Проблема универсалий, спор реалистов и номиналистов

Проблема универсалий, спор реалистов и номиналистов

Среди схоластических споров философскую ценность имеет спор, вошедший в историю под названием  «спор об универсалиях» (другое название – «спор между реалистами и  номиналистами»). За этим спором стояла важная философская проблема, поднятая еще в греческой философии: как  существует общее (по-латыни – universalia)? как существует то, что мы называем «общим» для той или иной совокупности вещей? Отвечая на этот вопрос, схоласты разделились на реалистов и номиналистов.

Реалисты (от позднелат. realis – вещественный) учили, что общее существует реально, в мире вещей. При этом умеренные реалисты полагали, что общее существует «в вещах», крайние – «до вещей».¹ Например, если назвать общую всем людям сущность «человечностью», то согласно умеренным реалистам, человечность существует в каждом отдельном человеке, согласно крайним – до людей сама по себе. Нетрудно догадаться, что первые следовали Аристотелю (учившему о том, что сущности вещей существуют в них самих), вторые – Платону (учившему о том, что идеи существуют до вещей за пределами космоса).

Выражение «до вещей» следует  понять правильно. Крайние реалисты не утверждали, что общее не может  существовать в вещах. Но даже в вещах  оно существует самостоятельно, само по себе, подобно тому как существует сама вещь. Умеренные реалисты считали  по-другому: общее не имеет самостоятельного существования и существует иным нежели вещь способом. Иными словами, если для крайнего реалиста общее  тоже может быть названо вещью, то для умеренного – ни в коем случае.

Номиналисты (от лат. nomina – имена) учили, что общее существует лишь «после вещей». При этом крайние номиналисты полагали, что общее – это не более чем имя вещей (слово), умеренные – не только имя, но и понятие.² Например, согласно первым, у людей нет ничего общего кроме слова «человек» (которое мы произносим говоря об отдельных людях), согласно вторым – у людей нет ничего общего кроме слова и понятия «человек» (которое мы мыслим представляя отдельных людей). Умеренных номиналистов называют также концептуалистами (от лат. conсeptum – представляемое, мыслимое).

    Из четырех перечисленных учений самым убедительным выглядит умеренный реализм. Ведь если согласиться с номиналистами, то непонятно следующее: на каком основании мы называем вещи одного и того же вида одним именем? Почему каждого из людей мы именуем человеком, каждую из лошадей – лошадью? Ибо если у вещей одного вида нет ничего общего, то с чего вдруг мы обозначаем их одним и тем же словом? В номинализме именование вещей – дело нашего произвола, и тогда что мешает нам называть осла конем, слона мышью и т.д.? Однако доводы номиналистов тоже не лишены убедительности.

Реалисты заявляют, что  одна и та же общая всем людям  сущность существует в каждом отдельном  человеке. Но как может одно и  то же существовать одновременно в  разных местах? Например одна и та же сущность – в Сократе и Платоне? Ибо если она в Сократе, то ее нет  в Платоне, а если она в Платоне, то ее нет в Сократе. Кроме того, поскольку люди и собаки суть животные, в тех и других должна существовать общая им сущность «животность». Но ведь люди разумны, а собаки нет, и  значит животность должна подразумевать  и разумность и неразумность одновременно – противоречие!

    Хотя спор об универсалиях прямого отношения к христианству не имеет, некоторые номиналисты делали из своего учения еретические выводы. Например ,Росцелин (ок. 1050–1120), который заявил о том, что у Троицы единой сущности быть не может. «Единая» значит «общая», а общее – это лишь «звучание слова». Следовательно, существует не единая сущность в трех Лицах, а три разных сущности, три разные вещи. По сути это означает многобожие, поэтому неудивительно, что Росцелин был осужден.

Пожалуй, ближе всего к  решению проблемы подошел Пьер Абеляр (1079–1142), прославившийся своей несчастной любовью к Элоизе.

Абеляр был концептуалистом, но не чистым, а «с примесью». Ибо  пытаясь ответить на вопрос, на каком  основании мы называем вещи одного вида одним именем (а также применяем  к ним одно понятие), он был вынужден признать, что общее существует не только «после вещей».

Согласно Абеляру, мы потому называем человека человеком, что люди похожи друг на друга, что между ними есть сходство. У этого сходства есть причина, но этой причиной не может  быть то, что существует в людях. Ибо причина сходства одна на всех людей, а одно и то же не может  существовать одновременно в разных местах. Следовательно, причиной сходства может быть лишь «статус», т.е. «само  бытие человеком». Статус не является вещью и в самих людях не существует. Но лишь благодаря общему статусу люди похожи друг на друга  и именуются общим именем. В  подтверждение того, что причина  не обязана быть вещью, Абеляр приводит пример человека, который был убит, потому что не хотел идти на форум. Здесь причина смерти – нежелание  идти, однако ясно, что нежелание  не есть вещь.

Решение Абеляра заслуживает  высокой оценки. «Бытие человеком» не существует в людях, и поэтому  Абеляр избегает главного недостатка реализма – одновременного существования общего в разных местах.³ И в то же время такое бытие есть реальность, есть нечто, что существует в мире вещей. Правда, Абеляр не решает проблему до конца, поскольку не дает ответа на вопрос, как статус вещи понимать (что собственно означает «быть человеком»?) и в каком отношении находится статус к вещи.