Сравнительный анализ текста «Лысой певицы» и учебника английского языка Assimil: почему Ионеско открыто демонстрирует «источник» своей пьес

Сравнительный анализ текста «Лысой певицы» и учебника английского языка  Assimil: почему Ионеско открыто демонстрирует «источник» своей пьесы. 

Каждый  человек, начинающий изучать иностранный  язык по учебнику, знакомится со своеобразном миром, в котором герои с типичными  для страны именами разговаривают  о том, о сем. Который час? Моя мама учительница, а отец – плотник. Темы диалогов совершенно разные. Несомненно, это помогает погрузиться в язык. Уже с первых уроков ты можешь поддержать разговор почти на любую тему.

Так и  Ионеско, изучавший английский язык по методу Assimil, который предполагает запоминание целых предложений, обратил внимание, что перед ним разворачивается история семьи Смитов. Он узнал, что у них трое детей и живут они в окрестностях Лондона, что у них есть служанка Мэри. Так возник замысел этой абсурдистской пьесы.

Сам Ионеско определяет жанр «Лысой певицы» как антипьеса. Неудивительно, потому что весь текст состоит из набора бессвязных фраз, бессмысленных слов. Беседа, разворачивающаяся на протяжении всей пьесы между супругами двух семей Смитов и Мартинов, больше похожа на бред сумасшедшего.

Первая  авторская ремарка погружает  нас с английский интерьер: английские кресла, английский вечер, англичанин и англичанка, долгая английская пауза. Миссис Смит разговаривает с мужем, который, щелкая языком, читает газету. Все произнесенные фразы больше похожи на мысли, быстро сменяющие друг друга. Сначала она говорит про  еду, потом переходит к детям, отсюда мы узнаем, что у семьи  Смит мальчик и две девочки  – Елена и Пегги. Казалось бы обычная бытовая беседа, поток мыслей и слов. Но постепенно фразы теряют всякий смысл. Истории о бакалейшике, окончившем институт йогурта и умеющим готовить фолклорный йогурт, и о докторе Маккензи, сперва сделавшим операцию себе, а в дальнейшем убившем пациента, уже настораживают.

Диалоги полны несоответствий. Когда умер Бобби Уотсон? Недавно, два года назал, три четыре? А может он не умер, а готовится к свадьбе? Каждая фраза противоречит предыдущей. Так и часы творят что-то неимоверное, бьют по несколько раз: то семь, то три, то даже ноль!

Жену  Бобби Уотсона тоже зовут Бобби  Уотсон, как и всех остальных родственников. Очень интересна реплика мистера  Смита по поводу ее внешности: «Черты у нее правильные, но хорошенькой  ее не назовешь. Слишком толстая  и большая, черты у нее неправильные, но она, можно сказать, очень даже хорошенькая. Только чересчур хрупкая  и маленькая». Это напоминает различные  варианты ответа на один вопрос в учебнике. Дальше идет серия несвязных вопросов, которые наслаиваются друг на друга.

Когда входит служанка, она представляется, рассказывает, как провела вечер. Опять что-то неимоверное. Вслед  за ней входит семья Мартинов. Когда  они остаются наедине, начинается очень  странный диалог. Будто бы общаются незнакомые люди, узнают, откуда они  приехали, где они живут. Они удивляются каждому совпадению, но до последнего не понимают, что они муж и жена. Интересно, что диалог этот должен произноситься  без всякого выражения, монотонно. После того, как часы бьют 29 раз, они  узнают друг друга.

Тут совершенно фарсовый выход Мэри, которая представляется Шерлоком Холмсом и уверяет нас, что не все так просто и они, на самом деле, не те, за кого себя принимают.

Разговор  двух семейств состоит из очень странных фраз, они делятся совершенно обычными вещами, но преподносят их как невероятные. Их беседа прерывается звонками в  дверь. Когда Миссис Смит открывает  дверь, там никого не оказывается, только на четвертый раз входит пожарный и примиряет их спор: «Когда в дверь звонят, иногда там кто-то есть, иногда никого нет».

Слова пожарного противоречат его действиям: «Каску я, конечно, сниму, а вот рассиживаться мне некогда. (Садится, не снимая каски)». Он начинает рассказывать анекдоты, но они не то, что не смешные, они совершенно не связные. Диалог развивает с помощью нанизывания ассоциаций, подобно игре, когда все вместе придумывают историю и каждый по очереди придумывает по предложению.

В ремарках полная неопределенность: целует или не целует миссис Смит, Рыдает или не рыдает.

Мэри  читает стихотворение огонь, которое  больше похожу на тренировку глагольных спряжений. Все в восторге.

Пожарный собирается уходить, но напоследок спрашивает: «Кстати, а как лысая певица?» Эта фраза очень важна. Ведь изначально он должен был спросить про светлую певицу. Но как-то актер оговорился на репетиции, а Ионеско очень понравилась эта оговорка и мало того, что он решил ее оставить, так еще и поместил в название, заменив старое «Английский без труда». В рамках эстетики абсурда было очень показательно, что сама лысая певица, заявленная в названии не появлялась на сцене

После ухода пожарного мы слышим искаженные пословицы и поговорки, вырванные  фразы из разговорника, скороговорки и всякий бред. Герои не слушают  и не понимают друг друга, коммуникация нарушена. Это похоже на то, когда  люди не знают языка и поэтому  не получается диалог. Под конец  слова превращаются в набор букв, произнесение по порядку гласных  и согласных и бесконечно повторение по словам фразы «э-то-не-там-э-то-ту-да».

Тут гаснет свет, голоса затихают, и все начинается сначала, только Смиты и Мартины  поменялись местами. Ионеско писал, что у него было несколько вариантов концовки, в том числе кульминация, в которой «автор» иди «директор» противостоит публике, или вариант, когда в публику стреляют из пулеметов. Но, в конце концов, он нашел другое решение – цикличность пьесы. Таким образом, конец становится началом.

У Ионеско  не было намерений написать пародию, хотя в клише и трюизмах учебника Assimil он как раз видел карикатуру и пародию, когда сам язык распадался на разъединенные фрагменты слов. Для Ионеско эта пьеса выражает тщетность попыток осмысленной коммуникациями. В ней можно найти как совершенно бредовые высказывания, так и общепризнанные истины. Но все они уходят в пустоту, потому что не могут быть услышанными.

Пьеса была написана в 1948 году. Премьера «Лысой певицы» состоялась 11 мая 1950 года в  парижском «Театре Полуночников». Режиссером был Николя Батай. Пьеса не имела успеха до тех пор, пока многие знаменитые критики не поддержали ее, в числе которых были Жан Ануй и Раймон Кено. С 1957 года она стала одной из самых часто ставимых во Франции.