Спектакль "Лысая певица"

Собственно, премьера спектакля "Лысая певица" в  постановке приглашенного режиссера  Александра Огарева - событие скорее стратегическое, нежели эстетическое. Хотя и последних задач, конечно, тоже никто не отменял. Театр, в трудах и поисках пытающийся обрести новое лицо, просто обязан и экспериментировать, и оригинальничать. Поставь "Лысую певицу" где-нибудь в авангардном подвале, никто бы не удивился, но на улице Проходчиков, удаленной от всяческих культурных центров, со своеобразным контингентом публики - тут уж, конечно, риск. Который, как известно, благородное дело. Кстати, и новые черты театра постепенно вырисовываются. Здесь выдается по премьере в месяц, а зритель заметно омолаживается и прибывает числом. Да и качественная планка держится ровно, не поднимаясь до шедевров, но и не опускаясь до явных провалов.

Впрочем, насаждать на отечественных  сценах театр абсурда - занятие само по себе рискованное. Потому как на фоне реальных парадоксов, от политических до бытовых, все искания маститых драматургов-абсурдистов выглядят милой шалостью. Ну не удается нам постичь, за редкими исключениями, которых навскидку и не вспомнишь, философию и трагизм этого столь популярного на Западе сценического жанра. И чаще всего случается, что абсурдистские творения нетвердым шагом перекочевывают в нишу традиционного эмоционально-психологического театра. Как-то это нам ближе. И при всех честных попытках Александра Огарева подобрать ключ к хрестоматийной пьесе Эжена Ионеско этот крен все же случился и здесь. Но абсурд тем и парадоксален, что это, кажется, пошло спектаклю на пользу, окунув утомленного и замороченного зрителя в простое и понятное. Ионеско, быть может, оказался бы в претензии. Но его пьедестал не на нашей почве.

О пресловутой "лысой певице" в пьесе лишь единожды и походя упоминают. В спектакле Нового драматического театра она (Евгения Афанасьева), поставленная на ходули и облаченная в красное, является из сценического небытия, начиная и заканчивая представление. В отверстии широкополой шляпы смешно бликует розовая лысина. Зато голос отменный. И хотя в прологе она и выпевает некую абракадабру, зато в финале разражается арией "Каста Дива" (вот ведь еще парадокс: знаменитая ария Беллини ныне кочует из спектакля в спектакль). Иллюстрируя тем самым не менее расхожую мысль: слова теряют смысл, но музыка-то вечна.

В качестве сценографа на сей  раз привлекли модного и именитого  Юрия Харикова в сотрудничестве с  художницей по костюмам Анастасией Нефедовой. И с их помощью не на ухо зрителю  наступили (текст подается как бы фоном), но дали глазу разгуляться, не забыв о весьма востребованном жанре балагана-цирка-фантасмагории. Сцена красна, как улица в советский день седьмое ноября, даже транспарант нависает, на котором в финале можно сложить из двух половинок призыв: "No smoking". Персонажи смахивают на коверных, которых, правда, не двое, а целых шестеро. Лидер этого стиля, конечно, Брандмайор (Дмитрий Светус), клоун без прикрас. Смиты (Кирилл Болтаев и Ольга Малинина) одеты смешно, но с английским "акцентом". Мартены (Михаил Калиничев и Ольга Тенякова) - существа полуфантастические, веревочно-забинтованные. Служанка Мэри (Наталья Рычкова) форсит в бально-балетном прикиде.

Итак, зритель не столько  вслушивается в строго запрограммированную  эстетику бессмыслицы, сколько увлеченно  наблюдает за пластическими вариациями персонажей. Они смешны до гротеска, режиссер явно настаивает на жанре комедии с припиской "абсурда". Герои танцуют, забираются в ящики, сыплют белый песочек в красные ведерки, укладываются на пол, разминаются у балетного станка и совершают массу других забавных телодвижений. Выражения лиц каждого практически не меняются, словно находятся под маской. Ну не будешь же всерьез переживать смысловые галлюцинации. Впрочем, актеры явно увлечены новизной стилистических задач и существуют на сцене с явным удовольствием, переходящим в азарт. Последний мячиком летит в зрительный зал и ловится на лету.

Но тут наступает черед  нанести вышеназванный "психологический" удар. Ну беда ли, что Ионеско существовал  на другой территории, главное - сценически и эмоционально это оправдать. Получилось абсолютно "мимо жанра", но намеренный диссонанс почему-то тронул. Режиссер дал себе труд разглядеть в пьесе и третью влюбленную парочку, Мэри и Брандмайора. И когда последний вдоволь нажалуется на отсутствие пожаров в городе, самоотверженная служанка добровольно всходит на доморощенный костер, сооруженный из розовых колышущихся лепестков, и, декламируя: "Воспламенилось все!", воспламеняется сама. Остается страшненький, обгоревший трупик, который все с теми же милыми застывшими улыбками персонажи проносят по сцене, демонстрируя зрителям, и отправляют за кулисы. А несчастный Брандмайор - Светус вдруг начинает биться в запоздалой неконтролируемой истерике. И понимаешь прекрасно, что все это придумано и, более того, надуманно, но пусть оно будет. Здесь же все-таки не лаборатория, а зрелище для публики. А бронзовый Ионеско, надеюсь, стерпит удар ниже пояса.

Финал, правда, чрезмерно  затянулся, хотя текст пьесы кое-где  и сокращен. Но вырулить назад на вербальную дорожку оказалось трудновато. Спасибо, "лысая певица" пришла, запела и вновь настроила всех на легко-сентиментальный лад. Открытий, конечно, не случилось, но шампанского стоит выпить. Хотя бы за риск.