Философская герменевтика

     Философская герменевтика.

     Название  этого течения связано с именем древнегреческого бога Гермеса —  посланника богов и толкования их воли, а сам термин в переводе с греческого означает «разъясняю», «истолковываю»

     В Древней Греции герменевтика представляла собой искусство толкования иносказаний, а позднее —  поэтических произведений, особенно поэм Гомера.

       В Средние века она рассматривалась  как искусство толкования библейских  текстов, а в эпоху Возрождения — как искусство перевода и интерпретации античных авторов.

     Однако  в самостоятельную область знания герменевтика оформилась лишь в XIX в. благодаря трудам немецких философов Ф. Шлейермахера и особенно В. Дильтея. В их трудах герменевтика рассматривалась как метод исследования. Согласно Шлейермахеру, цель герменевтического понимания заключается в том, чтобы как бы заново повторить творческий акт создания текста его автором. Дильтей утверждал необходимость вхождения в историческую атмосферу, в которой творил создатель того или иного исторического памятника путем «вживания», «сопереживания», «вчувствования».

     Творчество  М. Хайдеггера положило начало радикальному повороту герменевтики к проблемам онтологии. Хайдеггер трактует реальность как языковую. Единственный способ «прислушаться» к бытию — это герменевтика, истолкование того, что говорит сам язык. Однако язык не есть продукт субъективной деятельности сознания. Человек не творец языка, а, скорее, медиум, посредством которого говорит язык, т.е. само бытие. Хайдеггер онтологизирует язык, полагая, что язык — это «дом бытия».

     Подобная  трактовка языка становится источником современной философской герменевтики, получившей широкое распространение в 60-70-е гг. XX в. Философская герменевтика не сводится ее представителями к методологии исследования, она провозглашается универсальной философией нашего времени, призванной дать ответ, как возможно понимание мира и как в этом понимании воплощается истина бытия. Этот вопрос рассматривается как основной вопрос философии. Признанным лидером философской герменевтики считается немецкий философ Ханс-Георг Гадамер, ученик Хайдеггера, автор программного труда «Истина и метод. Очерки философской герменевтики». Центральное место в его философии занимает проблема языка. Развивая идею Хайдеггера о самостоятельности, бытийности языка, Гадамер онтологизирует язык, трактуя его с позиции объективного идеализма. Язык, согласно Гадамеру, центр бытия человека. Мы окружены языком, мир языка — это мир, в котором мы живем. Языковая интерпретация мира всегда предвосхищает любую мысль, любое познание.

     Являясь творцом нашей жизни, язык выступает носителем принадлежащей ему ценностной традиции и основой взаимопонимания. Так как речь — не сфера отдельной личности, а сфера общности, отдельное «я» не является его субъектом. Язык — это человеческая коммуникация, беседа, диалог, связывающие «я» и «ты». Смысл мира раскрывается не в монологе, а диалоге. Диалог — это сущность языка, он самостоятелен, непредсказуем и чем он длиннее, тем менее зависим от воли собеседников, выступающих в диалоге не ведущими, а ведомыми. Никто из них не знает заранее, что получится из диалога, беседы, разговора.

     Особым  видом диалога является философия, которая, с точки зрения Гадамера, не имеет ни начала, ни конца. Философия — это и вопрос, и диалог, беседа, ничего не оставляющая без внимания.

     Форма беседы, диалога, разговора, считает  Гадамер, это игра, представляющая собой не субъективное, а объективное явление. Это движет тех, кто играет, в чем растворяется индивидуальное «я». Язык бесконечен, его бесконечная универсальность определяет внутреннюю бесконечность диалога беседы, коммуникации, которые всегда могут быть продолжены, т.к. всегда существует возможность постановки вопроса, требующего ответа на него А постановка любого вопроса обусловлена предшествующим опытом, традицией. Таким образом, понимание согласие, возникающие в процессе диалога, опираются, с точки зрения Гадамера, прежде всего на традицию, исторический опыт.

     Разрабатывая  проблему исторического понимания, Гадамер придает большое значение традиции. Он реабилитирует авторитет, предрассудок, которые, по его мнению, лежат в основе традиции. Гадамер считает, что в понятии «предрассудок» нет ничего отрицательного, т к. оно означает лишь то, что всякому рассуждению или размышлению предшествует ясная, заранее сконструированная установка сознания.

     Проблема  исторического понимания решается Гадамером с позиций субъективизма и отчасти релятивизма, историческое исследование не может быть понято, если исходить из объекта. Историческое познание всегда ограничено областью, кругом, имеющим онтологический характер и возникающим потому, что бытие есть время, а историк не может занимать вневременную позицию. Он не только анализирует историю, но и сам является историей. При подходе к любому историческому тексту исследователю всегда присущи определенные предрассудки, неразрывные с традицией. Гадамер полагает, что история всегда пишется заново, т.к. всегда обусловлена нашим историческим опытом.

     Гадамер специально исследует значение и роль традиции в области правового познания. Он приходит к выводу, что предрассудок играет значительную роль в праве, где он означает справедливое предварительное решение до выяснения подлинного окончательного приговора. Судья приспосабливает закон, дошедший до него из прошлого, к потребностям современности, он исходит из собственного исторического опыта, опираясь на традиции. Несмотря на то, что Гадамер подчеркивает необходимость следовать смыслу данного закона, он, как и в трактовке исторического понимания, не может избежать субъективизма и релятивизма.

     Проблема  традиции явилась предметом острой дискуссии между Гадамером и Хабермасом, считающим язык не носителем традиции, а носителем господства и социальной власти, служащим узакониванию отношений организованного насилия. Гадамер занимает противоположную позицию, не допускающую критичности во взглядах на историю, утверждая, что все существующее достойно уважения.

     Продолжая тему историзма, Гадамер затрагивает проблему причинности в истории. В эссе «Причинность в истории?» он критически оценивает фатализм во взглядах на историю, который, с его точки зрения, ограничивает свободу и ответственность и приводит к аполитизму. Вместе с тем он отрицает и те концепции, которые утверждают возможность человечества воздействовать на свою свободу и прогнозировать будущее. Гадамер пытается найти «среднее» решение, которое, однако, не выходит за рамки интерпретации: время и историческое будущее человеку не подвластны. Эти истины открываются перед человеком вместе с пониманием им своей конечности и приобретением герменевтического опыта, основанного на традиции. История, согласно Гадамеру, является дорогой познания истины. Проблема истины решается им с позиций ярко выраженного антисциентизма. Критически относясь к претензии конкретных наук на истину (ибо наука якобы тенденциозна и исключает вопросы), Гадамер не приемлет и подход сциентической философии к проблеме истины. Согласно Гадамеру, истина есть нераскрытость языка, речи, понимания. Она раскрывается лишь в процессе диалога, коммуникации. Огромную роль в нахождении истины играет вопрос, т.к. некая ситуация вопроса, имеющая в основе традицию, определяет горизонт каждого высказывания. Мы каждый раз открываем для себя истину заново, ибо то, что называется истиной, всегда имеет свою собственную временность и свою собственную историчность. Бесконечность языка определяет бесконечность истины.

     Таковы  основные положения философии Гадамера. При внимательном рассмотрении становится ясным, что центральные понятия его философии — язык, бытие, время, историчность — выступают как синонимы.