Второй том,
«Процесс обращения капитала»,
посвящен анализу движения капитала,
его оборота и кругооборота. Кругооборот
капитала есть процесс его
непрерывного движения, последовательного
прохождения трех стадий. На каждой
стадии происходит смена функциональной
формы капитала: превращение денежного
капитала в производительный, производительного
– в товарный, товарного – вновь в денежный
капитал. Согласно предложенной Марксом
схеме воспроизводства рассматриваются
условия и пропорции обмена между двумя
подразделениями: производством средств
производства и производством предметов
потребления.
В третьем томе,
«Процесс капиталистического производства,
взятый в целом», рассматривается
процесс распределения прибавочной
стоимости (ее превращенных форм)
между получателями прибыли, процента,
торговой прибыли, земельной ренты.
Показан механизм трансформации
стоимости товара в цену производства.
В капиталистическом обществе
равновеликие капиталы приносят
равновеликие прибыли; цены формируются
в соответствии с капитальными
издержками и средней прибылью.
Если товары продаются по ценам
производства (а не по их стоимости),
то тем самым сохраняется в
несколько измененном виде действие
закона стоимости. Здесь возникает
противоречие: если в первом томе
«Капитала», где Маркс рассматривал
отношения между отдельным капиталистом
и отдельным рабочим, товары
обмениваются по их стоимости,
то в третьем, в котором анализировал
производство в целом, товары
обмениваются по ценам производства.
Эти величины не совпадают,
что создает формальное противоречие
в теории.
Четвертый том,
«Теории прибавочной стоимости»,
содержит критический обзор экономических
теорий с точки зрения трактовки
существа и форм распределения
прибавочной стоимости.
Значение
теории К. Маркса.
Да, теория Маркса
была не совершенна, может возникнуть
вопрос является ли он великим
ученым или «популистом», стремящимся
создать себе популярность раздачей
невыполнимых обещаний всем тем,
кто недоволен своим общественным
положением? Но было бы несправедливо
не замечать значительных его
заслуг перед экономической теорией.
Во – первых, он создал
новый язык классической экономической
науки, основанный на представлениях о
переменном капитале и прибавочной стоимости.
Это позволили ему выявить ряд важных
черт той экономической системы, которую
он называл «капитализмом».
Во – вторых,
ему удалось выявить некоторые
важные тенденции развития рыночной
экономики XIX века и начала XX века
(такие, например, как растущая
концентрация производства и
капитала, усиление кризисных явлений
в экономических циклах, действительно
наблюдавшееся до второй мировой
войны).
В – третьих,
ему удалось показать, что если
будущее не является неопределенным
и, соответственно, не возникает
проблем с измерением будущей
стоимости, то экономически вполне
возможно существование централизованной
рыночной экономики с общественной
собственностью на средства производства,
в котором реализуем принцип
распределения «по труду». Однако
ему не удалось показать, что
в таком обществе реализуем
принцип «от каждого по способностям,
каждому по потребностям».
Трагедия Маркса
- исследователя состояла в том,
что созданная им социально-экономическая
теория объединяет в единое
целое несовместимые альтернативы.
При анализе каждой из альтернатив
Маркс проявляет себя незаурядным исследователем,
вносящим вклад в развитие экономической
мысли. Однако пользоваться его теорией
как целым опасно, поскольку это целое
ложно (логически несовместимое, как утверждает
логика, не просто ложно, оно необходимо
ложно). А из логически ложной теории можно
получить, не совершая при этом никаких
логических ошибок, любые (какие хочешь)
утверждения, что было известно уже древним
софистам. Этим и занимались впоследствии
марксисты, пока не обнаружилось, что теория
Маркса бессильна, потому что она ложна.
Отмеченные «прорехи»
в учении Маркса нельзя объяснить
недостатком его научной проницательности,
так как Маркс обладал выдающимися
исследовательскими способностями. Скорее
всего, их появление вызвано тем,
что он хотел быть не просто ученым,
а пророком, вещающим неведомую остальным
Истину. Но то, что позволено Христу,
не доступно человеку.