Ятрофизическое и ятрохимическое направление в медицине

     Великого  врача с полным основанием считают одним из основоположником фармацевтического анализа . 
 

     1.2 Опыты Ван Гельмонта 

     Голландский естествоиспытатель, врач Ян Баптист  ван Гельмонт родился в Брюсселе. В юности он изучал богословие, а  затем обратился к медицине. В  Лувене он получил теологическое и медицинское образование. Будучи в начале своей медицинской практики противником школы Парацельса, Гельмонт вскоре убеждается в преимуществах ятрохимии и примыкает к ней. Жизнь и характер этого человека прямо противоположны всему тому, что мы знаем об основателе ятрохимии – Парацельсе. Гельмонт получил основательное образование, но отказался от степени магистра, не придавая значения всякого рода отличиям. В противоположность беспутному пьянице Парацельсу Гельмонт – человек строго умеренного образа жизни.

     Некоторое время он занимался врачебной  практикой и много путешествовал, но затем вернулся на родину, поселился  в деревне и стал заниматься исключительно  наукой.

     В своей работе Гельмонт, будучи горячим сторонником основной идеи ятрохимии – применения химических препаратов, отказывается от крайних взглядов Парацельса и его наиболее рискованных средств. В области химии Гельмонт проводит интересные исследования и высказывает некоторые положения, далеко опережающие его время.

     Гельмонт  в своих взглядах на строение материи  делает шаг, на который не отваживался  Парацельс. Он отрицает не только четыре элемента Аристотеля, но и три начала Парацельса. Сторонник эксперимента, он не может удовлетвориться приведением всего многообразия веществ живой и мертвой природы к трем воображаемым началам и полагает, что в состав всех веществ входят не предполагаемые носители определенных свойств, а реальные вещества. Этим утверждением Гельмонт положил начало учению о химических элементах.

     Однако  все это не помешало ему уверовать  в «философский камень» после  того, как какой-то неизвестный алхимик  произвел при нем «превращение»  ртути в золото.

     Весьма  примечателен опыт Ван Гельмонта  с серебром: точно взвешенное количество серебра было растворено в крепкой водке (азотной кислоте), раствор выпарен, остаток прокалён и сплавлен. Вес полученного серебра оказался в точности равным исходному. "Серебро не теряет своей сущности оттого, что было растворено в крепкой водке, хотя оно исчезло с глаз и сделалось совсем прозрачным" – писал Ван Гельмонт. Этот опыт интересен и как один из первых примеров количественного исследования явления.

     Ван Гельмонт впервые провёл экспериментальные  исследования процесса питания растений, которые стали основой для т. н. водной теории питания растений. Вырастив ветку ивы в бочке он установил, что почти 40-кратное увеличение её в весе за 5 лет не сопровождалось сколько-нибудь значительным уменьшением веса земли. Несмотря на ошибочность, эта теория, рассматривавшая жизнь растений как процесс, происходящий только под влиянием материальных сил, нанесла удар религиозно-идеалистическому мировоззрению.

     Ван Гельмонт одним из первых стал использовать нитрат серебра (ляпис) для прижигания ран, воспалений и бородавок. Он полагал, что в пищеварении решающую роль играет кислота желудочного сока, и поэтому предлагал лечить щелочами болезни, вызываемые избытком кислот в желудке. Ввёл в химию термин «газ», произведенного им от греческого слова chaos– хаос, что дает некоторое указание на существование у Гельмонта представления о хаотическом движении частиц[2]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2. Возникновение ятрофизики

     Передовые врачи уже в начале 17 в.. стремились использовать в интересах медицины достижения бурно развивающейся физики. Последователь Г. Галилея С. Санторио (1561-1636), к-рому вместе с его учителем принадлежит честь изобретения ртутного термометра, а также прибора для измерения пульса (сфигмометра), первый применил экспериментально-механические и математические методы в медицине. Он создал направление, приверженцы которого объясняли все процессы жизнедеятельности на основе законов физики (ятрофизика).[5] Cогласно учению римского врача Дж. Бальиви (1668—1707), видного представителя Ятрофизики, рука действует как рычаг, грудная клетка подобна кузнечным мехам, сердце — насосу, а железы — ситам. Ятрофизики обогатили медицину многими достоверными сведениями относительно различных функций организма, предложили (С. Санторио и др.) ряд приборов для их измерения. Идеи Ятрофизики развивали Дж. А. Борелли, основоположники научной анатомии (А. Везалий) и физиологии (У. Гарвей); Р. Декарт в трактате "Описание человеческого тела..." (1648) уподоблял жизнь организма действию часов и других механизмов. Свидетельство значения Ятрофизики дано Б. Рамаццини. "В наш век вся медицина, можно сказать, сведена к механике" (1700). [3]

     В целом ятрофизическое направление сыграло положительную роль в развитии медицины. Представители ятромеханики выполнили ряд ценных исследований, из к-рых наибольшее значение имели работы, относящиеся к экспериментальному изучению различных движений тела и установлению нек-рых гидростатических закономерностей. Важнейшей их заслугой является внедрение в физиологию и медицину экспериментального подхода, измерений и измерительных приборов. Однако только в 19-20 вв. было определено место механических исследований в биологии и медицине, появилась биомеханика, изучающая механические свойства живых тканей, органов и организма в целом, ставшая важным разделом биофизики и физиологии и одной из теоретических основ физической культуры, травматологии и ортопедии.  
Другой формой использования достижений физики в биологии и медицине стало микроскопирование. Первый микроскоп был сконструирован в Голландии братьями Янсенами в 1590 г. В 1665 г. Р. Гук (1635-1703) сконструировал новый микроскоп, позволивший ему увидеть растительную клетку; он впервые ввел понятие о клетке. А. Левенгук (1632-1723) с помощью самодельных линз впервые обнаружил и зарисовал сперматозоиды, различных простейших, детали строения костной ткани. Научное и систематическое применение микроскопии в биологии и медицине связано с именами М. Мальпиги (1628-1694), Р. Граафа (1641-1673) и др. Внедрение и совершенствование микроскопии сыграло определяющую роль в возникновении и развитии микроскопической анатомии, патологической анатомии, эмбриологии, бактериологии.

     К конце 18 в., в связи с развитием химии, биологии и других естественных наук, выявилась односторонность Ятрофизики и она утеряла прежнее исключительное влияние. [5] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2.1 Санторио – основоположник  ятрофизики

     Санторио (Santorio) Санторио (латинизир. Санкториус; Sanctorius) (29.3.1561 — 22.2.1636, Венеция), итальянский врач, анатом и физиолог, видный представитель ятрофизики. Профессор Падуанского университета; как практический врач работал в Польше, Венгрии, Хорватии. Основные исследования по обмену веществ у человека. Особое внимание уделял изучению дыхания и так называемого «невидимого испарения» с поверхности кожи. В опытах на себе стремился установить и дать в количественных показателях выражение всех физиологических процессов в организме. Изобрёл ряд измерительных приборов (для измерения силы пульсации артерий, весы для систематического наблюдения за изменением веса человека в различных условиях и др.); совместно с Г. Галилеем сконструировал (1626) первый ртутный термометр. Свои исследования обобщил в книге «De statica medicina» (1614)[1].

     3. Ятрохимия и ятрофизика  в действии

     Парацельс, внедряя химию в медицину, следовал глубокому интересу к царству  минералов (ведь он был врачом на рудниках), а также и духу времени, так  как в XVI веке врачи обратились к ятронаукам.

     Эта наука о весьма древнем стремлении врачей для всего, что относится к медицине, находить объяснение, теорию, систему. Ятромеханику, которая тогда получила развитие, следует разделить на три части — на ятроматематику, ятрофизикy и ятрохимию, причем ятроматематическая часть занимала особое место [4].

     Общим для них всех является стремление создать пригодную систему. Ятроматематика при этом самая древняя из них, но она не научна, хотя существует и  в наши дни, так как ее следует  отождествлять с астрологией. Напротив, ятрохимия и ятрофизика всегда основывались на науке и поэтому относятся к другой области. Ятроматематика исходила из представления, что все происходящее во вселенной должно оказывать влияние также и на жителей земли, т. е. на каждого человека, и что движения в макрокосмосе определяют судьбу микрокосмоса, т. е. каждого человека. Сюда относился весь жизненный путь человека (также и его болезни), и если кто-нибудь вступал в борьбу с этой верой, то астрология находила сторонников и покровителей в лице императоров, пап, полководцев, могущественных и рядовых людей.

     Развитие  ятроматематики выразилось в том, что  между макро- и микроорганизмом  устанавливались параллелизмы, или  аналогии, причем знаки зодиака отождествлялись  с частями тела, например, овен —  с головой, сердце как источник теплоты — с солнцем и т. д.

     Далее, так как врачи наблюдали ритм больших небесных тел, а с другой стороны — ритм человеческого  организма, то для ятроастрологов было бесспорным, что определенные вмешательства, например кровопускание, дозволены  только при определенном расположении небесных светил и что от него же зависит время сбора лечебных трав. Также и прием лекарств, в том числе и слабительных, этих важнейших лекарств всех времен, был приведен в соответствии с правилами, предписанными астрологией. В те времена врач должен был быть также и астрологом; таково было требование времени. Перед назначением лечебных ванн тоже требовалось сначала запросить звезды, так как лечение, проведенное при неблагоприятном положении светил, могло нанести вред, например, повлечь за собой бесплодие или отставание в росте [8].

     С древних времен большое значение придавалось луне, ритм которой уже  очень давно послужил основанием для ятроматематических выводов. Понятие  критических дней возникло тоже в  древности; его можно найти уже у Галена, и оно снова появилось в средние века, когда астрологи и ятроматематики снова привлекли к себе очень большой интерес. Учение о четырех соках, соответствующее учению о четырех темпераментах, ятроастрология привела в соответствие с движением планет, и это объяснило поведение людей того или иного темперамента.

     Продолжая цепь этих мыслей, врачи связали  появление болезней, особенно эпидемии, с небесными светилами. Так, Павел  из Миддельбурга, врач, астролог и богослов, в 1484 г., основываясь на особенном положении Юпитера, Марса и Сатурна в созвездии Скорпиона, заранее предсказал вспышку инфекционной половой болезни, которая должна была из Франции перейти в Германию. Пророчество это он обосновал астрологически. Упомянутое выше астрологическое предсказание насчет сифилиса можно найти и у других авторов: у Иоганна Мюллера из Кенигсберга и у Пауля Альмана.

     Совсем  иным было положение ятрохимии: она  была построена на мало-мальски научной  основе или на опыте. Ведь Парацельс, основатель ятрохимии, был врачом, руководствовавшимся своими наблюдениями. Само собой разумеется, что химические вещества, особенно минералы, применялись с лечебной целью уже задолго до Парацельса. Ведь люди с ними сталкивались в природе, и больной человек путем наблюдения, случайно или умозрительно находил также и в царстве минералов вещества, казавшиеся ему пригодными как лекарства, причем косметические соображения, возможно, преобладали над лечебными [2]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Заключение 

     Развитие  всех средневековых наук происходило  под сильнейшим и мертвящим воздействием бесплодной схоластической философии, не признававшей опытного исследования природы, довольствовавшейся комментированием старых авторов и решавшей различные вопросы с точки зрения соответствия мнению обязательных авторитетов (отцы церкви и главным образом Аристотель). Даже в начале XVII в. один из начальников иезуитского ордена, которому некий монах хотел показать в зрительную трубу недавно открытые солнечные пятна, отказался от этого, заявив: «Напрасно, сын мой, я дважды прочел всего Аристотеля и не нашел ничего подобного. Пятен нет. Они проистекают от недостатка твоих стекол или твоих глаз».