Проблема универсалий. Реалисты и номиналисты. Концептуализм. Теория двойственной истины

Проблема  универсалий. Реалисты и номиналисты. Концептуализм. Теория двойственной истины.

Одна  из основных проблем схоластической философии — это проблема универсалий. Универсалия обозначает общие понятия, то есть наиболее широкие, обобщающие большой класс предметов. Так, например, универсалиями являются понятия «человек», «животное», «растение», «небесное тело» и многие другие. Вопрос заключался в том, существуют ли эти общие понятия реально, сами по себе, так же, как и вещи, или же они — всего лишь названия, и поэтому существуют только в качестве слов и не во внешнем мире, а в нашем уме. Отвечая на этот вопрос, схоласты разделились на реалистов и номиналистов.

Реалисты (от позднелат. realis – вещественный) учили, что общее существует реально, в мире вещей. Реалисты подразделялись на умеренных и крайних.

Умеренные реалисты (Иоанн Скот, Фома Аквинский) опирались на положение Аристотеля, гласившее, что общее существует в неразрывной связи с единичным, являясь его формой, т.е. что сущности вещей существуют в них самих. Полагали, что общее (универсалии) существует «в вещах». Фома Аквинский сформулировал концепцию о трех видах существования универсалий:

1. до вещей в божественном разуме
2. в самих вещах, как их сущность или форма
3. после вещей, в человеческом разуме, как результат  абстракции и обобщения.  
   

  Крайние реалисты (Ансельм Кентерберийский, Бернар Клервосский, Аврелий Августин) опирались на учение Платона, учившего, что идеи существуют до вещей за пределами космоса. Полагали, что общее существует «до вещей». Выражение «до вещей» следует понять правильно. Крайние реалисты не утверждали, что общее не может существовать в вещах. Но даже в вещах оно существует самостоятельно, само по себе, подобно тому как существует сама вещь. Сторонники реализма, вслед за Платоном, видели в общих понятиях особые, самостоятельные сущности, обладающие максимальной реальностью и бытием.

Например, если назвать общую всем людям  сущность «человечностью», то согласно умеренным реалистам, человечность существует в каждом отдельном человеке, согласно крайним – до людей сама по себе. Если для крайнего реалиста общее тоже может быть названо вещью, то для умеренного – ни в коем случае.

Номинализм также был крайним и умеренным.

Умеренный номиналисты (Пьер Абеляр) полагали, что универсалии не обладают самостоятельной реальностью. Реально существуют лишь отдельные вещи, однако универсалии получают реальность в сфере ума в качестве понятий, представляющих собой результат обобщения отдельных свойств вещей. Хотя последние и не существуют объективно и являются только терминами и словами, они имеют немаловажное значение: ведь с помощью понятий мы разбиваем действительность на различные сферы и области, упорядочиваем ее, в силу чего нам легче в ней ориентироваться и ее познавать. Поскольку слово «понятие» в латинском языке — это «концепт» (conceptus), то умеренный номинализм называется также концептуализмом.

Крайний номиналисты (Росцелин, Беренгард Турский ) считали общие понятия совершенно бессмысленными: если они не существуют реально, то незачем о них вообще говорить. Например, существует конкретное дерево — мы его видим и осязаем, и вполне можем рассуждать о нем и познавать этот предмет, как и любой другой, который действительно существует. Но что такое дерево вообще? Слово или пустой звук, за которым не стоит никакой реальности, никчемное название, полностью лишенное смысла? Невозможно какую-либо вещь обозначить более общим названием, подвести ее под некое более широкое понятие, потому что она — ровно столько, сколько в ней есть — единичный конкретный предмет, и ничего общего в себе не содержит. Поэтому универсалии, говорили крайние номиналисты — это всего лишь сотрясения воздуха (flatus votic), и их существование никому не нужно, почему и следует от них вообще отказаться, а в рассмотрение принимать только конкретные, индивидуальные, реально существующие предметы.

То есть крайние номиналисты полагали, что общее – это не более чем имя вещей (слово), умеренные – не только имя, но и понятие. Например, согласно крайним, у людей нет ничего общего кроме слова «человек» (которое мы произносим, говоря об отдельных людях), согласно умеренным – у людей нет ничего общего кроме слова и понятия «человек» (которое мы мыслим представляя отдельных людей).

В схоластике изначально были заложены противоречия, которые со временем разложили ее изнутри и привели к гибели. Эти противоречия заключались в несостыковке положений веры и разума, в их несовместимости. Поэтому можно говорить о том, что схоластика вообще была одним грандиозным противоречием, поскольку представляла собой попытку совместить несовместимое, в силу чего долго существовать не могла и должна была прийти к упадку сама по себе, без всякой внешней помощи.

Так, в XII в. арабский философ Ибн Рошд (лат. — Аверроэс) разработал теорию двойственной истины. Эта теория говорит о том, что у религии и философии совершенно разные предметы и методы. Так, предметом религии является Бог, а методом — вера, в то время как предмет философии — природа, а метод ее — опыт (то есть практическая, возможно, даже экспериментальная деятельность по изучению окружающего мира). Религия и философия занимаются абсолютно различными областями, почти ничего общего друг с другом не имеющими, и поэтому не удивительно, что у религии свои истины, а у философии — свои. Причем эти истины не только могут, но и должны быть различными и даже противоречащими друг другу.

Так, например, является ли истиной утверждение, что  вода в земных условиях кипит при  температуре 100º C? И является ли истиной  утверждение, что высоко в горах  она кипит при более низкой температуре? И то и другое — истина. Исключают ли они друг друга? Нет. Должны ли они согласовываться между собой и сливаться в одну единую общую истину? Не должны. Просто одну ситуацию описывает первое утверждение, для другой же, отличной от нее ситуации, будет справедливой вторая истина, которая противоречит первой, однако же не исключает ее, поскольку совершенно необходимо в данном случае наличие именно двух различных истин.

Почему  бы не предположить, что у веры и  разума, равно как у религии  и философии также должны быть разные и несопоставимые друг с другом истины? Пусть философия занимается исследованием природы и не вмешивается  в религиозные положения, пытаясь  их обосновать, и пусть религия  не пытается быть знанием о мире, а тем более наукой о нем, всегда оставаясь только верой, и не заставляет философию обслуживать свои нужды. Таким образом, теория двойственной истины была направлена против самой  сущности схоластики — стремления осуществить синтез религии и философии, говоря, что такое соединение принципиально невозможно и подчеркивая необходимость всяческого разъединения и обособления религиозной и философской сфер. Эта теория освобождала, с одной стороны, философию от обязанности быть подспорьем религии, а, с другой стороны, она избавляла последнюю от необходимости доказывать положения веры, подводить под них некую логическую основу. За философией, таким образом, вновь признавалось право быть свободным и дерзновенным познанием окружающего мира.

В западной философии последователями теории двойственной истины были шотландский философ Дунс Скот и английские мыслители Уильям Оккам и Роджер Бэкон.

Так, например, Иоанн Дунс Скот полагал, что Бог сотворил мир не в силу некой разумной, а потому и вполне постижимой необходимости (как считал Фома Аквинский), а в силу своей абсолютной свободы. То есть он мог создать мир, но также мог и не делать этого, он мог создать совсем не такую действительность, в которой мы сейчас живем, а совершенно другую. Иными словами, все божественные действия есть полный, ничем не ограниченный и не регламентируемый произвол, совершаются абсолютно свободно, никакой логической или рациональной необходимостью не обладают, и потому совершенно непостижимы, неподвластны ни разуму, ни пониманию. Дунс Скот, говоря о невозможности разумного осознания божественного, тем самым отделяет веру от разума, а религию — от философии и поэтому выступает хотя и в рамках схоластики, но уже против нее.

Другой  сторонник теории двойственной истины — англичанин Уильям Оккам — говорил, что в силу принципиальной разницы самих предметов и методов философии и религии следует жестко разграничить сферы их компетенции и рассматривать области божественного (сверхъестественного) и природного (естественного) как совершенно автономные и изолированные друг от друга. Разум ничего не может понять в делах веры, догматы невозможно осмыслить, но в то же время познание действительности или окружающего мира вполне может быть независимым от религии, может ориентироваться исключительно на разум, знание и философию. Физическую реальность можно понять из нее самой, утверждал Оккам, то есть экспериментальным, научным путем, а также с помощью жизненной практики постичь происходящее и объяснить совершающееся вокруг нас естественными причинами, действующими в природе вещей. Совершенно не следует при объяснении окружающего мира прибегать к представлениям о тайных причинах, скрытых качествах, неведомых силах и невидимых основаниях, будто бы лежащих в сущности мироздания и управляющих им. Надо отбросить или отсечь, как бритвой, все фантастическое и сверхъестественное при объяснении действительности и понять ее безо всяких вымыслов о потустороннем и мистическом. И это возможно сделать, поскольку природное есть естественное, подвластное разуму и потому вполне познаваемое (этот принцип получил название «бритва Оккама»). А решающая роль в деле такого познания должна принадлежать философии — науке о мире в целом, о природе, нас окружающей, во всех ее проявлениях.

Еще один выдающийся представитель заката схоластики англичанин Роджер Бэкон считал философию способной постичь глубокие тайны мироздания и смело продвигаться вперед с помощью практического опыта и экспериментального исследования. Как то ни удивительно, но живший в XIII в., Бэкон был почти естествоиспытателем и во многом опередил современную ему эпоху. Так, в своих сочинениях он описал самодвижущиеся повозки, летательные аппараты, подводные машины, использование солнечной энергии и многое другое. Современники называли его «удивительным доктором» (doctor mirabilis). Понятие «опытная наука»  (scientia experimentalis) было впервые употреблено в истории именно Роджером Бэконом. Понятно, что только философия, освобожденная от роли прислужницы религиозной веры и вновь ставшая изучением природы, могла достичь таких результатов.

Как видим, в учениях Дунса Скота, Уильяма Оккама и Роджера Бэкона схоластика начинает идти на убыль и постепенно уступать место новому мировоззрению, проявившемуся в XIV в. и вполне развернувшемуся в XV — XVI вв., в котором центральное место отводилось наукам и, особенно, философии, а религия была значительно потеснена и потеряла свои прежние господствующие позиции.