Так говорил Заратустра

Akadeemia Nord

Õigusteaduskond

Sotsiaal-ja poliitiline filosoofia

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Kristina Daskevits

II aasta statsionaarõpe

« Так говорил Заратустра»

Essee

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Õppeaine: Sotsiaal-ja poliitiline filosoofia

Õppejõud: K. Kivinurk

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Tallinn 2007

 

 

Введение:

 

Я выбрала  именно это произведение Фридриха Ницше  из множества других потому, что  именно его можно отнести к поговорке «Палка о двух концах», т.е нет единого мнения о том, что именно имел ввиду автор, когда писал этот труд. Совокупность повествований о самом себе, сопостовление с музыкой Вагнера или же просто хотел донести на его взгляд элементарное до народа.

В этом эссе я опишу свою точку зрения на произведение Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

          "Я ЛЮБЛЮ ТОГО, КТО ЖИВЕТ РАДИ ПОЗНАНИЯ И  СТРЕМИТСЯ ПОЗНАВАТЬ ВО ИМЯ  ТОГО, ЧТОБЫ ЖИЛ НЕКОГДА СВЕРХЧЕЛОВЕК. ИБО ТАК ХОЧЕТ ОН ГИБЕЛИ  СВОЕЙ."

Ф.Ницше

 

 

 

"Заратустру" Ницше относит к области музыки, рассматривает его как сочинение,  рожденное из духа музыки. Он говорит, что концепции вечного возвращения предшествовало внезапное изменение его музыкального вкуса. Отныне он слышал в вещах другие мелодии и гармонии, другой ритм, и к нему возвращалось нечто иное. Мир стал выглядеть для него по-иному на одинокой тропе мысли, и в восхищении он устремился вперед. Некогда его околдовали сирены вагнеровскои музыки; он надеялся обрести в Вагнере дионисийского музыканта. Вагнер не был тем дионисийским волшебником, которого он в нем хотел видеть и которому поклонялся. Кроме того, его музыка не была возвышенной. Музыка нарушала более строгий номос старой музыки. Однако именно эти ее особенности и послужили причиной того, что Ницше увидел в ней дионисийскую музыку. Именно разрушительное казалось в ней началом божественным. Ницше на себе испробовал ее воздействие, и воспоминание об этом причиняло боль. Освободиться от него было непросто, расставание произошло, и совершая этот шаг, Ницше был более тверд и суров в отношении себя самого, нежели в отношении Вагнера. Увидеть всю глубину этого конфликта смог только он; Вагнер не понял ничего. Он не разглядел того, что случилось, что отдалило от него юного друга.

Заратустра  есть не что иное, как один из прообразов Диониса, в котором Ницше прославляет  его. Подобно солнцу (Дионису), Заратустра должен спуститься под землю и  принести свет в царство мертвых. И подобно солнцу, он вновь выходит  оттуда. Он - переполненная чаша, которая  хочет опустошиться; он хочет вновь  стать человеком и погибнуть. Он превратился. Сначала он встречает  лесного отшельника, еще не ведающего  в своем лесу, что Бог мертв, оставляет его и в ближайшем  городе открывает народу свое учение о сверхчеловеке. Сверхчеловек - это  дионисийский человек, человек как  натянутый канат, мост, стрела желания, танцующая звезда, человек становления  и его полноты. Народ, собравшись как раз поглазеть на канатного  плясуна, принимает за него Заратустру, ничего не желает знать о сверхчеловеке  и приветствует ликованием последнего человека, которого изображает Заратустра .

Заратустра  как проповедник - в этом есть нечто  двусмысленное. Разве ему нужно  проповедовать? Почему он не танцует  и не поет, почему не сочиняет музыку? Ему выпадает на долю говорить на языке  требований, становиться категоричным и чеканить этические императивы. Достаточно только взглянуть на "Другую танцевальную песнь".    Жизнь  справедливо отвечает Зара-тустре: "О Заратустра! Не щелкай так страшно  своей плетью!" Такой "Диалог с  жизнью" весьма примечателен - ибо  как можно помыслить диалог с  жизнью?

Представляется, что Заратустра слишком много  говорит о себе самом; он также  является злостным спорщиком, моралистом и аллегористом, что вполне взаимосвязано, и даже издает катехизисы для супругов. Хотя он странствует как бродячий монах, как пещерный отшельник, "fugitivus et er-rans"6 - изречение, которым Ницше  характеризует свой собственный  путь, - хотя он, без собственности, имущества, состояния, сменяет место за местом по своему настроению, при нем тем  не менее всегда порядочный набор  поучений, которых он навязывает своим  апостолам и ученикам. Тогда он забывает, что он - шут, забывает свои песни, прыжки и ужимки, всю сладость перевернутого мира, чей господин - Дионис, и принимает тяжелейший, торжественнейший пафос, пафос основателя религии и законодателя. Тогда он уподобляется лесному ослу, покидающему горы и тенистые кущи, чтобы найти себе сбрую и узду. Его пафос иногда трудно выносить, в особенности когда речь заходит о вещах, о которых легче и лучше говорить без патетики.  Однако в языке Заратуст-ры заключен весь мощный груз неисчерпаемого процесса мысли.

Высшие  люди в своей совокупности недостаточно высоки для Заратустры, который является самым высоким человеком. Они  учатся у него и через него. Заратустра общается с высшими людьми, но порой отдыхает от них, когда общение становится ему в тягость и возникает потребность в одиночестве и вольном воздухе.

Сверхчеловек  имеет свое дополнение в образе последнего человека. Сверхчеловек и последний  человек присутствуют вместе, одновременно. Мысль Ницше дает импульс к  движению и вызывает на сцену сверхчеловека; в процессе нивелировки возникает  последний человек. Отношение между  ними обрисовывается в черновых заметках: сверхчеловек - не господин последнего человека, так как оба живут  подле друг друга и держатся обособленно. Сверхчеловеки остаются, подобно  эпикурейским богам, вне поля зрения последнего человека. Ницше и описывает  их как эпикурейских богов. Каждый из них - "цезарь с душой Христа".

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вывод:

 

В книге  повествуется о судьбе и учении бродячего  философа, взявшего себе имя Заратустра в честь древнеперсидского пророка Зороастра (Заратуштры). Одной из центральных идей романа является мысль о том, что человек — промежуточная ступень в превращении обезьяны в сверхчеловека «Человек — это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком. Канат над бездной».

Мне не очень  понравилась эта книга, т.к Фридрих  Ницше на мой взгляд навязывает свое мировозрение читателю, мне это напоминает  первое выступление Адольфа Гитлера на собрании партии немецких рабочих, где он бесцеремонно перебивает Антона Дрегстлера и высказывает свою точку зрения в командном тоне, после чего добивается у Дрегстлера выступить на следующем собрании. Хочу заметить и то, что Гитлер говорит и не желает слышать никого, прав только ОН. Также и Ницще, считает своим другом только тех, кто с ним согласен, яркий тому пример – Вагнер.