Буддийская философия

БУДДИЙСКАЯ  ФИЛОСОФИЯ

    БУДДИЙСКАЯ  ФИЛОСОФИЯ — система рационально  обоснованных взглядов на мир,  человека и познание, сложившаяся  в рамках разных направлений  и школ буддизма. Ведущую роль  в развитии буддийской философии  сыграли две хинаянские школы—ваибхашика и саутрантика и две школы махаяны —мадхьямта и йогачара.

    УЧЕНИЕ  О МИРЕ И ЧЕЛОВЕКЕ. Философская  сущность проповедей основателя  буддизма заключалась в утверждении  зависимости мира от человека, а также динамичного и изменчивого  (анитья) характера всего существующего, в том числе и человека. Будда считал, что человек состоит не из тела и неизменной души (анатма-вада), как в брахманизме, а из пяти групп (скандх) элементов— дхарм, формирующих явления телесного и психического. Тем не менее всеобщая изменчивость не означает хаос, поскольку подчинена закону взаимозависимого возникновения дхарм (пратитья-самутпада). Такова картина мира, из которой Будда выводит свои четыре благородные истины: всеобщая изменчивость вызывает страдания всего живого (первая истина); у страдания есть своя причина—желание (вторая истина); эту причину можно устранить (третья истина); существует восьмеричный путь к устранению страдания (четвертая Истина).

    После  смерти Будды стараниями его  последователей был создан буддийский  канон Трипитака (пали Типитака), древнейшая версия которого сохранилась в школе тхеравада (учение старейших). С точки зрения тхеравады все, что мы наблюдаем, и мы сами — это поток мгновенно вспыхивающих элементов существования—дхарм, которые сменяют друг друга настолько быстро, что нам кажется, будто мы и вещи вокруг нас неизменны. В тхераваде культивируется идеал архата— совершенного святого, искоренившего в себе все слабости человеческой натуры, подчеркивается значение практики медитации, поэтому большую роль в ней играют классификации типов личности и методов медитации, соответствующих каждому типу.

    Философские  идеи школ вайбхашика и саутрантика отражены в *Абхидхармакоше”, тексте, созданном в 4 в. н. э. буддийским философом Васубандху, который впоследствии перешел в махаяну. Основная идея вайбхашики состоит в том, что все дхармы — прошлого, настоящего и будущего—существуют, но в разных формах (дхармы настоящего—проявлены, дхармы прошлого и будущего— непроявлены). Поэтому дхармы в действительности не возникают и не исчезают, а лишь переходят с одной ступеньки существования на другую. Все они делятся на составленные, постоянно пребывающие в “волнении” и заполняющие собой наблюдаемый мир, и несоставленные, “успокоенные” (прежде всего нирвана). Сансара (эмпирическое существование) и нирвана (освобождение от перерождений) взаимно исключают друг друга: пока дхармы находятся в “волнении”, нирвана не наступит, и, напротив, когда их “волнение” прекращается, мир сансары просто исчезнет. Если сансара—это состояние всего мира, то нирвана—состояние только человека. И единственный путь к нему—искоренение в себе ложного мнения о “самости”, неизменном “я”, которое переходит при перерождении из тела в тело. Буддист должен смотреть на себя и на окружающий мир не как на “я” и мир, или, на философском языке, субъект и объект, а как на безличный поток элементов. Представители школы саутрантика полагали, что существуют только дхармы настоящего, дхармы прошлого и будущего нереальны. Нирвана—это не какое-то особое состояние, а простое отсутствие сансары.

    Философия  махаяны, связанная с именами  Нагарджуны, Васубандху, Чандракирти, Шантаракшиты и др., продолжает развивать буддийские учения о нирване и сансаре. Если в предшествующих школах, которые махаянисты объединили понятием хинаяна—“узкий путь”, главным является противопоставление этих понятий, то здесь они практически отождествляются. Раз каждое существо способно к духовному совершенствованию, значит, в каждом есть “природа Будды” и ее необходимо обнаружить. Т. о., нирвана, понимаемая как реализация “природы Будды”, подспудно содержится в сансаре. Махаяна идет дальше хинаяны и в вопросе об отсутствии души, или самости, у всего существующего. Мир и все в нем содержащееся, в т. ч. и дхармы, лишены собственной опоры, зависят друг от друга, а значит, относительны, пусты (шунья). Поэтому страдание объясняется отсутствием у этого мира смысла и ценности, нирвана же связывается с постижением его подлинной основы—пустоты (шуньята) и с пониманием того, что любое учение о нем неистинно. Махаянские философы подчеркивают, что все понятия относительны, чключая самое относительность, поэтому на высших: ступенях медитации следует отказаться от понятий вообще и постигать мир чисто интуитивно.

    В ваджраяне вырабатывается принципиально новое отношение к человеку—субъекту просветления. Если в других направлениях буддизма тело человека оценивалось в основном негативно, т. к. считалось символом страстей, удерживающих человека в сансаре, то тантршм ставит тело в центр своей религиозной практики, видя в нем потенциальный носитель высшей духовности. Осуществление ваджры в человеческом теле есть реальное соединение абсолютного (нирваны) и относительного (сансары). В ходе специального ритуала раскрывается присутствие природы Будды в человеке. Исполняя ритуальные жесты (мудры), адепт реализует в собственном теле природу Будды; произнося священные заклинания (мантры), он реализует природу Будды в речи; а созерцая божество, изображенное на мандале (священной диаграмме или схеме вселенной), реализует природу Будды в собственном уме и как бы становится Буддой “во плоти”. Т. о., ритуал преобразует человеческую личность в Будду и все человеческое становится священным.

    В. Г.  Лысенко

    ТЕОРИЯ  ПОЗНАНИЯ И ЛОГИКА. Учение о  познании (прамана-вада), включающее логику, начинает разрабатываться в буддизме сравнительно поздно, в 6—7 вв., усилиями выдающихся индийских мыслителей Дигнаги и Дхармакирти. До них в раннем буддизме знание рассматривалось не как результат познавательной деятельности, а как средство достижения освобождения от страданий. Это не рациональное знание, а мистическая просветленность (праджня), напоминающая просветленность (бодхи) Будды. Впоследствии в школах буддизма образовался большой фонд эпистемологических идей и концепций, выдвинутых Нагарджуной, Асангой и его братом Васубандху, однако систематизированных теорий познания и логики не существовало. Значительный вклад в развитие буддийской эпистемологии и логики был внесен также Дхармоттарой (9 в.).

    Теорию  познания упомянутые мыслители  базировали на принятом ранее  в брахманских школах онтологическом  разделении двух областей реальности: низшей (самвриттасаг), и высшей (парамартха-сат), рассматривая их как две независимые области познания, каждой из которых соответствует своя истина: низшая (самвритти-сатья) и высшая (парамартха-сатья). Для буддистов высшая истина—дхарма (во всех придаваемых ей в то время смыслах—онтологическом, психологическом, этическом), ведущая к высшей реальности—потоку дхарм, успокаивающемуся в нирване; она постигается с помощью практики йоги, сосредоточением, изменяющим состояния сознания. Низшая истина есть результат познания эмпирического мира в ходе специальных познавательных процедур, называемых также инструментами достоверного знания, чувственного восприятия и выведения, толкуемого буддистами и как логическая операция, и как мышление вообще. Следствием такого представления о процессе познания мира стало развитие в рамках буддийской эпистемологии логики, которая никогда не имела статуса самостоятельной и чисто формальной дисциплины, как европейская.

    Познавательную  ситуацию буддисты описывали  двояким образом: в терминах  высшей реальности и в терминах  эмпирической реальности. В первом  случае они говорили, что в  момент чувственного познания  имеет место вспышка некоего  комплекса дхарм, включающего  цепочку элементов, конструирующих  объект, и цепочку дхарм, конструирующих  субъект. Две эти цепочки связаны  законом взаимозависимого возникновения,  поэтому одни из них вспыхивают  вместе с другими: напр., дхарма  цвета, дхарма органа зрения  и дхарма чистого сознания, вспыхивая  вместе, создают то, что называется  ощущением цвета. Дхарма сознания  всегда поддерживается объектом  и воспринимающей способностью.

    Превращение  ощущения в чувственное знание (в суждение восприятия) в школах  буддизма описывалось по-разному.  Йогачары (к которым принадлежали Дигнага и Дхармакирти) считали, что чувственное знание является результатом внешней проекции идей сознания, а именно той его разновидности, которая составляет основу личности (алаявиджняна). Саутрантики полагали, что имеет место обратно направленный процесс: не идеи сознания проецируются вовне, а внешняя реальность порождает в сознании идеикопии вещей. Вайбхашики доказывали, что чувственное знание выражается не в идеях объектов, составляющих содержание сознания, а содержания сознания в момент чувственного восприятия составляют непосредственно чувственные качества самих воспринимаемых объектов.

    Примыкающая  к концепции восприятия концепция  вывода содержит эпистемологическую и логическую составляющие, потому что, с одной стороны, дает философское объяснение интеллектуальных процессов, имеющих место во время получения выводного знания, с другой стороны, вооружает средствами формально-логического анализа рассуждений, применяемыми не только в процессе познания, но и в религиозно-философской полемике. Помимо названной концепции вывода, логическая часть буддийской эпистемологии содержит в неявной форме теорию суждений, классификацию логических ошибок (доша), включающую и полемические ошибки, теорию значений языковых выражений {апоха-вада} и теорию аргументации и полемики (вада-ньяя, тарка-ньяя).

    Говоря  о выводе как мышлении вообще, буддисты отмечали, что полученное  с его помощью знание не  имеет никакого отношения к  реальности; все, что сообщается  нам мышлением о феноменальном  мире, иллюзорно, “сконструировано”  по особым законам разума. Главным  известным свойством интеллектуальных  конструкций является, по мнению  Дхармакирти, их способность быть выраженными в слове. Выводное знание понималось как результат интеллектуальной обработки информации, полученной в восприятии: оно следует за восприятием логического признака объекта и обоснованием неразрывной связи между объектом и его логическим признаком.

    Ядром  буддийского учения о выводе  были три концепции. Первая—о  делении вывода на “для себя”  и едля другого” в зависимости от его назначения и структуры (вывод “для себя”—это средство познания объекта по его знаку, он содержит два высказывания и похож на энтимему в западной логике: “На горе огонь, так как там дым”; вывод “для других”—это средство аргументации, он состоит из трех высказываний: “На горе огонь, так как там дым, как в очаге”). Второй была концепция трехаспектности среднего термина, в соответствии с которой средний термин вывода должен был быть распределен в меньшей посылке;

    всегда  должен присутствовать там, где  есть больший и меньший термины;  отсутствовать там, где названные  термины отсутствуют. Третьей  была классификация выводов в  зависимости от разновидностей  среднего термина на “основанные  на причинно-следственной связи”, “основанные на тождестве” и  “отрицательные выводы”, для  которых буддисты насчитывали  11 модусов.

    Чрезвычайный  интерес представляет разрабатывавшаяся  буддистами теория значений (апоха-вада), обосновывающая чисто относительное или отрицательное значение всех имен и высказываний. Интересна она потому, что в ней решается проблема представления в языке содержания мышления о мире вещей, которая в западной логике получила удовлетворительное разрешение только в 19 в. В апоха-ваде утверждается, что слова ничего не говорят нам о реальности (дхармах) и несут информацию о физическом мире определенным образом: они, во-первых, фиксируют установленное посредством мышления некое положение дел в мире чувственных вещей, которое постоянно меняется. Поэтому слова обозначают вещи и ситуации только относительно. Во-вторых, когда мы называем вещь или утверждаем нечто о вещи в высказывании, то одновременно мы отрицаем все, названной вещью не являющееся (т. е. говоря А, мы отрицаем Ί А), и то, что данной вещи не присуще (говоря “S есть Р”, мы в то же время отрицаем, что “S есть Ί Р”.