Блаженный Августин

Достойный человек – тот, кто любит. Любить Бога, любить других, ближних и дальних, любить вещи как образы Бога. Человек, цена личности определяется даром любить. "Люби, и тогда делай, что хочешь".

Много внимания Августин уделяет проблеме веры. Вера им понимается не только как  религиозная (fides religiosa), но и как доверие, уверенность, приверженность и т.п. (credere). Вера – особого рода мышление, а именно – мышление с согласием, одобрением.

Вера, по Августину, – прежде понимания. Августин приводит пример с изучением наук: обучение в школе начинается с  принятия на веру слов учителя и  лишь потом, развив постепенно разумную способность, ученик доходит до постижения истинного знания всего того, чему его научили. "По отношению ко времени первичен авторитет, а по отношению к существу дела – разум". Но достижение понимания, разумного постижения – удел немногих, на долю остальных остается вера. "Для невежественной толпы, по–видимому, полезнее авторитет достойных людей, для ученых – приличнее разум".

Вера  шире понимания. "Что я понимаю, тому и верю; но не все, чему я верю, я понимаю. Все, что понимаю, то и  знаю, но не все то знаю, чему верю… Поэтому, хотя многие предметы я и не могу знать, я все же знаю, как полезно им верить". Религиозная вера проистекает от авторитета проповедника, а у того – от авторитета Христа.

Вера  не подменяет и не заменяет разумного  понимания. Но она необходима для  понимания. "Вера ищет, разум находит. Поэтому пророк и говорит: "Если не поверите, то и не найдете"". Августину принадлежит знаменитая формула: "Верю, чтобы понимать" (credo ut intelligam), а также ее обращение: "Понимаю, чтобы верить"  (intellego ut credam).

В конечном счете, Августин стремится  поставить разум на службу вере, науку – религии. Науки, прежде всего  такие, как история, логика, языкознание, – должны содействовать изъяснению и проповедованию Писания. Очень  важна наука о числах, которая  способствует раскрытию тайны священных  чисел Библии.

После Августина на латинском Западе –  продолжительный период застоя в  религиозной философии. Во время  нашествий варваров было не до теоретических  изысканий.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

’О ГРАДЕ БОЖЬЕМ’  
одно из важнейших сочинений Августина Блаженного (датировка написания: 413—427). В книге была осуществлена нетрадиционная разработка проблемы периодизации исторического процесса. По мысли Августина, ‘два града — нечестивцев и праведников — существуют от начала человеческого рода, и пребудут до конца века. Теперь граждане обоих живут вместе, но желают разного, в день же Суда поставлены будут розно’. Люди, живущие в Боге, вместе образуют ‘Град Божий’, или ‘Град небесный’; прочие — ‘Град Земной’. По мысли Августина, ‘две разновидности любви порождают два града: земной град создан любовью к самим себе, доведенной до презрения к Богу, небесный — любовью к Богу, доведенной до полного самозабвения. Первая возносит самое себя, вторая — Бога. Первая ищет людскую славу, вторая устремлена к высшей славе Бога’. Оба града имеют своих посланников на небе: восставших ангелов и тех, кто сохранил верность Богу. На земле они разнятся как потомки Каина и Авеля, эти два библейских персонажа выступают символами двух сообществ. (‘Основатель земного града был братоубийца Каин; ему соответствует и братоубийца Ромул — основатель Рима’.) При этом гражданин ‘Града земного’ на этой земле производит впечатление повелителя и господина мира, гражданин ‘Града Божьего’ — уподобляется страннику и пилигриму. Первый определен к вечному проклятию, второй — к спасению во веки вечные. Как отмечает Августин: ‘Небесный град вечен; там никто не рождается, потому что никто не умирает; там истинное и полное счастье, которое есть дар Божий. Оттуда мы получили залог веры на то время, пока, странствуя, вздыхаем о красоте его’. Нашел отражение в книге ‘ОГ.Б.’ и взгляд Августина на ‘человека внутреннего’ как образ и подобие Бога и Троицы, в коей три Лица при их сущностном единстве. Личность в таком контексте полагалась Августином реализовавшейся в той мере, в какой оказывались отражены три лика Троицы в их единстве. По мысли Августина, ‘...поскольку мы не равны с Богом, более того, бесконечно от Него удалены, посему Его стараниями... мы узнаем в самих себе образ Бога, т.е. святую Троицу; образ, к коему следует всегда приближаться, совершенствуясь. В самом деле, мы существуем, умеем существовать, любим наше бытие и наше познание. В этом во всем нет ни тени фальши. Это не то, что есть вне и помимо нас, то, о чем мы осведомлены в видах телесных нужд... Безо всякой фантазии очевидно: ‘Я’ есть определенность бытия, то, что способно себя знать и любить. Перед лицом такой истины меня не задевают аргументы академиков: ‘А если ты обманываешься?’. Если обманываешь себя, то ты уж точно есть... Поэтому, следовательно, я существую хотя бы с того момента, когда сам себя надуваю. Откуда известно, что я в состоянии заблуждаться о своем бытии, когда не установлено, что я есть?.. Так, если я знаю, что я есть, то я и способен к познанию себя самого. А когда я люблю эти две вещи (бытие и самопознание), что открывают меня познающего, то очевиден и третий элемент, не менее значимый, — любовь. В этой любви к самому себе нет обмана, ибо в том, что я люблю, я не могу себя обманывать, и даже если бы обнаружилось, что то, что я люблю, фальшиво, то было бы верно, что я люблю вещи лживые и недостойные, но не то ложь, что я люблю’. Согласно Августину, человек не знает творения, ибо он — существо конечное. Бог из собственного существа породил Сына, Который как таковой идентичен Отцу, однако же космос Он сотворил из ничего. Между ‘генерацией’ и ‘креацией’, по мысли Августина, огромное различие: Творец вызывает к бытию ‘то, чего абсолютно не было’. ‘Мы не называем творцами, — отмечает Августин, — возделывающих сады, но и землю-мать, всех кормящую, не назовем творящей... Лишь Бог — Создатель всех творений, по-разному себя воплотивший в них. Только Бог, скрытая сила, все проникающая своим присутствием, дает бытие всему, что так или иначе есть, ибо, не будь Его, не было бы ни того, ни другого, и даже не могло бы быть. Ибо, если мы говорим, что Рим и Александрия взросли благодаря не каменщикам и архитекторам, сообщившим внешнюю форму этим городам, но Ромулу и Александру, их воле, согласию и приказаниям обязаны они своей жизнью, тем более необходимо признать, что сотворение мира дело только Бога, ибо ничего нельзя сделать только из материи, которая создана Им, или только артефактов, созданных людьми. Не будь этой творческой способности создавать все сущее, отними ее, и все перестало бы быть, как и не могло бы начаться быть. Впрочем, я говорю ‘сначала’ в вечности, но не во времени’. (Согласно Августину, Бог, создавая этот мир, создал и время.) Таким образом история предстает в ‘ОГ.Б.’ в принципиально новой версии, незнакомой античному миропониманию: она имеет начало творения и конец сотворенного мира с пограничным моментом в виде воскрешения и страшного суда. Три эти существенных события формируют всемирную историю: первородный грех, ожидание прихода Спасителя, воплощение и страдания Сына Божьего с образованием его дома (града) — Церкви. В конце ‘ОГ.Б.’ Августин акцентирует перспективу воскрешения: плоть (хотя и трансформированная) возродится к жизни: ‘плоть станет духовною, подчинится духу, но будет плотью, не духом; подобно тому как дух был подчинен плоти, но все же остался духом, а не плотью’.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Аврелий (Блаженный) Августин (354—430 гг.) — крупнейший христианский мыслитель и писатель периода патристики, наиболее выдающийся из Отцов Церкви. Именно ему принадлежит заслуга выработки основ первого систематического христианского вероучения, почему его богословские труды признаются как основополагающие и в Римско-католической, и в Православной Церквях до сих пор. Жизненный путь Августина, описанный им самим в сочинении под названием "Исповедь", — это путь долгих и мучительных духовных скитаний, в поисках единственной истины, которую Августин нашел только в христианстве. Он родился в Северной Африке в г. Тагасте. Его мать, Моника, была христианкой, а отец язычником, принявшем крещение лишь в конце жизни. В 370/371 г. Августин попадает в Карфаген, где начинает изучать античную философию. Особенное его внимание привлекал неоплатонизм и произведения Цицерона. Тогда же он обращается к Библии, но не понимает ее. Постоянно мятущаяся душа молодого человека в 19 лет приводит его к манихейству. Несколько лет он состоял в этой религиозно-мистической секте, считавшейся еретической с точки зрения официальной христианской Церкви. Но и манихейское учение не удовлетворило Августина и в 383/384 г., оказавшись в Риме, а потом Милане, он опять увлекается философией, преподает риторику. В 387 г. Августин в Милане встречается с епископом Амвросием и у него как бы открываются глаза — под влиянием Амвросия он начинает понимать Библию, ему открывается ее таинственное величие. Августин принимает крещение и вскоре возвращается в Тагасту. Здесь он основывает христианское братство и о его святом образе жизни начинает идти людская молва. В 391 г. Августин был рукоположен в священники, а в 395 г. стал епископом в небольшом городе Гиппоне. До конца жизни он продолжает проповедовать слово Христово, при этом не только пишет богословские труды, но и принимает самое активное участие в борьбе с еретиками и схизматиками, за что позднее был прозван "молотом еретиков". Перу Аврелия Августина принадлежит довольно большое число произведений, из которых можно выделить несколько наиболее важных для истории философии: "О Троице", "О Граде Божьем", "О величине души", "Об истинной религии", "Исповедь". Мировоззрение Аврелия Августина — это своеобразное сочетание христианского религиозно-мифологического мировосприятия с философским осмыслением проблем мироздания. Августин неоднократно в своих произведениях говорит о пользе и необходимости знания философии. Так, например, он пишет о диалектике: "Это она меня научила, что все вышеприведенные положения, которыми я пользовался, истинны". Но философия, в понимании Августина, является лишь средством доказательства истинности религии, способом обоснования верности религиозных догматов. "Философией называется не самая мудрость, а любовь к мудрости, — пишет Августин и продолжает, — ...ибо мудрость у Бога, и человеку доступна быть не может". Философия превращается у него в чисто человеческое знание, низшее по своему уровню, которое должно быть полностью подчинено религии, ибо только вера открывает человеку высшие, Божественные истины. В качестве философского фундамента теологии Августин избрал учения Платона и неоплатоников. Именно эти философские системы, с его точки зрения, наиболее полно и точно способны обосновать и доказать всем истинность христианского вероучения. Поэтому он провел серьезную и глубокую работу по христианизации платонизма и неоплатонизма, возводя в абсолют те принципы этих учений, которые соответствовали христианству, и отвергая те, которые для христианства были неприемлемы. В результате платонизм и неоплатонизм в течении нескольких веков воспринимались европейскими философами исключительно в христианизированной, а значит и усеченной форме, заданной им Августином. Центром религиозно-философской концепции Августина является Бог. Основываясь на неоплатонизме, Августин утверждает, что Бог — это нематериальный, всемогущий абсолют, выше которого не может быть никого и ничего. Но Августин отвергает неоплатоническое учение о том, что Бог излучает весь мир, и потому един с миром. Августин формулирует положение о дуализме Бога и мира, об их противопоставлении друг другу. Бог создал мир и абсолютно не зависит ни от природы, ни от человека. Природа же и человек, наоборот полностью зависят от Бога. Кроме того, по мнению Августина, Бог — это личность, которая создает мир по собственной воле. "Воля Божья присуща Богу и предваряет всякое творение" — пишет он. Обладая бесконечностью, бестелесностью и абсолютным всемогуществом, Бог, исходя из своей воли, полностью владеет судьбой мира и человека, поэтому сама судьба в руках Божьих становится Провидением, промыслом Божьим. Итак, Бог — это Высшая Сущность и Творец мира из ничего. Бог настолько всемогущ, что ни на один миг не оставляет своего попечения над миром и осуществляет непрерывное творение. Если Бог, говорит Августин, "отнимет от вещей свою, так сказать, производительную силу, то их так же не будет, как не было прежде, чем они были созданы". Бог постоянно творит не только вещи, но и каждого человека. Подобное самоощущение ярко выражено Августином в "Исповеди": "Не мать моя, не кормилицы мои питали меня сосцами своими, но Ты через них подавал мне, младенцу, пищу детскую, по закону природы, Тобою ей предначертанному, и по богатству щедрот Твоих, которыми Ты облагодетельствовал все твари по мере их потребностей". Бог — это причина познания, ибо все знание дается Божественным откровением. Поэтому Бог не только причина, но и главный, основной и единственный предмет познания. "Ибо мудрость у Бога", — говорит Августин. Бог — это наивысшее благо и любовь. Бог — причина всякого блага и всякой любви. Более того, Бог — это и цель любви вообще. В этой любви человек обязан дойти до полного самоотрицания: "Любовь к себе, — пишет Августин, — доведенная до презрения к себе как греховному существу, суть любовь к Богу, и любовь к себе, доведенная до презрения к Богу — порок". И в этом смысле, точка зрения Августина прямо противоположна учениям эллинистических философов. Господь для того и одарил человека душой, чтобы тот полностью признал себя под властью Божиего Промысла. В акте творения души Бог избрал именно человека, отказавшись от одушевления других природных организмов. При этом, по убеждению Августина, каждая человеческая душа творится Господом индивидуально, поэтому души неповторимы. Человеческая душа имеет начало, но не имеет конца, ибо бессмертна и существует после смерти человеческого тела. Душа нематериальна и к ней неприложимы никакие пространственные и количественные характеристики. Основные же способности души, заложенные в нее Богом — разум, память и воля. Создавая душу, Бог изначально закладывает в нее и стремление к счастью, как цель человеческой жизни. Поэтому человек обязан использовать все способности души для достижения счастья. Само же счастье состоит в максимальном познании Бога. И в этом случае, разум человеческий становится главной опорой веры: "Разумей, чтобы верить, — пишет Августин, и продолжает, — верь, чтобы разуметь". Поэтому вера является основой и исходным пунктом всякого познания. Познание без веры — греховно. Высшая форма познания — это Божественное озарение, сниспосылаемое Богом человеку, искренне убежденному в вере. В этом Божественном акте уже не участвует человеческий разум, ибо бессилен перед высшим знанием и мудрость Бога "человеку доступна быть не может". Сам Господь по своей воле посылает озарение человеку: "Душа разумная и мыслящая... не может сиять сама по себе, но сияет в силу участия в ином, правдивом сиянии". В своем стремлении к счастью человек приходит к познанию добра и зла. Добро — это Сам Господь. Но откуда берется зло, ведь Бог не может быть творцом зла? Эту проблему Августин решал опять-таки в неоплатоновском духе. Все зло в мире происходит от материальной природы мироздания. Все зло в человеке — от его материального тела. Уже первое знание Адама и Евы заключалось в познании ими своей материальной природы и в этом заключалось их грехопадение. Именно за фетишизирование своей материальности, своей телесности люди были наказаны Господом и после грехопадения первых людей уже все их потомки, т.е. каждый человек, не свободны, обременены грехом, обречены на телесную смерть. Однако и сама материя, и тело человеческое были созданы Богом, следовательно, не могли быть источником зла. Здесь Августин приходит к мысли, что зла как такового не существует. Зло — это ослабленное, искаженное материальностью Божественное добро. В этом случае Августин опирается на платоновское учение об идеях, которые, согласно Платону, присутствует в материальных телах, но "портятся", искажаются материей. Так и добро, поселенное Господом в человеческих душах, не может найти на Земле своего полного выражения, ибо материальное тело ослабляет его, мешает его самовыражению. В результате Августин приходит к отрицанию земной жизни вообще. Земная жизнь людей — лишь преддверие жизни вечной, нематериальной, духовной: "Чтобы душа могла без препятствий погрузить свою сущность в полноту истины, она начинает жаждать как наивысшего дара бегства и полного избавления от тела — смерти". Исходя из подобного понимания сущности земной жизни людей, Августин формулирует и основные условия существования человеческого общества. По Августину, люди обязаны жить по Божественным законам, а не по человеческим. В этом смысле программной установкой Августина при его анализе смысла истории человечества можно считать слова: "Когда человек живет по человеку, а не по Богу, он подобен дьяволу". Философию истории Августин раскрывает в своей знаменитой книге "О Граде Божием". В его понимании, вся история человечества — это постоянная борьба двух божественно-человеческих сил: "Царства Божия" и "царства земного". "Царство земное" находит свое выражение в создании "светского града", т.е. представляет собой историю государств, создаваемых людьми. С этой точки зрения, Августин насчитывал шесть периодов человеческой земной истории, в соответствии с шестью эпохами, показанными в Ветхом Завете, а также в сравнении с шестью периодами жизни человека — младенчество, детство, отрочество, юность, зрелость и старость. После явления Христа человечество вступило в пору старости. Иначе говоря, вся предшествующая земная история — это только преддверие истинной и окончательной истории людей, ибо история "светского града" всегда была наполнена корыстью, властолюбием, эгоизмом, свойственными людям, не знающим Слова Божиего. Провозвестниками истинной истории человечества были те немногие праведники и пророки, которые еще в "темные века" истории поняли свое истинное Божественное предназначение. Именно они, немногие, избранные самим Господом, и составляют на земле "Град Божий", как земное выражение "Царства Божиего". "Град Божий" постоянно и неукоснительно стремился повернуть "светский град" к истине, открыть всем людям смысл и существо их жизни. С возникновением христианства "Град Божий", по милости Господа, явившего людям Христа, наконец-то получил свое реальное земное воплощение — христианскую Церковь. Для Августина Церковь — это высшая форма организации человеческого общества, возможная на земле. Разрабатывая свое учение о "Граде Божием", он создавал теоретическую базу для утверждения христианской Церкви над всеми светскими государствами и государями, ибо "светский град" обязан подчиниться "Граду Божиему", как неистинный истинному. Поэтому он всегда и во всем был сторонником теократического общества, в котором Церковь главенствует над всеми светскими государствами. Именно Церковь должна стоять во главе человечества после того как пришел Христос. Ведь человечество вступило в пору старости, а значит в скором времени его ожидает смерть. И здесь, в полном соответствии со Священным Писанием, Августин формулирует учение о конце света — эсхатологию (от греч. eshaton — последний, и logos — слово, закон). Высший Божественный смысл истории в том, что человечество, пройдя сквозь тернии и грехи, вызванные его материальной природой, вновь будет возвращено к Богу. Погибнув материально, телесно, человечество будет спасено Богом и воскреснет, возродится духовно, теперь уже на вечные времена. Как говорит Августин, "произойдет та перемена, которая обещает ангельскую жизнь". Но спасения достойны далеко не все, а только те, кто еще в земной жизни доказал свою искренность в вере. "Народ благочестивый восстанет для того, — пишет Августин, — чтобы остатки своего ветхого человека переменить на нового; народ же нечестивый, живший от начала до конца ветхим человеком, восстанет для того, чтобы подвергнуться вторичной смерти". И только Церковь, как "Град Божий" вправе решать кто достоин спасения, а кто нет. Поэтому земное дело Церкви, в понимании Августина, — постоянная борьба с язычниками, еретиками и схизматиками за просветление человеческих душ. Аврелий Августин настолько полно и систематизировано осветил в своих сочинениях главные проблемы христианской теологии, что в течении нескольких веков его религиозно-философское учение по сути дела было основным фундаментом всего христианского вероучения. Более того, учение Августина оказало значительное влияние вообще на всю последующую европейскую философскую мысль. Помимо собственного вклада Августина в развитие философского мировоззрения, во многом благодаря ему в европейской философии сохранились и нашли свою новую жизнь идеи Платона и неоплатоников. А многие идеи Августина не утратили своего значения и сегодня. Рассуждения Аврелия Августина Между двумя основными этапами есть и сравнительно кратковременный переходный период, падающий на последние десятилетия IV века. Все дошедшие до нас сочинения Августина написаны после его обращения в христианство. И однако многие из них (особенно ранние) носят ещё исследовательский и аналитический характер. Именно они и позволяют нам видеть в Августине не только богослова, но также и философа, основоположника того направления мысли, которое можно назвать христианской философией и из которого много веков спустя непосредственно родится философия и наука Нового Времени. Философию Августина можно назвать христианским платонизмом. Рассматривая историю античной философии (главным образом, в труде "О граде Божием"), он признаёт платонизм величайшим её достижением. О Платоне и неоплатониках (Плотине, Порфирии) он говорит как о "видевших" теологическую истину, но "не знавших пути к ней". Платоновские идеи рассматривались им как "божественные замыслы" - прообразы вещей, содержащиеся в уме Бога, а истинное бытие Плотина отождествлялось с Самим Богом. По существу Августин сделал с философией Платона то же, что почти тысячу лет спустя Фома Аквинский сделает с философией Аристотеля: превратил её в фундамент христианской догматики. Но что в наследии Августина привлекало наибольшее внимание философов в XX в. и что вызывает сегодня наш специальный интерес, так это его рассуждения о времени. В основном, эти рассуждения содержатся в "Исповеди", где составляют компактный и довольно большой по объёму фрагмент (главы 10 - 30 книги XI), который может рассматриваться как отдельный трактат по темпорологии и позволяет нам причислить его автора к числу темпорологов, внесших существенный вклад в исследование феномена времени. Б. Рассел, которого никак нельзя заподозрить в особой симпатии к средневековой философии, считал, что данные рассуждения по содержательности превышают всё, что писали по этому поводу античные мыслители. А другой философ-неопозитивист, Л. Витгенштейн предпринял специальный лингвистический анализ августиновских текстов, касающихся проблемы времени. Сама работа Витгенштейна осталась для меня, к сожалению, недоступной. Как был проведён упомянутый анализ и к каким результатам он привёл автора, я не знаю. Но на интуитивном уровне восприятия рассматриваемый текст Августина производит впечатление довольно-таки бессистемного и весьма трудного для какого-либо анализа. Это не законченная стройная теория времени, а скорее собрание отдельных высказываний, очень слабо связанных друг с другом логически. И однако каждое из этих высказываний настолько глубоко и содержательно, что чуть ли не все основные темпорологические концепции, бытующие в настоящее время, могут быть возведены к тем или иным идеям Августина . Кстати, отмеченная теоретическая неорганизованность, незавершённость взглядов Августина на время отчётливо осознавалась и им самим: "Говоря всё это о времени, я ничего не утверждаю, а только доискиваюсь истины и пытаюсь узнать её", - пишет он ("Исповедь", кн. XI, гл. 17). Начиная свои раздумья о времени, Августин отмечает несоответствие между интуитивной очевидностью этого феномена и трудностью его теоретического осмысления: ":Что такое время? Пока никто меня о том не спрашивает, я понимаю, нисколько не затрудняясь; но коль скоро хочу дать ответ об этом, я становлюсь совершенно в тупик" (там же, гл. 14). Здесь можно увидеть прообраз концепции И. Канта, считавшего время основной, базовой интуицией нашего сознания, которая в принципе не может быть определена через какие-либо другие понятия. Далее в своих размышлениях Августин переходит к подробному анализу известного парадокса, автором которого является, по-видимому, Аристотель. Время обычно мыслится как совокупность настоящего, прошлого и будущего. Но будущего ещё нет, прошлого уже нет, а настоящее представляет собой бесконечно краткое мгновение между прошлым и будущим, не обладающее никакой длительностью. Обсуждая этот парадокс, Августин приходит к психологической концепции времени. Он склоняется к тому, что прошлое и будущее всё же существуют, но существуют они в сознании людей, и выделяет три модуса сознания, соответствующие трём модусам существования времени: ожидание (будущее), созерцание (настоящее) и воспоминание (прошлое). Таким образом, Августин был, по-видимому, первым, кто обратил внимание на фундаментальную связь времени с памятью. В самом деле, представляется довольно-таки очевидным, что мы знаем о существовании времени только потому, что обладаем памятью. Не будь у нас памяти, никакие представления о времени были бы невозможны. Интересна в связи с этим интерпретация Августином загадочной способности некоторых людей предвидеть будущее. Он рассматривает эту способность как аналог памяти: все люди так или иначе помнят прошлое, но встречаются иногда и такие, которые "помнят" будущее. В других местах "Исповеди", а также в других своих сочинениях ("О книге Бытия, буквально") Августин отходит от психологической концепции времени в пользу объективистской реляционной концепции, близкой к той, которая впоследствии была развита Г. В. Лейбницем. Объективное время, по Августину , есть отношение порядка между вещами, выражающееся в их следовании друг за другом через момент настоящего. Время, таким образом, не может существовать без вещей. На этом основана августиновская апология традиционных христианских представлений о сотворении мира: вопрос о том, что было до начала мира, оказывается бессмысленным ввиду некорректности применения предлога "до" к понятию "начало мира". Эти рассуждения Августина также звучат вполне актуально в свете проблемы временнoй сингулярности, обсуждаемой в связи с теорией Большого взрыва. Наконец следует отметить, что Августином была предвосхищена концепция С. В. Мейена, трактовавшего время как изменчивость индивида. "Творения эти находятся в постоянной видоизменяемости, так что изменяемость эта даёт себя чувствовать в мире изменением времён (во множественном числе! - А. Г.), которые мы наблюдаем и исчисляем; ибо от этой видоизменяемости, которой подлежит всё сотворённое, происходят самые времена, когда вещи в своих видах и образах постоянно изменяются и разнообразятся:", - пишет Августин ("Исповедь", кн. XII, гл. 8). Из сказанного должно быть очевидно, что Аврелий Августин может по праву считаться темпорологом и даже, вероятно, одним из основоположников темпорологии как науки.