Медицина в западной европе в период позднего средневековья-эпоху возраждения

      В XIV—XV вв. в общественной и  культурной жизни Западной Европы, и прежде всего Италии, произошли  большие перемены. В недрах феодализма  формировались новые рыночные, или  буржуазные, отношения. Более прогрессивные формы хозяйственного и общественного развития требовали постоянного притока знаний, и ученые обратились к исследованию природы. В противовес схоластическому мировоззрению с его опорой на авторитеты стал утверждаться опытный метод в науке. Предпочтение отдавалось наблюдению и точному счету. Царицей наук стала математика, и смежные с ней области знания.

Цель: изучить медицину в западной Европе в период позднего Средневековья - эпоху возрождения(XV-XVII вв.)

2.Становление анатомии как науки

     В эпоху Возрождения основными чертами естествознания стали: утверждение опытного метода в науке, развитие математики и механики, метафизическое мышление, которое явилось шагом вперед по сравнению со схоластическим мышлением классического средневековья.

     Все эти черты ярко проявились в период становления анатомии как науки.         Одним из ее основоположников был гениальный итальянский художник и ученый Леонардо да Винчи (Leonardo da Vinci, 1452—1519).. Ему принадлежат ценные технические изобретения в области военно-инженерного дела и гидротехники; своими открытиями он обогатил физику, геометрию, механику, астрономию, геологию, ботанику, анатомию. Утверждая опытный метод в науке, Леонардо да Винчи одним из первых в Европе стал вскрывать человеческие трупы и систематически изучать их строение, внедряя новые методы исследования (промывание органов проточной водой, инъецирование воском желудочков мозга и сосудов,   распилы   костей   и матки.

     Работы Леонардо да Винчи на полвека опередили исследования основоположника современной научной анатомии Андреаса Везалия, но остались неизвестными современникам. После его смерти все рукописи объемом около семи тысяч листов унаследовал его ученик, друг и компаньон Франческо Мельци, который систематизировал только то, что имело отношение к искусству. Остальное различными путями попало в частные коллекции и библиотеки Италии и других стран Западной Европы и долгое время не публиковалось.

     Инквизиция в Европе существовала с конца XIII в. до начала XIX в. Число ее жертв (по архивам «священного трибунала») исчислялось сотнями тысяч, среди них — десятки тысяч женщин, признанных инквизиторами «ведьмами». В средние века «звание ученого,— писал А. И. Герцен,— скорее вело на костер, нежели в Академию. И они шли, вдохновленные истиной».

К великому сожалению, в системе инквизиции важное место занимали и врачи. Врач-инквизитор по существу был помощником палача. От его «искусства» пытать подсудимого  зависели результаты следствия. Одновременно он следил за тем, чтобы обвиняемый не скончался до суда. После пыток  врачи залечивали раны — ведь еретика  надлежало возводить на костер невредимым. Здесь нельзя не привести слова выдающегося  врача' эпохи . Возрождения Парацельса: «Врач не смеет быть ни мучителем, ни палачом, ни слугой палача».

     После Сервета исследования движения крови неустанно продолжались. Р. Коломбо изучил движение крови в легких и описал свои наблюдения в труде «Об анатомии в 15 книгах» («De re anatomica libri XV», 1559). Иероним Фабриций (Fabricius, Hiero-nymus, 1533—1619)—ученик Фалло-пия и учитель Гарвея,— описал и первым продемонстрировал (1603) венозные клапаны, доказав тем самым одностороннее движение крови  по венам — только в направлении к сердцу.

     Анатомические исследования в эпоху Возрождения не ограничивались только изучением кровообращения и затронули многие системы организма'. Так, Бартоломей Евстахий (Eustachio, Bartolomeo, 1510—1574) в 1563 г. впервые дал подробное описание органа слуха у человека, включая слуховую трубу, названную его именем, а Габриэль Фаллопий (Fallopio, Gab-riele, 1523—1562) изучал строение репродуктивных органов, развитие человеческого зародыша и его сосудистой системы, впервые описал строение и функции маточных (фаллопиевых) труб.

Таким образом, усилиями многих ученых —  титанов эпохи Возрождения —  был заложен фундамент научной  анатомии. На ее основе получили свое развитие физиология, терапия, хирургия.

3.Становление физиологии как науки

     Рождение физиологии как науки связано с именем выдающегося английского врача, физиолога и эмбриолога Уильяма Гарвея. (Harvey, Wilii-am, 1578—1657) (рис. 90), которому принадлежит заслуга создания стройной теории кровообращения.

     В возрасте 2Г года У. Гарвей окончил Кембриджский университет. В 24 года в Падуе стал доктором медицины. Вернувшись на родину, Гарвей стал профессором кафедры анатомии, физиологии и хирургии в Лондоне,

Основываясь на достижениях своих предшественников — Галена, Веза-лия, Коломбо, Фабриция — Гарвей математически рассчитал  и экспериментально обосновал теорию кровообращения, согласно которой кровь  возвращается к сердцу по малому, и  большому кругам. В связи с тем, что при жизни Гарвея в физиологии еще не применяли микроскопа, он не мог увидеть капилляров,— их открыл Мар-челло Мальпиги (Malpighi, Marcello, 1628—1694) через четыре года после смерти Гарвея. По мнению Гарвея, кровь переходила из. артерий в вены . по анастомозам  и через поры тканей.

     После многолетней проверки в эксперименте У. Гарвей изложил свою теорию в фундаментальном сочинении «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» («Exercitatio anatomica de motu cor-dis et sangvinis in animalibus», 1628) и сразу же подвергся ожесточенным нападкам со стороны церкви и многих ученых. Первым теорию Гарвея признал Р. Декарт, затем Г. Галилей, С. Санторио, А. Борелли. И. П. Павлов определил ее как не только «редкой ценности плод его ума,, но и подвиг его смелости и самоотвержения».

     Большое влияние на развитие естествознания (и физиологии в частности) оказала деятельность выдающегося английского философа Френсиса Бэкона (Bacon, Francis, 1561—1626). Не будучи врачом, Бэкон во многом определил пути дальнейшего развития медицины. В своем труде «О достоинстве и усовершенствовании наук» он сформулировал три основные задачи медицины: «первая состоит в сохранении здоровья, вторая — в излечении' болезней, третья — в продолжении жизни». Занимаясь экспериментальными работами в области физиологии, Бэкон поставил перед медициной несколько конкретных вопросов: об изучении анатомии не только здорового, но и больного организма, о введении обезболивания, об использовании при лечении болезней природных факторов и развитии бальнеологии. Решение этих и многих других задач, выдвинутых Ф. Бэконом, потребовало столетий.

Современник Френсиса Бэкона выдающийся французский  ученый Рене Декарт (Descartes, Rene, 1596—1650) в  простейшем виде разработал схему рефлекторной дуги.

     Все нервы он разделил на центростремительные, по которым сигналы поступают в мозг, и центробежные, по которым из мозга сигналы движутся к органам. Декарт считал, что жизненные действия имеют рефлекторную природу и подчиняются механическим законам.

     Р. Декарт явился типичным представителем я т р о ф и з и к и — направления в естествознании и медицине, которое рассматривало живую природу с позиций физики. По сравнению со средневековой схоластикой метафизическое мышление XVII в. было явлением прогрессивным, и механистические взгляды Декарта оказали положительное влияние на дальнейшее развитие философии и естествознания в эпоху нового времени. Однако наряду с материалистическим пониманием мира Декарт в ряде вопросов толковал явления идеалистически. Так, он считал, что мышление является способностью души, а не тела.

4.Развитие хирургии

     Как уже отмечалось, в средние века в Западной Европе существовало разграничение между врачами (или докторами), которые получали медицинское образование в университетах .и занимались только лечением внутренних болезней, и хирургами, которые научного образования не имели, врачами не считались и в сословие врачей не допускались. Согласно цеховой организации средневекового города, хирурги считались ремесленниками и объединялись в свои профессиональные корпорации. Так, например, в Париже, где антагонизм между врачами и хирургами выразился наиболее ярко, хирурги объединились в «Братство св. Косьмы», в то время как врачи входили в медицинскую корпорацию при Парижском университете и очень ревностно оберегали свои права и интересы.

Между воачами и хирургами шла неустанная борьба. Врачи представляли официальную  медицину того времени, которая все  еще продолжала следовать слепому  заучиванию текстов и за словесными диспутами была еще далека от клинических  наблюдений и понимания процессов, происходящих в здоровом или больном  организме.

     Ремесленники-хирурги, напротив, имели богатый практический опыт. Их профессия требовала конкретных знаний и энергичных действий при лечении переломов и вывихов, извлечении инородных тел или лечении раненых на полях сражений во время многочисленных войн и крестовых походов.

Среди хирургов существовала профессиональная градация. Более высокое положение  занимали так называемые" «длиннополые»  хирурги, которые отличались своей  длинной одеждой. Они имели право  выполнять наиболее сложные операции, например камнесечение или грыжесечение. Хирурги второй категории («короткополые») были в основном цирюльниками и занимались «малой» хирургией: кровопусканием (рис. 97), удалением зубов и т. п.

     Самое низкое положение занимали представители третьей категории хирургов — банщики, которые выполняли простейшие    манипуляции,    например снятие мозолей. Между различными категориями хирургов также велась постоянная борьба.

     Официальная медицина упорно сопротивлялась признанию равноправия хирургов: им запрещалось переступать границы своего ремесла, выполнять врачебные манипуляции и выписывать рецепты. В университеты хирурги не допускались.

Обучение  хирургии происходило внутри цеха (корпорации) сначала на принципах ученичества. Затем стали открываться хирургические  школы. Репутация их росла, и в 1731 г. (уже в период новой истории) в Париже, несмотря на отчаянное  сопротивление медицинского факультета Парижского университета, решением короля была открыта первая хирургическая  академия. В 1743 г. она была приравнена к медицинскому факультету. В конце XVIII в., когда в результате французской  буржуазной революции был закрыт реакционный Парижский университет, . именно хирургические школы стали  той основой, на которой создавались  высшие медицинские школы нового типа.

     Так завершилась в Западной Европе многовековая борьба между схоластической медициной и новаторской хирургией, выросшей из практического опыта. (Заметим, что медицина народов Востока и античная медицина не знали подобного разделения.) 

     Хирургия Западной Европы не имела научных методов обезболивания до середины XIX в., все операции в средние века причиняли жесточайшие мучения пациентам (рис. 98). Не было еще и правильных представлений о раневой инфекции и методах обеззараживания ран. Поэтому большинство операций в средневековой Европе (до 90%) заканчивалось гибелью больного в результате сепсиса.

     С появлением огнестрельного оружия в Европе в XIV в. характер ранений сильно изменился: увеличилась открытая раневая поверхность (особенно при артиллерийских ранениях), усилилось нагноение ран, участились общие осложнения. Все это стали связывать с проникновением в организм раненого «порохового яда». Об этом писал итальянский хирург Иоханнес де Виго (Vigo, Johannes de, 1450—1545) в своей книге «Искусство хирургии» («Arte Chirurgica», 1514), которая выдержала более 50 изданий «а различных языках мира. Де-Виго полагал, что наилучшим способом лечения огнестрельных ран, является уничтожение остатков пороха путем прижигания раневой поверхности раскаленным железом или кипящим составом смолистых веществ (во избежание распространения «порохового яда» 

по  всему организму). При отсутствии заболевания такой жестокий способ обработки ран причинял гораздо  больше мучений, чем само ранение.

Переворот этих и многих других устоявшихся  представлений в хирургии связан с именем французского хирурга и  акушера Амбруаза Паре (Pare, Ambroise, 1510—d590). Врачебного образования он не имел. Хирургии обучался в парижской больнице Hotel-uieu, где был подмастерьем-цирюльником. В 1536 г. А. Паре начал службу в армии  в качестве цирюльника-хирурга.

     Первый труд А. Паре по военной хирургии «Способ лечить огнестрельные раны, а также раны, нанесенные стрелами,    копьями и др.»    вышел в свет в 1545 г. на разговорном французском языке (латинского языка он не знал) и уже в 1552 г. был переиздан.

В 1549 г. Паре опубликовал «Руководство по извлечению младенцев, как живых, так и мертвых, из чрева матери». Являясь одним из известнейших хирургов своего времени, Амбруаз Паре был  первым хирургом и акушером при дворе  королей Генриха И, Франциска II, Карла IX, Генриха III и главным хирургом «Отеля дьё», где он некогда учился хирургическому ремеслу.

Выдающейся  заслугой Паре является его вклад  в учение о лечении огнестрельных ранений. В 1536 г. во время похода в Северную Италию молодому армейскому цирюльнику Амбруа-зу Паре не хватило горячих смолистых веществ, которыми надлежало заливать раны. Не имея ничего другого под рукой, он приложил к ранам дигестив из яичного желтка, розового и терпен-тивного масел и прикрыл их чистыми повязками. «Всю ночь я не мог уснуть,—записал Паре в своем дневнике,— я опасался застать своих раненых, которых я не прижег, умершими от отравления. К своему изумлению, рано утром я застал этих раненых бодрыми, хорошо выспавшимися, с ранами невоспаленными и неприпухшими. В то же время других, раны которых были залиты кипящим маслом, я нашел лихорадящими, с сильными болями и с припухшими краями ран. Тогда я решил никогда больше так жестоко не прижигать несчастных раненых». Так было положено начало новому, гуманному методу лечения ран. Амбруаз Паре значительно усовершенствовал технику многих хирургических операций, заново описал поворот плода на ножку, (древний индийский метод, забытый в средние века), применил перевязку сосудов вместо их перекручивания и прижигания, сконструировал ряд новых хирургических инструментов (рис. 99) и ортопедических приборов, включая искусственные конечности и суставы. Многие из них были созданы уже после смерти Амбруаза Паре по оставленным им детальным чертежам и сыграли важную роль в развитии ортопедии.

     В то же время наряду с блестящими трудами по ортопедии, хирургии, акушерству Паре написал сочинение «Об уродах и чудовищах», в котором привел множество средневековых легенд о существовании людей-зверей, людей-рыб, морских дьяволов и т. п. Это свидетельствует о противоречиях во взглядах выдающихся деятелей сложнейшей переходной эпохи Возрождения.

Деятельность  Амбруаза Паре во многом определила становление  хирургии как науки и способствовала превращению ремесленника-хирурга  в . полноправного врача-специалиста. Связанное с его именем преобразование хирургии    было продолжено    его многочисленными последователями й продолжателями в разных странах.

     Средневековье, еще недавно считавшееся варварским, внесло существенный вклад в культурную историю человечества. И это не только ранняя культура итальянского Возрождения и гуманистическое мировоззрение Западной Европы XVI в., это, как отметил Д.. С. Лихачев, также «византийская музыка и иконопись, африканская скульптура, эллинистический роман, фаюмский портрет, персидская миниатюра, искусство инков и многое, многое другое».

     В наши дни, когда человечество возвращается к пониманию важности приоритета общечеловеческих ценностей, изучение исторического и культурного наследия средневековья позволяет увидеть, как в эпоху Возрождения начали расширяться культурные горизонты мира, как ученые с риском для жизни низвергали схоластические авторитеты и ломали рамки национальной ограниченности; исследуя природу, они служили прежде всего истине и гуманизму, а следовательно — науке в единственно возможном смысле этого слова.

     Изучение исторического и культурного  наследия Средневековья позволяет увидеть, как в эпоху Возрождения начали расширяться культурные горизонты мира, как ученые с риском для жизни низвергали схоластические авторитеты и ломали рамки национальной ограниченности. Исследуя природу, они служили прежде всего истине и гуманизму, а следовательно — науке в единственно возможном смысле этого слова.