Кант о свободе и морали

Кант о свободе и  морали.

Моральная философия И. Канта (1724 – 1804) знаменует собой переход от описания, объяснения морали, к теоретическому анализу нравственности как особого, специфического явления. Замысел Канта  — выявить "чистоту" морали, освободив  ее от всех «загрязнивших» ее уникальную сущность наслоений. В осуществлении  этой задачи следует ориентироваться  не на природу человека и обстоятельства его жизни, а на "понятия чистого  разума", избирая умозрительный  путь построения моральной теории, Кант неоднократно подчеркивает ее практическую значимость: «Если существует наука, действительно нужная человеку, то это та, которой я хочу, а именно: подобающим образом занять указанное  человеку место в мире — и из которой можно научиться тому, каким надо быть, чтобы быть человеком».

Уже в этом высказывании отчетливо  просвечивается основная этическая  ориентация Канта, предполагающая восприятие морали как долженствования.

Установка на выявление специфики  нравственности и фундаментального, общего для всех нравственного закона предопределила тезис об автономии  морали. Смысл этого тезиса заключается  в том, что мораль самодостаточна, содержит свою причину в себе и невыводима ни из чего. Кант не только стремится очистить мораль от всего эмпирического и "принадлежащего к антропологии", но и подчеркивает ее автономию по отношению к религии, более того, религиозная вера ставится в зависимость от морали. Такая автономная мораль (источник которой - не сущее, а абсолютно должное) противоречит реальному миру, возвышается над ним и призвана подчинить его себе. Такова основная антиномия кантовской этики, имеющая не только теоретический, но и практический смысл, актуализированный, кстати, в настоящее время.

Мораль, по Канту, это сфера свободы  человека, воля которого здесь автономна  и определяется им самим. Для придания этой воли необходимо согласование ее с высшим нравственным законом —  категорическим императивом, поскольку  только добрая воля способна сделать  правильный выбор. Наиболее известная  формулировка категорического императива выглядит так: «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой  ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом».

В других формулировках категорического  императива Кант подчеркивает нравственную самоценность личности (запрещение рассматривать ее в качестве средства), ее способность к нравственному творчеству, По сути дела, свобода, понимаемая как добровольность поведения, личное избрание его принципов, ориентированное на их общечеловеческую значимость, отождествляется Кантом с моральностью, отличаемой от легальности, которая стимулируется принуждением или личными интересами.

Нравственный закон существует для индивида как долженствование, определяющее возможность правильного  выбора, т.е. предпочтения долга чувственным  склонностям, преодоление эгоистических  побуждений. Мораль и этика учат человека не тому, как стать счастливым, а тому, как стать достойным  счастья. Исходя из этого, Кант подвергает критике эвдемонистическую этику, стремясь обосновать внепсихологическое понимание морали. По его мнению, нравственность не есть данное природы, напротив, она императивна и предписывает человеку преодоление эгоизма во имя должных идеалов.

Преодоление противоречия между идеалом  и реальностью Кант видит в  возвышении, одухотворении сущего, подчинении его принципам морали, выражающим главную родовую цель человеческого сообщества, однако анализ реалий бытия не дает ему оснований  надеяться на то, что это возможно. Большинство людей одержимо эгоистическими склонностями и мало задумываются о  судьбе добродетели. Таким образом, нравственный закон должен быть осуществлен, но осуществлен быть не может. Своеобразный выход из этой антиномии Кант находит в постулатах о свободе воли, бессмертии души, бытии Бога, что свидетельствует о его бессилии в отыскании источника морального долженствования, преодолении разрыва между должным и сущим, свободой и необходимостью.

Логика Канта проста и в тоже время необычна: если наш эмпирический мир полностью подчинен закону причинно – следственной связи, то свободы  в нем быть не может. Однако отрицать свободу воли невозможно, ибо это  требование морального закона: «моральный закон, который мы сознаем непосредственно (как только мы намечаем себе максимы воли), предполагает себя нам прежде всего, и так как разум показывает его как определяющее основание, не преодолеваемое никакими чувственными условиями и даже совершенно независимо от них, то он прямо ведет к понятию свободы». Следовательно, свобода – это «вещь в себе», то есть она коренится в ином (умопостигаемом) мире. Более того, именно свобода и открывает этот мир: «Одно только понятие свободы дает нам возможность не выходить за пределы самого себя, чтобы для обусловленного и чувственного находить безусловное и умопостигаемое. Ведь именно сам наш разум познает себя через высший и безусловный практический закон и [познает] существо, которое сознает этот закон (нашу собственную личность) как принадлежащее к чистому умопостигаемому миру».

Таким образом, Канту удается «спасти» свободу, выведя ее за рамки действия закона причинно – следственной связи. Человек так же, как носитель свободы, принадлежит у философа одновременно к двум мирам: эмпирическому и  умопостигаемому. Но если человек свободен, то как же это согласуется с его эмпирическим, то есть зависимым от многих факторов, характером? Вот как Шопенгауэр резюмирует ответ Канта на этот вопрос: «Кант высказывает свое учение о сосуществовании свободы с необходимостью, именно благодаря различению между характером умопостигаемым и эмпирическим.»

Здесь уместно привести следующий  пример Канта: «можно допустить, что  если бы мы были в состоянии столь  глубоко проникнуть в образ мыслей человека, как он проявляется через  внутренние и внешние действия, что  нам стало бы известно каждое, даже малейшее побуждение к ним, а также  все внешние доводы, влияющие на него, то поведение человека в будущем  можно было бы предсказать с такой же точностью, как лунное или солнечное затмение, и тем не менее утверждать при этом, что человек свободен»

Таким образом, свобода и мораль в философии Канта оказываются  взаимозависимыми и взаимоопределяемыми. Без свободы нет морали и наоборот. Поэтому мы можем сказать, что «не только поиск свободы в области морали, но необходимость допущения свободы для непротиворечивого осмысления последней заставляла Канта прибегать к сложным умозрительным построениям»