Философия языка В. Фон Гумбольдта и ее ключевые философские интерпретации (Э. Кассирер, Г. Шпет, Н. Хомский)

Философия языка В. Фон Гумбольдта и ее ключевые философские  интерпретации (Э. Кассирер, Г. Шпет, Н. Хомский) 
 

«Начавшееся в греческой античности, расходящееся по разнообразным  путям размышление  о языке достигает, однако, своей вершины  в языковедческой мысли Вильгельма Гумбольдта…»

                                          М. Хайдеггер «Путь  к языку». 

     Переоценить вклад немецкого ученого Вильгельма фон Гумбольдта в развитие науки  лингвистики и философии языка  сложно. Некоторые называют его фактическим основателем лингвистики как науки. Человек, который проводил широчайшие по своему охвату и глубочайшие по своей сути исследования, оставил мощное наследие для своих приверженцев, самыми именитыми из которых являются Э. Кассирер, Н. Хомский и Г. Шпет.

     В данной работе разговор сначала пойдет о концепции языка самого В. Фон  Гумбольдта. Затем  - о взглядах и  точках зрения его последователей.

     Главной работой Гумбольдта считается «О различении строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода». Одна из идей этой работы заключается в том, что «человеческая духовная сила» является тем необходимым связующим элементом, который соединяет людей (народы) и язык. Это предположение моментально вводит Гумбольдта в область собственно философии, диктуя необходимость создания целостной и фундаментальной концепции. Следовательно, рассмотрение языка, как определенной категории, обязательно должно быть соотнесено с  пониманием основных категорий. Гумбольдт вводит понятие «дух народа» - то, через что проявляется и реализует себя «человеческая духовная сила» - одно из основных понятий в его философии языка. Любой язык и «язык вообще» связан с «духом народа».

     «Язык … всеми тончайшими нитями своих  корней сросся … с силой национального  духа, и чем сильнее воздействие  духа на язык, тем закономерней и  богаче развитие последнего. Во  всем своем строгом сплетении он есть лишь продукт языкового сознания нации, и поэтому на главные вопросы о началах и внутренней жизни языка, а ведь именно здесь мы подходим к истокам важнейших звуковых различий, - вообще нельзя должным образом ответить, не поднявшись до точки зрения  духовной силы и национальной самобытности». 

     Язык  и культура немыслимы друг без друга.  Да, язык, несомненно, принадлежит природе человека. Однако, это та сфера, что наименьшим образом связана с сознанием. Язык – не создание народов. Он принадлежит сфере настолько глубокой, и одновременно для нас очевидной, где не могло возникнуть намеренное произведение народов. Мы пользуемся языком, не понимая, как он в нас «возник».

     Гумбольдт говорит о взаимосвязи мысли (мышления) и языка. Он говорит, что язык –  это «орган, образующий мысль». Мысль  материализуется посредством звука, превращаясь в речь, делаясь доступной  для восприятия. Сам язык может быть и развиваться только в обществе. Человек начинает понимать себя только когда его понимают другие. Язык не есть нечто внешнее, чем человек просто пользуется. Язык присущ его природе. И только он может даровать человеку духовность и построить его мировоззрение.

     Язык  вообще Гумбольдт определяет так: «По своей действительной сущности язык есть нечто постоянное и вместе с тем в каждый данный момент  преходящее. Даже его фиксация посредством письма представляет далеко не совершенное мумиеобразное состояние, которое предполагает воссоздание его живой речи. Язык есть не продукт деятельности (ergon), а деятельность (energeia). Его истинное определение может быть поэтому только генетическим. Язык представляет собой постоянно возобновляющуюся работу духа, неправленую на то, чтобы сделать артикулируемый звук пригодным для выражения мысли».

     Язык, согласно концепции Гумбольдта, состоит  из материи и формы.  Форма придает  звуку членораздельность. Материя  же – это и звук вообще, и «совокупность  чувственных впечатлений и непроизвольных движений духа, предшествующих образованию  понятия, которое совершается с  помощью языка». Форма, в некотором  роде, для Гумбольдта является определяющей по отношению к материи, ибо без  формы мы ничего не можем сказать  о материи. Грубо говоря, он не артикулирована. Самое замечательное, что ученый считает, что и материя, и форма языка существуют объективно. Форма каждого конкретного языка индивидуальна, особенна. Однако, все языки имеют нечто общее, общность, которая, учитывая всю специфичность каждого языка, тем не менее, бросается в глаза. Язык, как говорит Гумбольдт, есть сочетание всеобщего и индивидуального – каждый говорит на своем языке, но все мы говорим на одном.

      Язык  – это вечное творение. Это организм, способный к постоянному самовоспроизведению. «Язык насыщен переживаниями  прежних поколений и хранит их живое дыхание, а поколения эти  через звуки материнского языка, которые для нас становятся выражением наших чувств, связаны с нами национальными и родственными узами. Это отчасти устойчивость, отчасти текучесть языка создает особое отношение между языком и поколением, которое на нем говорит».

      Познание  осуществляется посредством языка. Он как бы является посредником между человеком и природой, которую он стремится познать. Мир вещей воспринимается нами через звуки. Язык преподносит человеку окружающие его предметы. Язык описывает круг вокруг каждого народа. Выходя из своего круга, человек неминуемо попадает в другой круг.

     Вильгельм фон Гумбольдт оказал огромное влияние  на последующее развитие лингвистики  и философии языка, задав явно новую магистраль рассмотрения, как  языка, так и культуры вообще.

     Большинство идей Гумбольдта воспринимает Эрнст  Кассирер. Он считал, что язык не только отображает внешний мир, но он выстраивает, так сказать, промежуточный мир, который приобретает статус новой объективной реальности. Соответственно, для Кассирера наибольшую важность в философии Гумбольдта получают темы соотношения объективного и субъективного, а так же связь формы и материи.

     Кассирер неоднократно указывал на то, что язык имеет творческий, непроизвольный характер, как проявление духа. Язык, следовательно, ни коим образом не может быть некой пассивной субстанцией. Он деятелен. Он самодеятелен. Он не просто инструмент, которым человек пользуется. Язык – это то, что делает возможным наше познание. Язык позволяет нам открывать истины, ранее нам неизвестные.

     Говоря  о соотношении субъективного и объективного в языке, Кассирер приходит к тому, что язык не выражает только объективное или только субъективное. Но он обеспечивает их переплетение, он их опосредует и взаимоопределяет. В языке, таким образом, происходит синтез Я и Мира. Однако, процесс этот характерен не только для языка, но и для таких символических форм, как искусство, миф, познание. «…ему на помощь приходит язык, который умеет, разъединяя соединять, и в облик индивидуального выражения включает возможность всеобщего понимания».

     Тут всплывает еще одна проблема, волновавшая  Кассирера, а именно,  проблема соотношения познавательной деятельности и своеобразия каждого отдельного языка. То есть, имеется ли разница в направлении и характере познания в зависимости от национальной принадлежности? Здесь мнение Кассирера почти что тождественно Гумбольдтовскому: каждый говорит на своем языке, но, естественно, находится в рамках того языка, которому принадлежит, принимая все его своеобразие и вместе с тем похожесть на другие языки.

      Безусловно, совершенно особое место среди плеяды лингвистов занимает Н. Хомский. Его  теория вызывает огромный интерес, особенно в философской среде. По сути, Н. Хомский  – философ языка, нежели лингвист.   Собственно, Хомский ведет разговор о неких универсалиях, или константах сознания.   «Выдающиеся исследователи языка и мысли понимали под грамматикой (или общей грамматикой, или универсальной грамматикой) дедуктивную науку, изучающую «неизменные и общие принципы устного и письменного языка», - принципы, которые составляют часть человеческой природы и которые «совпадают с принципами, управляющими человеческим сознанием в ходе интеллектуальных операций».

      Одним из центральных пунктов теории Хомского является утверждение о том, что в сознании человека существует система, которая позволяет в рамках конкретного языка отбросить неправильные высказывания и синтезировать правильные. Получается так, что  в мозгу человека существует приобретенная, конкретно-языковая система, являющаяся частным случаем той универсальной системы, что заложена в нас биологически.

      Хомский поднимает так называемую Платонову  проблему. «Некоторые аспекты нашего знания и понимания являются врожденными, они часть биологического наследия, предопределенная  генетически наравне  с прочими элементами нашей общей  природы». «Ребенок подходит к задаче овладения языком, имея в наличии  богатую систему представлений  о языковом строе и структуре более сложных высказываний».  Доказательства Хомский, например, находит в примере, приведенном в диалоге «Менон», где мальчик-раб сам доходит до открытия истин геометрии. Из чего делается вывод, будто знания изначально были заложены в нем, и что их просто надо «разбудить», актуализировать.

     Хомский в своих работах пишет, что достаточно совсем смутных определений для понимания человеком смысла слова, т.к. мы обладаем генетически заложенными концептами. «В период наиболее интенсивного роста словарного запаса ребенок осваивает слова с поразительной скоростью, возможно, по дюжине в день и больше…..он располагает  концептами еще до приобретения языкового опыта, и, по сути, он лишь усваивает ярлычки для концептов».

      Важно отметить, что для Хомского употребление языка представляет собой процесс  творческий и в этом смысле непредсказуемый. Хомский говорит, что даже если мы будем иметь представление об истории данного человека и его взаимоотношениях с другими людьми, мы не сможем определить, что он скажет в той или иной ситуации.

       «Изучение языка является центральным  как для традиционной философии  и психологии, так и для современного  естественнонаучного изучения человеческой  природы».

     Хомский явно признает влияние Гумбольдта на генеративную грамматику, говоря и о творческом, непредсказуемом характере языка, и о том, что усваивать язык мы начинаем не на пустом месте и т.д. Пожалуй, из всех Хомский больше всего «наделал шума» в связи со своей теорией, получив и огромное количество критики, и напротив, получив немала признание.

     Широкую интерпретацию философия Гумбольдта получает в работах Г.Г. Шпета.

     Язык  служит, главным образом, пониманию. И в этом он является единственным и универсальным источником познания.

     Слово называет предмет. Но никогда нельзя найти полного соответствия между  звуковой формой слова и его внутренней формой. Без формы слова как такового быть не может (Гумбольдт тоже отдавал первенство именно форме). Без формы оно не получит значения, не сможет стать осмысленным,  оно не сможет быть передано, изречено. Через форму, и благодаря ей, происходит понимание.

     Шпет пишет: «Слово в его чувственной данности есть для нас некоторое звуковое единство», как бы в ответ на положение Гумбольдта о том, что звуки становятся словом, когда оно имеет значение. Это значение Гумбольдт называет «понятием». Соответственно слово имеет, так скажем,  параллельное единство: единство понятия и единство звука. Однако, Шпет, уточняет, что понятие является не собственно значением, но формой значения, его оформленностью. Шпет говорит о том, что проблема формы Гумбольдтом была не совсем раскрыта, сохранила тень непонятности и неочевидности. Гумбольдт не объясняет, каким образом сама форма возникает, вследствие какого чудесного процесса. Гумбольдт в качестве породителя форм называет «народный дух», допуская тем самым некоторые противоречия в свою теорию. Шпет ясно говорил, что если строго придерживаться «формул» Гумбольдта, то понятие формы так и останется не проясненной. 

     Остается  еще раз констатировать факт неоценимого  вклада Вильгельма фон Гумбольдта в  развитие лингвистики и философии  языка. Его идеи приобрели огромный масштаб распространения. А имена известнейших философов и ученых, на которых он оказал влияние, говорят сами за себя. Кассирер, Хомский, Шпет. Все они пересмотрели концепцию Гумбольдта. В чем-то ее дополнили, оспорили, чем еще больше укоренили ее, придав ей еще больше веса и значения в науке и философии.

     Литература

1. Гумбольдт В. О различении строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода
2. Кассирер Э. Философия символических форм: Введение и постановка проблемы // Культурология. ХХ век. Антология
3. Кассирер Э. Лекции по философии и культуре // Культурология. ХХвек. Антология.
4. Хомский Н. Язык и культура. Лекции
5. Хомский Н. Язык и проблемы знания
6. Шпет Г.Г. Внутренняя форма слова
7. Хайдеггер М. Путь к языку // Время и бытие