Мировоззренческая система взглядов Ж.-Ж. Руссо

1. МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ  СИСТЕМА ВЗГЛЯДОВ  Ж.-Ж.РУССО.               

Личность и  творчество Жан Жака Руссо (1712-1778) принадлежат  к тем явлениям

французкой культуры  XVIII века, которые оказали наиболее длительное и

глубокое влияние  на идейную жизнь современников, он принадлежит к кругу

людей, которые  во Франции «просвещали головы для  приближающейся революции».

Участвуя в  общей всем просветителям борьбе, Руссо ведет ее с позиции, на

которой никогда  не стояли ни Вольтер, ни Дидро, ни Гольбах, ни Гримм, ни

Гальвеций.

Большинство французских  просветителей XVIII  века, ведя непримиримую борьбу

против господствующей системы идей феодальной церкви, против политической

структуры, пренебрежительно относились к народу, к его духовным запросам,

вкусам, потребностям, к его слабостям. Просветители вели свою пропаганду в

парижских салонах  и кружках, близких ко двору и  связанных множеством нитей с

дворянством, со знатью.

Борясь против существующего порядка, литераторы того времени находятся во

власти ряда предрассудков знатного круга. Например, в эстетических статьях

«Энциклопедии»  третировались фольклор, искусство  народной драмы, зачатки

реалистической  прозы. Вольтер презирал «чернь»  и особенно боялся пробуждения

в ней политического  самосознания. «Меня особенно возмущает, - писал Руссо, -

презрение, с  каким Вольтер при каждой возможности  говорит против бедных».

В любом из произведений Руссо непрестанно звучат четыре лейтмотива: культ

личности, чувствительность, культ природы и ощущение социальной

несправедливости. Этими мотивами, в основном, характеризуется  и философское

мировоззрение Руссо, и его непосредственное жизнеощущение, и все его

художественное  творчество.

Сознание Руссо  формировалось в крайне противоречивых условиях.

Чувствительность  его натуры сталкивались с привитой ему еще в молодые годы

пуританской строгостью, упорством и даже упрямством мысли. Отсутствие

интереса к  общественной деятельности в собственном  смысле этого слова

уравновешивалось  обостренным и глубоким интересом  Руссо к основным проблемам

общественного существования человека. Крайняя  внутренняя несдержанность и

недисциплинированность, граничившая, особенно в молодые  годы с моральным

индифферентизмом, находила себе противовес в проповеди  идеальной морали и

идеальных педагогических правил, которые оплодотворили впоследствии

воспитательные  теории Пестолоцци, Фребеля, Дьюи. На каждом шагу жизнь и

сознание Руссо  раскрываются в поразительных противоречиях, и вместе с тем эти

противоречия  находят в себе некий синтез в  фантастической убежденности

пророка и проповедника. Сомнения сплошь и рядом питали творческую мысль Руссо

и, вместе с тем, изложение этих сомнений приобретало  характер непререкаемой

догмы.

В своих писаниях Руссо проявлял не только крепкую  логику аргументации (хотя

в этой области  у него и наблюдаются иногда срывы), но и особенную способность

внушения, таившуюся  и в самой природе его мысли  и в способе ее литературного

оформления, т.е. в природе его стиля. Доктрина Руссо распространялась и

завоевывала умы  не только путем убеждения и доказательства, но и путем

зарождающегося  эмоционального воздействия. Развивая в своих трудах теорию

чувствительности, как метод познания мира и человека, Руссо усиливал эту

чувствительность  у своих третьесословных читателей. Чувствительность

становилась в  это время стилем не только литературы, но и жизни. Она была

одной из наиболее примечательных сторон общественной психологии XVIII в. и

особенно ярко выступила впоследствии в идейно-психологических  переживаниях

революционных лет.

Следует отметить своеобразие и неординарность взглядов Руссо, так как он не

соглашается с  другими просветителями почти по каждому пункту просветительской

программы.

Прежде чем  перейти к характеристике взглядов Ж.-Ж.Руссо, необходимо

упомянуть о  его предшественниках, оказавших  сильное влияние на формирование и

развитие философских  взглядов мыслителя.

К числу ближайших  предшественников Руссо в области  общественно-политической

мысли следует  отнести Гуго Гроция (1583-1645), Томаса Гоббса (1588-1679),

Джона Локка (1632-1704), Ш.-Л. Монтескье (1689-1755).

 2. ИДЕИ НРАВСТВЕННОСТИ И «ЕСТЕСТВЕННОГО СОСТОЯНИЯ»           

                           В ТВОРЧЕСТВЕ РУССО.                          

Мысль о возврате к природе, отрицание современной  цивилизации, пропаганда

«естественного  человека» и «естественной свободы» были сформированы в

«Рассуждение  о науках и искусствах» (1750) в ответе на вопрос Дижонской

Академии «Способствовало  ли возрождение наук и искусств очищению нравов?»

Руссо замечает, что жизнь человека в этом «лучшем  из миров» не соответствует

его подлинной  сущности, что человек не таков, каким  он должен быть согласно

своей истинной природе, но и представляется не тем, что он есть на самом деле

«люди не решаются показаться тем, что они есть», «стало выгоднее притворяться

не таким, каков  ты есть на самом деле.» Человек  придает значение тому, как на

него смотрит  остальной мир, он уже не решается спросить у себя, что он собой

представляет, но вопрошает у других «он может  жить только во мнении других,

и, так сказать, из одного только их мнения он получает ощущение собственного

существования.» «Чем больше накапливаем мы  новых знаний, - с сожалением

отмечает Руссо, -  тем более отнимем мы у  себя средства приобрести самое

важное из всех; так что по мере того, как мы углубляемся  в изучение человека,

мы в известном  смысле утрачиваем способность его  познать».

Руссо красноречиво показывает общественное лицемерие, испорченность  нравов,

власть моды и этикета, убивающих человеческую личность, потому что «быть и

казаться –  это отныне две вещи совершенно различные».

Наблюдая успехи наук и искусств на примере египтян, греков, римлян,

византийцев, Руссо  делает вывод, что всюду, где произошло  их возрождение,

нравы испортились  и пали «Ежедневные приливы и  отливы вод в Океане не более

связаны с движением  планеты, что светит нам по ночам, чем судьба нравов и

честности с  успехами наук и искусств. Люди видели, что добродетель исчезла по

мере того, как  их сияние поднималось все выше над  нашим горизонтом .»

При этом Руссо  не отрицает прогресса в развитии самой культуры, он только не

согласен с  тем, что этот процесс был одновременно прогрессом нравственного и

гражданского  развития. «У нас есть, - говорит Руссо, - физики, геометры,

химики, астрономы, поэты, музыканты, художники, но у нас  нет более граждан.»

Науки и искусства  прививают юным гражданам порочные привычки, испорченную

мораль. Общество поощряет таланты и не обращает внимание на добродетель.

Утопая в неге и роскоши, они с презрением смотрят  на низшие, трудящиеся

классы населения  и покровительствуют бездельникам, общественным паразитам,

лгунам и безнравственным  людям, к числу которых принадлежит  большинство

ученых и писателей. «Не Науку я оскорбляю, а Добродетель  защищаю я перед

людьми добродетельными. Честность для людей порядочных еще дороже, чем

ученость для  ученых»,- писал Руссо. Ни современная  наука, ни современное

искусство не служат общественным целям. «Лишите наших  ученых удовольствия

рассуждать перед  слушателями, и науки перестанут их привлекать, - восклицал

Руссо, - Они копят  знания у себя в кабинете с единственной целью – расточать

их перед публикой; одного они жаждут – прослыть мудрецами, конечно, не

стремились бы к знаниям, если б лишились почитателей.»  Истинные великие

деятели науки  и искусства не получают настоящей  поддержки и поощрения.

Паразитическое  состояние культуры лишает ее в настоящее  время оздоровления.

«Редко бывает, чтобы роскоши не сопутствовали  науки и искусства, последние  же

никогда не обходятся  без нее».

Эти мысли содержат в общих чертах всю идеологию  руссоизма, в дальнейшем они

подвергались  разработке и еще большему заострению.

Призыв Руссо  к восстановлению нравственного  достоинства человека не встретил

сочувственного  отклика в современной ему  философии. Руссо задался вопросом,

способна ли вообще философия открыть нравственную истину при помощи

отвлеченного  рассуждения. Он предлагает отличать способность  «разума» от

способности «рассуждения». Он высоко ценит разум, так как  видит в нем

«способность  приводить в порядок все дарования  нашей души сообразно с

природой вещей  и их соотношения к нему». Напротив, в искусстве рассуждения

(«резонерства»)  он видит лишь «злоупотребления  разума»; оно «не научает нас

познанию первоначальных истин, которые являются основой  всех других». Не

способный открыть  никакой живой истины, процесс  рассуждения «не возвышает

душу, а только утомляет, обессиливает ее и извращает  суждение, которое он

должен был  совершенствовать».

Если бы знание было возможно только посредством рассуждения, оно было бы

попросту недостижимо. «Рассудок действует на нас лишь посредством чувств, а

чувства даны нам  для нашего самосохранения, не для  знания, для которого они

сообщают слишком  мало материалов. Мы не знаем ни духа, ни материи. Физическое

нам не менее  темно, чем метафизическое и нравственное».

Разум только содействует  обнаружению нравственности. Подлинный  источник

нравственности  в нас самих, она – внутреннее восприятие добра и зла,

непосредственное  постижение его нашей совестью. «Совесть, - восклицает Руссо,

- божественный  инстинкт, бессмертный и небесный  голос; надежный путеводитель

существа несведущего  и ограниченного, но мыслящего и  свободного;

непрегрешимый судья добра и зла, делающий человека подобным Богу! Ты создаешь

превосходство его природы и моральность  поступков; без тебя я не чувствую в