Анализ книги "Судьба России" Н.А. Бердяева

Федеральное агентство  по образованию

Реферат на тему:

«Анализ книги "Судьба России" Н.А. Бердяева»

Выполнил: Филимонов  Н.Г.

Группа: РПД-32

Проверила: Пушкарёва  Т.И.

Калуга 2009 

Содержание  

Введение

Особенности и  структура книги

Конституционные черты характера русского народа

Что делать?

Заключение

Ссылки

Список использованной литературы  
 

Введение  

Николай Александрович  Бердяев – пожалуй, самый известный  западному культурному миру русский  философ. Он существенно повлиял  на становление таких философских  направлений как экзистенциализм  и персонализм. Его знания кажутся  беспредельными, а легкость, с какою  он ими оперирует, создавая великолепные афористические пассажи, поражает воображение. Обладая невероятной интуицией  иных культур, он оказывался способным  в нескольких точных и вместе с  тем изящных фразах изложить их сущность и характер, верно передать аромат их обаяния. Мыслителю явно было присуще одно замечательное качество – оценивая особенности какого бы то ни было народа, он, прежде всего, обращал внимание на позитивные черты его видовой души, на тот своеобразный вклад, который вносит этот народ в процесс духовной эволюции человечества. Лишь доказав то уникальное значение, которое имеет народ во всеобщей истории, Бердяев мог отметить и не вполне привлекательные черты. Подобный принцип исторического анализа обладает сильнейшим иммунитетом от шовинизма и ксенофобии, проникавших в мысли многих маститых мыслителей, не имевших столь четкой мировоззренческой диспозиции в отношении иных культур. В каком-то смысле можно утверждать, что Бердяев наиболее объективный в своих социологических оценках мыслитель. Но вместе с тем он - богато одаренный мыслитель, способный видеть панорамно, стратегически и парадоксально чувствовать исследуемый объект как органическое тело, как живой организм, постигать его интимно.

Годы жизни  Бердяева (1874-1948) выпали на очень сложный  период Российской истории. Может быть, это обстоятельство позволило ему  увидеть нечто большее, чем возможно в иные, более спокойные времена. Через исторические изломы проявляются  такие содержания народной души, которые  в относительно спокойные эпохи  действуют менее проявлено. Кроме  того сама биография философа свидетельствует  о богатом личном опыте человека, ищущего свое место в истории  страны.

Бердяев принадлежал  к знатному военно-дворянскому роду. Учился в Киевском кадетском корпусе (1884-94) и Киевском университете (1894-98) на естественном, затем на юридическом факультетах. С 1894 примкнул к марксистским кружкам, в 1898 за участие в них исключен из университета, арестован и выслан на 3 года в Вологду. В 1901-02 Бердяев проделал эволюцию, характерную для идейной жизни России тех лет и получившую название «движение от марксизма к идеализму». Наряду с С. Н. Булгаковым, П.Б. Струве, С.Л. Франком Бердяев становится одной из ведущих фигур этого движения, которое заявило о себе сборником «Проблемы идеализма» (1902) и положило начало религиозно-философскому возрождению в России.

С 1904 Бердяев  живет в Петербурге, руководит  журналом «Новый путь» и «Вопросы жизни». Он сближается с кругом Д.С. Мережковского, З.Н. Гиппиус, В.В. Розанова и др., где возникло течение, названное «новым религиозным состоянием». С 1908 жил в Москве, входил в круг деятелей книгоиздательства «Путь» и Религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева; участвовал в сборнике «Вехи» (1909).

Революционные годы — время интенсивной творческой и общественной деятельности Бердяева. Царский режим России он считал разложившимся  и революцию оправданной; однако реальность победившей революции оттолкнула его…. Позднее он вернулся к признанию  социалистической идеи, но всегда был  противником большевистского тоталитаризма  и видел свой долг в духовном противостоянии ему. Он проводит у себя дома еженедельные литературно-философские собрания, организует Вольную академию духовной культуры (конец 1918), читает публичные  лекции и становится признанным лидером  небольшевистской общественности. Участник сборника «Из глубины» (1918). Дважды его  арестовывают и осенью 1922 высылают в Германию в составе большой  группы деятелей русской науки и  культуры.

Здесь целесообразно  остановить изложение его биографии, поскольку интересующая нас книга  «Судьба России» была написана им именно в этот период, точнее в период первой мировой войны. Таким образом, можно утверждать, что к моменту  написания книги мыслитель имел колоссальный и уникальный материал позволивший столь глубоко проникнуть в рассматриваемую в книге тему. 

Особенности и структура книги  

«Судьба России»  не является монографией с четко  построенным планом изложения темы. Это набор статей близких по тематике и написанных в одно время –  в период первой мировой войны. Следует  заметить, что здесь сопряжены  две темы: анализ духовного образа русского народа с одной стороны, а также исторический смысл феномена войны – с другой. Однако они  не равноценны; мыслитель удельный вес философских усилий направил на попытку понимания характера  русского народа, смыла его национального  бытия. Поэтому, может быть, целесообразно  ограничить исследование данного труда  именно произведенным в нем опытом национального самопознания. Такое  сужение исследования оправдано  и тем обстоятельством, что сам  философ несколько позже признавал, что ввиду поздних изменений  политической реальности, многие из идей касающихся оценок самой войны утратили свою актуальность. И напротив, гениальные интуиции писателя, посвященные нептуническим глубинам русской души, оказываются точными характеристиками и современной духовной проблемы нашего народа.

Обращает на себя внимание одна структурная особенность  книги – все её статьи по содержанию изолируются весьма условно. Многие идеи одной статьи повторяются в  другой, однако это не примитивный внутренний плагиат. Просто повторяющаяся идея каждый раз оказывается в новом контексте и обнаруживает новые оттенки своего смысла. Таким образом писатель избегает однолинейности рассуждений. Его идеи приобретают глубокий смысловой объём, они теряют плоскостной книжный вид, становятся организмами, как бы выходящими из национальной природы. Возможно поэтому анализ книги Бердяева должен иметь соответствующую стратегическую структуру: последовательный разбор статей здесь должен быть заменен исследованием самораскрытия идей пронизывающих эти статьи. Вместе с тем, данное обстоятельство поможет избежать ненужного умножения тем обусловленного изрядным количеством статей.

Конституционные черты характера  русского народа  

Среди таких  черт имеющих генеральное значение в понимании русской души и  русской культуры Бердяев прежде всего выделяет антиномичность русского характера, способность русских соединять в себе противоречивые качества: «Подойти к разгадке тайны, скрытой в душе России, можно, сразу же признав антиномичность России, жуткую ее противоречивость. Тогда русское самосознание освобождается от лживых и фальшивых идеализаций, от характерного космополитического отрицания и иноземного рабства. Противоречие русского бытия всегда находили себе отражение в русской литературе и русской философской мысли. Творчество русского духа так же двоится, как и русское историческое бытие». (1)

Такому наблюдению автор приводит немало примеров. Вот  лишь некоторые из них. «Россия - самая  безгосударственная, самая анархическая страна в мире. И русский народ - самый аполитический народ, никогда не умевший устраивать свою землю. Все подлинно русские, национальные наши писатели, мыслители, публицисты - все были безгосударственниками, своеобразными анархистами. Анархизм - явление русского духа, он по-разному был присущ и нашим крайним левым, и нашим крайним правым». (2) «Русский народ как будто бы хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве». (3)

И с другой стороны: «Россия - самая государственная  и самая бюрократическая страна в мире; все в России превращается в орудие политики. Русский народ  создал могущественнейшее в мире государство, величайшую империю. С  Ивана Калиты последовательно и упорно собиралась Россия и достигла размеров, потрясающих воображение всех народов мира. Силы народа, о котором не без основания думают, что он устремлен к внутренней духовной жизни, отдаются колоссу государственности, превращающему все в свое орудие. Интересы созидания, поддержания и охранения огромного государства занимают совершенно исключительное и подавляющее место в русской истории». (4) Данное противоречие не искусственно, оно соединяет в себе две правды. Так многие маститые писатели совершенно искренне признавались, что они отчаянно ленивы и много работали, только стремясь иметь возможность в любой момент времени отдаться своей привычке к праздной жизни.

Теперь другой пример: «Таинственное противоречие есть в отношении России и русского сознания к национальности. Это - вторая антиномия, не меньшая по значению, чем отношение к государству. Россия - самая не шовинистическая  страна в мире. Национализм у нас  всегда производит впечатление чего-то нерусского, наносного, какой-то неметчины. Немцы, англичане, французы - шовинисты  и националисты в массе, они полны  национальной самоуверенности и  самодовольства. Русские почти стыдятся того, что они русские; им чужда  национальная гордость и часто даже - увы! - чуждо национальное достоинство. Русскому народу совсем не свойственен  агрессивный национализм, наклонности  насильственной русификации».(5) И это  правда! Но тут же Бердяев ошеломляет своего читателя противоположной правдой: «Но есть и антитезис, который не менее обоснован. Россия - самая националистическая страна в мире, страна невиданных эксцессов национализма, угнетения подвластных национальностей русификацией, страна национального бахвальства, страна, в которой все национализировано вплоть до вселенской церкви Христовой, страна, почитающая себя единственной призванной и отвергающая всю Европу, как гниль и исчадие дьявола, обреченное на гибель. Обратной стороной русского смирения является необычайное русское самомнение». (6) Поневоле вспоминаешь известную фразу одного из героев «Братьев Карамазовых»: «Слишком широк человек, я бы сузил».

Но подобные парадоксы продолжают обнаруживаться писателем. Один из них привлекает к  себе особое внимание. «Россия - страна безграничной свободы духа, страна странничества и искания Божьей правды. Россия - самая не буржуазная страна в мире; в ней нет того крепкого мещанства, которое так  отталкивает и отвращает русских  на Западе…. В русском народе поистине есть свобода духа, которая дается лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного  благоустройства. Россия - страна бытовой  свободы, неведомой передовым народам  Запада, закрепощенным мещанскими нормами».(7) Это с одной стороны, а с  другой….: «А вот и антитезис. Россия - страна неслыханного сервилизма и  жуткой покорности, страна, лишенная сознания прав личности и не защищающая достоинства  личности, страна инертного консерватизма, порабощения религиозной жизни  государством, страна крепкого быта и  тяжелой плоти». (8)

Ряд этих и подобных примеров доказывает, что совмещение противоречий – характернейший признак русской души. Может быть, поэтому внешнему наблюдателю кажется, что русские непредсказуемы, что русский ум изначально иррационален. Во всяком случае, совмещение противоречий не способствует твердому оформлению народного характера, выработке национального стиля культуры.

Для того, чтобы создать свой неповторимый стиль, следует проявить остроту волевого присутствия, которая проявлялась бы не точечно, в трагедиях и катастрофах, а постоянно, в элементарных событиях народной жизни. Возможно, русские не обрели такого качества, потому, что их природа качественно отлична от природы западных народов. Бердяев писал, что славянским народам присуще женственное начало, тогда как народам Европы -мужское. Женское начало дает славянам и русским в частности определенные преимущества, но в плане организации жизни на государственном или цивилизационном уровне более необходимо волевое, мужское начало. «Женственность славян делает их мистически чуткими, способными прислушиваться к внутренним голосам. Но исключительное господство женственной стихии мешает им выполнить свое призвание в мире…» (9) «Апокалиптическая настроенность глубоко отличает русскую мистику от мистики германской, которая есть лишь погружение в глубину духа и которая никогда не была устремлением к Божьему граду, к концу, к преображению мира. Но русская апокалиптическая настроенность имеет сильный уклон к пассивности, к выжидательности, к женственности. В этом сказывается характерная особенность русского духа»-.(10) Последняя фраза очень выразите льна. Она показывает как яркая, своеобразная национальная черта благодаря пассивной женственной стихии оказывается смазанной, не продлевающей уровень потенциальности. Именно слабое развитие организованной национальной воли мешает России вполне проявиться, вполне оформиться.

Собственно слабая оформленность русской культуры стала весьма заметной чертой нашего национального бытия. И Бердяев дает этой черте вполне убедительное объяснение: «Но не раз уже указывали на то, что в судьбе России огромное значение имели факторы географические, ее положение на земле, ее необъятные пространства. Географическое положение России было таково, что русский народ принужден был к образованию огромного государства. На русских равнинах должен был образоваться великий Востоко-Запад, объединенное и организованное государственное целое. Огромные пространства легко давались русскому народу, но не легко давалась ему организация этих пространств в величайшее в мире государство, поддержание и охранение порядка в нем. На это ушла большая часть сил русского народа. Размеры русского государства ставили русскому народу почти непосильные задачи, держали русский народ в непомерном напряжении. …. Русская душа подавлена необъятными русскими полями и необъятными русскими снегами, она утопает и растворяется в этой необъятности. Оформление своей души и оформление своего творчества затруднено было для русского человека. Гений формы - не русский гений, он с трудом совмещается с властью пространств над душой. И русские совсем почти не знают радости формы».(11) И как следствие: «Русская лень, беспечность, недостаток инициативы, слабо развитое чувство ответственности с этим связаны. Ширь русской земли и ширь русской души давили русскую энергию, открывая возможность движения в сторону экстенсивности. Эта ширь не требовала интенсивной энергии и интенсивной культуры». (12) Здесь же приводится обратный пример психологического взаимодействия иного народа со «своим» пространством: «Возьмем немца. Он чувствует себя со всех сторон сдавленным, как в мышеловке. Шири нет ни вокруг него, ни в нем самом. Он ищет спасения в своей собственной организованной энергии, в напряженной активности. Все должно быть у немца на месте, все распределено. Без самодисциплины и ответственности немец не может существовать. Всюду он видит границы и всюду ставит границы. Немец не может существовать в безграничности, ему чужда и противна славянская безбрежность».(13)