Характеристика правового нигилизма

     Она писалась и принималась в великой  спешке, многие юристы, политологи, общественные и государственные деятели уже  тогда высказывали серьезные  возражения против предлагаемого проекта. Однако их голоса не были услышаны. Потом  сама жизнь подтвердила Справедливость этих замечаний, выявила другие недостатки и пробелы. Теперь же все более  решительно ставится вопрос об изменении  Конституции, внесении в нее поправок.

     К тому же, в обществе до сих пор  не развеяны сомнения относительно законности процедуры подготовки, проведения и  подведения итогов референдума, самого факта одобрения Основного Закона страны положенным числом избирателей. В печати, политических кругах развернулась оживленная дискуссия по поводу необходимости  внесения в этот документ ряда поправок и изменений, направленных на перераспределение  власти, совершенствование механизма  сдержек и противовесов.

     Данное  обстоятельство в значительной мере снижает моральный авторитет  и реальную силу Конституции РФ. Юридически же жить по ней обязаны  все. Налицо у определенной части  населения глубокий внутренний конфликт между несогласием с предложенным проектом и внешней необходимостью соблюдения уже принятого Основного  Закона. А это еще один источник правового и нравственного нигилизма, ибо психологическая раздвоенность  личности не позволяет ей сформировать четкую и активную социальную позицию  в отношении нынешнего статус-кво. 

     Между тем, как писал И.А. Ильин, «честным, законопослушным можно быть только по личной убежденности, в силу личного  решения. Без этого нет правосознания  и лояльности, и гражданин становится не опорой, а брешью в правопорядке». Именно поэтому следует различать  законопослушание и законоуважение. Законопослушное поведение основано чаще всего на страхе, принуждении, в то время как законоуважение – на глубоком осознании необходимости  следовать закону, праву. То есть это  добровольная позиция индивида, соблюдение им закона не за страх, а за совесть.

     На  Конституцию РФ у нас, мягко говоря, никто не молится, включая и первых лиц. Если она мешает, ее игнорируют. Соответственно нет и конституционной  законности, а есть конституционный  нигилизм, неуважение к главному закону государства. Этот закон сразу же после его принятия стал нарушаться всеми структурами власти. Нарушается и в настоящее время. Более  того, он не известен большинству россиян.

     Существует  мнение, что самый законопослушный  народ – англичане, Их склонность к скрупулезному соблюдению установленных  правил граничит с педантизмом. Мы же, к сожалению, прослыли как самая  незаконопослушная нация. Для многих из наших соотечественников ничего не стоит обойти закон, схитрить, словчить, нарушить запрет, не подчиниться предписанию, сплутовать. Этого почти не стесняются, этим нередко даже бравируют. Не выработано исторически благоговейного, почтительного  отношения к закону, его святости и незыблемости, в том числе  к высшему правовому акту –  Конституции.

Правовой  нигилизм – продукт социальных отношений, он обусловлен множеством причин и  следствий. В частности, он подпитывается  и такими реалиями наших дней, как  политиканство и циничный популизм лидеров всех рангов, борьба позиций  и амбиций, самолюбий и тщеславий. Дают о себе знать эгоизм и властолюбие  старой и новой бюрократии, некомпетентность и бестолковость чиновников. Пушкинское «он чином от ума избавлен»  подтверждается на каждом шагу. Полузнайство, невежество, дилетантство разрушают  всякую правовую ткань, любые разумные юридические установления.                                       

     На  личностном уровне правовой нигилизм выступает в двух качествах: как  состояние умов, чувств, настроений и как образ действий, линия  поведения. Последнее – индикатор  вредности и опасности явления. Поступки – плоды помыслов, поэтому  именно по поступкам можно судить о реальном наличии и последствиях правового нигилизма. Он может быть активным и пассивным, стойким и  спонтанным, постоянным и ситуативным, проявляться в виде простого фрондерства, иметь личные причины, когда, скажем, гражданин недоволен судом только потому, что его осудили, а закон  плох потому, что предусмотрел наказание  за совершенное им деяние.

     Нигилизм  возникает и как результат  неудовлетворенности субъекта своим  социально-правовым статусом, неадекватным, по его мнению, собственным возможностям. В целом нигилизм выступает в  теоретической (идеологической) и практической форме. Он различен в различных слоях  и группах общества, зависит в  известной степени от таких факторов, как возраст, пол, национальное происхождение, вероисповедание, должностное положение, образование. 

     Не  последними причинами правового  и нравственного нигилизма, деформации правосознания являются изъяны в  следственно-прокурорской и судебной практике. Еще классики утверждали: есть два способа разложить нацию  – наказывать невиновных и не наказывать виновных. У нас допускается и  то, и другое. Устранение этих уклонов  – один из путей формирования высокой  правовой культуры общества, чувства  законности и справедливости.

     Итак, к основным источникам правового  нигилизма относят:

• исторические корни, являющиеся естественным следствием самодержавия, многовекового крепостничества, лишавшего массу людей прав и свобод, репрессивного законодательства, несовершенства правосудия;
• теория и практика понимания диктатуры пролетариата как власти, не связанной и не ограниченной законами;
• правовая система, в которой господствовали административно-командные методы, секретные и полусекретные подзаконные нормативно-правовые акты, а конституции и немногочисленные демократические законы в значительной степени только декларировали права и свободы личности, имели место низкая роль суда и низкий престиж права;
• количественная и качественная корректировку правовой системы прошлого в переходный период, кризис законности и неотлаженность механизма приведения в действие принимаемых законов, длительность процесса осуществления всех реформ, в том числе судебной. С одной стороны, от правового нигилизма надо отличать конструктивную критику права, а с другой - стремиться избегать юридического фетишизма, т.е. возведения в абсолют роли права и других правовых средств.

Глава 2. Формы выражения  правового нигилизма. 

     Существует  множество различных форм, сторон, граней его конкретного проявления. Укажем лишь на некоторые из них, наиболее яркие и очевидные.

       Прежде всего это прямые преднамеренные  нарушения действующих законов  и иных нормативно-правовых актов.  Эти нарушения составляют огромный, труднообозримый массив уголовно  наказуемых деяний, а также гражданских,  административных и дисциплинарных  проступков. Злостный, корыстный уголовный  криминал – наиболее грубый  и опасный вид правового нигилизма,  наносящий неисчислимый, не поддающийся  точному определению вред обществу  – физический, материальный, моральный.

     Криминогенная ситуация в стране оценивается сегодня  с помощью таких эпитетов, как  разгул, обвал, беспредел. Преступность за последние годы возросла в 8 раз  и приобрела мафиозно-организованный характер с преобладанием жестоких насильственных форм. Произошло сращивание ее с коррумпированной частью госаппарата, что, собственно, является определяющим признаком мафии.

     Законы  попираются открыто, цинично и почти  безнаказанно. Преступный мир диктует  свои условия, ведет наступление  на само государство, претендует на власть. Он отслеживает и отчасти контролирует действия правоохранительных органов, использует по отношению к ним  методы шантажа, подкупа, угроз, не останавливается  перед расправой с законодателями, журналистами, судьями, банкирами, предпринимателями.

     Преступность  – мощный катализатор правового  нигилизма, мрачная зона которого стремительно расширяется, захватывая все новые  и новые сферы влияния. Помимо теневой экономики, которая была и раньше, возникла теневая политика, невидимые кланы и группы давления. Злоумышленники не боятся законов, умело  обходят их, используя разного

     рода  правовые «дыры» и «щели». Действуют  вполне легально или полулегально.

     Слово «нигилизм» – слишком мягкое для  отражения всего происходящего  в данной области. Это – некая  запредельность, «законы джунглей». Давно установлены международные  преступные связи. По степени продажности  своих чиновников Россия входит в  первую десятку наиболее коррумпированных стран мира.

     Повсеместное  массовое несоблюдение и неисполнение юридических предписаний, когда  субъекты (граждане, должностные лица государственные органы, общественные организации) попросту не соотносят  свое поведение с требованиями правовых норм, а стремятся жить и действовать  по «своим правилам». В одном из своих  предвыборных выступлений Президент  РФ признал, что «сегодня в России царит правовая анархия, законы никто  не выполняет».

     Законы  легко переступают, блокируют, с  ними не считаются, что означает своего рода социальный бойкот, саботаж, обструкцию. Закон для многих стал весьма условным понятием. Случается, что указы Президента России не признаются или толкуются  на свой лад местными властями. Расхожая мысль о том, что законы пишутся  для того, чтобы их нарушать, нередко  у нас, к сожалению, оправдывается. Некоторые лица и структуры весьма стесненно чувствуют себя в конституционных  рамках, они постоянно пытаются выйти  из них.

     Немалый вред правопорядку, интересам личности и общества причиняет и обыкновенное воровство – застарелая черта  российского национального быта. На Руси воровали всегда, воруют и сейчас. Закон же, будучи не в состоянии  эффективно пресечь это массовое зло, практически молчит, хотя Уголовный  кодекс РФ предусматривает состав мелкого  хищения. На такой «ухоженной» почве  нравственно-правовой нигилизм процветает без особых помех.

     Еще римские юристы провозгласили: бессмысленны законы в безнравственной стране. Они также утверждали, что бездействующий закон хуже отсутствующего. Война  законов, издание противоречивых, параллельных или даже взаимоисключающих правовых актов как бы нейтрализуют друг друга, растрачивая бесполезно свою силу.

     С другой стороны, имеются значительные пласты общественных отношений, не опосредуемых правом, хотя объективно нуждающихся  в этом. Дает о себе знать и  перенасыщенная регламентация отдельных  сторон жизни общества, сохраняющаяся  с прежних времен. Все это создает  правовой беспорядок, неразбериху, войну  законов и властей. Именно поэтому  наше общество нередко называют системой, где все можно и в то же время  ничего нельзя, где многое делается не благодаря, а вопреки закону. Запутанность же законодательства дает простор для  волюнтаристских действий должностных  лиц, властных структур.

     Известно, что некоторые республики в составе  РФ провозгласили приоритет своих  законов над общероссийскими. А  ведь именно с этого началась в  начале 90-х годов война законов  в СССР, послужившая одной из причин его распада. Сегодня мы имеем  «второе издание» этой войны, но уже  между новым центром и новыми его субъектами. Кстати, ни в одной  стране мира с федеративным устройством  региональные законы не имеют превосходства  над федеральными. В противном  случае был бы налицо государственный  нигилизм.

     К сожалению, Конституция РФ четко  не разграничивает предметы. законотворчества и «указотворчества», не оговаривает  твердо и однозначно, что законы обладают высшей юридической слой, по сравнению со всеми иными нормативными актами, в том числе и указами, хотя этот основополагающий принцип  является общепризнанным во всем мировом  опыте.

     Подмена законности политической, идеологической или прагматической целесообразностью, выходы различных официальных

     должностных лиц и органов, общественных групп  и сил на неправовое поле деятельности, стремление реализовать свои интересы вне рамок Конституции или  в «разреженном правовом пространстве»  – вот приметы нынешней политической жизни в России.

     На  данную форму правового нигилизма  как весьма вредную и опасную  указывают официальные лидеры. Президент  РФ: «Нередко федеральными и региональными  органами власти, отдельными должностными лицами делаются попытки обойти нормы  Конституции и законов в угоду  сиюминутной целесообразности и  конъюнктуре». Установка на то, что  «ради дела» или «здравого  смысла» можно поступиться законом, владеет умами многих чиновников высокого ранга.