И.Кант-основоположник немецкой классической философии

   Образ жизни Канта — это целая наука, при этом удивительно оригинальная и поучительная. Спать он ложился ровно в 9 вечера. Подъем в 5 утра. Чашка слабо заваренного чая «без ничего». После чая выкуривалась одна трубка в сутки!., и не более. Ел он только один раз в сутки по принципу: садиться за еду нужно только очень сильно проголодавшись и набрасываться на пищу надобно с жадностью голодного волка: лишь тогда возможно хорошее усвоение пищи. Обед только в кругу остроумных друзей — на шесть персон! Непременны за обедом: немного сухого вина, свежевыловленная треска, шутливые рассказы, анекдоты, непременно шутки, смех... Неостроумные больше не приглашаются!

  Кант  совсем не ведал очарования женской  ласки... На склоне лет говорил: очень  рад, что избежал механических телесных движений, лишенных метафизического смысла...

  Диета, разработанная Кантом для себя, является ныне предметом пристального изучения диетологами. М. Зощенко, например, специально изучал ее с целью личного приобщения к ней. Родившись очень слабеньким и болезненным ребенком (как и Ньютон), Кант, благодаря мудрому образу жизни, прожил долгую и духовно удивительно богатую жизнь.

Они-то и придают знанию характер необходимости  и всеобщности. Но они же суть и не переходимые границы достоверного знания. Отвергая догматически прием познания, Кант считал, что вместо него нужно взять за основу иной — метод критического философствования, состоящий, в исследовании приемов самого разума, в расчленении общей человеческой способности познания и в исследовании того, как далеко могут простираться его границы.   Кант  различал  воспринимаемые, человеком  явления вещей и вещи, как они существуют сами по себе. Мы познаем мир не так, как он есть на самом деле, а только так, как он нам является. Нашему знанию доступны только явления вещей (феномены), составляющие содержание нашего опыта: мир познается нами только в своих явленных формах. В результате воздействия «вещей в себе» на органы чувств возникает хаос ощущений. Мы приводим этот хаос в единство и порядок силами нашего разума. То, что мы считаем законами природы, на самом деле есть связь, вносимая разумом в мир явлений, т.е. наш разум предписывает законы природе. Но миру явлений соответствует независимая от человеческого сознания сущность вещей — «вещи в себе»: абсолютное познание их невозможно. Они для нас только ноумены, т.е. умопостигаемая, но не данная в опыте сущность. Кант не разделял безграничной веры в силы человеческого разума, называя эту веру догматизмом. В принципиальной ограниченности человеческого познания он видел определенный нравственный смысл: если бы человек был наделен абсолютным знанием, то для него не было бы ни риска, ни борьбы при выполнении нравственного долга.

      Кант  был убежден, что идеи пространства и времени человеку известны прежде восприятий. Пространство и время идеальны, а не реальны, т.е. не особая, самостоятельная реальность. Чувственные впечатления связываются между собой посредством суждений, в основе которых лежат категории, т.е. общие понятия, а они, по Канту, суть «чисто логические» формы, характеризующие только «чистое мышление», а не его предмет. Категории даны человеку до всякого опыта, т.е. априори¹. В своем учении о познании Кант большое, место отводил диалектике: противоречие рассматривалось им как  

¹ Смысл кантовского априоризма заключается в том, что субъект познания располагает определенными, уже до него сложившимися формами познания. Но этот априоризм не тождествен понятию врожденных идей: априори — это не врожденные идеи, а формы, усвоенные человеком в ходе его приобщения к сложившимся до него формам, культуры. 
 
 

необходимый момент познания. Но диалектика для  него — лишь гносеологический принцип, она субъективна, так как отражает противоречия не самих вещей, а только противоречия мыслительной деятельности. Именно потому, что в ней противопоставляются содержание знаний и их логическая форма, предметом диалектики становятся сами эти формы.  

      В логическом аспекте теории познания Кант ввел идею и термин «синтетическая сила суждения», позволяющая нам осуществлять синтез рассудка и данных чувственного восприятия, опыта.

        Кант ввел воображение в теорию познания, назвав это коперниканским переворотом в философии. Наши знания — не мертвый слепок вещей и их связей. Это духовная конструкция, возведенная воображением из материала чувственных восприятий и каркаса до-опытных (априорных) логических категорий. Помощь воображения человек использует в каждом звене своих рассуждений. К своей характеристике человека Кант добавляет: это существо, наделенное продуктивной способностью воображения. Но будучи великим конструктором, воображение не всемогуще. Логический каркас категорий, по Канту, априорен. Трансцендентальная¹ философия — это, по Канту, не теория «врожденных идей», поскольку в таком случае они были бы лишены познавательной силы. Человек, приступающий к познанию, уже обладает сложившимися до него познавательными формами. Кант различает априорное и апостериорное (на основе опыта) происхождении понятий и категорий. Оба эти источника позволяют воображению и мышлению осуществлять постижение сущего.

   В своей теории познания Кант часто  рассматривает и собственно антропологические проблемы. Он выделяет в познании такой феномен духа, как трансцендентальная апперцепция, т.е. единство сознания, составляющее условие возможности всякого познания. Это единство есть не результат опыта, а условие его возможности, форма познания, коренящаяся в самой познавательной способности. Кант отличал трансцендентальную апперцепцию от единства, характеризующего эмпирическое Я и состоящего в отнесении сложного комплекса состояний сознания к нашему Я как его центру, что необходимо для  
 

  ¹Вфилософии Канта трансцендентальный (от лат. transcendens — перешагивающий, выходящий за пределы) — априорные познавательные формы, организующие эмпирическое познание. Следует отличать трансцендентальное от трансцендентного, означающего предмет, запредельный по отношению к миру явлений и недоступный теоретическому познанию. Трансцендентное — это как бы «ночная сторона», темная для нас бездна бытия. Заметим, что сам Кант порой использовал эти термины один вместо другого — в смысле. запредельного вообще.

объединения всего многообразия, данного в опыте и образующего содержание всех переживаний Я. Это гениальная идея великого мыслителя.

        Канта справедливо  критикуют за то, что он отказывается признать адекватность нашего знания вещам. Согласно Канту,  мы  по-

знаем только явления — мир вещей  самих по себе нам недоступен. При попытке постигнуть сущность вещей наш разум впадает в противоречия. Следует сказать: в рассуждениях Канта есть доля правды, так как познание и в самом деле неисчерпаемо. Это бесконечный процесс все более и более глубокого проникновения в объективную реальность, а она бесконечна. Но это не дает основания отрывать мир явлений от мира «вещей в себе». Между ними нет непроходимой пропасти. Пусть даже, по Канту, формы и создаются целиком творчеством духа, все же трудно допустить, чтобы предметы, к которым постоянно применяются эти формы, не окрашивали бы их в свой собственный цвет. Ведь в той или иной мере сущность «вещи в себе» так или иначе высвечивается в явлении. При этом мы не должны забывать, что наши знания, при всей их глубине, все же в целом относительны. Скрупулезно разрабатывая свою концепцию о «вещах в себе», Кант имел в виду, что в жизни индивида, в нашем отношении к миру и человеку есть такие глубины тайн, такие сферы, где наука бессильна. Примером этого являются, в частности, поведенческие акты человека, его поступки, отвечающие принципу детерминации, причинной зависимости. Но, по Канту, человек живет в двух мирах. С одной стороны, он часть мира явлений, где все детерминировано, где характер человека определяет его склонности, страсти и условия, в которых он действует. Но с другой, помимо этой эмпирической реальности у человека есть иной, сверхчувственный мир «вещей в себе», где бессильны привходящие, случайные, непостижимые и непредвидимые ни импульсы у самого человека, ни стечение обстоятельств, ни диктующий свою волю нравственный долг. Отсюда Кант делает вывод: свобода и есть и ее нет. Это верно. Такое противоречие Кант именует антиномией свободы. Он говорит и об иных антиномиях, например об антиномии конечного и бесконечного. В результате он приходит к выводу: Бог — «абсолютно необходимая сущность». Искренне верить в Бога — значит быть добрым, значит быть вообще истинно нравственным.

         О человеке. Специалисты (именно по творчеству Канта) считают, что целесообразно начинать изложение философии этого мыслителя с его учения о человеке. Кант изложил свои воззрения по этому вопросу в книге «Антропология с прагматической точки зрения». Главная ее часть подразделяется на три раздела в соответствии с тремя способностями человека: познанием, «чувством удовольствия и неудовольствия» и способностью желания. Человек, по Канту, — это «самый главный предмет в мире». Над всеми другими существами его возвышает наличие самосознания. Благодаря этому человек представляет собой индивидуальность, т.е. личность. Из факта самосознания вытекает эгоизм как природное свойство человека. Эгоизму Кант противопоставляет образ мыслей, при котором человек рассматривает свое Я не как весь мир, а лишь как часть его. Человековедение — это в сущности вместе с тем есть и мироведение. Мыслитель требует обуздания эгоизма и полного контроля разума над душевными проявлениями личности. Он подчеркивает продуктивную силу воображения. По Канту, одно дело, когда мы сами вызываем и контролируем наши внутренние голоса, другое — когда они без зова являются к нам и управляют нами: тут уже налицо признаки душевных отклонений или предрасположение к ним.

         Но природу души Кант не считал объектом научного познания: описание душевных явлений — не дело естествознания.

        Кант ставит вопрос: может ли человек иметь представления  и не осознавать их? Такие представления, согласно Канту, являются «темными». Но их роль велика в творчестве. В полном мраке сознания может протекать такой сложный процесс, как художественное творчество. Представьте себе, говорит Кант, музыканта, импровизирующего на органе и одновременно разговаривающего с человеком, стоящим подле него; одно ошибочное движение, неверно взятая нота — и гармония нарушена. Но этого не происходит, хотя играющий не знает, что он сделает в следующее мгновение. Рассудок порой не в состоянии избавиться от влияния представлений даже в тех случаях, когда считает их нелепыми и пытается противоборствовать им. Так, например, обстоит дело с сексуальным чувством, когда от страсти мутится разум. На большой карте нашей души, говорит Кант, освещены только немногие пункты — это обстоятельство может возбуждать у нас удивление перед нашим собственным существом, ведь если бы некая высшая сила сказала: «да будет свет!», то это произошло бы без малейшего содействия с нашей стороны. Перед нашими глазами открылось бы как бы полмира (если, например, мы возьмем писателя со всем тем, что он имеет в своей памяти).

        Кант анализирует  такие способности человека, как  талант и гений. Талант к изобретению  и открытию — это высший уровень  дарования. Таков гений.

      Анализируя  существо человека, Кант рассматривает природу чувств. Например, чувство удовольствия в общем способствует жизни. Но у человека на животный инстинкт наслаждения наложена нравственная и культурная узда. Кант говорит: один способ удовольствия есть в то же время культура, а именно, увеличение способности испытывать еще большее удовольствие — таково удовольствие от наук и изящных искусств, другой же способ — истощение, которое делает нас все менее способными к дальнейшему наслаждению.

        Говоря о необходимости  самосовершенствования человека, его души, Кант подчеркивает: «Развивай свои душевные и телесные силы так, чтобы они были пригодны для всяких целей, которые могут появиться, не зная при этом, какие из них станут твоими»¹.

        Нравственное  учение и проблема религии. Кант отрицательно относился к мнимой морали, основанной на принципах полезности и приятности, на инстинкте, внешнем авторитете и на различного рода чувствах. Ни благоразумие, ни умение еще не составляют нравственности. Как говорил Вл. Соловьев, анализируя нравственные идеи Канта, человек, с технической ловкостью удачно действующий в какой-нибудь специальности или благоразумно устраивающий свое личное благополучие, может, несмотря на это, быть совершенно лишен нравственного достоинства. Такое достоинство приписывается лишь тому, кто не только какие-нибудь частные и случайные интересы, но и все благополучие своей жизни безусловно подчиняет моральному долгу или требованиям совести. Лишь такая воля, желающая добра ради него самого, а не ради чего-нибудь другого, есть чистая, или добрая, воля, имеющая цель сама в себе. Ее правило, или нравственный закон, не будучи обусловлен никакой внешней целью, есть категорический императив, выражающий абстрактную обязанность: «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом...  поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же_; как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству»².

  Кант  И. Собрание сочинений: В 6 т. М., 1964. Т. 6. С. 434.

  ² Кант И. Сочинения. М., 1965. Т. 4. Ч. 1, С. 260, 270.

  Имея  в виду именно категорический императив, Кант с пафосом говорит: «Две вещи наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и благоговением, чем чаще, чем продолжительнее мы размышляем о них, — звездное небо надо мной и моральный закон во мне».