Особенности колебаний

В XX в. экономисты начали связывать  периодичность кризисов с обновлением  отдельных элементов не только основного, но и оборотного капитала (в частности, товарных запасов). Английский экономист  Дж. Китчин выдвинул концепцию «малых циклов» продолжительностью от двух с половиной до четырех лет. Подход к цикличности с точки зрения процессов обновления, вызываемых в  конечном счете научно-техническим  прогрессом, был распространен в  дальнейшем даже на так называемые «основные фонды» домашних хозяйств, куда включались потребительские блага  длительного пользования (легковые автомобили, мебель, холодильники, телевизоры и т.д.).

В рамках данного направления представляет интерес теория «длинных волн экономической  активности», разработанная русским  экономистом Н.Д.Кондратьевым в сложных  условиях становления советской  экономической науки. Эта теория была обоснована им в таких трудах, как «Мировое хозяйство и его  конъюнктура во время и после  войны» (1922), «Спорные вопросы мирового хозяйства и кризиса (ответ нашим  критикам)» (1923) и «Большие циклы  конъюнктуры» (1925). Проведя развернутое  исследование экономического развития Англии, Франции и США с конца XVIII в., Н.Д. Кондратьев сумел обнаружить в мировом хозяйстве три больших  цикла: I -- с 1787 по 1814 г. (повышательная  волна) и с 1814 по 1851 г. (понижательная  волна); II -- с 1844 по 1875 г. (подъем) и с 1870 по 1896 г. (спад); III -- с 1896 по 1920 г. (новая  повышательная волна). Средняя продолжительность  «циклов Кондратьева» составляла 50--60 лет, а в их основу автор положил  скачкообразный характер научно-технического прогресса, периодические революции в технике и технологии производства. Возникновение «длинных волн» связано с тем, что «пучки» крупных инноваций (например, изобретение двигателя внутреннего сгорания, автомобиля, самолета и т.д.) дают импульс экономической активности на несколько десятилетий, пока их влияние не сходит на нет. Однако экономические взгляды Н.Д. Кондратьева, сделавшего попытку непредвзято проанализировать реальную динамику ведущих капиталистических стран, пришлись не ко двору в условиях сталинской идеологизации науки. В 1938 г. талантливый ученый был репрессирован как теоретический апологет капитализма и погиб в ГУЛАГе, а его посмертная реабилитация состоялась только в 1987 г.

В конце 30-х годов XX в. австрийский  экономист Й. Шумпетер выдвинул общую  теорию циклов разной продолжительности, которые при своем сочетании  обеспечивали определенную амплитуду  макроэкономических колебаний. Эта  теория также опиралась на научно-технические  факторы экономического прогресса. В своей известной книге «Циклы деловой активности. Теоретический, исторический и статистический анализ капиталистического процесса» (1939) Й. Шумпетер предложил концепцию так называемой «трехцикличной схемы» экономической  динамики, в рамках которой были объединены полувековые циклы Н. Д. Кондратьева, десятичные циклы К. Жуглара и двухлетние Дж. Китчина. Описывая их взаимосвязь, он делал вывод, что более продолжительный цикл необходимо включает менее продолжительные  периоды развития, в результате чего «размах каждой более длинной  волны создает близость равновесия для волны следующего порядка». При  этом главной движущей силой цикличности  является инновационная деятельность предпринимателей, массовые инвестиции в основной капитал. Это обнаруживается во внедрении новых технологий и  новых форм организации производства, а, следовательно -- в появлении новой  продукции и открытии новых рынков. Широкое распространение инноваций  вызывает подъем производства, а следующий  за ним спад (депрессия) выступает  в качестве своеобразной адаптации  хозяйственной жизни к изменившимся условиям, порожденным экономическим  бумом.

В другой книге «Капитализм, социализм  и демократия» (1942) Й. Шумпетер отмечал: «Осуществление долгосрочных инвестиций, когда условия быстро меняются, представляет собой почти столь же рискованное  упражнение, как и стрельба по цели, которая не только плохо видна, но и движется, притом, рывками». Однако только такой тип движения рыночной экономики обеспечивает ей в перспективе  динамичный рост. Для подтверждения  подобного вывода автор приводил образный пример: «автомобиль, снабженный тормозами, может ехать быстрее  по сравнению с автомобилем, который  их не имеет». Кроме того, важную роль в реализации предпринимательских  инноваций Й. Шумпетер не случайно отводил  кредиту, обеспечивающему возможность  вовлечения в хозяйственный оборот дополнительных экономических ресурсов.

Вторым направлением, в рамках которого изучаются причины цикличности  рынка, выступает совокупность денежно-кредитных  теорий цикла. Сюда можно отнести  концепцию американского экономиста И. Фишера, который рассматривал кризис как результат нарушения равновесия между спросом на деньги и их предложением, а само регулирование денежного  обращения считал главным механизмом воздействия на колебания рыночной конъюнктуры. Денежно-кредитные факторы  оказались эпицентром внимания и  монетарной теории цикла Ф. Хайека. Важное место в этой теории занимает проблема избыточного или недостаточного инвестирования, а в качестве решающей причины экономического спада называется кредитно-денежная экспансия, проводимая банковской системой. Следовательно, непосредственным фактором, вызывающим переход от бума к кризису, становится отказ банков от дальнейшего расширения кредитов, и даже какое-либо дополнительное впрыскивание денег в осуществляемые инвестиционные проекты может, по мнению Ф. Хайека, лишь отсрочить «час расплаты».

Начиная с 70-х годов XX в. большое  распространение получает денежная концепция цикла американского  экономиста М. Фридмена, заслужившего звание лауреата Нобелевской премии в 1976 г. В соответствии с этой концепцией главную роль в динамике цикла  играет нестабильность предложения  денег, основным виновником которой  является само государство. Взамен государственной  антициклической политики, приводящей к резким колебаниям денежной массы  в обращении, предлагается ее жесткое  регулирование с допустимым приростом  в 3--4% в год.

В русле названного направления  заметное место в течение последнего десятилетия XX в. занимает анализ различных  денежных шоков. Одним из характерных  примеров подобного анализа можно  считать объяснение современной  цикличности экономики так называемыми  «неожиданными денежными шоками», с которым выступил лауреат Нобелевской  премии 1995 г. американский экономист  Р. Лукас. В его теории достаточно обоснованно выдвигается проблема активного поведения хозяйственных  субъектов (предпринимателей), способных  спровоцировать различные шоковые  ситуации, порождающие кризис, вопреки  рациональным ожиданиям от мер государственного воздействия на экономику.

Именно шоковые факторы (случайные  или неожиданные, внутренние или  внешние), возникающие в денежно-кредитной  сфере, играли в прошлом и продолжают играть сегодня важную роль в таком  естественном дополнении экономических  циклов, как финансовые потрясения. Речь здесь идет не только о финансовых кризисах, являющихся элементами экономического цикла, но и о больших инфляциях, о периодах тотального насилия над  экономикой, о порождаемых войнами  расстройствах финансов.

И третьим направлением, раскрывающим фактическую основу циклических  колебаний являются различные теории, опирающиеся на анализ изменений  в биполярной структуре рынка, т.е. в соотношении между спросом  и предложением на макроэкономическом уровне. В этих теориях речь идет о рассмотрении динамики, с одной  стороны, совокупного спроса, а с  другой -- совокупного предложения. Следует особо остановиться на кейнсианской трактовке экономического цикла. Английский экономист Дж. Кейнс, а в дальнейшим такие его последователи, как  английские ученые Р. Харрод и Дж. Хикс и американские -- П. Самуэльсон и  А. Хансен, исследовали цикл с позиции  взаимодействия между динамикой  национального дохода, потребления, сбережений и инвестиций.

В кратком изложении кейнсианская концепция цикла заключается  в утверждении, что сама цикличность  обусловлена в первую очередь  колебаниями эффективного совокупного  спроса, охватывающего частное потребление  домашних хозяйств, валовые частные  инвестиции и государственное потребление. Между потреблением, сбережениями, инвестициями и уровнем национального  дохода возникают устойчивые связи, определяемые двумя ключевыми коэффициентами: мультипликатора (отношение прироста национального дохода к приросту инвестиций) и акселератора (отношение  прироста инвестиций к приросту национального  дохода). Именно эта концепция легла  в основу ряда математических моделей  цикла, где одной их первых была модель Самуэльсона--Хикса. Ее экономическое  содержание состояло в том, что она  доказывает неизбежность колебаний  совокупного спроса при реальных, взятых из практики, значениях коэффициентов, отражающих соотношение ряда макроэкономических показателей. Механизм цикла рассматривался, например, с помощью учета объема текущих инвестиций при мультипликационном эффекте их воздействия на национальную экономику (объем ВВП).

Для современной рыночной экономики  характерно достаточно активное государственное  вмешательство. Поэтому ряд новых  теорий цикла (в рамках и кейнсианского, и монетаристского, и институционального течений) пытается объяснять экономические  колебания большей или меньшей  результативностью макроэкономической политики самого государства, включая  и оценку ее явных просчетов и  ошибок.

Таким образом, с точки зрения нарушения  и последующего восстановления макроэкономического  равновесия (расширения и сжатия общественного  воспроизводства) любой конкретный цикл (национальный или мировой) и  каждый конкретный кризис требует дифференцированного  анализа породивших его внутренних и внешних факторов.

5 Особенности экономических  циклов в России

5.1 Кризис трансформации  в экономике России

Для стран, вступивших в течение  последнего десятилетия на путь построения рыночной системы хозяйства, характерны специфические особенности экономических  колебаний.

Известный польский ученый-экономист  Г. Колодко, автор фундаментального исследования «От шока к терапии. Политическая экономия постсоциалистических преобразований» (2000), во введении к  книге пишет: «В конце XX века важнейшей  чертой мировой экономики стал всеобъемлющий  процесс постсоциалистической перестройки. Эти драматические перемены охватили в общей сложности более 30 стран  Европы и Азии с полуторамиллиардным  населением, что составляет четвертую  часть всего человечества. Последствия  этого процесса имеют жизненно важное значение не только для этих народов, но и для всего мира».

Необходимо в первую очередь  обратить внимание на тот очевидный  факт, что практически почти все  страны, охваченные сложным процессом  трансформации своих хозяйственных  систем, пережили или продолжают переживать спад производства, т.е. оказались в  состоянии кризиса и депрессии.

С начала 90-х годов XX в. экономика  России переживает один из наиболее глубоких и продолжительных кризисов. За десятилетний период рыночных реформ более чем  в 2 раза сократился объем ВВП и  выпуски промышленной продукции, на четверть -- сельскохозяйственной, почти  в 5 раз уменьшился объем инвестиций. Спад отечественного производства сопровождался  инфляцией, безработицей, ухудшением материального  положения значительной части населения. Одновременно происходило резкое возрастание  дифференциации доходов на фоне заметного  демонтажа различных форм социальной защиты.

Российский широкомасштабный кризис уже породил массу вопросов. Но едва ли не самым главным из них, с точки зрения макроэкономической теории, является вопрос о его месте  в общем процессе экономических  колебаний. Почему переходная экономика  России оказалась втянутой в столь  продолжительный спад производства? Какова внутренняя природа спада  и правомерно ли характеризовать  его в качестве сугубо циклического кризиса?

Для ответа на эти взаимосвязанные  вопросы постараемся взглянуть  на проблему с исторической точки  зрения и вначале выяснить, насколько  наша прежняя централизованно планируемая  система не была подвержена каким-либо колебаниям в поступательном развитии производства.

Наряду с периодами значительного  экономического роста экономика  СССР пережила и ряд очевидных  спадов. К ним можно отнести  промышленный кризис 1923--1924 гг., вызванный  необоснованным изменением цен; сельскохозяйственный кризис 1927--1928 гг., порожденный насильственным разрушением традиционных аграрных отношений; голод 1932 г.; глубокий военный  кризис 1941--1942 гг.; спад производства 1952--1953 гг., кризис всего народного хозяйства 1963 г., депрессию 1972 г. Далее последовал спад конца 80 -- начала 90-х годов, явившийся  итогом длительного усиления общей  неэффективности огосударствленной  экономической системы и объективно потребовавший ее кардинальной трансформации.

Главной причиной кризисных процессов, характерных для советской экономики  в мирных условиях ее развития, можно  считать саму государственную экономическую  политику. Государственный монополизм с помощью командного администрирования  не всегда был в состоянии добиваться положительных результатов. Это  особенно касалось гражданских отраслей народного хозяйства при гипертрофированных масштабах военно-промышленного  комплекса. Экономические колебания  в рамках централизованно управляемой  системы нельзя рассматривать в  качестве циклических хотя бы потому, что в них отсутствовал признак  регулярной повторяемости.

Что же касается кризиса 90-х гг., то есть спада и депрессии периода  рыночных преобразований, то он явился прямым следствием, прежде всего трех ключевых факторов: во-первых, крайне неблагоприятные  стартовые условия реформирования отечественной экономики (к ним  следует отнести как резкое сокращение производства еще в границах СССР, так и распад советского экономического пространства, бывшего в прошлом  единым народо-хозяйственным комплексом); во-вторых, обвальное устранение тоталитарно-государственного управления хозяйственными и социальными  процессами; и в третьих, затянувшееся создание сугубо рыночных механизмов хозяйствования, целостной системы  современной рыночной экономики.

Два последних фактора как раз  и образуют противоречивое единство переходного периода, когда провозглашенная  государством на заре рыночных реформ «шоковая терапия» нередко оборачивалась  шоком без терапии. В таких  условиях недостаточное или деформированное  развитие рыночных структур не позволяло  ликвидировать негативные явления  в экономике с помощью государственной  политики, в которой обнаруживалось немало просчетов и ошибок.

Российский кризис был в конечном счете обусловлен самим переходом  от системно-огосударствленной экономики  с ее директивным централизованным планированием производства и централизованным распределением ресурсов к экономике  рыночной, основанной на обменных процессах  и регулируемой соотношением спроса и предложения. По своей внутренней природе этот кризис не является циклическим. Он представляет собой в целом  масштабный кризис трансформации.