Психологические проблемы стариков

Мы поинтересовались, чем из перечисленного россияне хотели бы заниматься чаще. Люди в возрасте от 55 до 59 лет хотят в первую очередь ездить в путешествия и ходить в лес, на рыбалку (по 21%), отдыхать, спать (16%) и заниматься с детьми, внуками (15%). А вот у респондентов более старшего возраста на первый план выходят иные приоритеты — они хотели бы больше времени уделять своему здоровью (24% в группе от 60 до 70 лет и 26% в группе старше 70 лет), отдыхать и спать (14% и 15% соответственно), путешествовать и работать на даче (14% и 13% в группе 60–69 лет). Люди старше 70 лет чаще прочих говорят, что уже ничем из перечисленного заниматься бы не хотели (12%).

В целом же, судя по приведенным данным, отчетливо  выявляются две группы стариков —  «деятельная» (от 55 до 60 лет) и «пассивная» (от 60 лет). Для первой характерно стремление к большим физическим и интеллектуальным нагрузкам, большая потребность в активном отдыхе (которая, похоже, не удовлетворена в их сегодняшней жизни), для второй — снижение активности практически во всех сферах, кроме поддержания домашнего хозяйства и заботы о собственном здоровье, уменьшение потребностей. Очевидно, что это различие обусловлено в наибольшей степени возрастными физиологическими изменениями.

Еще один индикатор, определяющий наступление старости, — это сужение круга общения. Сегодня и среди обычных людей, и среди специалистов весьма распространено мнение о том, что в пожилом возрасте люди страдают от нехватки общения и что это обусловлено, с одной стороны, сокращением социальных связей, а с другой — ростом потребности в общении, поскольку в старости у людей появляется много свободного времени. Результаты опроса показывают, что лишь часть этих представлений верна. Так, после ухода на пенсию круг общения действительно сужается, о чем упоминает большинство опрошенных — 61% (при этом 29% опрошенных полагают, что он остался прежним, а 3% говорят даже о его расширении)[10]. Кроме того, начиная с 55 лет респонденты заметно чаще говорят о наличии, нежели об отсутствии, свободного времени, причем процент таких ответов увеличивается по мере увеличения возраста опрошенных. Однако на дефицит общения люди старшего поколения жалуются хотя и чуть чаще, чем представители других возрастных групп, но различия между ними не столь драматичны, как можно было бы ожидать[11]:

Как видно из приводимых данных, дефицит общения  наиболее остро ощущается в возрасте 55–59 лет — возможно, это связано с тем, что к тому времени выросшие дети уходят из семьи; а также именно в этом возрасте выходят на пенсию женщины, для которых, как правило, общение на работе составляет заметную часть повседневной жизни. Чуть острее проблема дефицита общения стоит у респондентов старше 70 лет, причем об этом говорят преимущественно женщины — ведь они в эти годы часто оказываются без мужей (по нашим данным, лишь у 17% женщин этого возраста есть муж, а вот среди мужчин старше 70 лет жена есть только у каждого второго).

Чем же объяснить, что с возрастом и даже с  выходом на пенсию, когда круг социальных контактов сужается, люди тем не менее не так страдают от дефицита общения? Скорее всего тем, что по самоощущению представителей старшего возраста их потребность в общении отнюдь не возрастает, а, как считают многие, даже сокращается (лишь люди относительно молодые уверены, что с возрастом такая потребность должна расти).

Судя по нашим  данным, большая часть респондентов старше 60 лет предпочитает общаться с людьми своего возраста — отчасти  это объясняет, почему старшее поколение  не испытывает особого дефицита в  общении. А вот представители  возрастной группы от 55 до 60 лет больше всего ценят разнообразие в общении.

[12]

Наконец, еще  одно объяснение того, что с возрастом россияне не испытывают острого дефицита в общении: людям старшего возраста вполне хватает ближнего круга, т. е. общения с близкими родственниками, поэтому возрастное сужение социальных контактов не воспринимается слишком драматично. Кстати, по приводимым ниже данным, большей части опрошенных нами лиц пожилого возраста контактов с близкими родственниками просто не избежать, поскольку большинство проживает с ними совместно; совсем одинокие люди относительно часто встречаются лишь в группе старше 70 лет.

Еще одним индикатором  старения становятся физиологические  процессы обветшания организма, дряхление  и т. п. Приведем данные об оценке респондентами  различных возрастных групп своего здоровья[13].

Как видно из приводимых данных, хорошим свое здоровье относительно часто признают лишь молодые респонденты; начиная с 50-летнего возраста резко возрастает доля негативных оценок своего самочувствия, а после 60 лет о плохом самочувствии и наличии хронических заболеваний говорит уже большинство опрошенных; причем женщины начинают жаловаться на болезни начиная с 60 лет, а мужчины — начиная с 70 лет. В целом же именно возраст от 60 лет можно соотнести с физиологическими проявлениями старения.

Наконец, рассмотрим особенности старения в нашем  обществе еще под одним углом зрения: какими эмоциями окрашена жизнь россиян различных возрастов?

Судя по ответам  респондентов на вопрос о том, какие  чувства и эмоции определяли их настроение в последние недели, только у молодых  людей (в возрасте до 35 лет) преобладающими оказались положительные эмоции, тогда как отрицательные среди этой части общества встречаются реже всего. А вот в возрастных группах начиная от 50 лет отрицательные эмоции не только преобладают, но частота их упоминаний идет по нарастающей. Чем старше россияне, тем чаще их настроение определяется усталостью, беспокойством или тревогой, беспомощностью, печалью, страхом; тем реже они надеются на лучшее, испытывают радость, удовлетворение, счастье, любовь, тем меньше у них интереса к жизни, спокойствия, решимости.

Вопрос: «Скажите, пожалуйста, какие чувства, эмоции определяли Ваше настроение в течение последних  двух-трех недель?» (Карточка. Не более  пяти ответов)[14]

В то же время  эмоциональные состояния внутри разных групп пожилых людей отличаются друг от друга. Так, респонденты в возрасте 55–59 лет чаще прочих испытывают усталость, беспокойство и раздражение, а более старшие — чувство печали и беспомощности. Причем самые старшие из опрошенных (от 70 лет) заметно реже остальных отмечают какие-либо положительные эмоции в своей жизни. Таким образом, старению в сегодняшнем российском обществе сопутствует достаточно мрачное эмоциональное состояние. И надо отметить, что в эмоциональном модусе российских стариков практически отсутствуют позитивные состояния, традиционно атрибутируемые старости: спокойствие, умиротворенность, удовлетворение. Впрочем, не столь ярко выражено и характерное для «заката жизни» чувство страха. Судя по всему, описанный выше набор эмоций, определяющий настроение пожилых россиян, во многом характеризуется не столько экзистенциальными особенностями их возраста, сколько социальными условиями, в которых им приходится жить. Беспомощность, беспокойство, тревога связаны главным образом не с ощущением приближения смерти, а с вопросами о том, как прожить на маленькую пенсию, с плохим здоровьем, с некачественным или недоступным медицинским обслуживанием и т. п.

В целом же, как  показано выше, процесс старения в  сегодняшней России протекает в  условиях размывания жестких возрастных оппозиций: «культ молодости», активно транслируемый в последние 10–15 лет через рекламу и медийные средства, наряду с большей — в результате политико-экономических реформ последних десятилетий — востребованностью молодежи (не отягченной «советским» опытом) в профессиональной, социокультурной, экономической сфере, привел к тому, что нынешнее общество четко делится на две социальные группы — молодых и «остальных». Причем различия внутри последней группы определяются не характером занятий и образа жизни, а лишь степенью активности (что во многом обусловлено физиологическими процессами). В то же время это пока не приводит к характерному для западных постиндустриальных обществ «продлению молодости» как определенному стилю жизни. Сегодняшние российские старики вовсе не молодятся, более того: люди среднего возраста становятся куда больше похожими на старых, чем на молодых. Впрочем, не исключено, что в условиях нашей страны, где традиционалистская система ценностей еще до сих пор структурирует социокультурное пространство и повседневные практики, исчезновение четкой границы между людьми старшего и среднего возраста вполне может оказаться лишь временным феноменом, обусловленным социально-политическими трансформациями и распространяющимся лишь на «потерянные» старшее и среднее поколение.