Проблема первоначала в Милетской школе

Очевидно, что такой взгляд на природу предполагает осмысление ее не с позиций соотнесенного, т.е. не с точки зрения одного из полюсов градации. Здесь, как и у Фалеса, точкой отсчета, с которой осмысляется мир, является середина, промежуточное, которое делит непрерывную среду на активные, противоположные части.

Анаксимен (585 - 525 гг. до н.э.) - третий представитель милетской натурфилософии, ученик и последователь Анаксимандра, автор сочинения "О природе".

Как и его предшественники, другие милетские философы, Анаксимен осмысливает реальность с позиции противоположностей. Однако в качестве бесконечной, непрерывной среды - "апейрона", в отличие от Анаксимандра, он принимает одну из стихий - воздух. Последний, сгущаясь и разрежаясь порождает все видимое многообразие мира. По свидетельству того же Симпликия "разрежаясь, (воздух) становится огнем, сгущаясь - ветром, потом облаком, (сгустившись) еще больше - водой, потом землей, потом камнями, а из них - все остальное". Отсюда следует, что непрерывная среда, "апейрон", вне зависимости от того, что принимается за ее основу - одна из стихий или некая иная природа, представляет собой и материал для построения мира и порождающую его силу.

Сказанное об учениях милетских философов согласуется со свидетельством Аристотеля о том, что "все принимающие такое единое (начало) оформляют его противоположностями, например плотностью и разреженностью или большим и меньшим, а эти (противоположности), вообще говоря, сводятся, очевидно, к избытку и недостатку... По-видимому, - продолжает Аристотель, - и само мнение, что единое, как избыток и недостаток суть начала всех вещей, очень древнего происхождения, только высказывалось оно по-разному: так, старые (философы) считают двойное (начало) действующим, единое - страдательным; наоборот, некоторые из позднейших полагали скорее единое действующим, а двойное страдательным".

Осознание природы как непрерывно меняющегося целого, как некой динамической среды, представляющей собой и субстанциальное и генетическое начало имело большое значение для формирования мышления первых натурфилософов, у которых все сущее мыслится как подвижное отношение противоположностей. Таким образом, первые греческие философы нашли тот единственный инструмент, ту единственную абстракцию, которая помогла внести упорядоченность в текущую неопределенность вещей и событий и, тем самым, обеспечили переход к мышлению не только классификационными, но и сравнительными понятиями - противоположностями, - одной из первых тотальных формализаций, прошедшей затем через всю историю философии.

Глава 2 Поиски проблемы первоначала

А) Милетская школа (по названию города Милет в Малой Азии).

Представители: Фалес (624 – 546 гг. до н.э., основоположник школы); Анаксимандр (611 – 546 гг. до н.э.), Анаксимен (586 – 525 гг. до н.э.).

Сочинений не сохранилось. Известны, главным образом, по отрывкам и упоминаниям в сочинениях мыслителей позднейших времен.

Первой проблемой, поставленной на заре философии, стала проблема первоначала (архэ), каковым, как правило, считали одну из четырех стихий (огонь, воздух, вода, земля). У Фалеса первоначалом, или "физисом" – "природой" всего сущего служила вода, у Анаксимена – воздух. Не следует понимать это воздушное или водное первоначало буквально. Речь не идет о неких изначальных вещах или веществах, из которых с течением времени возникли все остальные вещи. Скорее, стихии выступают здесь символами, обозначающими онтологические принципы, нечто первичное в онтологическом смысле – т.е. не во временном порядке, а в порядке того, что наиболее адекватно представляет бытие в нашем мышлении. Проще говоря, согласно Фалесу и Анаксимену, если мы хотим познать все существующее, то прежде всего нам следует подумать о воде или воздухе. В силу скудости имеющихся у нас сведений об этих первых учениях интерпретация данных символов может быть чрезвычайно многозначной, но в общем и целом они, по-видимому, призваны выражать убежденность милетцев в подвижности и изменчивости сущего как такового. Таким образом, на вопрос "Что значит быть?" они отвечали: быть – значит двигаться, изменяться. (В античной философской традиции "движение" и "изменение" – это практически синонимы.)

Возможно, стремясь избежать излишней наглядности символов, зачастую сбивающих с толку и заставляющих думать, скорее, о вещах, нежели о принципах, Анаксимандр избрал для первоначала более абстрактное выражение, а именно: апейрон, – бесконечный и неопределенный физис из которого проистекают все вещи, нечто, лишенное как внешних границ, так и внутренних различий. Мир вещей образуется в процессе вращения апейрона вокруг своей оси, по мере которого выделяются противоположности холодного и горячего, жидкого и твердого и т.д. вплоть до рождения окружающих нас вещей со всем многообразием их конкретных качеств. Подобную дифференциацию, благодаря которой в лоне до того неразличимого внутри себя единого рождаются многообразные вещи, Анаксимандр оценивает как их прегрешение и вину перед единым. В силу этой виновности ни одна из индивидуальных вещей не вечна, все они гибнут во искупление греха, утрачивая свои качества и вновь растворяясь в неопределенном. "Там, где вещи получают свое рождение, там же находят и разрешение сообразно необходимости; взаимообразно платят дань Несправедливости по вине своей в порядке времени"[3]. Таково вечное чередование возникновения и гибели миров, порождаемых, поддерживаемых и управляемых вплоть до их гибели апейроном.[4]

B) Идеи, характерные для первого этапа развития греческой философии, получили наиболее яркое выражение у Гераклита Эфесского (535 – 470 гг. до н.э.), который не принадлежал к школе Фалеса, но мысль которого развивалась вполне в том же русле.

Учение Гераклита, опять-таки, известно нам по немногим сохранившимся фрагментам его поэмы "О природе", каждый из которых однако дает богатую пищу для размышлений благодаря своей заостренной афористичности и поэтической образности. Именно из-за пристрастия Гераклита к глубокомысленной и подчас причудливой манере выражения за ним закрепилось прозвище "Темного".

В своем понимании первоначала Гераклит, пожалуй, согласен с милетцами. Именно Гераклиту традиция приписывает высказывания: "Все течет" и "Нельзя дважды войти в одну и ту же реку". Еще одним символом первоначала для него выступал огонь: стихия, ни на минуту не остающаяся прежней, в пламени которой рождаются и сгорают до тла все новые и новые бесчисленные миры. Все сущее непрерывно меняется, неизменным и непреходящим остается лишь само изменение – таков принцип бытия.[5]

Однако, данное изменение, подобное плящущим языкам пламени, отнюдь не означает, что мир погружен в хаос неупорядоченности. Для Гераклита дело обстоит ровно наоборот, поскольку главным определением первоначала он считает Логос. Логос – это одновременно и разум, и слово, т.е. артикулирующий, выражающий, проявляющий себя некоторым упорядоченным образом разум (как человек проявляет свою разумность в четкой и связной речи). Логос проявляет себя в трех формах: 1) сам мыслительный акт, познающее начало, частицей которого является каждый познающий человеческий индивид; 2) предметы познания, то к чему эта мыслительная активность прилагается; 3) результаты познания, т.е. сам мировой порядок как таковой, связующий все сообразно закону мере и числу. Здесь заявляет о себе примечательная установка мышления Гераклита, которая еще не раз сыграет важную роль в дальнейшей истории философии. В соответствии с ней не столько человек мыслит отделенные от него и противостоящие ему предметы в мире, сколько мир мыслит самого себя, посредством познавательной активности человека. Отсюда главное правило для людей – поступать в согласии с мировым разумом, жить, прислушиваясь к Логосу, а это, в свою очередь, означает следовать общему.[6]

Осознавать единство форм Логоса как трех проявлений одного и того же начала не менее важно, чем отдавать себе отчет в их различии. Вообще все мироздание для Гераклита есть на каждом шагу обнаруживаемое единство противоположностей. Отсюда еще одно знаменитое гераклитовское определение первоначала: "Война есть отец всего, царь всего. Она сделала одних богами, других людьми, одних рабами, других свободными». [7]

Противоречивое единство сходящихся в сражении противников, рождение свободных и рабов, происходящее под знаком смерти на поле боя, требуют особого усилия мысли, чтобы быть понятыми. Принцип мироздания – единство противоположностей – открывается не всякому мышлению, а лишь особому мышлению философа, которое мы сегодня назвали бы диалектическим. Собственно, Гераклит и является тем, кто впервые явным образом ввел в философию диалектику как искусство соединять в одной мысли противоположные друг другу утверждения. (Хотя часто изобретателем диалектики как искусства ведения спора, постановки оппонента перед неразрешимыми противоречиями, а также искусства выведения различных следствий из некоторых предпосылок называют Зенона, ученика Парменида.) Обыденная мысль довольствуется тем, что упрямо держится за мнение, выражающее какую-либо одну сторону противоречия, или подчас вдруг переходит на противоположную сторону, полностью отрицая сегодня то, с чем соглашалась вчера. Но мало, констатировать, что вот-де, есть ночь и есть день. Дабы постичь истину, надо понять, что день и ночь суть одно, что путь вверх и вниз один и тот же, и даже добро и зло суть одно, ведь подчас для излечения врачи "всячески режут, жгут и подвергают мучениям больных". [8]

Подлинное мышление, необходимое для философии, Гераклит уподоблял стрельбе из лука и игре на лире. Стрела мысли полетит, только в том случае, если соединить друг с другом противоположные мнения, подобно тому, как сближают друг с другом противоположные концы лука, натягивая тетиву. И музыка рождается не на одном из двух концов лиры, а между ними при условии, что они будут соединены туго натянутой струной. Только таким способом можно постичь первоначало, Логос или Бога, который есть "день и ночь, зима и лето, война и мир, насыщение и голод – все противоположности. Этот ум видоизменяется, как огонь, который, смешавшись с курениями, получает название по благовонию каждого из них".

Заключение

Милетская школа - первая из древнегреческих философских школ (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен) – сосредоточила свое внимание на поиске материальной причины всего сущего – того первовещества, из которого произошло многообразие видимого мира. Как бы ни определяли мыслители это первовещество - как воду ли (Фалес), как апейрон (Анаксимандр) или как воздух (Анаксимен), едины они были в убеждении, что реально, по истине существует лишь оно, а единичные вещи из него, из него возникающие и в него, погибая, возвращающиеся, имеют только видимость существования и самостоятельности. Все возникшие вещи представляют собой лишь ту или иную степень сгущения первоначала.

Фалес, Анаксимандр и Анаксимен положили начало новому типу мышления о природе, сделав ее предметом системного, беспристрастного исследования.

Милетские «физики» – типичные философы ранней греческой философии, которым Аристотель дал собирательный образ, назвав их «физиками», философами, которые изучают природу. Именно они пытаются первыми увидеть мир умственным взором и пытаются начать поиск единства с миром. По их убеждению не было бы существенным ничего, что не было бы природой. Люди, божества, мир образуют единый универсум, весь находящийся как бы в единой плоскости – они суть части или аспекты одной и той же природы, в которой действуют одни и те же силы.

Милетских физиков считали материалистами, потому что они ограничивались одной причиной бытия – материальным первоначалом, чем у Фалеса являлась вода, у Анаксимандра – «беспредельное», у Анаксимена – воздух. Но у Анаксимандра можно встретить существенный шаг вперед. Возможно, их размышления кажутся нам нелепыми, но это будет неверное суждение. Потому что в их суждениях просматривается некая закономерность, которую они пытаются объяснить уже рациональной мыслью. И именно эта интеллектуальная революция (переход от мифологии к рациональному мышлению), представляющая столь внезапный и глубокий переворот, получила название «греческое чудо» (это понятие ввел известный французский филолог, историк религии и философии Эрнест Ренан). И, действительно, если проследить ход развития досократовской философии, то будет видно, что она произвела свое влияние возможно даже на всю последующую философию, и на некоторые вопросы еще не найдены ответы.

Милетская школа важна не своими достижениями, а исканиями. Она была вызвана к существованию благодаря контактам Греции с Вавилонией и Египтом. Философские построения Фалеса, Анаксимандра и Анаксимена следует рассматривать, как научные гипотезы.

Литература

1.      Асмус В. Ф., История античной философии. М., Высшая школа, 1965.

2.      Иовчук М. Т., Ойзерман Т. И., Щипанов И. Я. Краткий очерк истории философии. М., Мысль, 1981.

3.      Лебедев «Фрагменты ранних греческих философов» М.1989 г.

4.      Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. С-Пб., 1997. Т. 1. С. 21

5.      Фролов И. Т. Введение в философию: учебник для вузов. В 2 ч. Ч. 1, М., Политиздат, 1989.

6.      Целлер Э. «Античная философия» С.-П. 1996 г.

7.      Чанышев «Ионийская философия»

2

[1] Асмус В. Ф., История античной философии. М., Высшая школа, 1965

[2]2 Иовчук М. Т., Ойзерман Т. И., Щипанов И. Я. Краткий очерк истории философии. М., Мысль, 1981.

[3] Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. С-Пб., 1997. Т. 1. С. 21.

[4] Фролов И. Т. Введение в философию: учебник для вузов. В 2 ч. Ч. 1, М., Политиздат, 1989.

[5] Целлер Э. «Античная философия» С.-П. 1996 г.

[6] Чанышев «Ионийская философия»

[7] Гераклит. О природе. Фрагмент 53 (44).// Досократики. Доэлеатовский и элеатовский периоды. Минск, 1999. С. 296

[8] Фролов И. Т. Введение в философию: учебник для вузов. В 2 ч. Ч. 1, М., Политиздат, 1989.