Основная идея концепции Лакатоса и ее цель

     7. Научно-исследовательская программа. 

     «Научно-исследовательская  программа» — основное понятие концепции  науки Лакатоса. Она, по его мнению, является основной единицей развития и оценки научного знания. Под научно-исследовательской программой философ понимает серию сменяющих друг друга теорий, объединяемых совокупностью фундаментальных идей и методологических принципов. Любая научная теория должна оцениваться вместе со своими вспомогательными гипотезами, начальными условиями и, главное, в ряду с предшествующими ей теориями. Строго говоря, объектом методологического анализа оказывается не отдельная гипотеза или теория, а серия теорий, т. е. некоторый тип развития.

     Структура программы: согласно Лакатосу, каждая научно-исследовательская программа, как совокупность определенных теорий, включает в себя: а) «жесткое ядро» — целостная система фундаментальных, частнонаучных и онтологических допущений, сохраняющаяся во во всех теориях данной программы; б) «защитный пояс», состоящий из вспомогательных гипотез и обеспечивающий сохранность «жесткого ядра» от опровержений; он может быть модифицирован, частично или полностью заменен при столкновении с контрпримерами; в) нормативные, методологические правила-регулятивы, предписывающие, какие пути наиболее перспективны для дальнейшего исследования («положительная эвристика»), а каких путей следует избегать («негативная эвристика»). 

     Рост  зрелой науки — это смена непрерывно связанных совокупностей теорий, за которыми стоит конкретная научно-исследовательская  программа — «фундаментальная единица  оценки» существующих программ. А  это важнейшая задача методологии, которая должна давать эти оценки на основе «диалектически развитого  историографического метода критики».

     Характеризуя  научно-исследовательские программы, Ла-катос указывает такие их особенности: а) соперничество; б) универсальность — они могут быть применены, в частности, и к этике и к эстетике; в) предсказательная функция: каждый шаг программы должен вести к увеличению содержания, к «теоретическому сдвигу проблем»; г) основными этапами в развитии программ являются прогресс и регресс, граница этих стадий — «пункт насыщения». Новая программа должна объяснить то, что не могла старая. Смена программ и есть научная революция.

     Особое  внимание следует обратить на мысль  Лакатоса, что некоторые величайшие научно-исследовательские программы «прогрессировали на противоречивой основе». В этой связи он ссылается на Н. Бора, который, как известно, в своем принципе дополнительности сумел выразить некоторые реальные диалектические противоречия микрообъектов. Можно без преувеличения сказать, что идея о выявлении и «снятии» (т. е. разрешении, а не устранении) возникающих в теории противоречий свидетельствует о сильной «диалектической струе» в концепции Лакатоса о природе научного метода.

     На  этой стороне его концепции следует  остановиться — вследствие ее важности для нашей темы — несколько  подробнее. Прежде всего он подчеркивает, что тщательный анализ истории программы Бора — «поистине золотое дно для методологии: ее изумительно быстрый прогресс — на противоречивых основаниях (выделено мною. — В. К.) — потрясает, ее красота, оригинальность и эмпирический успех, ее вспомогательные гипотезы... беспрецеденты в истории физики».

     Почему  такая высокая оценка Лакатосом программы Бора как «поистине золотого дна для методологии?». До потому, что Бор зафиксировал в действительности, выразил в теории и разрешил с помощью принципа дополнительности диалектическое противоречие, подтвердив тем самым и известный афоризм Гегеля: «Смешно говорить, что противоречие нельзя мыслить».

     Именно  Бор в своей новой квантовой  теории обнаружил «вопиющие противоречия»  своей программы с программой Максвелла-Лоренца. Но он сразу сделал два ключевых вывода: 1. Эти противоречия нельзя оставлять неразрешенными. 2. Неверно, что если в наших программах противоречие (или аномалия) «обнаружено, развитие программы должно немедленно приостанавливаться; разумный вывод может быть в другом: устроить для данного противоречия временный карантин при помощи гипотез ad hoc (для данного случая. — В. К.) и довериться положительной эвристике программы».

     Для чего выявленнному в знаниях противоречию нужно устроить «временный карантин»? Да для того, чтобы без спешки и суеты выявить природу данного противоречия: «логическое» оно (путаница, непоследовательность мышления и др.) или диалектическое, т. е. выражение реально существующего противоречия. Более того, Ла-катос подчеркивает мысль Бора о том,, «что противоречия в основаниях исследовательской программы могут и даже должны быть возведены в принцип, что такие противоречия не должны слишком заботить исследователя, что к ним можно просто привыкнуть... Однако непротиворечивость... должна оставаться важнейшим регулятивным принципом... обнаружение противоречий должно рассматриваться как проблема. Причина проста. Если цель науки — истина, наука должна добиваться непротиворечивости; отказываясь от непротиворечивости, наука отказалась бы и от истины».

     Итак, от формально-логических противоречий и непротиворечивости (не отказываясь  от них, и не «отметая» их до выяснения  их природы) к обнаружению и разрешению диалектических противоречий («противоречий-проблем») с помощью разработанных Бором  принципов дополнительности и соответствия. Оказались «незатронутыми» и «интересы обеих логик»: одна (формальная) «занималась» «логическими» противоречиями; другая — диалектика — диалектическими, чтобы не «предаваться методологическому пороку», соглашаясь только с формально-логическими противоречиями.

     Лакатос как честный и объективный методолог науки, хорошо разбиравшийся в ее проблемах, прозорливо «усмотрел», что Бор, учитывая специфику новой квантовой теории, не мог «любой ценой» добиваться непротиворечивости новых знаний. В этом случае квантовая механика, «соблюдая непротиворечивость», оказалась бы вдалеке от истины.

     Гениальность  Бора, согласно Лакатосу, в конечном итоге и состояла в том, что «в этой новой теории (воровской квантовой механике после 1925 г. — В. К.) пресловутый «принцип дополнительности» Бора возвел (слабое) противоречие в статус фундаментальной и фактуально достоверной характеристики природы и свел субъективистский позитивизм с аналогичной диалектикой и даже философией повседневного языка в единый порочный альянс»1. Так успешно была выражена в теории и разрешена такая «фундаментальная и фактуально достоверная характеристика природы» как ее реальная противоречивость. 

     8. Эффективность программы. 

     Относительно  данного параметра последней  Лакатос замечает, что, во-первых, ученый не должен отказаться от исследовательской программы, если она работает неэффективно: такой отказ не является универсальным правилом.

     Во-вторых, он высказывает мысль и том, что  «методология исследовательских программ могла бы помочь нам сформулировать законы, которые стали бы на пути у истоков интеллектуальной мути, грозящей затопить нашу культурную среду  еще раньше, чем индустриальные отходы и автомобильные газы испортят физическую среду нашего обитания».

     В-третьих, Лакатос считает, что понимание науки, как поля борьбы исследовательских программ, а не отдельных теорий, предполагает новый критерий демаркации между «зрелой наукой», состоящей из исследовательских программ и «незрелой наукой», состоящей из «затасканного образца метода проб и ошибок».

     В-четвертых, «мы можем оценивать исследовательские  программы даже после их элиминации по их эвристической силе: сколько  новых фактов они дают, насколько  велика их способность объяснять опровержения в процессе роста».  

     9. Позитивная и негативная эвристика. 

     Выше  этот вопрос уже затрагивался, здесь  сделаем некоторые добавления. В  одном из своих определений эвристика  понимается как метод, или методологическая дисциплина, предметом которой является решение проблем в условиях неопределенности. Область эвристики включает в  себя неточные методологические регулятивы, а ее главная проблема — разрешение возникающих в науке противоречий. Эвристические (творческие) методы решения задач обычно противопоставляются формальным методам решения, опирающимся на точные математические модели.

     С точки зрения Лакатоса и некоторых других западных методологов, эвристике свойственны догадки, ограничение объема поиска посредством анализа целей, средств и материалов, попытки интеграции мышления и чувственного восприятия, сознания и бессознательного. «Программа складывается из методологических правил: часть из них — это правила, указывающие, каких путей исследования нужно избегать (отрицательная эвристика), другая часть — это правила, указывающие, какие пути надо избирать и как по ним идти (положительная эвристика)».

     При этом Лакатос считает, что, во-первых, «положительная эвристика исследовательской программы также может быть сформулирована как «метафизический (т. е. философский. — В. К.) принцип». Во-вторых, «положительная эвристика является, вообще говоря, более гибкой, чем отрицательная». В-третьих, необходимо «отделить «твердое ядро» от более гибких метафизических принципов, выражающих положительную эвристику». В-четвертых, «положительная эвристика играет первую скрипку в развитии исследовательской программы». В-пятых, «положительная и отрицательная эвристика дают вместе примерно (неявное) определение «концептуального каркаса» (и, значит, языка)»1.

     Таким образом, положительная эвристика  — это методологические правила, способствующие позитивному развитию научно-исследовательских программ. Эти правила предписывают, какими путями следовать в ходе дальнейших исследований. Положительная эвристика  включает в себя ряд предположений, как видоизменить или развить  опровергаемые варианты исследовательской  программы, каким образом модернизировать  или уточнить «предохранительный пояс», какие новые модели надо разрабатывать  для расширения области применения программы.

     Отрицательная эвристика — это совокупность методологических правил, ограничивающих множество возможных путей исследования, позволяющих избегать окольных или  неправильных путей движения к истине. Она предлагает изобретать вспомогательные  гипотезы, образующие «предохранительный пояс» вокруг «жесткого ядра»  исследовательской программы, которые  должны адаптрировать-ся, модифицироваться или даже полностью заменяться при столкновении с контрпримерами. 
 
 
 
 
 
 
 

   Литература. 

1. Лакатос И. Методология научных исследовательских программ // Вопросы философии. 2005. № 4.
2. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 2005.
3. Майданов А. С. Искусство открытия: методология и логика научного творчества. М., 2003.
4. Методология в сфере теории и практики. Новосибирск, 2008.
5. Микешина Л. А. Методология научного познания в контексте культуры. М., 2002.