В русском космизме, начиная с
Федорова, прочно утверждается убеждение:
человечество, самодовольно погрязшее
в низшей свободе, свободе метаться во
все стороны, изведывать все искусы, все
возможности своего природного круга
существования, никогда не сможет обрести
высшей свободы благого избрания идеала
ноосферы (или Царствия Небесного), если
оно не начнет направленно преобразовывать
саму свою теперешнюю физическую природу,
так чтобы она постепенно становилась
способной осуществлять этот высший идеал,
ноосферный. Прочное нравственное совершенствование
человека можно только вместе с физическим
его преображением, освобождением от тех
природных качеств, которые заставляют
его пожирать, вытеснять, убивать и самому
умирать. Одним словом, утверждают космисты,
необходима реальная, активная работа
над преодолением своей нынешней "промежуточности"
и несовершенства.
Дальнейшее развитие человечества,
по Вернадскому, будет состоять
"в изменении форм питания и источников
энергии, доступных человеку". Ученый
имеет в виду овладение энергией Солнца,
а также "непосредственный синтез пищи,
без посредничества организованных веществ",
умение поддерживать свой организм, как
растения - из самых элементарных природных
неорганических веществ. Уже в растении
солнечная энергия "перешла в такую
форму, которая создает организм, обладающий
потенциальным бессмертием, не уменьшающим,
а увеличивающим действенную энергию
исходного солнечного луча". У Федорова
задача превратить питание в "сознательно-творческий
процесс - обращения человеком элементарных,
космических веществ в минеральные, потом
растительные и, наконец, живые ткани"
не только была поставлена, но и осмыслена
как одно из направлений в деле реального
овладения человеком бессмертной природой,
как одно из условий обретения им "причины
самого себя". Циолковский также писал
о будущем человеке, "животном космоса",
прямо ассимилирующем в своем питании
солнечные лучи и элементарные вещества
среды и могущем быть бессмертным.
В эволюционные перспективы ноосферы
включаются не только все большее
планетарное единство и умножение
коллективной творческой мощи
человечества, но и самые интимные,
глубинные запросы каждой личности.
"В самом деле, в основе жизненных
форм лежит протопласт - комочек вещества
сложного, постоянно обновляющегося, способного
к неограниченным изменениям своих свойств
в процессе обмена материей и энергией
с внешней средой. Способность протопласта
к построению живого вещества определенного
типа или вида безгранична". И сейчас
в природе существуют практически бессмертные
существа: многие одноклеточные, например
инфузории. Живой организм принципиально
отличается от неживого своей способностью
к самообновлению. Смерть возникла в природе
эволюционно как особое средство для более
быстрого совершенствования рода, целого
под действием естественного отбора. Как
будто природа в процессе своей эволюции
стремилась к созданию какого-то высшего
существа и не жалела для этого мириады
индивидуальных животных жизней, целые
роды и семейства. Таким существом стал
человек, в нем впервые оформилось то,
что мы называем личностью - неподменимое
и неразложимое телесно-духовное единство,
уникальное самосознание, включающее
чувство, что возможности развития этой
личности безграничны, если бы не роковые
материально-природные границы существования.
"Смерть противна самой природе человека.
Вероятно, человек интуитивно понимал,
что века, на протяжении которых шла эволюция,
потрачены зря, если жить ему всего 50 -
70 лет". У человека высокодифференцированные
нервные клетки, в отличие от прочих клеток
его организма, не меняются от рождения
до смерти. Появятся новые психотерапевтические
методы, способные предохранить нервную
систему от износа и регенерировать ее.
Если есть запрограмированный "вирус
смерти", как считают некоторые ученые,
то он может быть заменен "вирусом бессмертия",
который проникнет в каждую клетку организма,
омолаживая ее или делая бессмертной.
Основное
убеждение Федорова в том, что
божественная воля действует через человека
как разумно-свободное существо, через
единую соборную совокупность человека,
и главная задача человека при этом - сделаться
активным орудием воли "Бога отцов не
мертвых, а живых". Общий труд по овладению
стихийными, разрушительными силами, восстановление
уничтоженного природой "в период ее
слепоты", самосозидание и творческое
преображение мироздания - это, убеждает
Федоров, высший эволюционный, нравственный
долг всех: и верующих, и неверующих. Поэтому
Федорову свойственно одновременное изложение
одной и той же идеи и в системе естественнонаучной
аргументации, обращенной к неверующим,
и тут же на языке и в образах, внятных
религиозному сознанию. Прогностическая
мысль Федорова ищет и конкретные пути
воскрешения. Можно условно говорить о
том, что Федоров ставит задачу выявления
наследственного, генетического кода
всего человечества в качестве предварительного
условия восстановления прошедших поколений.
Но конечно, главная задача - вернуть восстановленному
человеку его уникальное самосознание,
без этого мы получим лишь его физическую
копию, нечто вроде "однояйцевого"
близнеца. Что остается от человека после
смерти, действительно ли его покидает
некая бессмертная сущность, душа, "оптический
образ" или некое "биопсиполе",
где эта сущность сохраняется, в каком
виде - вот один из тех бесчисленных вопросов,
которые предстоит разрешить точному
знанию, любовному чувству сынов человеческих.
Ибо для провозвестника "общего дела"
безусловно одно: сама смерть, ее причины,
изменения, происходящие с человеческим
организмом в процессе умирания, и особенно
посмертное состояние должны войти в круг
изучения и эксперимента.
Так выясняются некоторые возможные
пути, ведущие к постепенному
преображению природы человека: это
и создание долгоживущего поколения, и
обретение автотрофности, постепенного
самосозидания, и регуляция природных,
космических сил и стихий, и всеобщее исследование,
гигантский опыт, направленный на достижение
бессмертия.
3. ВЫХОД
ЧЕЛОВЕКА ИЗ "ЕГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ НА ЗЕМЛЕ"
Космос, космическое и в художественном
и в философском сознании чаще всего представлялись
воплощением беспредельного, абсолютного,
недоступного ограниченному человеческому
пониманию, являлись предметом глубинной
медитации, высокого восхищения, смешанного
с трепетом ужаса перед бездной бытия.
Созерцание высекало из человека искры
философского самосознания: как я мал,
ничтожен, бренен, а он, космос, велик и
вечен; или: я сам - микрокосм, частичка,
родственная огромному Целому, как хорошо
слиться с ним в невыразимом чувстве единения
со стихиями мира, вплоть до хаотической
его подосновы! Созерцательное отношение
или экстатически-религиозное переживание
единства человека и космоса, уходящее
в глубокую древность, преобладало тысячелетия
и века. И только с Федорова и Циолковского
и других мыслителей-космистов в философию
и науку входит требование преобразовательной
активности со стороны человечества (так
сказать, соборного микрокосма), направленной
на макрокосм.
Разрабатывая свой проект регуляции,
Федоров с самого начала подчеркивал
неотделимость Земли от космоса, тонкую
взаимосвязь происходящего на нашей планете
с целым Вселенной. В ХХ веке исследование
земно-космических взаимосвязей стало
уже целым направлением в научном творчестве.
Обработка огромного статистического
материала показала, что периоды стихийных
бедствий, эпидемических и инфекционных
заболеваний совпадают с циклами солнечной
активности. В ходе же дальнейших исследований
было обнаружено: биологические и психические
стороны земной жизни связаны с физическими
явлениями космоса: подобно чуткому нервному
узлу, каждая живая клетка реагирует на
ту "космическую информацию" (термин,
введенный Вернадским), которой пронизывает
ее "большой космос". Само явление
жизни на Земле - продукт деятельности
всего космоса, здесь, как в фокусе, сосредоточились
и преломились его творящие лучи.
Один из учеников Вернадского
- украинский академик Н.Г.Холодный
ввел в обиход активно-эволюционной,
космической мысли новое мировоззренческое
понятие, названное им антропокосмизмом.
Антропокосмизм у Холодного противопоставляет
себя антропоцентризму, этому "первородному
греху" человеческой мысли, не только
ставящему человека в центр мироздания,
но и отрывающему его от природы, от своих
"меньших братьев" по эволюции, от
космоса. Антропокосмическое понимание
сводит человека с его трона исключительности,
видя в нем "одну из органических составных
частей" и этапов развития космического
целого. Утверждая родство человека с
другими жизненными формами и силами,
даже своеобразный "долг" перед ними
(выносившими его к бытию), антропокосмическая
установка отвергает гордынное покорение
этих сил. Да, человек не есть некое суверенное
и автономное существо в мироздании, он
неотделим от судеб космического развития,
но возникает и обратная зависимость:
человек "становится одним из мощных
факторов дальнейшей эволюции природы
в обитаемом им участке мироздания, и притом
фактором, действующим сознательно. Это
налагает на него громадную ответственность,
так как делает его прямым участником
процессов космического масштаба и значения".
В сознательную эволюцию Холодный включает
и "биологический (а следовательно,
и психологический) прогресс человечества",
который "в настоящее время более, чем
когда-либо раньше, неотделим от прогресса
социального". "На еще более высокую
ступень эволюции" человека смогут
поднять "его разум, свободная воля
и нравственные идеалы".
Сюда надо отнести "космическую
философию" К.Э.Циолковского, развивавшуюся
им в серии философских работ.
Циолковский называл себя "чистейшим
материалистом". Он действительно признавал
существующий во Вселенной одну субстанцию
и одну силу - материю в ее бесконечном
превращении: "Этими явлениями синтеза
и анализа совершается вечный круговорот
материи - то образующий солнца, то разлагающий
их в эфир и очень разреженные, невидимые
массы... Но кроме этого колебательного,
или повторяющегося (периодического),
движения возможно общее усложнение материи,
так что периоды несколько отличаются
друг от друга, именно все большею и большею
сложностью вещества. Есть ли конец этому
усложнению и не начнется ли снова упрощение
- неизвестно". У космистов христианской
ориентации, начиная с Федорова, за основу
бытия берется направленная линия развития
(кстати, более отвечающая современным
физическим представлениям). При их онтологической
предпосылке (вере) мир должен иметь начало,
быть направленным или получить сознательное
направление, стремиться к некоей совершенной
точке, которая уже в свою очередь распустит
концентрические лучи нового бытия (сверхжизнь
и сверхсознание, вечность). Это, безусловно,
эволюционная, (в биологическом плане),
историческая, архетипически высказанная
в христианской модели мира. Циолковский,
принимая кругооборот, как самый общий
тип развития, все же признает в нем огромные
отрезки восходящего, усложняющегося
развития, но с последующим "разложением",
"упрощением", возвратом в более элементарную
форму и опять - новым витком еще большего
усложнения, и так до бесконечности. Циолковский
представлял себе Вселенную единым материальным
телом, по которому бесконечно путешествуют
атомы, покинувшие распавшиеся смертные
тела, атомы, которые и есть неразрушимые
"первобытные граждане", примитивные
"я". Настоящая блаженная жизнь для
них начинается в мозгу высших, бессмертных
существ космоса, притом что огромнейшие
промежутки "небытия", нахождения
в низшем материальном виде, как будто
и вовсе не существуют. Гарантией достижения
бессмертного блаженства для мозговых
атомов становится уничтожение в масштабах
Земли и космоса несовершенных форм жизни,
подверженных страданию, куда эти атомы
могли бы попасть.
Но сильнее всего сближает
Циолковского с Федоровым идея
неизбежности выхода человека
в космос. Именно Федоров еще
с середины прошлого века первым
стал разрабатывать эту идею,
причем разрабатывать основательно,
с самых различных сторон, от природных
и социально-экономических до нравственных.
Аргументы "за" у него разнообразны:
невозможность достичь полной регуляции
лишь в пределах Земли, зависящей от всего
космоса, который также изнашивается,
сгорает, "падает"; вместе с тем в
бесконечных просторах Вселенной должны
разместиться и мириады воскрешенных
поколений, так что "отыскание новых
землиц" становится приготовлением
"небесных обителей" отцам.
Точны слова Циолковского: "Сначала
неизбежно идут: мысль, фантазия,
сказка. За ними шествует научный расчет,
и уже в конце концов исполнение венчает
мысль". Сам он решительно приступает
ко второму этапу этой последовательности,
выводит ставшую теперь знаменитой формулу
конечной скорости движения ракеты, посвящает
свое научное творчество техническому
обоснованию ракеты как пока единственно
целесообразного снаряда для космических
путешествий. Свою веру в реальность полетов
за пределы земной атмосферы Циолковский
основывал на расчетах условий для жизни
в невесомости, что ныне является обычной
практикой космонавтики.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В
заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть
общие родовые черты космического,
активно-эволюционного направления философского
и научного поиска, осуществленного в
России за последнее столетие. Прежде
всего это понимание восходящего характера
эволюции, роста в ней разума и признание
необходимости нового, сознательно-активного
ее этапа, получающего различные названия
- от "регуляции природы" до ноосферы.
У религиозных космистов высшая цель движения
носит название Царствия Божьего, Царствия
небесного. Утверждается и несовершенство,
"промежуточность" нынешней, еще
кризисной, требующей дальнейшего роста
природы человека, но вместе - и высокое
его достоинство, преобразовательная
роль в мироздании. И в религиозной ветви
русского космизма, в центральной его
теме богочеловечества, торжествует идея
творческого призвания человека. Возникает
новый взгляд на человека как не только
на исторического социального деятеля,
биологический или экзистенциальный субъект,
но и на существо эволюционирующее, творчески
самопревосходящее, космическое.
Самой науке, точнее, грандиозному
синтезу наук, объединенных во
всеобщую космическую науку о
жизни, дается новое направление
развития. Ведь пока наука, основная
созидательная сила современного
мира, работает с равным циничным успехом
и на разрушение. За это во многом ответствен
тот фундаментальный выбор, который господствует
в современном мире с его фактическим
обожествлением нынешней природной данности
человека, его естественных границ, выбор,
не дерзающий их раздвигать, т.е. идеал
человека, пробующего и утверждающего
себя во все измерения и концы своей природы,
в том числе темные и "демонические",
признающиеся одинаково правомочными,
идеал, отказывающийся от императива эволюционного
восхождения. Ноосферный, космический
идеал должен быть раскрыт в такой конкретности,
чтобы он мог увлечь действительно всех.
Высшим благом нельзя признать просто
исследование и бесконечное познание
неизвестно для чего и лишь для созидания
временного, материального комфорта живущим.
Высшим благом может быть только жизнь,
причем жизнь в ее духовном цвете, жизнь
личностная, сохранение, продление, развитие
ее.
Сила космистов в том, что
обосновали и нравственную и
объективную необходимость активной
эволюции, ноосферы. Ноосферное направление
избрано самой эволюцией, глубинным законом
развития мира, выдвинувшим разум как
свое орудие. Научными фактами, эмпирическими
обобщениями Вернадский доказывает нам:
работать против эволюции, против нового
и объективно-неизбежного, сознательного,
разумного ее этапа, преобразующего мир
и природу самого человека, неразумно
и бесполезно.
СПИСОК
ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Зеньковский
В.В. История русской философии.
В 2-х тт. Л.,1991.
2. Кувакин
В.А. Религиозная философия в
России. М.,1980.
3. Лосский
Н.О. История русской философии.
М.,1991.