Идеал античной науки

 
НАЧАЛО НАУКИ. АНТИЧНАЯ НАУКА

Итак, мы приходим к выводу, что появление собственно науки  происходит в Древней Греции в VII - VI вв. до н.э. Именно между VI и IV вв. до н.э. в накопленных греками знаниях проявляются те характеристики и свойства, которые позволяют говорить о греческом комплексе знаний о природе как о науке. Среди этих характеристик - деятельность по целенаправленному получению новых знаний, наличие специальных людей и организаций для этого, наличие соответствующих материалов и технологий по получению этого знания. Цель греческой науки - постижение истины из чистого интереса к самой истине. Эта наука - системна и рациональна.

Появление и развитие науки  в Древней Греции происходило  в контексте всей культуры. Мы уже  говорили, что в любой науке, научной  теории есть утверждения и допущения, не доказывающиеся в рамках самой  теории, но играющие такую важную роль, что их пересмотр или удаление влекут отмену всей теории. Также мы говорили, что каждая научная теория предполагает свой идеал объяснения, доказательства и организации знания, который уходит корнями в культуру своей эпохи. Иначе говоря, все  науки и научные теории вырастают  на базе определенных научных программ (парадигм). Именно в Греции и появляются первые научные программы, существенно  связанные со спецификой древнегреческой  цивилизации и культуры.

Причиной того, что наука  появилась именно в Древней Греции, стала единственная в своем роде революция, которая произошла там в эпоху архаики и состояла в появлении частной собственности. Весь остальной мир, древнейшие цивилизации Востока демонстрировали так называемый «азиатский  способ» производства и соответствующий ему тип государства - восточную деспотию. Командно-административная система (восточная деспотия) абсолютно подавляла и нарождавшуюся частную собственность, и не имевший никаких гарантий восточный рынок, которые целиком зависели от государства и обслуживали его. Властные отношения в таком обществе являются первичными, а отношения собственности - вторичными. Собственностью в таком обществе распоряжается тот, в чьих руках находится власть. Прежде всего - это чиновники разных рангов и, конечно, верховный правитель этого государства.

В таком обществе просто не возникает вопрос о правах человека и необходимости их защиты. Человек  здесь находится в полной воле правителя и чиновников, общение  с которыми невозможно строить на чисто логических и рациональных отношениях. Отсюда - фатализм, характерный  для восточных цивилизаций, а  также их остальные специфические  черты - отсутствие приоритета личности, отказ от рационального способа  познания мира, склонность к мистицизму и эзотеризму.

Совершенно иные отношения  возникли в Греции первой трети I тысячелетия до н.э. Там появилась частная собственность, товарное производство, ориентированное на рынок, при отсутствии сильной централизованной власти и самоуправления общин. Там же впервые зародилось рабство, которое стало экономической основой общества, а также первые антагонистические классы.

Господство частной собственности  вызвало к жизни свойственные ей политические, правовые и иные институты - систему демократического самоуправления с правом и обязанностью каждого  гражданина принимать участие в  общественных делах, системы частноправовых гарантий с защитой интересов  каждого гражданина, с признанием его личного достоинства, прав и  свобод, а также систему социокультурных принципов, способствовавших расцвету личности и появлению гуманистического древнегреческого искусства.

Утверждение общезначимого  гражданского права означало секуляризацию  общественной жизни, высвобождение  ее из-под власти религиозных и мистических представлений. Отношение к закону не как к слепой силе, продиктованной свыше, а как к демократической норме, принятой большинством в процессе всенародного обсуждения, основывалось на риторике, искусстве убеждения и аргументации. Отныне все, входящее в интеллектуальную сферу, подлежало обоснованию, каждый имел право на особое мнение, это приводило к осознанию того факта, что истина - не продукт догматической веры, принимаемый в силу авторитета, а результат рационального доказательства, основанного на аргументах и понимании. Эта линия в вопросах познания (в обыденной жизни присутствовала вера в судьбу) проводилась четко, исключая   из рассмотрения все нерациональное.

Так сформировался аппарат  логического  рационального обоснования, превратившийся в универсальный алгоритм производства знания в целом, в инструмент передачи знания от индивида в общество. Так появилась наука как доказательное знание. Но при этом развитие рабовладения обусловило пренебрежение греков ко всему, связанному с орудийно-практической деятельностью (занятиями, достойными свободного человека, считались политика, война, философия и искусство), сформировало идеологию созерцательности, абстрактно-умозрительного отношения к действительности. Наука - занятие свободного человека, резко разводилась с ремеслом -занятием рабов.

Это был очень важный шаг  для становления науки, так как  именно отказ от материально-практического  отношения к действительности породил  идеализацию - непременное условие  науки (обобщение принципов орудийно-трудовой деятельности порождает лишь абстрагирование - стандартную гносеологическую процедуру  по выделению реально существующих признаков, присущую и высшим животным). Поэтому положения планиметрии  Гиппарха, постулаты геометрии Евклида, апории элеатов, диогеновский поиск сущности человека - все это не имеет каких-либо очевидных связей с материальным производством. Практика, обусловливая абстрагирование, препятствует возникновению идеализации как его логического продолжения. Никакому практику никогда не придет в голову заниматься вопросами сущности мира, познания, истины, человека, прекрасного. Все эти радикально «непрактические» вопросы весьма далеки как от сферы массового производства, так и от сознания производителей.

Таким образом, только в Греции возникли такие формы познавательной деятельности (систематическое доказательство, рациональное обоснование, логическая дедукция, идеализация), из которых в дальнейшем могла развиться наука.

Но решительный отказ  от практической деятельности имел и  обратную сторону - неприятие эксперимента как метода познания, что закрывало  дорогу становлению экспериментального естествознания, являющемуся характерной  чертой современной науки.

Тем не менее, это уже была наука, имевшая свой предмет, свои методы его изучения, свои способы доказательства, что позволяет говорить о появлении  первых научных программ.

Итак, Древняя Греция VII в. до н.э., вернее, греческие колонии Малой Азии. Земледелие перестает быть господствующей отраслью экономики; высокого развития достигают ремесла, мореходство, торговля, денежные отношения; строй рабовладельческой демократии становится господствующим, развертывается борьба партий, прогрессирует право, вводятся письменные законы, складываются гармоничные отношения между обществом и личностью свободнорожденного грека; к руководству поднимаются новые социальные слои; устанавливаются контакты с высококультурными соседями. Важным было также отсутствие у греков касты жрецов, монополизировавшей интеллектуально-духовные функции общества, консервировавшей традиционную культуру.

Указанные особенности греческой  культуры отразились в своеобразии  структур, ориентации, преобладающих  способов мышления греков. Важнейшим  результатом явилась направленность греческой мысли на самостоятельное, объективное рассмотрение природы  как реальности, независимой от политических интересов и моральных норм. Греческую  мысль отличали стремление к точному  познанию действительности, доказательству, критический дух и смелость выводов. Все это в значительной степени  объясняет независимость греческой  науки и философии от мифологии, из недр которой они вышли. Интересно  проследить, как шел процесс отделения  объективных эмпирических знаний о  мире от их мифологической оболочки, давно  получивший в науке название «от  мифа к логосу», или более развернуто, «от мифологических представлений  к теоретическому мышлению».

В Греции Гомера и Гесиода  именно мифология была господствующей формой сознания, хотя, и не в своем  первозданном виде. Она уже была преобразована, систематизирована,  переосмыслена в эпосе и теогониях. Процесс ее активного преобразования продолжается под действием искусства и элементарных форм научного знания, свойственных той эпохе.

Миф - многослойное и полифункциональное образование. Это обобщенное отражение  действительности в фантастическом виде тех или других одушевленных существ. Он резко отличается от понятийного  мышления, современного мировоззрения тем, что всегда принимается за правду, как бы ни был неправдоподобен. Мир мифа одновременно связывает человека с двумя мирами - реальным и сакральным (божественным), отчужденным от обыденного мира. Он - одновременно наглядный, чувственно-данный и волшебный, чудесный; индивидуально-чувственный и обобщенный; очевидно-достоверный и сверхъестественный. Главная его функция - регуляция общественной жизни во всем ее многообразии, и он выступает здесь как сама жизнь, где сливаются воедино производственные, социальные, идеологические и даже физиологические аспекты. Иначе говоря, мифология - это форма практически-духовного освоения мира. Она преодолевает, подчиняет и преобразует силы природы в воображении и при помощи воображения. В силу этого мифология никуда не исчезла, а продолжает существовать и сегодня в различных формах. Тем не менее, миф развивается, уступая свои позиции иным формам общественного сознания, прежде всего, философии и науке.

С формальной точки зрения характерной стороной мифа является его дуализм, мышление противоположностями, когда весь мир предстает как  скопление бинарных оппозиций: жизнь - смерть, белое - черное, мужское - женское  и т.п. По мнению К. Леви-Строса, известного антрополога, мифологическое мышление не только не произвольно, но обладает не менее стройной логикой, чем наука. Только это - иная логика. Кроме того, мифологическое мышление располагает обширным материалом, точными знаниями, особенно ботаническими и зоологическими. Также это мышление дает человеку необходимое ему чувство комфортности в мире (в силу того, что наука опирается исключительно на разум, а миф - еще и на чувства, эмоции, интуицию, сверхчувственные озарения, он более соответствует внутреннему миру человека и дает большее чувство уверенности).

В силу этого К. Леви-Строс назвал такое знание наукой. Но в отличие от абстрактной науки современного типа, это - наука конкретного. Она оперирует не понятиями, а представлениями и служит магическому действию. Основное различие между магическим и научным мышлением - это универсальный детерминизм первого в противовес ограниченному детерминизму (причинности) второго.

Там, где наука основывается на необходимых и всеобщих связях и отношениях действительности, мифологическое мышление опирается на случайные  ассоциации, приобретающие устойчивость лишь при соотнесении с реальным опытом, что иногда дает блестящие  результаты. Тем не менее, нужно не противопоставлять магию и науку, а видеть в них два параллельных способа познания мира.

И вот это мифологическое здание начинает разрушаться. Этот процесс  состоит из нескольких весьма важных шагов.

Во-первых, должен произойти  отказ от логики мифа, препятствующей оформлению таких фундаментальных  принципов научной идеологии, как  универсальность, инвариантность и  т.д. Ведь миф отождествлял предмет  с его образом, заставляя предмет  претерпевать чуждые ему метаморфозы  (например, волосы человека могли быть не только простой частью тела, но и замещать самого человека целиком в магических процедурах насылания порчи). В силу этого миф не видит границ между реальным и нереальным, объективным и субъективным, что недопустимо для науки.

Во-вторых, нужно было заменить духовно-личностное отношение к  действительности объективно-субстанциональным, представить мир как вещное образование, подлежащее объективному рассмотрению. Промежуточным шагом к этому  стали теогонические системы, которые  в отличие от мифологических систем не непосредственно чувственны, а  содержат в себе элемент научности, проявляющейся в конструировании  мира из него самого, а не из восприятий индивида. 

ПЕРВЫЕ НАУЧНЫЕ  ПРОГРАММЫ АНТИЧНОСТИ 

Итак, мы с полным основанием можем говорить о появлении науки  именно в Древней Греции. Проходило  это в форме научных программ.

Первой научной программой стала математическая программа, представленная Пифагором и позднее развитая Платоном. В ее основе, как и в основе других античных программ,  лежит представление о том, что Космос - это упорядоченное выражение целого ряда первоначальных сущностей, которые можно постигать по-разному. Пифагор нашел эти сущности в числах и представил в качестве первоосновы мира. При этом числа вовсе не являются теми кирпичиками мироздания, из которых состоят все вещи. Вещи не равны числам, а подобны им, основаны на количественных отношениях действительности, являющихся подлинно фундаментальными. Картина мира, представленная пифагорейцами, поражала своей гармонией -протяженный мир тел, подчиненный законам геометрии, движение небесных тел по математическим законам, закон прекрасно устроенного человеческого тела, данный каноном Поликлета.

Следующий шаг в направлении  формирования этой программы сделали  софисты и элеаты, впервые поставившие  проблемы человеческого познания, а  также разработавшие теорию доказательств. Они заявили, что ум человека - это  не просто зеркало, пассивно отражающее природу, он накладывает свой отпечаток  на мир, активно формируя его картину.

Свое завершение математическая программа получила в философии  Платона, который нарисовал грандиозную  картину истинного мира - мира идей, представляющего собой иерархически упорядоченную структуру. Мир вещей, в котором мы живем, возникает, подражая миру идей, из мертвой, косной материи, творцом всего является Бог-демиург (творец, создатель). При этом созидание  им мира идет на основе математических закономерностей, которые Платон и  пытался вычленить, тем самым  математизируя физику. В Новое время именно по этому пути пойдет наука. Но это будет осуществляться уже на новом, более высоком уровне знаний о природе. А пока - платоновская физика представляет собой набор умозрительных рассуждений о связи строения вещества с геометрическими фигурами (огонь, как самое подвижное и «острое», состоит из пирамид; воздух - из восьмигранников, вода - из двадцатигранников и т.д.).