Теория как высшая форма организации научного знания

     К. Поппер предложил другой критерий истинности научного утверждения – фальсификации. 
     Наука, по Попперу, - динамическая система, предполагающая непрерывное изменение и рост знания. Это положение детерминировало иную роль философии науки в научном познании: отныне задача философии сводилась не к обоснованию знания, как это было в неопозитивизме, а к объяснению его изменения на основе критического метода.[ 4, http://www.masters.donntu.edu.ua/2008/eltf/yakimenko/library/st1.htm ]

Поппер утверждал, что  научное отношение – это прежде всего критическое отношение. Испытание гипотезы на научность должно заключаться не в поиске подтверждающих фактов, а в попытках опровержения.[4, http://lib.rus.ec/b/204186/read] Фальсифицируемость, таким образом, приравнивается к эмпирической опровержимости. Из общих положений теории выводятся следствия, которые могут быть соотнесены с опытом. Затем эти следствия подвергаются проверке. Опровержение одного из следствий теории фальсифицирует всю систему. «Неверифицируемость, а Фальсифицируемость системы должна считаться критерием демаркации... От научной системы я требую, чтобы она имела такую логическую форму, которая делает возможным ее выделение в негативном смысле: для эмпирической научной системы должна существовать возможность быть опровергнутой опытом», - утверждал К. Поппер. По его мнению, науку следует понимать как систему гипотез, догадок и предвосхищений, которые используются до тех пор, пока выдерживают эмпирическую проверку.

Таким образом, К. Поппер предлагает анализировать науку на теоретическом уровне, как целостную систему, а не заниматься подтверждением отдельных высказываний. Любая теория, по его мнению, если она претендует на статус научной, должна в принципе опровергаться опытом. Если теория построена так, что она в принципе неопровержима, то ее нельзя считать научной. 

3. Проблемы границ  научного метода и научности

Достижения научного метода огромны и неоспоримы. С его  помощью человечество не без комфорта обустроилось на всей планете, поставило на себе на службу энергию воды, пара, электричества, атома, начало осваивать околоземное космическое пространство и т.п.

Если наука и дальше будет развиваться с таким  ускорением, какие удивительные перспективы ожидают человечество!

Сегодня общество смотрит  на науку куда более трезво. Оно  начинает постепенно осознавать, что  у научного подхода есть свои издержки, область действия и границы применимости. В методологии науки вопрос о границах научного метода дебатируется, по крайней мере, со времён И. Канта. То, что развитие науки непрерывно наталкивается на всевозможные преграды и границы, – естественно. На то и разрабатываются научные методы, чтобы их преодолевать. Но, к сожалению, некоторые из этих границ пришлось признать фундаментальными. Преодолеть их, вероятно, не удастся никогда.

Одну из таких границ очерчивает наш опыт (во всех возможных формах). А опыт наш, хотя и велик, но неизбежно ограничен. Хотя бы временем существования человечества. Десятки тысяч лет общественно-исторической практики – это, конечно, немало, но что это по сравнению с вечностью? И можно ли закономерности, подтверждаемые лишь ограниченным человеческим опытом, распространять на всю безграничную Вселенную? Распространять-то, конечно, можно, только вот истинность конечных выводов в приложении к тому, что находится за пределами опыта, всегда останется не более чем вероятностной.

Другой пограничный барьер на пути к всемогуществу науки  возвела природа человека. Загвоздка оказалась в том, что человек – существо макромира (т.е. мира предметов, сопоставимых по своим размерам с человеком). И средства, используемые учёными в научном поиске – приборы, язык описания и пр., – того же масштаба. Когда же человек со своими макроприборами макропредставлениями о реальности начинает штурмовать микро – или мегамир, то неизбежно возникают нестыковки. Наши макропредставления не подходят к этим мирам, никаких прямых аналогов привычным нам вещам там нет, и поэтому сформировать макрообраз, полностью адекватный микромиру невозможно.

Другую пограничную полосу наука соорудила себе сама. Мы привыкли к выражениям типа: «наука расширяет  горизонты». Это, конечно, верно. Но не менее верно и обратное утверждение: наука не только расширяет, но и значительно сужает горизонты человеческого воображения. Любая теория, разрешающая одни явления, как правило, запрещает другие.

     И наконец, ещё одно значимое ограничение потенциала научного метода связано с его инструментальной по сути природой. Научный метод – инструмент в руках человека, обладающего свободой воли. Он может подсказать человеку, как добиться того или иного результата, но он ничего не может сказать о том, что надо человеку делать. Человечество за последние два века настолько укрепилось в своём доверии к науке, что стало ожидать от нее рекомендаций практически на все случаи жизни. Наука может существенно поднять комфортность существования человека, избавить от голода, многих болезней и даже клонировать его почти готова. Она знает или будет знать, как это сделать. А вот во имя чего всё это надо делать, что в конечном счёте хочет человек утвердить на Земле – эти вопросы вне компетенции науки. Наука – это рассказ о том, что в этом мире есть и что в принципе может быть. О том же, что «должно быть» в социальном, конечно, мире – она молчит. Это уже предмет выбора человека, который он должен сделать сам. «Научных рекомендаций» здесь быть не может. [5, с. 56]

Вывод:

Итак, наука, научный метод, безусловно, полезны и необходимы, но, к сожалению, не всемогущи. Точные границы научного метода пока ещё  размыты, неопределенны. Но то, что они есть, – несомненно. Это не трагедия и не повод лишать науку доверия. Это всего лишь признание факта, что реальный мир гораздо богаче и сложнее, чем его образ, создаваемый наукой. 

Список используемой литературы:

1. Концепции современного естествознания: Учебник для вузов/ Под ред. проф. В.Н. Лавриненко, проф. В.П. Ратникова. – М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 1997.
2. Т.Ф. Шубина. Лекции по дисциплине «Концепции современного естествознания».
3. Перелыгина О., Сказка – ложь, журнал «Машины и механизмы», 2009 г., №11, с. 26.
4. Ресурсы интернета.
5. «Концепции современного естествознания», В.Н. Лавриненко, В.П. Ратников. Москва 2002 г.