Этико-правовые учения и их роль в философии

Этико-правовые учения и их роль в философии

К середине XIX в. правовая наука в России достигла весьма высокого теоретического уровня. Свидетельством этому может служить, например, двухтомная "Энциклопедия законоведения" К.А. Неволина (Киев, 1839-1840), получившая признание не только в России, но и в Европе. В ней  в духе "исторической школы" права  К. фон Савиньи и гегелевской  философии права предпринята  попытка объяснить систему правовых явлений как единое целое. При  этом важнейшим признаком целостности  этой системы является идея совпадения принципа "правды" (справедливости) как юридического понятия и "нравственно-доброго" как понятия этического. Однако, в целом в русском правоведении этого времени господствующей становится позитивная теория права (юридический  позитивизм), исходившая из предпосылки  разграничения права и нравственности. Лишь к 80-м годам намечается поворот  к теории естественного права, в  рамках которой получил свое развитие метод сравнительного исследования права и нравственности. Это оказало  самое благотворное влияние на развитие теоретических основ исследования нравственности. Весьма высокий теоретический  уровень изучения явлений права  был распространен и на область  нравственности. Это во многом стимулировало  развитие нравственной философии, которая  вынуждена была включить в свой методологический и понятийный аппарат результаты, достигнутые в ходе сравнительного теоретического исследования права  и нравственности. Речь идет о проблемах, связанных с определением понятий  и прояснением языка нравственности и права, исследованием вопроса  о сущности и специфике нравственности, соотношением нравственности с политикой, психологией, религией и т.д., изучением  структуры и функций нравственности. Особенно важное значение имело определение  специфики нравственности, что, в  первую очередь, способствовало становлению  этики в качестве самостоятельной  науки.

Рассмотрим  наиболее значительные этико-правовые учения данного периода. Нравственно-философское  творчество Б.Н. Чичерина (1828-1903) представляет собой своеобразный сплав философско-правовой теории и нравственной метафизики. Чичерин был едва ли не единственным мыслителем, определившим одновременно теоретический и метафизический прогресс этической науки 80-х годов. Свои этические взгляды, развиваемые  непосредственно в контексте  философии права, он изложил прежде всего в работе "Наука и религия" (М., 1879), а также в обширной полемической статье "О началах этики // Вопросы  философии и психологии. 1897. Кн. IV (39). Чичерин пытается синтезировать  кантовскую и гегелевскую идеи нравственности: с одной стороны, "достроить" "объективную" этику Гегеля на основе этического персонализма Канта, а с другой - конкретизировать кантовскую идею умопостигаемого нравственного  мира в духе гегелевского понятия  нравственности как формы объективного духа (положение о "сочетании" права и нравственности в союзах - семье, гражданском обществе, церкви и государстве). Гегельянство Чичерина выразилось также и в абсолютной рационализации им персоналистических оснований нравственности, приведшей  его к переоценке кантовского  морального доказательства бытия Бога в пользу теоретических доводов  разума, отождествляемых с абсолютизмом нравственного закона. Тем не менее  в конечном счете в этике Чичерина верх взяло кантовское начало нравственной метафизики, что и выразилось в  резком неприятии им идеи "всеобщей организации нравственности" B.C. Соловьева, имеющей очевидный гегелевский  подтекст.

Нравственная  философия Чичерина исходит из той  предпосылки, что человек есть "носитель абсолютного начала" и что его  нравственная природа целиком коренится  в его "метафизической сущности". Согласно Чичерину, метафизическая сущность человека характеризуется наличием и противоборством в нем двух противоположных начал: конечного  и бесконечного. Эти начала и составляют источник человеческой свободы, на фундаменте которой строятся нравственность и  право. Однако сами по себе нравственная и правовая свобода имеют совершенно различный характер, что и определяет качественное отличие нравственности от права. Нравственная свобода - это  внутренняя свобода разумного существа, основанная на присущей разуму идее абсолютного. Правовая же свобода - это свобода  внешняя, которая состоит в независимости  лица от чужой воли во внешних действиях. В правовом мире характер взаимоотношений  между свободными лицами необходимо ведет к взаимному ограничению  свободы и установлению общего закона, определяющего область свободы  каждого лица. Отсюда, по Чичерину, право  есть "совместное существование  свободы под общим законом".

В нравственном же мире царит другая закономерность, человек исполняет здесь нравственный закон не в силу естественной или  социальной необходимости, а на "основании  собственного разумного решения. От него зависит исполнить его или  не исполнить. Все это следует  из самого понятия о разумно-нравственном существе". Этический рационализм Чичерина достигает здесь своего апогея. Разумное становится у него синонимом нравственного.

Обосновывая различие между нравственностью  и правом, Чичерин вместе с тем  указывал и на их тесную взаимосвязь, так как и право, и нравственность "зиждятся на сознании абсолютных начал  человеческой жизни". Эта их взаимосвязь  проявляется в союзах (семейном, гражданском, церковном и государственном), в которых человек выступает  субъектом прав и обязанностей. Однако Чичерин был категорически против принудительной организации добра  в эмпирическом мире, так как для  него царство добра было "не от мира сего". Именно это и стало  основанием его резкой полемики с B.C. Соловьевым по поводу идеи "всеобщей организации нравственности". Критикуя главный тезис Соловьева о  праве как "обязательной реализации минимума добра", Чичерин отстаивал  идею абсолютной автономии нравственного  закона, являющуюся единственной гарантией  невозможности подмены "внутренних решений совести принудительным общественным законом".

Мысль об органической связи нравственности и права  развивает в своей работе "Нравственность и право в их взаимных отношениях" (1888) В.Г. Щеглов (1854-?). Он подвергает критическому исследованию те направления в философии  права, которые исходят из принципа дуализма в отношении между нравственностью  и правом. Такой подход является, согласно Щеглову, следствием абсолютизации  момента принуждения, присущего  праву. Пытаясь разрушить "презумпцию принудительности" права, Щеглов доказывает, что "принуждение не может составлять существенную черту права, олицетворяющего  собой альтруистическую идею общего блага", ибо деятельность институтов государства и права вносит во все общественные отношения тот  же альтруистический нравственный идеал, который должен проявляться и  в личной жизни каждого. Принуждение  только иногда сопровождает осуществление  права, а "именно в тех случаях, когда сталкиваются между собой  интересы отдельных лиц, нарушаются границы свободы, обеспеченной правом всем гражданам" [1].

1 Щеглов В.Г. Нравственность  и право в их  взаимных отношениях. Ярославль, 1889. С. 96.

Отвергнув принцип  принудительности и насилия как  отличительный признак права  и тем самым предельно сблизив  функции права и нравственности, Щеглов вынужден был выдвинуть ряд  положений, подчеркивающих специфику  нравственности. К числу специфических  признаков он относил, прежде всего, безусловно-личностный характер нравственных требований. "Мораль предъявляет  к каждому человеку повелительные  и категорические требования, которые  должны быть выполнены им безусловно, без всяких сделок с окружающей жизнью. Поэтому-то нравственные обязанности  имеют односторонний характер, т.е. мораль обязывает каждого выполнять  свой долг".

Другим специфическим  признаком нравственности Щеглов считал абсолютную ненасильственность нравственных требований, в отличие от относительной  ненасильственности требований права. Наряду с Л.Н. Толстым он явился одним  из первых апологетов идеи ненасилия  в России, полагая, что принуждение  и насилие будут постепенно вытесняться  из сферы государственно-правовых отношений, замещаясь прямым действием нравственных норм, основанных на "альтруизме как  высшем нравственном идеале и принципе всего человеческого поведения". Однако, в отличие от Толстого, Щеглов считал, что современное общество еще не готово к задаче ненасильственной регуляции жизни, вследствие чего государство  вынуждено прибегать, порой, к насильственному  сдерживанию эгоизма в границах, указанных правом. Свой взгляд на эту  проблему Щеглов развивает в книге "Граф Лев Николаевич Толстой  и Фридрих Ницше: Очерк философско-нравственного  их мировоззрения" (1897).

Своеобразный  взгляд на природу нравственности, ее соотношение с философией, религией и правом выдвинул правовед и педагог  А.А. Мушников (1849-1909). Одну из главных  задач своей работы - "Основные понятия о нравственности, праве  и общежитии" (1889) он видел в  необходимости прояснения смысла морально-правовых понятий. Мушников был одним из первых русских ученых, попытавшихся объяснить  этимологию и соотношение понятий "этика", "мораль", "нравственность". Он определяет этику как "науку  о нравственных законах", которые  не являются произвольными установлениями человека, но выводятся из общих  представлений о добре и зле, вытекающих из врожденного человеку нравственного чувства, влекущего  его к добру и отвращающего от зла. Этимологическое происхождение  слова "нравственность", отмечает он, показывает, что нравственное чувство  составляет постоянное и неизменно  присущее природе человека свойство. "Это слово имеет одинаковый корень с глаголом "нравиться", а также с существительным "нравы" (обычаи), т.е. означает, с одной стороны, нечто нравящееся человеку, как совпадающее с требованиями его природы, а с другой - нечто постоянное и не подлежащее изменению. В том же ключе он анализирует греческое понятие "этика" и латинское "мораль".