Родительство как социокультурный феномен

     1. Cемья и брак. Основные понятия 

     Социология  семьи — отрасль социологии, изучающая семью. В сферу исследований данной отрасли входит: изучение функционирования семьи как социального института и малой группы, структуры и функций семьи, брачно-семейные отношения, образцы семейного поведения, характерные для того или иного типа культуры, той или иной социальной группы.

     Семья — социальная система воспроизводства человека, основанная на кровном родстве, браке или объединяющая людей общностью быта, взаимной моральной ответственностью и взаимопомощью. В первобытной семье допускалась полная свобода полового общения внутри семьи, то есть между членами одного и того же рода (стадная групповая социология). Выделяют специфичные функции семьи, такие как супружество, родительство и родство.

     Брак  — это юридически оформленный и добровольный союз женщины и мужчины, направленный на создание семьи и порождающий взаимные права и обязанности. Брак основан на чувстве любви, дружбе и уважении нравственных принципов построения семьи.

     Брак  и семья на протяжении многих столетий являются неотъемлемыми элементами социальной структуры любого общества. Они считаются фундаментальными социальными институтами, обеспечивающими воспроизводство и устойчивость человеческого общества.

     К середине ХХ века в России, в большинстве  промышленно развитых европейских и североамериканских стран исторически сложился и стал наиболее распространенным тип нуклеарной семьи, основанной на моногамном браке, – это супруги, работающие вне дома, и их дети (зачастую один ребенок). Тип отношений между супругами в такой семье довольно демократичен, так же как и отношения между родителями и детьми.

     Для тех обществ, где нуклеарная семья является преобладающим типом семейной жизни, свойственны и определенные характеристики демографических процессов, а именно: сравнительно позднее вступление в брак, невысокая рождаемость, относительно частые разводы, а во второй половине ХХ века статистикой все чаще стало фиксироваться снижение числа официально регистрируемых браков и рост внебрачной рождаемости. В социальном плане в таких странах существует, как правило, хорошо развитая система помогающих семье институтов: детских учреждений, здравоохранения, обслуживающих предприятий.

     Такой тип семьи был не всегда; значительно  более длинную историю имеет многопоколенная семья с 3 – 4 детьми, с помогающими вести хозяйство родственниками. В такой семье, тип которой можно назвать традиционным, жена, как правило, была занята обслуживанием, ведением домашнего хозяйства; отношения между мужем и женой, между поколениями (детей, родителей и прародителей) были построены на строгом подчинении «старшему». Демографические же характеристики стран и обществ, где был (или остается и сейчас) преобладающим такой тип семьи, состояли в высокой рождаемости, практически отсутствии безбрачия и разводов. Уровень социально-экономического развития таких стран и обществ можно было бы охарактеризовать как аграрный, «традиционный».

     Таким образом, три компонента жизни общества проявляют относительную согласованность в процессе исторического развития: а) состояние семьи, особенности устройства семейной жизни, включая возможность выбора линии поведения в «личной жизни», б) демографическая ситуация, в) уровень социально-экономического развития. Конечно, не во всех странах и не одновременно происходили изменения этих компонентов. Но, зная характеристики для данного общества одного из них, можно с определенной уверенностью представить направление тенденций в двух других. И здесь не обсуждается вопрос о «первичности» какого-либо компонента; ясно, что они взаимосвязаны и взаимосвязь эта, по-видимому, объективна. Однако в истории общества это их взаимодействие проявлялось с огромным лагом – в несколько веков, во всяком случае, для европейской и российской истории. И сейчас еще между европейскими странами существует дифференциация по степени «согласованности» социально-экономического, демографического и брачно-семейного компонента развития. Но наличие многовековых лагов между технологическими, демографическими, семейными и сексуальными «революциями» можно понять, если знать, что поведение людей в сфере брака, секса, рождения детей всегда строго регламентировалось культурными нормами, религией, обычаями, традициями, по существу имевшими жесткий, запретительный характер (табу). Поскольку такие события, как вступление в брак, образование семьи, рождение потомства, базируются на биологическом различии мужчин и женщин, сексуальные отношения между ними, принципы воспитания подрастающего поколения всегда, начиная с первобытного общества, были предметом строгого социального контроля со стороны общины, церкви, государства, дабы не нарушилось воспроизводство человеческого рода. Так что ослабление запретов, изменение культурных норм, стереотипов поведения мужчин и женщин в сфере воспроизводства потомства – процесс очень длительный, он происходил на протяжении всей истории человечества, но стал особенно заметен в последние 200 – 300 лет и продолжается, и, возможно, ускоряется сейчас – в разных обществах по-разному.   
 
 
 
 
 
 
 

     2. Теоретические предпосылки для анализа гендерных

     аспектов  родительства 

     Биологический половой диморфизм изначально предназначен для физического воспроизводства, но в большинстве культур женская  функция биологического деторождения жестко привязывается и к социальному  воспроизводству, особенно к уходу  за детьми, а также к социальной конструкции «женского» в целом. Именно «материнские обязанности» выступают  основным аргументом дискриминации  женщин и разделения труда по признаку пола в публичной сфере, по инерции  распространяясь даже на женщин, не имеющих детей, или тех, которые  эти обязанности уже выполнили. С другой стороны, поскольку уход и воспитание детей предписывается женщинам, данная сфера деятельности не считается престижной. Не только в семье, но и на уровне других социальных институтов социализации детей, мужчины  в меньшей мере вовлечены в  уход за детьми и взаимодействие с  ними.

     Чем обосновывается разделение родительских ролей, каковы перспективы материнства  и отцовства в условиях трансформации  семьи?

     В классических социологических теориях  разделение материнской и отцовской  ролей, так же как и супружеских  обязанностей обосновывалось преимущественно  необходимостью разделения труда по полу. Родоначальник структурного функционализма Э. Дюркгейм считал, что, «супружеская солидарность» возникает на основе разделения труда между полами. В  те же периоды развития обществ, когда  «оба пола были слабо дифференцированы»  существовали «материнские» семьи, в которых «отношения между детьми и матерью очень определенны, но отношения между супругами  весьма слабы. Они могут быть прекращены, как только стороны захотят этого, или даже заключаются на определенное время». Надо полагать, что и отношения отцов с детьми также были неопределенны. По мере того, как «половой труд все более разделялся», отмечает автор, «две значительные функции психической жизни как бы диссоциировались, один из полов завладел эмоциональными функциями, а другой интеллектуальными». По мнению Дюркгейма, если разделение труда «регрессирует ниже известной точки - брачное сообщество исчезнет, уступив место лишь весьма эфемерным половым отношениям; если бы полы совсем не разделились, не возникло бы целой формы общественной жизни».

     Не  наблюдаем ли мы сегодня подтверждения  этой гипотезы? Если следовать логике автора, то кризис моногамного брака, сопровождающийся ростом материнских  семей и ослаблением отцовского участия, возможно, в значительной мере обусловлен универсализацией гендерных  ролей.

     По  мнению теоретиков эпохи индустриализации и распространения семей с  «комплиментарным» разделением ролей среди представителей среднего класса на Западе, например, Т. Парсонса и Р. Бейлса, содержание «функций» отцов и матерей различно. Первые должны создавать материальную базу для воспроизводства и социализации, матери же должны выполнять экспрессивные функции: создавать домашний комфорт, ухаживать за детьми, обеспечивать эмоциональную поддержку членов семьи. Но уже Р. Мертон подверг критике эту концепцию. Он предложил типологию "девиантного поведения" мужей и описал различные причины отклонения их поведения от предписанной роли добытчика и отца.

     Э. Фромм в известной книге «Искусство любить», написанной в 1956 г., обосновывает разницу в материнской и отцовской любви. По его мнению, материнская любовь безусловна, мать любит ребенка за то, что он есть. Такую любовь «не нужно заслуживать, тем более ее нельзя контролировать». Отцовская любовь – это обусловленная любовь. «Отец представляет собой другой полюс человеческого существования, где − мысли, вещи, созданные человеческими руками, закон и порядок, дисциплина, путешествия, приключения. Отец − это тот, кто учит ребенка, как узнавать дорогу в большой мир. С этой отцовской функцией тесно связана и другая, которую можно назвать социально-экономической». В отношении мальчиков это означает «передачу собственности лучшему из них, заслужившему отцовскую любовь». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     3. Родительство как социокультурный феномен 

     Вопрос  о природе родительских чувств и  отношений с точки зрения наивного обыденного сознания выглядит простым, самоочевидным: родители, во всяком случае мать, - главные и естественные воспитатели  ребенка; их поведение детерминируется  врожденным инстинктом, потребностью в продолжении рода, а отсутствие или неразвитость родительских чувств - не что иное, как нарушение или извращение этой универсальной биологической и социально-нравственной нормы.

     Однако  даже поверхностное обсуждение проблемы родительства сталкивается со множеством трудных вопросов. Является ли родительство биологическим, социокультурным или биосоциальным явлением и как взаимодействуют друг с другом его разноуровневые компоненты и детерминанты? В чем заключается и от чего зависит специфика отцовских и материнских функций? Каково место родителей в ряду других агентов социализации и как оно изменяется в зависимости от социальных условий, хозяйственной деятельности, структуры семьи и т. п.?

     Чтобы конкретно поставить эти вопросы, необходимо прежде всего уточнить предмет обсуждения. Имеем ли мы в виду безотчетные, спонтанные родительские чувства - любовь к детям, чадолюбие? Или специфические родительские ценности, социальные установки, более или менее осознанное отношение родителей к детям? Или социальные роли отца и матери? Или культурные символы отцовства и материнства, воплощенные в мифах, религии и т. п.? Или практику, стиль взамоотношений реальных родителей и детей в данном конкретном обществе?

     Родительская  забота о потомстве, безусловно, имеет  свои филогенетические предпосылки. Общий "паттерн", образец родительского  ухода, как и все прочие биологические  черты, генетически запрограммирован и варьирует от одного вида к другому. Наличие (или отсутствие) такого ухода, его характер и длительность различают  биологические виды друг от друга  столь же надежно, как анатомические  признаки. Очень важную роль в детерминации степени и содержания родительской заботы у данного вида родителей  играют экологические условия.

     Видовая "семейная" структура, с которой  связана дифференциация отцовских  и материнских функций, также  имеет экологические предпосылки. Например, переход от "полигамии", преобладающей у большинства видов, к "моногамии", т. е. устойчивому брачному союзу самца и самки хотя бы на срок выращивания одного выводка (у беспозвоночных на 10 тыс. "полигамных" видов приходится меньше одного "моногамного" вида, тогда как среди птиц сезонная "моногамия" существует приблизительно у 91% всех видов), обусловлен, по мнению Э. Уилсона3, специфическими условиями, когда одна самка без помощи самца не может вырастить потомство (скудость пищевых ресурсов, необходимость охраны территории от врагов, длительность периода, когда дети беспомощны и требуют постоянной материнской опеки, не оставляя самке времени и сил для других аспектов жизнеобеспечения, и т. п.). Там, где родительские обязанности выполняет исключительно самка, а "отцовства" не существует, отпадает и необходимость в длительном предварительном ухаживании и тем более в длительном брачном союзе.

     Степень и содержание родительского вклада тесно связаны с некоторыми другими  видовыми свойствами4.

     Но  как ни существенны филогенетические предпосылки родительства, биология не объясняет специфику родительского поведения, его мотивации и институционализации у человека. Сравнительно-исторические данные убедительно показывают, что современные житейские представления на сей счет вовсе не являются универсальными и родительская любовь, как мы ее сегодня понимаем, - продукт длительного и весьма противоречивого исторического развития.

     Как уже говорилось выше, на ранних стадиях  развития человеческого общества индивидуальное родительство вообще не институционализировалось, уход за детьми и их воспитание были делом всей родовой общины. В традиционных обществах Полинезии родительские функции и поныне, как правило, распределяются между широким кругом родственников, а детей поощряют считать себя принадлежащими к группе как целому. Исключительная индивидуальная привязанность между ребенком и его физическими родителями в таких условиях просто не может возникнуть и поддерживаться5.

     Что стимулировало людей рожать и  выращивать детей? В отечественной  науке этот вопрос интенсивнее всего  обсуждают демографы (А.И. Антонов, В.А. Борисов, А.Г. Вишневский, Л.Е. Дарский и другие), причем широкое распространение приобрела идея о наличии у человека специфической "потребности в родительстве", "в отцовстве", "в материнстве" или просто "потребности в детях".

     Но  каково содержание этой потребности? С  одной стороны, подчеркиваются рационально-экономические  соображения: дети были экономически полезны, так как сыновья становились  работниками, а дочери, кроме того, приносили выкуп (калым). "Дети были помощниками в производстве и  кормильцами в старости, верными  соратниками в защите и нападении, предметом гордости и элементом  престижа. Их брачные связи создавали  твердую опору в соседской  общине. Вообще, с какой бы стороны  мы ни рассматривали большую патриархальную семью, иметь много детей, и прежде всего сыновей, было гарантией прочности ее социальных позиций".

     С другой стороны, выдвигаются психологические  мотивы. "Потребность в детях  является социально-психологическим  свойством социализированного индивида, проявляющимся в том, что без  наличия детей и подобающего  их числа индивид испытывает затруднения как личность". "Дети нужны для удовлетворения одной, хотя и очень важной потребности - потребности иметь объект альтруистической заботы и опеки, потребности в ощущении собственной необходимости и полезности для любви и заботы".