  как преодоление естественной

(естественно-практической) установки, в которой рассматривается  непосредственно данное, и как  развертывание философской qeorÏa, которая, в понимании Гуссерля,

представляет собой своего рода эпохé в отношении изна-

чально заинтересованной жизни, а в позитивном аспек-

те — постижение сущего в его целостности. С этим притя-

занием на тотальность только и возникает вообще идея

бесконечного, имеющая решающее значение для западно-

го человечества. Этот поворот, с которым, согласно Гус-

серлю, происходит одновременно и преодоление мифиче-

ского, впервые создает возможность для возникновения

европейских наук, которые  в дальнейшем все более выхо-

дят на передний план и перестают сознавать свою связь с

философией.

Здесь нет места попыткам критиковать то, как Гуссерль

понимал историю или, скажем, суть греческой антично-

сти; важнее, быть может, понять, отчего Гуссерль склонен

рассматривать античность определенным образом и поче-

му сущность истории раскрывается ему так, как это явству-

ет из сочинения о кризисе и из исследовательских рукопи-

сей соответствующего периода. В центре гуссерлевского

вопрошания стоит вопрос: каким образом при столь вели-

колепном развитии новых наук дело все же могло дойти до

их кризиса, который знаменует  одновременно и кризис ев-

ропейского человечества? Ради этого он с особой тщатель-

ностью прослеживает возникновение науки Нового време-

ни у Галилея. Хотя в  первой редакции части II Галилею был

посвящен всего один параграф, при доработке рукописи он

разросся настолько, что  составил половину этой части

(§ 9). Вслед за Галилеем  Гуссерль подробно рассматривает

Декарта, поскольку находит  у него соединение двух на-

правлений — физикалистского объективизма и трансцен-

дентального субъективизма,—  которым, по их позднейшем

разделении, предстояло сыграть роковую роль в филосо-

фии. Вторая часть работы так и называется: «Прояснение истоков возникающей в Новое время противоположности

между физикалистским объективизмом и трансценден-

тальным субъективизмом». Важны для истолкования Де-

карта и публикуемые в  приложениях пояснения Гуссерля.

В изложение всей европейской  философии Нового време-

ни (с особым вниманием  к английской философии), кото-

рое всюду нацелено на выявление оснований несостоя-

тельности новоевропейской науки, здесь нет смысла углуб-

ляться — ведь речь идет только о том, чтобы очертить мас-

штаб гуссерлевского вопрошания. Во всех этих размышле-

ниях Гуссерлем постоянно руководит тайное прозрение от-

носительно того, что телос, явившийся европейскому че-

ловечеству с началом греческой философии,— телос, «со-

образно которому оно хочет стать человечеством на основе

философского разума и  может пребыть только в качестве

такового»,— оказался утрачен, а с ним и смысл философии

как развертывающегося в  истории «выявления универ-

сального разума, „врожденного“  человечеству как таково-

му». Снова сделать этот телос зримым, показав, как науки,

отбирающие место у  философии, неизменно оказываются

несостоятельными, поскольку  от них остается (и не может

не остаться) скрытым их собственный смысловой фунда-

мент, поскольку иссякает их притязание на тотальность в

объяснении сущего,— это составляет собственную основ-

ную задачу Гуссерля.

В эту эпоху его мышления Гуссерля вновь и вновь зани-

мает проблема онтологии  жизненного мира, т. е. мира, ко-

торый всегда уже доступен нам прежде всякой науки, так

что сама наука может быть понята только исходя из некого

превращения жизненного мира (в смысле его идеализа-

ции). В противоположности между «жизненным миром» и

«по-себе-истинным миром» (миром науки) вес с научного

постижения сущего как  якобы истинного мира следует  пе-

ренести на жизненный мир. Не затем, однако, чтобы про-

сто ограничиться выявлением структур «жизненного

мира», а потому, что в  ходе становления жизненного мира можно ясно увидеть работу трансцендентального ego. Собственно говоря, раскрыть эту работу и дать доступ к ней

должна была психология. Однако последняя не смогла это-

го сделать, поскольку  ее всюду понимали по образцу есте-

ственных наук, и потому сущность субъекта не могла даже

предстать перед нею.

Гуссерль убежден в том, что этот существенный недо-

статок, находящий свое выражение как раз в раздвоении

на объективизм и субъективизм, преодолевается только

трансцендентальной феноменологией, в ходе высвобож-

дения изначального телоса, который можно разглядеть по-

сле обнаружения трансцендентального ego. Развитие мета-

физики Нового времени  может быть понято, по его мне-

нию, только как развитие в направлении к феноменоло-

гии. Поэтому работа о кризисе, которая должна, таким об-

разом, выявить основания  европейского жизненного кри-

зиса, задумана в то же время как введение в трансценден-

тальную феноменологию. В рассмотрении этого комплек-

са вопросов феноменология, собственно, и должна утвер-

диться как фундаментальная философия, т. е. как осущест-

вительница притязаний на универсальное знание: как

универсальная наука.

Эта направляющая функция  работы о кризисе отчетли-

во выражена в заголовках разделов А и В части III: «Путь в

трансцендентальную феноменологию  от жизненного

мира» и «Путь в трансцендентальную феноменологию от

психологии».1 Это означает не просто, что на этот путь

можно ступить со стороны  жизненного мира или психоло-

гии, но что феноменология только и дает доступ к тому,

чтó, собственно, подразумевается под жизненным миром

и чем, собственно, должна быть психология. От понятых

таким образом жизненного мира и психологии естествен-

ный путь ведет далее к феноменологии. Мы должны, следовательно, стать на почву феноменологии, чтобы сначала

составить себе понятие о  жизненном мире и психологии, а

затем, исходя из них, обратить свой взор к самой почве

(т. е. к феноменологии). С достижением подлинного пони-

мания жизненного мира выявляется и то основание, на

котором, не видя его, всегда уже стоят науки. Феномено-

логия способствует, таким  образом, обретению науками

понимания самих себя; а  с достижением подлинного по-

нимания психологии, которое состоит в раскрытии транс-

цендентальной субъективности, она дает возможность

по-новому понять отношение  между субъектом и сущим,

преодолеть роковой разрыв между объективизмом и субъ-

ективизмом. Все это, по замыслу Гуссерля, должно в конце

концов привести к тому, чтобы вновь воскресла вера в  че-

ловеческий разум, которая впервые заявила о себе у гре-

ков, а в эпоху Возрождения  господствовала среди людей, и

тем самым — вера в  философию как область самоосущест-

вления разума. Ибо в этом аспекте философия историче-

ски представляет собой движение человеческого разума к

самому себе, в ней исполняется  ответственность человече-

ского рода перед самим собой. Отсюда вытекает и этиче-

ская функция философии: указывать человечеству, чем

оно должно быть.

Работа о кризисе осталась незаконченной. Предусмот-

ренная в наброске Финка часть IV — «Идея возвращения

всех наук в единство трансцендентальной философии» —

не была разработана. Зато хорошо сохранились многочис-

ленные записи, в которых  Гуссерль характеризует существо

философии именно во взаимосвязи  с историей. Одна из

них, содержащая также всеобъемлющий обзор проблемы,

помещена в конце сочинения (§ 73), многие другие разра-

ботки приводятся в виде приложений. Если, таким обра-

зом, текст «Кризиса» заканчивается высказываниями, в

которых Гуссерль предстает наследником великих рацио-

налистов, то это не должно тем не менее давать повод к

тому, чтобы рассматривать  его в односторонней перспективе. Правильнее будет, зачастую даже вопреки  собственным формулировкам Гуссерля, как раз увидеть и понять

скрытую многогранность его  мышления, чтобы благодаря

этому дело его принесло плоды. Быть может, этому поспо-

собствует и публикация исследовательских рукописей,

предпринимаемая здесь впервые.

 

Кохановский В., Яковлев В. История философии

В последний период жизни  и творчества Э. Гуссерль обращается к теме кризиса европейской культуры, остро ставшей в 30-е годы. Возобладавший в Германии фашизм обратил внимание многих авторов на проблему духовного кризиса, а Гуссерлю, который подвергся гонениям со стороны фашизма, этот сюжет был лично близок. В 1935 году в Вене он читает доклад «Кризис европейского человечества и философия».

Гуссерль считает, что кризис европейского человечества связан с кризисом европейских наук. Упадок коренится в приключениях духа. Чтобы понять это, нужно раскрыть телеологический смысл европейского человечества — то есть выяснить внутреннюю духовную цель европейской истории. При этом Европа трактуется Гуссерлем не как географическое, а как духовное понятие.

Духовная цель Европы, ведущая  ее к идеальному образу жизни —  бесконечная идея. Бесконечная идея рождается в Древней Греции, в  ее философии, и Гуссерль считает, что ни в одной стране мира — ни в Индии, ни в Китае не было аналога. Философия Древней Греции открывает идею как духовное бытие, в корне отличное от эмпирических вещей, вечное, неизменное. Продукты науки надвременны, они не портятся и обладают непреходящей истинностью. Концепция идеи создает чисто теоретическую установку сознания, когда по отношению к практике производится «волевое эпохе». Философия создает новый, не существовавший ранее вид «практики» — критику культуры, человеческих ценностей и целей, чтобы силой универсального разума привести человечество к нормам истины во всех сферах жизни.

Однако, на путях истории  европейский разум заблудился, слишком  увлекшись внешним миром вещей, физических отношений, словом, объективностью. Он сделал это дважды. Первый раз  — уже в Древней Греции, но великие философы — Сократ, Платон — воспрепятствовали развитию натурализма  и объективизма. Второй раз разум  заблудился в Новое время, предавшись изучению «объективной природы». Новое  естествознание оказалось могильщиком  философского разума. Галилей математизировал науку, превратил ее из сакральной дисциплины в технику счета, и из естествознания исчез всякий смысл того, что оно исследует. Дух оказался сведен к математизированной физике, которая игнорирует качества вещей и их смыслы! Современная наука теряет всякую связь с человеческой жизнью, с субъектом, а ведь именно в сознании субъекта коренится и сам «объективизм» как принцип познания. Кризис европейской культуры вытекает из этой утраты субъекта, из того, что наука занята только внешним, не понимая того, насколько «внешнее» зависит от «внутреннего». Попытка относиться к субъекту естественнонаучно не может увенчаться успехом. «Объективной науки» о духе быть не может! Дух самодостаточен и независим, к нему нельзя применять эмпирических мерок, поистине научно он может изучаться только как самодостаточный и независимый. Поэтому разум должен от наивной обращенности во-вне вернуться к самому себе. Надо начинать от собственного Я, понятого как производитель всех смыслов и значений. У европейского кризиса, считает Гуссерль, два выхода: либо ненависть к духу и варварство, либо возрождение в духе философии.